Надоело

      Уснуть этой темной ночью я не мог, поскольку в мою голову лезли всякие мысли, не дающие мне расслабиться и спокойно поспать. На часах было три часа ночи и я, пытаясь их прогнать, укрылся теплым одеялом и закрыл глаза, но это не помогло. Я до сих пор представлял ее, Богиню Войны Бишамон. Даже не знаю, почему я о ней мечтаю, ведь мы друг другу враги уже много веков подряд. Я бы еще понял, если мои раздумья по отношению к ней были враждебны, но у меня о ней складывались иные мысли.       Поняв, что уже не смогу уснуть, а только буду мучиться, я встал с футона и надел свой темно-синий спортивный костюм и рваный платок на шею — настоящая одежда для Бога. Я открыл деревянное окно и спрыгнул со второго этажа, приземлившись прямо в куст, который послужил мне «мягкой посадкой»       Выбравшись из куста и убрав с себя маленькие ветки и листья, я пошел, куда глаза глядят, не думая ни о чем, хотя мысли о Бишамон иногда проскакивали, но сразу же пропадали. Я не мог понять, что со мной происходит, и какие странные чувства ощущаю, думая о ней.       «Странно, но мне так хочется ее увидеть…» — подумал я и продолжил идти, но неожиданно мимо меня пролетела пуля, чем я был шокирован и немного напуган.       Я остановился и встал, как вкопанный, и почему-то мне в голову не пришло бежать. Я медленно повернул голову и оглянулся назад, увидев ее, Богиню Войны Бишамон, стоящую на крыше дома, от чего я был еще больше шокирован и немного рад. Но после того, как она опять выстрелила из своего серебристого пистолета с малым калибром в меня, но все же промахнулась. Зато радость пропала моментально и началась паника. Я побежал вперед от нее.       — Бог Ято, немедленно остановись, прими свою заслуженную смерть! — прокричала Бишамон и побежала за мной, стреляя из пистолета в меня, но я уворачивался от её пуль.       Не знаю, как она оказалась там же, где и я в такое позднее время суток, найдя меня без труда, хотя я и не прятался, любой бы смог найти. Видно ей тоже не спалось, как и мне, если гуляет по улице ночью, причем со своим синки пистолетом. Видимо, взяла его, чтобы убивать духов, если они решат напасть на нее.       Не подозревая, сколько уже прошло времени, час или два, мое дыхание уже давно сбилось, благодаря этой долгой беготни от Бишамонтен. Казалось, что легкие разрываются внутри из-за недостатка кислорода, вызывая сильную боль, которую терпеть было практически не возможно, но я как-то находил силы не останавливаться и бежать дальше.       Она загнала меня в мрачные переулки Токио, где было неприятно находиться. Везде был мусор, противный запах, да и крики чьи-то, как-будто убивали, но я этого не замечал, было не до этого, ведь гонится за мной одна ненормальная с пистолетом, желающая моей смерти, да и духи иногда внезапно выскакивали, что приходилось и с ними разбираться.       Теперь я лучше слышу стук ее черных сапог на большом каблуке по каменной дорожке, давая понять мне, что она уже близко.       «Хорошо, что ее льва нет, а то уже давно был бы пойман и стал трупом» — подумал я, продолжая бежать, но не так быстро, как раньше, ведь я устал, а Бишамон приближалась.       — Ято, немедленно остановись, мне надоело за тобой гнаться, просто сдохни! — кричала она мне, стреляя с пистолета, но опять почему-то промахивалась в очередной раз.       Видимо, Казума не взяла, ведь он мог помочь синки сделать точный выстрел, или она просто не хочет попадать в меня        — Остановись!       Она уже много лет желает меня прикончить и отомстить за свой синки — клана «Ма», так как я виновен в том, что убил «по своему» желанию весь этот клан и оставил лишь одного в живых — главное священное оружие Казума.       Только Бишамон не знает всей правды. Почему я это сделал, и главное, кто меня попросил об этом? А отвечу, меня попросил это сделать ее любимый Казума, единственный выживший. Чтобы его Богиня осталась жива и не умерла от смертельной скверны, которые приносили ей другие ее синки, делая человеческие грехи.       Я бы отказался от этого дела, ведь руки и так были в крови, а я хотел начать новую жизнь, без убийств. Но когда пришел ко мне Казума за помощью и сказал, кто его Богиня, то я не смог отказать. Ведь в то время она еще меня впечатлила по рассказам других Богов, и я ей восхищался, можно сказать, что «влюбился».И я не хотел, чтобы она умирала.       Теперь она мне мстит и желает смерти за это, не подозревая, что я ее спаситель.       Я повернул голову в ее сторону так, чтобы мог взглянуть на нее хоть краем глаза, ну и увидеть, сам куда бегу. Заметно, что Богиня Войны устала, как и я, но старается не показывать этого мне, дабы я не расслабился, но плохо у нее это выходит.       