Часть 3 - 12
23 января 2013 г. в 00:26
Глава-флэшбэк
Всю сознательную жизнь Казумасу разрывал на части дикий, беспощадный зверь, носивший имя - Одиночество. Наверное, он был одинок с рождения. Мальчишка с рыжим оттенком волос – предмет ненависти всех одноклассников и груша для битья местных хулиганов. Отец никогда ничего не говорил ему об этой странности, только повторял, что у него самые красивые волосы из всех. Почему они такие, он сказал сыну однажды, и на его лице в тот момент расцвела нежная улыбка.
- Это была такая знойная ирландка с волосами похожими на огонь. В молодости я играл на гитаре, в одной не очень популярной группе. У нас был единственный тур, а она даже не была нашей фанаткой. Но так вышло, что она уехала с нами обратно в Японию.
В стране восходящего солнца эта женщина поселилась с музыкантом и родила ему замечательного сына. Но это оказалось последним, что она успела сделать. Её фигура была миниатюрной, а бедра слишком узкими для рождения. Мужчина сначала был против, но она упрямо хотела этого ребенка.
Так маленький Казумаса остался один со своим отцом в их нажитом во время тура маленьком доме. Время шло, вопрос денег в их семье всегда стоял остро, но отец работал на двух работах, и на жизнь им вполне хватало. В конце концов, у мужчины остались некоторые знакомые в сфере шоу-бизнеса...
Они и жили тихо и спокойно. Счастливо. Не смотря на то, что Кохара страдал от глупых одноклассников, он окончил младшую школу с отличием. Малышу всегда нравилось читать, потому чаще всего он сидел дома с очередной книгой, нежели играл где-нибудь в футбол с друзьями. Его старик совсем не был против этого. Можно было сказать, что детство рыжего мальчика было по-настоящему безоблачным.
Все изменилось, когда отец Казумасы совершил самую большую в своей жизни ошибку, понадеявшись на собственные успехи. Он откладывал деньги на оплату старших классов для своего любимого сына. А когда до этого значительного шага оставался всего лишь год, старший Кохара поспешил и, испугавшись, что собранных им денег окажется недостаточно, решил взять кредит у своего знакомого по бизнесу ещё в те далекие годы.
Не прошло и месяца с того времени, когда Казумасе показалось, что он слышал как кто-то ходит по их дому ночью. Но решив, что это отец захотел перекусить, юноша снова уткнулся в подушку. Ему надо было как следует выспаться перед важным тестом.
А наутро мужчине стало плохо, и его пришлось везти в больницу. Казумаса нервничал весь тест, ёрзал на стуле и задумчиво смотрел в окно, за что успел получить замечание от учителя. Стоит ли говорить, что тот тест он едва не провалил.
- Пап, всё будет хорошо, ты поправишься! – после школы Казумаса бежал в больницу. Как он ненавидел это место, пропитанное запахами лекарств и хлоркой, и как ему хотелось, чтобы отец поскорее выписался отсюда!
Когда же Кохара Тсукаса вновь оказался на свободе и смог приступить к своей работе, Казумаса расслабился. Но это было самой большой ошибкой.
Подорвав своё здоровье, его отец не смог работать как прежде, и вскоре серьёзно повредил спину. За это время его долг успел обрасти сумасшедшими процентами, которые нечем было отдавать.
Юный Казумаса запомнил тот день на всю свою жизнь. Летнее июльское солнце пекло голову, сухой воздух был пропитан запахами пыли и придорожной травы, а цикады стрекотали отовсюду, куда ни глянь. Школьник с рыжими волосами посмотрел на небо, прикрывая лицо ладонью. Ни намёка на облачко. Ещё ему очень хотелось пить, потому он и поторопился домой.
- Прошу Вас! Подождите ещё немного! Я всё вам отдам!
Оставив набитый книгами портфель в прихожей, Казумаса бросился в гостиную, откуда звучал несчастный голос отца. Такие сцены он раньше видел в манге или аниме, но сложно было поверить, что это происходит с его семьёй. Постаревший, но всё ещё красивый мужчина, его родной отец, стоял на коленях перед тремя широкоплечими кредиторами, которые скрестив руки на груди, требовали денег. Пришло время ежемесячной выплаты, но парень прекрасно знал, что сейчас у них их нет – даже те, которые они копили на его образование, пришлось отдать за проценты.
