Cold rain

Пролог. Все началось здесь. Да, именно с этого начинались воспоминания обессиленного человека, упавшего наземь в грязном переулке. Он ощущал, как щеку леденит дождевая вода, а падающие сверху острые капли бьют по лицу. Холод пробирал до дрожи. Он попробовал пошевелить пальцами, но они едва двигались, будто замороженные: неохотно и болезненно. Кажется, на нем была куртка, но она ничуть не спасала закоченевшее тело. В голове плыл туман без единой мысли, словно он был пьян. Но где-то в теле пульсировала глухая боль. Молодой человек попытался открыть глаза. Это получилось у него неожиданно сразу, хоть он и видел всё, будто в тумане. Серый, тяжелый кусок дождливого неба, в обрамлении высоких, обступивших со всех сторон, кирпичных зданий, где-то из-за них доносился шум проезжающих машин и торопливые шаги прохожих. В нос внезапно ударил отвратительный запах загнившего мусора и кошачьих испражнений, разъедающий глаза, так что пришлось часто моргать. Мутная дождевая вода, смешанная с отбросами, стекала из-под черных полиэтиленовых мешков в канализационную решетку. Оттуда пахло протухшим мясом. Парень снова попытался пошевелиться, но теперь тело было абсолютно неподвластно ему. Он по-прежнему мог лишь слабо двигать замерзшими пальцами в перчатках и беспомощно смотреть на блестящий от дождя, черный пистолет, утопающий перед ним в луже грязи. Глава 0.1 Амано сидел на двухэтажных нарах, свесив ноги вниз, и задумчиво вылавливал из алюминиевой банки кусочки консервированных ананасов. Липкие от сладкого сиропа кончики пальцев он постоянно вытирал их о полы своей зеленой робы. Вообще-то для места, в котором он находился, ананасы были очень ценным лакомством. Как и любые другие сладости. Но у мужчины были свои связи, да и силой он обладал сполна. Годы любительских тренировок по боксу не прошли для него даром. В этом месте валютой были три вещи: туалетная бумага, сигареты и секс. В последнем Тора, как прозвали его местные, нуждался лишь изредка, больше обходясь собственной рукой. Во-первых, сокамерника у него пока не было, и это был как плюс, так и минус. А во-вторых, он не сильно поощрял тюремное насилие, хотя волей-неволей приходилось в нем участвовать, чтобы в очередной раз подтвердить свою неприкосновенность. Жесткие условия требовали жестких действий. В основном Тора участвовал в местных боях: это так называемые драки без правил, которые устраивались во время прогулок на свежем воздухе. Естественно, это считалось нарушением общего порядка, но каждый заключенный прекрасно понимал, что некоторые надсмотрщики куда хуже самих преступников. Для них это тоже было своеобразным развлечением в череде серо-стальных тюремных будней. Мужчина тряхнул своей черной, как крыло ворона, челкой, откидывая её набок, и потянулся за следующим кусочком фрукта, когда издалека послышались шаги. Они приближались быстро и явно принадлежали нескольким людям. Потому Шинджи сделал вывод, что ведут нового заключенного. Следом за этим, в гулком коридоре нарастал радостный свист тюремных обитателей, который мог значить только то, что заключенный пришелся им весьма по вкусу. «Не повезло ему», – мысленно пожалел новичка Амано и, старательно закупорив банку, сунул её под подушку. Проверять, конечно, никто бы не стал, но и подставляться, как последний дурак, он не хотел. Когда резиновая дубинка стукнула по решетке его камеры, мужчина невольно вздрогнул. Он до сих пор помнил, как его избивали подобными штуками на допросах. Раздался лязг ключей и вот, замок уже был открыт. Мальчик был не похож на преступника, скорее на ложно обвиненную жертву. Красивый. Волосы ярким рыжим пятном выделялись на фоне бесцветной тюремной обстановки. Глаза были темно-карие, как горький шоколад. Юноша озирался по сторонам и пристально следил за всем происходящим. - К тебе пополнение, Амано, – один из надзирателей довольно грубо толкнул рыжего парня вперед, перед этим сжав его ягодицу своей жилистой