День Святого Валентина

Коджаку крупно не повезло. Накануне Дня Святого Валентина ему пришлось расстаться с девушкой, а значит все грандиозные планы, включающие в себя "напиться, потрахаться и не мечтать хоть какое-то время о друге детства", летели в тартарары. Впрочем, один пункт все же воплотился в жизнь и ничто не могло этому воспрепятствовать. Буквально двое суток назад они провели волшебный вечер вместе. А на следующее утро Коджаку получил короткое: "Мы расстаемся". Эта девушка была одна из тех немногих адекватных, которые прекрасно понимали всю недолговечность подобных отношений и не пытались перекроить его под свой пресловутый идеал. Конечно, не любовь всей его жизни, но то, в чем он так сильно нуждался именно сейчас. И тут его так внезапно бросают. Это при том, что раньше инициатором разрыва всегда являлся исключительно он. Именно по этой причине, закончив с клиентами, Коджаку отправился прямиком в любимый бар. Ничто так хорошо не восстанавливает убитую гордость, как качественный алкоголь. Расправившись с бутылкой саке, Коджаку попросил официанта принести еще, подумывая о чем-то покрепче. Несколько длинноногих красоток у стойки посылали ему призывные взгляды, но парикмахер был не в том настроении, чтобы отвечать на них. Слегка расфокусированный взгляд мужчины блуждал по посетителям заведения, словно выискивая кого-то. "Что за бред, Аоба же терпеть не может бары", - подумал Коджаку с тоской. Сердце снова начало болеть при мысли об этом парне. Аоба его лучший друг черт знает с каких времен, они прошли вместе огонь и воду, доверяют друг другу. У них прекрасные отношения. И кому какое дело, что Коджаку этого недостаточно. Остается искать утешение в кратковременных связях, изнурительных тренировках и выпивке. Все как полагается порядочному взрослому молодому мужчине. На диванчик рядом с Коджаку кто-то присел, прервав тем самым бесконечный поток самоуничижения. Брюнет скосил глаза на незваного гостя. Небрежная поза ногу на ногу, дурацкая шапка и тонна металла на лице. Только этого для "полного счастья" не хватало. - Чего тебе? - в голосе Коджаку сквозила неприкрытая враждебность. Нойз посмотрел на него со скучающим выражением лица. - Решил понаблюдать за тем, как ты высокоинтеллектуально деградируешь. Парикмахер моргнул, несколько секунд честно пытаясь врубиться в сказанное. Впрочем осознание того, что над ним как обычно издеваются, пришло довольно скоро. - Я не настроен сегодня слушать херь, прости уж. Подозвав официанта, Коджаку заказал себе двойную порцию виски, стараясь вовсю игнорировать присутствие Нойза. К его немалому удивлению, блондин сделал точно такой же заказ. - Слышь, шкет, тебе не рановато ли, а? Парень презрительно фыркнул. - Мне девятнадцать, старикан. - В Японии пить можно только с двадцати. А-та-та, как нехорошо. Блондин скрестил руки на груди и пристально уставился в какую-то точку на переносице Коджаку. - На дне рождения Аобы тебя это не особо волновало. Напоминание о дне рождения было излишним. Сам не зная почему, Коджаку густо покраснел, вспомнив "бутылочку" и то, что произошло после. Он поспешил замять тему. - Не стоит об этом. От Нойза не укрылось его смущение. Коджаку со злостью отметил наглую улыбочку на лице мелкого паршивца. Собираясь с мыслями, чтобы сказать зарвавшемуся пацану все, что он о нем думает, парикмахер как-то упустил момент, когда принесли напитки. Это немного остудило пыл мужчины. - Так сложно признать, что у тебя на меня встал, старикан? Коджаку чуть не поперхнулся виски. - Блять! Говори тише, тут полно людей вокруг, - брюнет начал озираться по сторонам. Но посетители бара были слишком заняты друг другом. Все-таки праздник, вокруг полным-полно парочек. "За