- Старик, ты шутишь? Ты прекрасно знал, у кого занимал!
Тсукаса в очередной раз поклонился так низко, что ударился лбом об пол.
- Умоляю Вас, у меня сейчас совсем ничего нет!
- Нет, говоришь? – кредиторы, больше напоминавшие стаю падальщиков, жадно осмотрелись, а когда один из них заметил замершего на пороге Казумасу, отец мальчика стал бледным, как мел. Самый высокий и сильный из мужчин указал на юношу пальцем. – Тогда вот, твой сын и отработает, слышал? У Босса есть для таких симпатичных котят теплое место.
- Нет!!! – Кохара старший бросился на одного из гостей, который был ближе всего. – Казумаса, беги!
Юноша отступил на шаг назад, шокировано наблюдая за происходящим. Его пальцы дрожали, а тело будто сковало незримыми объятиями ужаса. Он очень боялся, но не хотел бросать отца здесь – он, это всё, что у него было.
- Убегай, Казу, ну же!!
Прямо перед юношей нависла здоровенная туша, и он, повинуясь своим инстинктам, все-таки бросился прочь. Желудок от страха скрутило в тугой комок, а ноги едва слушались юношу. Но что-то сильно толкнуло его в спину. Запнувшись и запутавшись в собственных ногах, Кохара упал, пропахав носом лужайку перед собственным домом, и кто-то придавивший его сверху, ударил юношу по затылку. Мир вокруг закружился, стремительно теряя цвета и погружаясь в темноту.
Мальчишка очнулся в небольшой комнате, где стояла одна большая кровать, застеленная фиолетовыми атласными простынями. Свет был приглушен, а в воздухе витал неприятный запах табака и чего-то ещё – терпкого и противного.
Юноша, сморщившись, зажал нос. В затылке пульсировала тупая боль, которая отдавалась даже в переносице, а школьная форма вся измялась и выглядела так, будто её только что вытащили из бельевой корзины. Казумаса отряхнулся, встав на ноги и направившись к единственному выходу из комнаты, но дверь оказалась заперта. Из единственного зарешеченного окна видны были только стены без окон высоких зданий напротив.
В отчаянии стукнув ладонями по решётке, юноша снова вернулся к двери. Его заперли. Он чувствовал себя загнанным в клетку зверем, и метался по комнате в поисках выхода, который обязательно должен был где-то быть.
Спустя минут пятнадцать в дверном замке раздался щелчок. На пороге появился тот самый человек, у которого отец просил денег в долг. Он напоминал юному Казумасе безжалостную акулу – не столько внешностью, сколько цепким оценивающим взглядом, безэмоциональностью и манерами. Его идеальные пальцы с аккуратными ногтями коснулись гладко выбритого подбородка.
- Очень мило, – задумчиво выдал он, оценивая робко сжавшегося на постели мальчишку, будто кусок сочной свинины на рынке. - Итак, поначалу я ожидал выручить хоть сколько-то за его дом, принадлежащей бывшей знаменитости, но и этот вариант тоже выглядит неплохо.
Кохара младший едва не задохнулся, осознав, наконец, почему деньги непутевому отцу были отданы с такой легкостью. Всё было просчитано с самого начала, ведь они прекрасно знали, кем был Тсукаса много лет назад.
- Вы… - парень от нахлынувшего отвращения, с силой сжал простынь в кулаках. - Вы просто твари!
Привыкший к подобным эмоциям человек-акула лишь пожал плечами:
- Ты всё равно не сможешь уйти отсюда, пока твой папаша не отдаст нам дом. А пока… будешь отдавать проценты своим телом.
Из-за спины высокого человека, который только что жестоко разрушил семью и беспощадно решил судьбу ещё несовершеннолетнего парня, выступили двое. Здоровые и широкоплечие японцы, с ухмылками дьявола, которому пообещали сладкую душу.
- Посмотрите, какой милый. Просто очаровашка.
Чего именно от него хотят, и как он будет отрабатывать долг, парень понял сразу, как только за человеком-акулой захлопнулась дверь. Сильные ладони схватили его за тонкие запястья, не позволяя шевелиться или брыкаться. Тот, что был помощнее на вид, сел на него сверху, вдавливая худенькие бедра в мягкую постель.