ладонью. – Давай, детка, тебе тут еще долго куковать. Когда решетка вновь закрылась, юноша поднял затравленный взгляд на сокамерника, так и не пошевелившегося за всё это время. - Эй, Тора, ну почему такую красоту оставили тебе?! – раздался разочарованный голос из соседней камеры. Там сидел довольно крупный японец, внешне напоминающий шкаф. Зачастую он был единственным собеседником Амано в этой полупустой части корпуса. Звали его Ягата Китамура, но он предпочитал прозвище Мистер К. Он сидел уже довольно давно, но говорил, что это еще половина срока за участие в незаконных боях без правил. - Без понятия, – Шинджи смерил внимательным взглядом своего нового соседа и неохотно поднял ладонь в знак приветствия. Юноша в ответ только слегка наклонил голову. - Не шарахайся, не убью, – глядя, как парень медленно отходит к противоположной стене, прижимая свои вещи так, будто они могут спасти ему жизнь. Шинджи недовольно хмыкнул. - За что тебя сюда? - Убийство, – не мешкая, ответил парень, наконец, решившись подойти к свободным нарам. – Но я совсем ничего не помню. Поначалу Амано с удивлением уставился на сокамерника. Трудно было поверить, что такой хрупкий мальчишка, с женственной фигурой и чертами лица, мог совершить столь тяжкое преступление. Даже вина Шинджи не могла сравниться с этим. - Не помнишь? – Тора снова полез рукой под подушку, вынимая свою банку. – Так ты невиновен? - Не помню… - осмелевший юноша, находясь вне поля зрения Амано, зашелестел постельным бельем, устраиваясь внизу. – Я очнулся на улице, под дождем. Там же меня и схватили копы, а затем бросили за решетку. Вот так… – рыжий машинально пожал плечами. Говорить, что, очнувшись, увидел рядом с собой пистолет, он не стал. - А ты? Шинджи задумчиво провел языком по сладкой поверхности ананаса во рту. - Сутенерство. Но меня подставили. Дожевав остатки своего пиршества, мужчина в два глотка выпил весь сироп и принялся сминать банку руками, пока она не превратилась в нечто, напоминающее алюминиевый блин. Предварительно он содрал этикетку и сунул ее внутрь банки, так что теперь догадаться, что это было не представлялось возможным. А уж фруктовый аромат быстро перебьётся запахом мусора. - Меня зовут Кохара Казумаса. - Шо. - Что? – рыжий парень изогнулся, пытаясь посмотреть наверх. - Теперь тебя будут звать Шо, – повторил Амано. – Запомни. Имен здесь не любят. Меня можешь называть Тора. - Х-хорошо, – снизу послышался характерный треск, когда Шо раскрыл свою сумку. Оттуда он достал два толстых альбома на белой пружине, несколько карандашей, ручек, кистей и акварельные краски. Все это тут же было спрятано под матрас. - Давно ты здесь? – неловко начал разговор юноша, подозревая, что его сокамерник как раз из тех, кто не любит лишних слов. - Два года, – без запинки ответил тот. – Ещё три сидеть. - А… мне четыре. - Тебя сильно пожалели, – усмехнулся сверху мужчина. – Максимальный срок от шести до пятнадцати. А тебе дали всего четыре. - Я, правда, не помню, почему всё так… – словно оправдываясь, Кохара сел на постели, опираясь спиной на холодную стену, и уткнулся лицом в колени. – Мне сказали, что я спрыгнул с третьего этажа. С верхней койки присвистнули. - Ого, это довольно необычно. Шо в ответ хмыкнул, и на какое-то время в камере воцарилась тишина. Другие заключённые копошились в соседних камерах – кто-то играл в кости или карты, другие о чем-то разговаривали, смывали воду в унитазах, методично избивали матрасы, используемые в качестве снарядов. Тишина здесь была относительна. Но Тора давно привык к ней и теперь, откинувшись на подушку, наслаждался покоем. Самым любимым его занятием было читать книги, которыми изобиловала тюремная библиотека и, закрыв глаза, погружаться в воспоминания или мечты. О том, как отомстить, мужчина думал все время, но сейчас он представлял свою улицу. Дом, где и сейчас живет его семья. Старшую школу и высокий тоннель над трассой, по которому он каждый день бежал