что мне это? Даже поупиваться одиночеством нормально не дают!" На столе перед Нойзом стоял стакан, но парень к нему даже не притронулся. - Чего не пьешь-то? - Не хочу. - А чего тогда заказал? - Просто так. Блондин смешно фыркнул и отвернулся, дав Коджаку вздохнуть чуть свободнее. Не любил потомок самураев, когда его так пристально разглядывают. Слишком уж это походило на вызов. Конечно, он всегда не прочь надрать мелкому задницу, а заодно и выпустить пар. Но только не сегодня. Пришла очередь Коджаку ухмыльнуться. - Что, пить не умеешь? - Заткнись. Только сейчас Коджаку сообразил, что на дне рождения Аобы Нойз и не пил толком. Во всяком случае ничего крепкого точно. Словно уловив эти его мысли, Нойз заявил: - К твоему сведению, старикан, алкоголь разрушает клетки мозга. - Тебе это учитель в классе сказал, а? - Коджаку принял расслабленную позу, закинув руки на спинку дивана. Кажется, градус настроения медленно пополз вверх. Нойз посмотрел на него очень недобро, цокнул языком и резко взял со стола стакан. Не успел Коджаку сказать и слова, как блондин опрокинул в себя виски. И тут же весьма предсказуемо закашлялся. Это как-то мигом разрушило всю тщательно воздвигаемую ауру пафоса вокруг лидера Ruff Rabbit. "Смешной", - промелькнуло у Коджаку в голове. Но парикмахер постарался загнать мысль подальше в подсознание. Не хватало еще начать симпатизировать Нойзу. - Ну как ощущения? С трудом откашлявшись, Нойз равнодушно отодвинул стакан подальше. Стало ясно, что добавки он не попросит. - Дерьмо редкостное. - Согласен, виски в этом баре отстойное. И разбавляют сильно. А вот саке я у них очень люблю. Нойз оглядел его вскинув бровь. - Смотрю, ты в этом разбираешься. - Еще бы, я же уже взрослый мальчик. В отличие от некоторых, - Коджаку улыбнулся вполне дружелюбно. - То есть, говоря человеческим языком - старый хрыч. Улыбка мгновенно сползла с лица мужчины. Он решил, что пора прекращать церемониться с этим малолетним грубияном. - Уж получше, чем мелочь с недоразвитым членом. - Ты лучше о своем беспокойся. Никто не дает небось, вот и с жиру бесишься. Чаша терпения Коджаку перелилась через край. Алые глаза опасно сверкнули. - Пойдем выйдем, пацан. У меня руки чешутся набить твою наглую рожу. - Пфф. Сомневаюсь, что в таком состоянии у тебя это получится. - Ты на что намекаешь? - Ты в мясо бухой, старик. - Х-ха. Не смеши мои татуировки, сосунок. - Завали, пенсионер, и завязывай уже. Коджаку хотел было встать из-за стола, но перед глазами заплясали разноцветные пятна, и он тяжело опустился обратно на диван. Нойз даже не двинулся с места. "Как же он раздражает. Но лучше, наверное, и правда забить - оно того не стоит". Заплатив за выпивку и оставив официанту на столе хорошие чаевые, Коджаку сунул ладони в рукава кимоно и вышел из бара. На Нойза он даже не взглянув, не говоря уж о том, чтобы попрощаться. Стоит на него хоть раз посмотреть, опять зачешутся кулаки, а неприятностей итак предостаточно. Уже на улице мужчина заметил, что прилипчивый пацан следует за ним. Коджаку решил делать вид, что не заметил этого, а сам свернул в темную подворотню, двигаясь по направлению от его дома. Кажется, драки сегодня все же не избежать. Самое главное не впадать в ярость. Заведя противника в самую глушь городских джунглей, которые знал, как свои пять пальцев, Коджаку вдруг резко остановился, выхватывая катану. Резкий выпад - но Нойз ловко увернулся. Руки его покоились в карманах. - Какого ты меня преследуешь? - Коджаку выставил оружие вперед, направив его на блондина. - Может я сталкер какой-нибудь. - Не смешно. Если хочешь хорошую взбучку - только попроси. Нойз посмотрел на него пронзительным взглядом, от которого мужчине