- Он ещё такой юный. Поаккуратнее с ним.
- Да какая разница! Между ног все одинаковые!
- Ты здесь не один, не забывай.
Так они спорили ещё некоторое время, пока сдирали с дергающегося парня школьную помятую форму. Пуговицы разлетелись по простыне и покатились по полу. Эти бесполезные кружки пластмассы… о них сейчас отстраненно думал Казумаса. Какой прок от них, если они не могут защитить его тело?
- Он же наверняка девственник, дубина, – второй из насильников протянул первому небольшой тюбик крема. – На, будь деликатнее.
А дальше Казумасу закрутило в нахлынувшем вихре чувств и ощущений. Его ноги раздвинули и закинули на бедра находившегося сверху человека. Сразу два холодных пальца, смазанных кремом, плавно вошли в узкое отверстие. Школьник затих под мужчиной, жмурясь от отвращения и глухой неприятной боли, которая, по мере добавления ещё одного пальца, превращалась в более резкую и пульсирующую.
- Хватит уже растягивать, у меня всё горит на такую куколку!
- Заткнись, давай! – гаркнул первый насильник, довольно хлопая ладонями по голому животу юноши. – Ты, вставай на колени!
Казумаса покачал головой, так и не сдвинувшись с места. Потому перевернули его достаточно грубо. Японец, сидевший сверху, слегка отстранился и отрывистым движением приподнял бедра Казумасы, раздвигая его колени шире. Ладонь опустилась на голые лопатки, заставляя парня упираться грудью в простыни.
- Какой заманчивый вид, – прокомментировал второй насильник, придерживая Казумасу за лодыжки. – Я хочу быть первым.
- С чего это ты? Давно девственниц не видел?
- Ну, эээй!
Пока эти двое спорили, Кохара вел себя абсолютно безразлично, словно на кону сейчас было не его собственное тело. Его отец, где он сейчас? Что с ним сделали эти ублюдки? Школьнику было всё равно, что станется с ним, лишь бы не трогали отца, единственного родного человека, который остался у Казумасы.
- Намажь погуще, придурок!
- Мы и так сделали неплохую растяжку, думаю, вместится.
Юноша пропустил тот момент, когда его судьба была решена двумя похотливыми мужчинами. Резкая боль пронзила его тело, оставляя в сознании красную вспышку. Ему хотелось кричать, но крик застревал где-то глубоко в горле, когда в его тело в самый первый раз вошли сразу двое.
Казумаса бежал так быстро, как мог. Он то и дело падал в слякоть и лужи, промокнув насквозь под дождем и наверняка уже простудившись. Как ему удалось сбежать, вспоминать не хотелось, но перед глазами всё равно вставали обескураженные лица тех двоих. Их, замершие в предсмертном крике рты, искаженные ужасом лица.
Как мальчишка, школьник, смог убить двоих здоровых мужчин, пускай даже самым обычным канцелярским ножом? Кохара не знал, счастьем ли было то, что он ходил в художественную школу, или теперь им с отцом придется очень несладко. В его голове пульсировала лишь одна мысль – найти отца, вернуться к нему любыми способами. А он так безоговорочно отдался в руки судьбы. Бежать ему было трудно до сих пор, внутри по-прежнему всё болело, и кровотечение, кажется, недостаточно остановилось.
Но это не имело значения, главное, что он был уже близко: вот его район, а за поворотом – дом, где его наверняка уже заждался старик. Он-то придумает, что им делать дальше.
Мальчишка в наспех натянутой школьной форме, с рубашкой без пуговиц, которая провисла на нем от дождя и прилипала к телу, остановился перед своим домом. Он бежал столько и так быстро, что едва мог совладать со своим тяжелым дыханием.
Его родной дом, в котором он прожил всю свою жизнь, почти догорел, и от пепелища веяло жаром, вызывающим надсадный кашель.
Отца так и не нашли и некоторые из добродушных соседей взяли на себя расходы, необходимые для похорон милого и отзывчивого Тсукасы Кохары. Что касается сына, то мальчик куда-то пропал. Он больше не появлялся ни в школе, ни на бывшем пепелище, ставшим теперь незастроенной лужайкой.
