Отречение во благо

      - Что ж, теперь мы сотрудничаем? Забавно. - Тосаки сидел в кабинете, стараясь не смотреть на получеловека, а делать вид, что крайне увлечен бумагами, лежащими перед ним.       - Да. Но у меня есть одна просьба...       - Ты хочешь сказать "условие"? - Нагаи криво усмехнулся от этого уточнения и кивнул.       - Именно. Вы должны узнать, где сейчас один человек...       В комнате повисла тишина.       Нет, Кей не собирался, узнав, где Кай, бежать к нему или еще как-либо связываться с ним. Это было слишком опасно и неразумно. Ведь возможно, Кай ненавидит его за то, что он бросил его там, в лесу. А может и вовсе уже и думать про него забыл. Что ж, в таком случае... это больно, но к лучшему. Ведь тогда Кай сможет жить обычной и спокойной жизнью. Тогда он будет жив.       Кей помнил его номер, но вряд ли он позвонит ему хоть еще когда-то в жизни. Он боялся, что номер больше не принадлежит Каю. Боялся, что в голосе того будет звучать презрение. Боялся услышать ненависть. Поэтому ему будет достаточно просто узнать, что с Каем все в порядке. И поэтому он избрал такой путь.       Нагаи понимал, что Каю наверняка пришлось нелегко после их расставания, но он точно не ожидал услышать то, что сказал ему Тосаки.       - Если ты про сестру, то она все еще в больнице... А, тот парень, что таскался с тобой в самом начале? Его посадили в тюрьму из-за помощи такому, как ты. - Тосаки все так же равнодушно перебирал бумаги. Он не видел ничего странного в этой ситуации. Ведь полулюди - не человеческие существа. И те, кто помогают им, не должны остаться безнаказанными и думать, что поступают верно. - Не думаю, что он скоро выйдет.       - Ох, вот как. Ясно. - голос Нагаи почти незаметно дрогнул. - Что ж, надеюсь на плодотворное сотрудничество.       Тосаки кивнул и махнул рукой, знаком показывая, что был бы благодарен, если бы ему прекратили мешать работать. Кей вышел прочь и побрел к своей комнате. Сказанное Тосаки медленно, по кусочкам, доходило до его сознания.       Кай в тюрьме... из-за него.       Кровать чуть слышно скрипнула под его весом, когда он сел на нее, уткнувшись лицом в собственные ладони.       Да, Кей знал, краем рассудка понимал, что после того, что Кай сделал для него, он вряд ли будет жить мирной жизнью. Но, черт возьми, как он надеялся на это, а теперь все рухнуло.       Тюрьма.       Нагаи вздрогнул, перед глазами пронеслась мать, надменно говорящая, что он не может общаться с сыном уголовника. Ха-ха, теперь она точно бы закрыла его дома, лишь бы он не виделся с Каем.       Нелепый смешок вылетел из его горла и тут же оборвался. Ногти вгрызлись в кожу рук, а зубы закусили губу, пытаясь причинить как можно боли, чтобы проснуться от этого жестокого сна.       Но он не проснулся, лишь по подбородку стекла капля крови, капая на белую рубашку и растекаясь по ткани хоть и мелким, но неприглядным и мерзким пятном. Кей чувствовал себя абсолютно беспомощным и опустошенным. От одной лишь мысли, что это он сломал жизнь Каю, делалось нестерпимо больно. Если бы не тот проклятый звонок, который он сделал, Кай бы наверняка был сейчас счастлив, наслаждаясь мирными днями. Но звонок был сделан, и теперь он коротает свою жизнь за решеткой. Из-за него.       Нагаи уже давно смирился с мыслью, что если он и будет когда-нибудь жить обычной жизнью, то это произойдет не скоро. Но теперь это осознание пришло с новой силой, разбивая мечты в который раз на новые куски. Возможно даже еще более мелкие, чем прежде.       Его трясет, как будто в припадке. Сначала по телу лишь прокатывается легкой волной мелкая дрожь, но затем ему приходится обхватить себя руками, чтобы хоть как-то попытаться ее унять. Перед глазами проплывают красочные картины из рассказов матери, почему уголовники становятся монстрами из-за тюрьмы. Все мельчайшие детали: постоянные избиения, жестокость, издевательства и унижения, которые могут завершиться... смертью.       Улыбающееся лицо Кая будто наяву покрывается синяками и ранами, которые стирают его улыбку, а его глаза медленно закрываются, из-за чего Кею кажется, что и его сердце остановило свой ход. Он вспоминает то, что чувствовал, когда после падения с мотоцикла увидел нешевелящееся тело Кая в реке, которая безразлично продолжала свой бег.       Кажется, он задыхается. Нагаи прекрасно знает, что такое паническая атака. Что такое истерика. Но эти знания ничуть не помогают ему сейчас. Все то, ради чего он тратил время, которое мог бы провести с Каем, сейчас кажется таким бесполезным и ненужным. Да и зачем ему все это? Он же никогда не сможет стать врачом.       Кей заходится истерическим хохотом, вжимая пальцы еще сильнее в собственную плоть. Каким же глупым кажется то, как он следовал желаниям матери. Ведь теперь он ей даже не нужен. Он никому не нужен.       Единственный, которому было до него дело, далеко и вполне возможно, что проживает дни в аду. И, наверное, ежесекундно проклинает Нагаи. Ведь это из-за него он находится в аналоге преисподней.       Сердце периодически сжимается, отказываясь разжиматься обратно и гнать кровь по венам, из-за чего голову будто сжали в тисках. Легкие заходятся в судорожных вдохах, будто яростно пожирая воздух, казавшийся таким ядовитым сейчас. Казалось, в его теле живет лишь одна агония, родившаяся из-за тяжелых мыслей.       Кею хотелось хоть как-то выпустить эту боль, все это отчаяние и безнадежность. Его взгляд падает на призывно блестящий в куче канцелярии на столе нож. Ох, собственно, почему бы и нет?       Руки едва заметно подрагивают, когда он, вернувшись с ножом на место, подносит лезвие к венам. Один длинный надрез и все будет кончено. Больше никаких разочарований, невозможных мечтаний и боли. Кей с силой нажимает на рукоять и вдавливает лезвие в собственное мясо, разгрызая им кожу и вены. Из раны начинает потоками вытекать такая яркая и алая кровь. Он рассеянно роняет нож на пол и откидывается на простыни. Так будет проще и лучше.       Глаза медленно закрывают отяжелевшие веки.       Затихающее сердцебиение.       Окружившая его плотным слоем тьма и покой.       Удар. Еще один. Еще.       Сердце возобновляет свой ход, а свет рассеивает тьму. Рассудок возвращается в опустевшее было сознание, и Нагаи приходит в себя, судорожно вдыхая и широко распахивая глаза.       Точно. На нем такое не сработает.       Кратковременная истерика отступает, уступая место разуму. Он умирал уже столько раз, что даже забыл о страхе перед смертью. Какая ирония, ведь еще недавно он бы попросту испугался поступить таким образом. Тогда, когда он был человеком. Но еще не все кончено.       Кей может вытащить Кая из-за решетки, исправить те проблемы, которые причинил ему. И может даже жить счастливо.       Перед глазами встает воспоминание о том, как он засомневался в необходимости смерти мотоциклиста, а в итоге из-за этого чуть не погиб Кай.       Нет, он больше не совершит таких ошибок. До тех пор, пока Кай не окажется в безопасности, а сам Нагаи не увидит хотя бы издали свет мирной жизни, он больше не поддастся эмоциям. Лишь холодному и расчетливому рассудку он будет верить до тех пор. Он отречется от эмоций во благо их жизней.