сделалось не по себе. Удивительно, но даже в темноте было видно, что щеки у обычно бледного парня слегка розовые. "Пьян что ли?" - подумал Коджаку. "С одного бокала? Бреед". Несколько быстрых движений показали, насколько мастерски Коджаку владеет катаной даже будучи под воздействием алкоголя. Правда на Нойзе в итоге не было ни царапинки. Он уворачивался, но не нападал в ответ, чем неимоверно злил своего противника. - Да чего же ты! - заорал Коджаку. - Атакуй, блять! - Как ты грязно выражаешься, старикан. - Молчи и бей. И тут Нойз вдруг оказался очень близко, совсем как в тот раз. А потом они начали целоваться. Коджаку даже не понял, кто из них начал первым . Он обеими руками сжимал рукоять катаны, и между этих рук был другой парень, жесткий и горячий. Нойз прижался к нему всем телом, но его ладони по-прежнему были убраны в карманы. Наконец, отстранившись, Коджаку замер, пристально глядя на блондина. Обычно холодные зеленые глаза смотрели с любопытством и ничуть не скрываемым желанием. "Ебическая сила. Я, конечно, сожалел о том, что не удастся потрахаться, но... но..." В паху заныло просто невыносимо. Мысли о неразделенной любви и некрасиво поступившей бывшей девушке свернулись трубочкой и быстренько ретировались куда-то за подкорку. Однако, пресловутое "но" не давало покоя: Нойз совершенно определенно был парнем. - Я давно хотел спросить... Ты что, гей? Тот вскинул бровь, всем видом демонстрируя невысказанное "ты это серьезно, или прикалываешься". - А ты будто нет. - Нет, - поспешно выпалил Коджаку. Нойз многозначительно покосился на слегка топорщащиеся полы кимоно. - Угу. Очень правдоподобно. - На самом деле! - начал оправдываться Коджаку. - Я терпеть не могу мужчин. - А Аобу? Парикмахер покраснел, отчаянно желая оказаться как можно дальше от этого места. Он считал, нет ничего хуже безответной любви к лучшему другу одного с тобой пола. Оказывается, осознавать, что ненавистный тебе человек об этом знает, намного ужаснее. Что вообще кто-то об этом знает! - Чёрт... Откуда ты? Блондин отвернулся. - У тебя на лбу написано. "Чёртчёртчёрт!" - сердце бешено стучало в груди. Мысль убить Нойза, чтобы заставить замолчать навсегда, показалась ему привлекательной. - Да, и он тоже выдает тебя постоянно, - воспользовавшись замешательством мужчины, Нойз вынул руку из кармана и накрыл ладонью чужой пах. Коджаку моментально окатило волной удовольствия. - Какого ху... Вернее что ты творишь? Плавным движением Нойз толкнул его к стене, прижимая своим телом. Они были практически одного роста, так что лицо блондина оказалось прямо напротив его. - Может уберешь катану? - А в лобик тебя не поцеловать? - фыркнул мужчина. Из-за зажатого в ладонях оружия ему было не оттолкнуть Нойза. Впрочем он не очень-то и хотел. - Что, отцовские инстинкты просыпаются, старик? - Чувствую себя педофилом, - нервно рассмеялся Коджаку. Блондин на это никак не ответил, но сжал руку сильнее, вызвав у мужчины судорогу по всему телу. Холод пирсинга скользнул по подбородку Коджаку, и его губы снова встретились с чужими, требовательными и сухими. Их языки сплелись, и парикмахер почувствовал, как возбуждается сильнее. Остатки здравого рассудка продолжали убеждать, что Нойз парень. А вообще-то парни Коджаку совсем не нравятся. Аоба - другое дело. Любовь к Аобе почти священна. Тут же... о какой любви может идти речь? Банальная похоть. - Стариик, - протянул Нойз, чуть отстранившись. Его вставший член упирался Коджаку в ногу, что немного нервировало. - Чего еще? - недовольно пробурчал Коджаку. Он посмотрел на противника в одночасье вдруг ставшего партнером, и в груди словно разлили кружку с горячим шоколадом. Возбужденный, раскрасневшийся и явно пьяный Нойз