Редкая драгоценность

Первое, что услышал Орхан, вынырнув из беспамятства, был чей-то плач, заунывное всхлипывание, прерываемое только громким сморканием. Он лежал, прислушиваясь к своим ощущениям. Альфа чувствовал себя на удивление отдохнувшим, как будто, ему наконец-то, удалось выспаться. Но, попытавшись подняться, понял, насколько он, оказывается, слаб. Только руки слабо шевельнулись на покрывале. Но и этого оказалось достаточно, чтобы всхлипы смолкли. Над его лицом склонилось заплаканное лицо его личного слуги. Орхан хмыкнул про себя. Ну, конечно, кто же ещё мог оплакивать его смерть, как не преданный слуга? Было глупо надеяться, что красивый омежка будет сидеть у его изголовья и держать его за руку. - Прекрати рыдать, я еще жив, - сказал Орхан и опять поразился тому, как слабо звучит его голос. - Где мой супруг? - Ваш супруг! - эмоционально воскликнул слуга и громко высморкался. - Он тратит ваши деньги, мой господин! А еще командует и наводит везде свои порядки! Он пригрозил, что выгонит меня из дворца и не посмотрит на то, что я был вам предан многие годы! Когда вы уснули, он сразу потребовал ключи от сокровищницы и учетную книгу. Он выгнал нескольких старых и верных слуг, поставив на их место людей из числа тех, что приехали вместе с ним. А спустя несколько дней он обвинил визиря в воровстве и растрате! С вашего сына посреди площади сорвали халат и, привязав к ослу, избили палками! Как мелкого жулика! Вашего сына! О, Аллах! Орхан удивился такому решению, но у него не было сил даже пошевелиться. И на злость тоже не было сил, альфа только вздохнул и опять посмотрел на слугу, который действительно верой и правдой служил в гареме. Он хоть как-то присматривал за наложниками, пытаясь поддерживать порядок в этом беспокойном хозяйстве. Когда гарем был распущен, а Орхан стал слабеть и чахнуть, он взялся присматривать за ним со всем своим умением и заботой. Слуга воспринял взгляд эмира, как команду рассказывать дальше. Он сразу склонился над господином, чтобы сильно не шуметь, и принялся жаловаться дальше. - А еще с ним приехал разбойник и грабитель по имени Алан, - слуга поджал губы и покивал головой, - да, да, он уже не один сундук золота вынес из вашей сокровищницы! - А что мои альфы? - удивился Орхан. - Разве они не видят, что происходит? - Ваши альфы! - всплеснул руками слуга. - Они смотрят на вашего супруга горящими глазами и готовы порвать любого, на кого он укажет пальцем! Он их околдовал, не иначе! А может просто подкупил? Он купил им железных коней и показал, как на них ездить по пескам быстро и почти бесшумно, совсем как злобный дух! А еще он разрешил заводить им семьи в городе! Ну, как так можно? Разве альфа будет храбр в бою, если будет думать о том, как бы не оставить сирот в городе? Слуга опять всплеснул руками и уставился горящими глазами на господина, ожидая его реакции. Но Орхан молча пожал плечами. Его пока ничего не задевало, оставались только пара вопросов, которые надо было прояснить. - Так что там с казной? Золото просто вывозят и кому-то передают, или Фарид что-то покупает? - увидев, как слуга закивал головой, решил уточнить. - Значит, покупает. Ему, что мало украшений в сокровищнице, что он решил прикупить ещё? - Если бы украшения! - жалобно воскликнул слуга. - Он покупает странные вещи и заставляет ими пользоваться! На кухне разобрали очаги и поставили адские ПЛИТЫ! Всех поваров, которые не захотели ими пользоваться, сразу же рассчитали! По дворцу ходят люди и везде тянут ПРОВОДА! - с ужасом в голосе прошептал слуга. - Они, как паутиной, опутывают ими весь дворец! Теперь в нём ночью так же светло, как и днем! О Аллах, а как же теперь людям спать по ночам, если во дворе светло, как днём? - О-о, - только и смог протянуть эмир в задумчивости. Он видел освещенные города, и дворцы у соседей, но сам предпочитал жить по старинке. Он провел свет в мечети, но во дворце предпочёл оставить привычное освещение. За дверью послышался громкий голос Фарида. - … ещё передай кастеляну, что он должен сегодня же к ночи сменить в питомнике всё постельное белье. И если не будет новых простыней для детей и воспитателей, то я лично проверю, на