Некоторое время оставшийся без всего юноша околачивался на улицах, воруя еду и прячась на ночь в старых брошенных постройках. Полиция была для него худшим кошмаром – что, если узнают о том, что он убил двух человек? Надолго ли посадят несчастного мальчишку?
Через месяц такой жизни он уже перестал быть похожим на того солнечного, жизнерадостного парнишку. Голос охрип от постоянного холода, спутанные волосы превратились в мочалку непонятного цвета, так же как и школьная форма превратилась в лохмотья. И в один из таких серых дней его жизнь вновь сделала крутой поворот.
- Эй, а ну стой мелкий паршивец!
Казумаса удирал что есть мочи, прижимая к груди спертый кошелек, хозяин которого казался важным человеком, а значит и деньги в нём должны были иметься немаленькие. Вдоль старой улочки, между домами по уже изученным путям отхода. За ним неслась процессия из высокого мужчины во всем черном и двоих его телохранителей. Это здорово напоминало стадо неповоротливых слонов, пытающихся поймать юркого голодного щенка.
Но, в конце концов, его поймали – Казумаса не рассчитал того, что в строящемся переулке установят оградительную решетку и он будет загнан в угол.
- Убить его, господин Широяма? – игра приняла серьёзный оборот, когда один из телохранителей вынул оружие и приставил к виску схваченного за шкирку оборванца. Кошелек уже был возвращен владельцу, но судя по всему, Кохара нарвался на крупные проблемы.
Босс, которого назвали Широямой, напоминал большого, пышущего жизнью кота. С виду и лет ему было не больше двадцати. Его черные, как сама ночь, волосы струились по плечам. Во время бега, Казумаса заметил насколько у него гибкое и грациозное тело, и даже взгляд был необычным. Внимательным и любопытным.
Когда он заговорил, его голос буквально заворожил юношу и приковал к месту.
- Как интересно… – не смотря на возможную опасность, брюнет присел на корточки прямо перед мальчишкой, сверлящим его холодным и испуганным взглядом. – Ты уже убивал, верно?
Он всё понял по реакции, когда Кохара растерянно раскрыл рот и заметался в поисках выхода. Один из телохранителей крепче сжал тонкое, хрупкое плечо парня, в то время как Широяма подался вперед и сделал предложение, от которого невозможно было отказаться.
- Такая злоба в глазах… У тебя большой потенциал, мальчик! – чарующий голос господина усыплял, как флейта кобру. – Мне это нравится. Давай-ка пойдем на сделку, а? В силу того, что я не могу отпустить тебя живым, я всё-таки не последний человек в темном мире Токио, предлагаю следующее: я не убью тебя, мальчик, но ты станешь моим вассалом.
- Вассалом? – Казумаса удивленно склонил голову к плечу, вспоминая о средневековых воинах в блестящих доспехах. Но смысл слов мужчины был совсем иным.
- Да. Ты будешь убивать для меня. Я научу тебя, как это делать, и ты никогда ни в чем не будешь нуждаться. Ну, что скажешь?
- Отец, прости меня.
Спустя несколько лет, Китс, как его прозвали в определенных кругах, впервые посетил могилу своего старика. Лето было в самом разгаре, и сверчки донимали стрекотом не меньше, чем ужасная жара. Солнце пряталось в сочных зелёных кронах деревьев, а от старых камней на кладбище поднималась сухая пыль.
Найти могилу по памяти оказалось сложнее, чем он рассчитывал, но, в конце концов, он нашел её – старый камень зарос мхом и вьюнами, на нем ни разу не лежало цветов. Китс ненавидел себя за это. Он просто боялся показаться старику таким, каким стал. Отец воспитывал его совершенно другим… он должен был быть правильным, законопослушным. Жениться на хорошей девушке, завести детей и быть примерным семьянином. Но нет, он стал известным киллером, любимчиком Босса, который часто пользуется его телом.
Самым ужасным сыном на земле.
И теперь, перед могилой отца, ему нечего было сказать.
Казумаса обессилено упал на колени, пытаясь скрыть подступившие слёзы. Они горьким комом застревали в горле, стремясь вырваться наружу, но парень глотал их до тех пор, пока не осознал, что это последнее из того человечного, что ещё осталось в нём. Последнее, что он мог показать отцу, как доказательство того, что Казумаса всё ещё тот самый, его горячо любимый сын.