на занятия. Небо, исчерченное линиями проводов. Мокрый темный асфальт после дождя и алеющие в утренних лучах бетонные стены. Из приятных воспоминаний его вернул все тот же голос, раздражая Амано одним своим присутствием. - Чего тебе ещё? – голова Торы показалась с его верхней полки, глаза злобно уставились на юношу, который невольно сжался от испуга. - Я только… хотел спросить… - Послушай, – тяжело вздохнув, Шинджи ловко спрыгнул вниз и приблизился к перепуганному Шо. – Будешь вести себя тихо - останешься цел. За твой зад я ручаться не могу, тут уж ничего не поделаешь, ты… - на секунду задумавшись, Тора все же договорил: - Ты довольно смазлив. Такие здесь недолго протянут в одиночку. - В одиночку?.. – даже в тени верхней койки, было отчетливо видно, как глаза Шо расширились, а лицо побледнело. - Но… я же… Договорить парень не успел. Вздрогнув, от внезапно раздавшегося гудка, оповещавшего о начале обеда, Шо сжался и опустил голову. Итак, первый выход в свет. - Камеры будут открыты, так что выбирай: идешь со мной, или остаешься здесь и голодаешь, рискуя своей задницей. - Но там тоже… - неловко начал парень, но Амано оборвал его, не понимая, почему ему вдруг стало жаль это странное создание. Быть может именно из-за этих испуганных глаз? - Держись меня и тебя никто не тронет. На самом деле всё оказалось иначе. Мужчина, вместе с идущим за ним шаг в шаг рыжим парнем, привычно вошел в светлое большое помещение столовой. Здесь пахло чем-то вареным и недосоленным, застоявшейся водой и мужскими телами. В столовой обедали заключенные, при виде которых Кохара нервно сглотнул. Большая часть из них - убийцы, наркодилеры, насильники и извращенцы. Сломанные, озлобленные люди, доверяющие только своей немалой физической силе. - Не показывай страха, – теплая ладонь Амано коснулась его плеча, заставляя юношу выпрямить спину. Шо уверенно прошел вперед и встал в очередь рядом с Торой. За длинными, плохо вытертыми столами, отливающими мутной хромированной поверхностью, тюремные повара раскладывали по мискам пищу, с таким отвращением на лицах, что Казумаса не сомневался – есть это небезопасно для здоровья, если не для жизни. Но все, как один, молча, получали свою порцию и спешили поскорее скрыться. - Ай! – юноша невольно дернулся, почувствовав, как кто-то больно ущипнул его за зад. Позади него стоял с пластиковым подносом здоровенный мулат с маленькими рыбьими глазками и выпирающей нижней губой. Его мясистые брови грозно съехались к переносице, когда он поймал на себе взгляд новичка. Так, будто не он сейчас нагло лапал парня. - Чего уставился? – его голос напоминал звук трактора, изредка прерывающийся сиплыми хрипами. Шо тут же отвернулся, стараясь сделать безразличный вид, однако широкая тяжёлая ладонь бесцеремонно легла на его плечо. - Я тебя спрашиваю, малыш, - бугай громко напомнил о себе. Этот тип сразу не понравился Кохаре и, судя по всему, отступать не собирался, используя случайный жест юноши как предлог. К тому же, он нарочно приковывал своим возмущением заинтересованные взгляды окружающих. - Может, тебя надо проучить? – его глаза нехорошо блеснули. - А может, как раз тебя? Шум в столовой, если не стих, то явно поубавился. Все невольники заинтересованно обернулись к столам раздачи питания. Там, напротив друг друга встали два известных здесь бойца. Вид у Амано был совершенно безучастный, но при этом он был внутренне собран и готов к очередной схватке. Его тело, каждый мускул, послушно ожидали только намека на первый удар. Покрасневшего почему-то и растерянного Шо, он отодвинул рукой назад. - Давай, – Тора по-бойцовски выставил сжатые кулаки перед собой. Где драться, для него не имело значения. Просто ещё одно развлечение для столь унылого места. Здесь можно было только скучать по свободе и искать приключений в самых простых играх, на которые в «порядочном» обществе нет времени. Однако Тора поймал себя на мысли, что, возможно, хочет просто защитить