Она, как всегда, бегает почти полуголая в этом черном лифчике и серой рифленой юбке. В этом наряде ее грудь трясется вверх-вниз из-за движений и бега, я даже от этого немного покраснел.       Я повернулся обратно и продолжил смотреть, куда бегу, но так хотеть еще раз взглянуть на нее, но лучше не стоит, а то заметит это и еще больше разозлится, и точно крышка мне тогда.       Продолжив бежать сквозь непроглядную пелену в кромешной темноте, я заметил открытую дверь в одно помещение и, не думая побежал туда, чтобы скрыться там от Бишамонтен. Но, к сожалению, не сообразил, что она меня прекрасно видит и бежит за мной, а значит, последует за мной. Что и произошло.       Я бежал по лестнице, поднимаясь все выше и выше, Бишамон тоже, продолжая обстреливать меня пулями из пистолета, но даже в таком маленьком пространстве она промахивалась, теперь точно ясно, она не хочет меня убить.       Я добрался до самого последнего этажа и толчком открыл деревянную дверь, ведущую на крышу. Правда, я только что осознал, что зайдя в это здание, я сам попался в ловушку.. Я прошел какое-то расстояние, идя спокойно, восстанавливая дыхание, ведь бежать мне некуда.       — Вот ты и попался, Бог Ято, сам себя загнал в угол, — тяжело сказала Бишамон, немного ухмыльнувшись, ведь ее дыхание еще не восстановилось.       — Ага, попался — ответил я ей равнодушно, стоя к ней спиной.       — Я теперь отомщу, — произнесла Бишамон и направила на меня пистолет и выстрелила, но не попала даже с такого близкого расстояния, так как ее руки дрожали. Прицелиться было очень тяжело.       — Тебе еще не надоело за мной гоняться все эти века? — спросил я, поворачивая к ней лицо.       — Если честно, то надоело, но я тебя сейчас убью, так что не буду больше мучиться и отомщу за своих синки, — сказала девушка и начала медленно давить на курок пистолета.       — Ты опять промахнешься или на этот раз попадешь, только куда? В грудь, голову, ногу, руку? — принялся я расспрашивать и, видно по ее злобному выражению лица, еще и злить.       Она задумалась на секунду и оскалила свои белоснежные зубы, выстрелив в меня, а пуля пролетела в миллиметре от моей головы. Затем Бишамон убрала пистолет и направилась к выходу. Я недоумевал, что это с ней происходит, то гналась за мной часа два, а тут решила отпустить.       — Что это значит, неужели решила дать мне шанс или слабо? Или же только пугать можешь? — начал я говорить с сарказмом и глупо улыбаться.       — Тебя не получится убить обыкновенным пистолетом, я всех своих синки в храме оставила, а этим оружием, в принципе, могу в тебя попасть, но не убить. Моей целью этой ночью был не ты. Я встретила тебя случайно, мне просто не спалось, и решила погулять… — сказала она, повернувшись ко мне, и ее щеки покраснели. — Я думала тебя хоть ранить, а потом убить, когда будешь слабым, но попасть в тебя не могу. У тебя что магическое поле от пуль стоит?       — Что? Просто решила за мной погоняться эти два часа и ранить! Ну, спасибо тебе, хоть жить немного буду, зато побегал на ночь хорошо, — сказал я, разозлившись. — Или ты просто хотела со мной поговорить? В любви признаться?       Последние слова у меня сами сорвались с губ, я не хотел их говорить, какая может быть между нами любовь? Мы враги и не можем быть вместе. Я ее не люблю, она мне симпатична и привлекательна, стоп, я уже сам запутался в своих чувствах.       — Что? Какая, к черту, любовь? Я... — начала Бишамон заикаться и немного нервничать, теперь ее лицо все красное, и она отвернула от меня голову, чтобы не видел этого.       Теперь я понял, что за чувства я испытываю к ней, почему мне хочется ее обнять и поцеловать… Я в нее влюбился и давно причем, ведь мне всегда нравилось с ней драться и видеть ее, но мне этого не хватало, а что именно уяснить не мог. Теперь ясно, мне не доставало ее любви, прикосновений, ласки. Вряд ли она ко мне испытывает такие же чувства, но мне стоит попытаться ей признаться.       — Бишамон, я только что понял, что люблю тебя, — совершенно спокойно сказал я, смотря прямо в ее фиалковые глаза. — Причем, давно испытываю к тебе такие чувства.       — Ч-что? Любишь? — была просто шокирована и растеряна моими словами девушка, что больше ничего не могла сказать.       На удивление она не кричала и не била меня. Я приблизился к ней вплотную, почувствовав, как ее грудь упирается в меня. Она не отошла и продолжила стоять, смотря прямо на меня. Я приподнял рукой ее подбородок и впился в ее пухлые губы. Сначала она не шевелилась и была ошарашена таким поступком, но она меня не оттолкнула, а, наоборот, плотнее прижалась ко мне и начала отвечать на поцелуй. Мы оторвались друг от друга спустя какое-то время, после чего тяжело дышали, восстанавливая дыхание.       Этот поцелуй был самый лучшим в моей жизни.       — Ято, я тоже только что поняла, что люблю тебя, — сказала она мне, улыбнувшись.