***
Стиву больно. Он чувствует боль всю свою жизнь, но эта боль… она другая. Тело сводит и хочется пошевелиться, будто от этого станет лучше, но руки и ноги что-то стягивает, отнимая у Роджерса любую возможность. Он понимает, что не в армии лишь лежа среди пищащих аппаратов, операционных инструментов и врачей, говорящих на немецком языке. Яркая лампа слепит глаза, и он едва может что-то разглядеть. В вену на запястье опять вводят иглу, и тело градом пронзает новая порция боли. Становится чертовски холодно. То ли температура в лаборатории действительно сильно упала, то ли это действие лекарств. Стива трясет. Он пытается сопротивляться каждой клеткой своего тела, но оно не поддается. Он хочет кричать, но не издает ни звука. Рот лишь безмолвно открывается, моля о чем-то неисполнимом. О, если бы Стив знал, что сорвал голос еще три часа назад. — Не выдержит. Стиву кажется, что все, будто в одного, согласно кивают. В глазах плывет, а и без того не понятная речь сливается в один монотонный шум. Он не понимает ни слова, но видит руку врача, тянущуюся к рычагу на одном из аппаратов. Ничего хорошего за этим не последует, он уверен. Контраст температур ощущается очень четко, и, кажется, даже приносит облегчение. Боль вдруг отпускает, и все тело становится ватным. Но металлические пальцы, Роджерс клянется, они были металлическими, перехватывают запястье ученого, а затем следует еще одна непонятная фраза: — Выдержит. Роджерс чувствует, как дрогнул каждый нерв его организма.***
— На чьей ты стороне? Голос человека перед ним холодный и твердый. Он задал один вопрос, и он хочет один определенный ответ. Слова отдаются болью в голове после нескольких шоковых терапий и, не ясно зачем, вколотых лекарств. Стив инстинктивно щурится и сворачивает плечи. Ему страшно, он должен ответить. Он чувствует, что это не просьба, не вопрос, на который будут ждать ответ, это приказ. Но мальчишка из Бруклина никогда не делал то, что просили плохие парни. Он резко поднимает голову и сталкивается с глазами человека с металлической рукой. Они пустые и холодные, как айсберг. И на его лице не отражается ни одна эмоция. Стиву кажется, что он и не человек вовсе. Он не знает его имени. Его отличает только эта рука с красной звездой. Внутри Роджерса загорается злость и смелость, как в одном из переулков его города. — Не на стороне убийц вроде вас. Стив выплевывает эти слова в лицо человеку с металлической рукой. У него сжаты кулаки и он ждет продолжения, хотя знает что проиграет. Человек никак не реагирует. Его глаза все так же пусты, он только коротко кивает головой. Мальчишку из Бруклина выводят из комнаты и снова заставляют беззвучно кричать. Из Бруклина?***
Гидра проводит эксперименты. Пытается совершенствовать детей, не смотря на их возраст, Солдат был бы против ужаса творившегося здесь, если бы сам не был таким мальчиком. Пять детей умерло вчера. Его это не волнует. Но он стоит в тени коридора, высматривая тех, кто еще выжил. И он ищет своего мальчика с голубыми глазами. Зимний Солдат — это личная игрушка Гидры, способная сделать, что угодно, когда угодно и не сопротивляясь. Но даже для сбоев придумана чудесная криокамера. Солдат имеет право исполнять приказы, но не имеет права говорить, если не разрешат. Память стерта начисто, и от человека осталась только оболочка. Зола противно хихикает и стреляет своими маленькими блестящими глазами по металлической руке. Все в его власти, все под его контролем. И нет идеальнее солдата. Он гордится, о да, он чертовски гордится своим изобретением. Ни одной мысли, что это раньше было человеком. Солдат замечает выжившего после очередного эксперимента и ухмыляется самому себе, и эта ухмылка больше похоже на оскал животного, не человека. Он понимает, что толк от мальчишки будет.***
Он сдается после третьей шокотерапии. Еще удивительно как держится. Волосы совсем обесцветились, а и без того бледная кожа стала еще белее из-за нехватки света. Вены проступают особо четко. Носки приклеиваются к кровоточащим пяткам и щиколоткам, их приходится отдирать. Стивена Роджерса больше нет.***
Мальчишку приводят на тренировку. Среди остальных детей он выглядит белой мышкой. Для такого темного помещения, для воздуха наэлектризованного болью и криками, для запаха смерти и косых холодных взглядов, он выбившийся в серую массу луч света. У него светлые глаза и пшеничные волосы, как у ангела. Теперь почти белые. Маленький, тощий, со скрытым испугом. Он смотрит по сторонам, и это место больше не вызывает злости или отвращения. У него будто больше нет чувств. Мальчик не-важно-откуда упрямо расправляет плечи, только в зал заходит мужчина с бионической рукой. Между ними яркий контраст. Он не скрывает своего любопытства и не отрывает глаз от бионики. Блики от тусклой лампы скачут с одной пластины на другую. Мальчишке кажется, что он раньше рисовал. Каждую тень, каждое падение света и изгибы металлических пластин он видит на бумаге. Уголь подошел бы больше всего. Солдат проходится оценивающим взглядом по детям и ему, в общем-то, плевать. Сказали - учи, он и учит. Он многих тренировал. Доживали вот только немногие. Мальчишка таскается за Солдатом повсюду, четко смотрит в глаза и улавливает каждое движение. Последний без интереса отмечает его успехи, которых он добился в основном благодаря экспериментам Золы. Он скрывает ото всех, что помнит свое имя, лишь бы не попасть к врачам в очередной раз. Кажется, он совсем не умеет молчать и его упрямство сначала выводит из себя. — Как тебя зовут? Вопрос звучит так внезапно и прорезает привычную тишину, что Солдат вздрагивает и вскидывает голову. Он смиряет мальчишку холодным взглядом, ясно давая понять, чтобы тот заткнулся. Зимний не любит лишних слов, глупых вопросов и светло голубых глаз этого мальчишки. Действия. Вот что важно. Без точных действий нет идеального солдата. — У тебя же должно быть имя. Солдат втягивает носом воздух и метательный нож со свистом режет воздух. Было. Солдат знает, что у него было имя, но не будет вспоминать об этом. Нельзя. Стиву кажется, будто глаза Зимнего на мгновенье стали абсолютно пустыми: — У машин нет имени.***