своего сокамерника. Этого рыжего мальчишку, которому на вид не дашь больше семнадцати. Небольшое промедление стоило ему фингала под глазом. Тора пропустил нужный момент, и кулак противника с треском заехал ему по щеке. Амано откинуло в массу людей, толпившуюся позади, но те вовремя расступились, и падение мужчины на бетонный пол смягчило только одно тело. Замешкавшийся Кохара болезненно застонал, чувствуя, что не может дышать. Невольные зрители, собравшись в плотный круг, скандировали кличку победителя в этом коротком поединке. Кто-то даже одобрительно засвистел – очевидно, Тора не был здесь в любимчиках. - Так его! - Хай, Малыш Тимми! - Врежь ему ещё! От души! Малыш Тимми с удовлетворением сжал кулаки, угрожающе хрустя суставами. Он неотрывно наблюдал за противником, которому почти удалось подняться на ноги. Получив первый удар, Тора даже не подумал сдаваться, не смотря на глухую боль и звон в голове. Даже не взглянув на растерянного Шо, мужчина откинул назад отросшую челку и отряхнул от пыли свою тюремную робу. Второй внезапный удар пришелся ему в живот, но до того сам Амано взметнул кулак, попав точно в жирный подбородок мулата. Публика загудела, и круг зрителей разорвался, не желая ловить двух бойцов, разлетевшихся в стороны. Поднятая с пола пыль стояла в воздухе, когда по залу разнесся свисток, эхом отразившийся от стен. - Эй вы, сволочи! – несколько надсмотрщиков растолкали толпу заключенных, пробираясь к центру действий. Они совершенно не церемонились и действовали грубо, колотя особо ретивых своими резиновыми дубинками: – А ну разошлись, твари! Что за шум здесь устроили?! К тому времени, как они пробрались в центр, Амано и его соперник уже вскочили на ноги и пытались слиться с толпой. Это было не так уж просто – синяки и потрепанный вид говорили сами за себя. Тора обвел взглядом толпу, но Казумасу нигде так и не обнаружил. А затем его, не церемонясь, оглушили дубинкой по голове. Следующие несколько суток Амано провел в карцере. Его даже не потащили к медику, просто осмотрели и, внимательно выслушав надзирателя, милостиво кинули в изолированную камеру. Так здесь обычно решались все дела. Один глаз у Амано заплыл, им он видел плохо, ребра болели, а живот перекручивало то ли от полученного удара, то ли от дикого голода. Мужчина думал о том, что же случилось с Шо, которого он не заметил в толпе, когда их растащили надзиратели. Может быть, мальчишка все-таки смог улизнуть незаметно? Или его кто-то… При одной мысли о том, что с таким красивым парнем могли здесь сделать, его сердце наполнилось болезненной тоской. Нет, конечно, прилюдно и, тем более, при надзирателях ему не причинят вреда, но в этом замкнутом, обнесенном высокими стенами с колючей проволокой мире свои законы и свои порядки. Если у парня не появится защитник, в покое его здесь не оставят. Обреченно вздохнув, Шинджи обхватил голову руками, лежащими на коленях. В нос ударил сильный запах пота, пыли и чего-то приторно-кислого. Кто в этом месте защитит парня, кто захочет? Ты, что ли, Амано? С какой стати? Из мыслей его вырвали чеканящие шаги по коридору. Время от времени за железной дверью без решеток, Тора слышал металлический лязг. Это открывались маленькие окошки в каждой из таких же дверей, - так проверяли тех, кому не повезло здесь оказаться. Дождавшись, когда шаги дойдут до него, Амано поднял голову по направлению к окошку. Почти сразу его засов отворился, и в окне показались два бесстрастных глаза. - Эй, вертухай, – негромко позвал Тигр. Он знал этого парня уже около года и мог относительно ему доверять. – Есть что пожрать? Ему не ответили, по согласному кивку мужчина понял, что скоро что-нибудь да принесут. Любые помои будут казаться помоями, только пока ты не испытываешь адского чувства голода. - Эй, и ещё… - поспешно заговорил Шинджи, воровато оглядываясь, словно кто-то мог за ними наблюдать. – Рыжий парень, мой сокамерник… проверь, как он там. В долгу не останусь.