выглядел дьявольски привлекательно. - Не будь тормозом, и подрочи мне тоже. Или уже забыл, как это делается? - Нойз облизнул языком нижнюю губу, заставив Коджаку грязно выругаться про себя. - Предпочитаю делать подобное с девушками. - Мне глубоко насрать, с кем ты там что предпочитаешь. Струсил что ли? - Еще чего! - разозлился Коджаку и аккуратно накрыл ладонью член парня. Даже сквозь ткань брюк чувствовалась, насколько он горячий. - Доставай уже, пока я тебя не трахнул, - шепнул ему на ухо Нойз. Каким-то образом паршивец уже успел распахнуть на нем кимоно и высвободить пульсирующий орган. Выверенными движениями блондин ласкал его член по всей длине, причем именно с таким нажимом, как хотелось Коджаку. Ни одна девушка ему так не дрочила. - Кто бы интересно тебе позволил... бляааать! - Ты снова ругаешься, старик. - Замолкни! - Достань его. - Ччёрт, да сейчас! - Ты смутился. - Завали!! Когда Коджаку коснулся пальцами его кожи, Нойз даже не дернулся. Его дыхание почти не сбилось, хотя самому мужчине явно не хватало кислорода. В памяти всплыло, что у Нойза низкая чувствительность. Аоба вернул ему способность чувствовать боль, но вот насколько сильно он способен чувствовать другие прикосновения? Не то чтобы Коджаку было не наплевать. Просто он решил сжать сильнее, слегка царапая чувствительную кожу. Просто все-таки он слегка перепил сегодня. - Чувствуешь что-нибудь? - спросил Коджаку хрипло. Было неудобно, потому что второй рукой он продолжал держать катану. Нойз кивнул и добавил, снова глядя этим особенным взглядом: - Но лучше сильнее. Какое-то время из темной подворотни слышались только сбивчивое дыхание и низкие негромкие стоны Коджаку. Нойз почти не издавал никаких звуков. Казалось, он даже не дышит. Но эти красные щеки и полуприкрытые глаза явственно свидетельствовали о том, насколько ему не все равно на происходящее. Наконец, Коджаку почувствовал, что скоро кончит. Поняв это, Нойз активнее задвигал правой рукой, плотно обхватывая его член. Горло мужчины резко сдавило - свободная ладонь Нойза незаметно легла ему на шею. - Мелкий извращенец. - Пфф. Похотливый старик. В момент оргазма, Коджаку машинально сжал чужой горячий орган в ладони. Внутри взрывались фейерверки и петарды. Колени подкашивались, но огромным усилием воли он заставил себя держаться на ногах. Руки обмякли, безвольно повиснув вдоль тела. Пытаясь отдышаться, парикмахер прикрыл глаза. Когда он все-таки решился их открыть, Нойз все еще был здесь. Однако стоило моргнуть, и блондин исчез, оставив Коджаку приходить в себя одного. "Вот же, блять, подросток в пубертате!" - подумал Коджаку, обводя глазами окрестности и размышляя, куда мог скрыться Нойз. Мужчина хотел было вытереть пот со лба, но внезапно ощутил, что рука вся измазана чем-то липким. Поморщившись, Коджаку достал из рукава кимоно платок и вытер чужую сперму. Голову заполнили неприятные мысли о том, как же низко он пал. - Значит, нашкодил, и снова линяешь, мелкота? - крикнул он, ни к кому особо не обращаясь. Тут же что-то просвистело возле уха и больно ударило в голову. Коджаку выругался, потирая ушибленный висок. На земле перед ним валялся маленький зеленый кубик с изображением Усагимодоки. Кубик был обернут клочком бумаги, который парикмахер поспешно развернул, а прочитав, скомкал и в раздражении выкинул. На бумажке было написано: "С праздником, старикан. Больше не передергивай на Аобу". - Да что он о себе возомнил, ублюдочный развратный молокосос! - возвращаясь домой, Коджаку даже не замечал, что ругается вслух. - На Аобу... да я никогда! Чёрт, в следующий раз яйца оторву! "В следующий раз я точно его трахну", - думал все еще немного пьяный Нойз, наблюдая за ним из-за угла.