Трескается кожа на коченеющих пальцах. По его подсчетам уже декабрь. Черточки, выцарапанные украденными ножами, которые обычно долго не задерживались, или своими же ногтями, говорят об этом. Но Стив не уверен, возможно, ошибся на пару недель. Он привыкает через какое-то время. И железные стены, пол из точно ровных квадратных пластин становится домом. Здесь говорят, что без боли ничего нельзя добиться. И он верит. Верит каждому слову, ведь Зимний Солдат терпел, значит и он сможет. А Стив хочет быть как он. Зал для тренировок не отапливается для тех, кто в этом не нуждается. Через щели под потолком слышны завывания ветра. И от них дрожишь еще больше. Солдат ничего не чувствует, а холод для него привычен. Но для мальчишки с голубыми глазами – нет. Ему интересно, какого это ничего не чувствовать. Какого, не видеть сны, лишь пустоту, терпеть холод, не беспокоиться ни о чей жизни и быть марионеткой. Он думает, что Зимний Солдат просто слаб, чтобы сопротивляться.***
Солдат замечает, как легкие Стива свистят на одной из тренировок. Он задыхается не от изнурительных заданий, а от сопротивления организма. Каждый вдох сопровождается хрипами и свистом. Грудь вздымается чаще, но воздуха все равно не хватает. Мальчишка этого не показывает, он не хочет казаться слабым, но сдается от неприятного ощущения в груди. Это из-за собачьего холода, Солдат знает. И Зимний не может позволить Золе снова забрать мальчишку на эксперименты. Гидра легко справится с любым списком болезней, но за это надо заплатить. Болью. Ему это знакомо. Он приходит к нему поздно ночью в место, которое вряд ли можно назвать комнатой. Мальчишка живет в стальной клетке, не видя солнца. Тренируется из-за дня в день, все еще упрямо расправляет плечи и доказывает что он лучше остальных. Лучший. Зимний ложится рядом, обхватывает худощавое тело и прижимает к себе. Стив издает длинный свистящий вдох. — Что ты делаешь… — Заткнись и спи. Он упирается холодными ступнями в ноги Солдата. Холодная машина становится самым теплым человеком.***
Зимний солдат — убийца без недостатков, машина, которую никогда не считали человеком. Идеальная, без промахов, не имеющая собственного мнения и желаний. Машина. У Зимнего Солдата был лишь один недостаток. Мальчишка с голубыми глазами. Стива почему-то хотелось жалеть. Хотелось прижать к себе, потрепать по светлым волосам и отдать все свое тепло, лишь бы мальчишка никогда не мерз. Он ловил себя на том, как отводит бионическую руку за спину каждый раз, когда видит мальчика. Тот не боится, тянется к нему и будто нечаянно касается неживой руки. Это бесит, сносит голову, и он ненавидит себя за это. За слабость. Он ненавидит человека, который заставлял его чувствовать себя слабым. Роджерс был хуже, чем воспоминания, пролезавшие через узкие щели и вгрызавшиеся в черепную коробку, заставляя вспоминать. Они прижимали его к стене, и он задыхался, как от едкого дыма. Гидра сделала его сильным. Отняла чувства, которые могут только мешать, забрала сожаление и радость. И он благодарен. Узнай бы он, кем был раньше, не думая пустил бы ему пулю в голову. Солдат специально выматывает мальчишку на тренировках. Ломает руки, оставляет синяки, не сходившие неделями. Его злят накатившие слезы, и он бьет сильнее. Стив пытается защищаться, но смысла нет. Машина Гидры возмещает причиненную боль. Стив его не боится. Смотрит с опаской, натягивается как струна в его присутствии, но не боится. Однажды его насильно оттаскивают от мальчишки. Первый раз, когда Зимний Солдат добровольно идет на обнуление.***
Убийство — это благородно. Зимний Солдат не оставляет за собой никак стонов, мучений и криков о помощи. Нет людей, что захлебываются собственной кровью. Пробитые легкие не свистят, и нет никого, кто бы хватался за давно ушедшую жизнь. Нет воплей, конвульсий и судорог. Не нужно смотреть в глаза тем, кто стоит над твоим умирающим телом и в глазах плещет беспомощность. С ними остается тишина, их не подвергнут пыткам, никто не попадет в плен. Никому не промоют мозги. Смерть, как спасение — лучшее, что он может сделать. Он приходит ночью снова. Мальчишка ластится как всегда, доверчиво прижимается всем телом и утыкается носом в широкую грудь. Зимний Солдат отмечает что зря. Стив не знает, что обнуление стерло все, заменило тощего парнишку на холодную пустоту. Ему мальчишку больше не жаль, ему просто плевать. Тусклый свет лампы, отражается в его холодных глазах. Стив чувствует, что что-то не так и ему впервые страшно. Зимний Солдат нависает над ним огромной тенью. В точности как из кошмаров. Мальчишка не успевает даже шевельнуться, когда металлические пальцы сходятся под подбородком, а вторая рука касается затылка. Он гасит малейший крик движением рук. Он других в живых не оставляет, потому что сам однажды выжил.