каких простынях спит сам кастелян! А если я увижу, что они лучше тех тряпок, которые кастелян называет постельным бельём, то пусть пеняет на себя! Я собственноручно отстегаю его нагайкой по жирной жопе! Да что же это такое? Как можно, чтобы дети ходили в обносках и спали на тряпье? И не вздумайте отдать в питомник те продавленные матрасы, которые остались после гарема! От них воняет невыносимо! Дверь раскрылась, и в проёме показался Фарид. Орхан закрыл глаза, ему стало интересно, что будет дальше. Омега снял с головы шейлу, и устало потер лицо ладонями. Вместе с ним пришел слуга в пестрой жилетке, который нёс кувшин и чашку. - Я устал, Фати, разбуди меня через час, - омежка начал расстегивать абая и только потом заметил слугу Орхана. - Опять ты принялся за своё! Сколько можно тебе говорить, чтобы ты прекратил оплакивать эмира, как покойника! Он жив, понял! Он рано или поздно проснется, я уверен в этом. Ну вот, назови мне хоть одну причину, чтобы я и дальше терпел твою нудную рожу? Ведь от тебя толка никакого, один только вред! Вместо того, чтобы рыдать, лучше бы занялся делом. Гарем распущен почти месяц назад, а в комнатах до сих пор бардак и пыли на два пальца по углам! Я же сказал выкинуть все старые матрасы и подушки. А ты их просто перепрятал в кладовке! Ну, прямо, как ребенок, ты что думал, я их не найду? Или ты ждёшь, чтобы я лично вытащил мусор на свалку? - Вы, молодой господин, разбазариваете хорошие вещи! - подал голос слуга, который при первых звуках голоса Фарида забился в угол. - Они ещё вполне могут послужить! А подушки и матрасы нечего выкидывать, достаточно просто сменить чехлы, и будут, как новенькие! - Ты издеваешься или просто проверяешь, на сколько ещё хватит моего терпения? - поинтересовался Фарид. - От них смердит старьём! И вообще, весь дворец похож на лавку свихнувшегося старьёвщика! Все кладовки забиты рухлядью! Ну и что, что они из дерева? Они только на растопку годятся! А старая одежда наложников? Ты, что, надеешься, что я буду за ними донашивать? Ты издеваешься? Вон из спальни господина! Если через два часа я хоть в одной комнате гарема найду хоть одну старую подушку или тряпку, я тебя уволю! Я устал от того, что ты саботируешь любые мои просьбы! Столы, подносы, сундуки, этажерки, тумбочки снести во двор, я сам решу, что оставить, а что отправить на помойку. И смотри, если я найду их где-либо перепрятанными, ты вылетишь за ворота быстрее, чем произнесёшь «Аллах акбар»! Слуга выскочил из комнаты, рыдая и причитая на ходу. Фарид, тяжело вздохнув, снял абая, оставшись в шелковой тунике и штанишках. - Я посплю часок, Фати, а потом разбуди меня, - Фарид забрался на кровать, Орхан постарался дышать ровно, чтобы не выдать того, что он уже проснулся. - Вечером придет Алан, он обещал мне помочь со счетами и расходной книгой. Что-то в них не сходится. Похоже, не только один визирь воровал, и, похоже, что не один год. Понять бы, кто… - Опять всю ночь просидишь над книгами? - отозвался слуга в пестрой жилетке. - Зачем тебе это? Эмир умрет, и твой оми опять заберет тебя домой под защиту отца и братьев. - Мне интересно! Это так здорово! Я раньше не понимал, что интересного жада находит в ведении хозяйства. Нет, я слышал разговоры и Ясмина, и Шади, но я даже не предполагал, что это на самом деле интересно. Отдавать приказы и смотреть за их исполнением, контролировать работу других, выискивать ошибки и пресекать воровство. Мне нравится то, что я делаю! За разговором Фарид забрался на кровать к самому альфе, а потом сделал то, что Орхан совсем не ожидал. Тонкие руки уверенно подхватили его за плечи и прижали к себе, как ребенка. А потом омега сделал глоток из чашки протянутой слугой и, склонившись, прижался к губам альфы. Он, бережно раздвинув его губы, стал поить его из своего рта. Альфа почувствовал, как в рот льётся молоко с медом. Он через закрытые ресницы наблюдал, как омега прижимается к его губам, закрыв глаза, как будто целуя и получая от всего этого удовольствие. Альфа сделал глоток, потом ещё и ещё. Вскоре слуга налил из графинчика еще молока, и омега поил его до тех пор, пока в чашке не осталось ни капли. После этого он отдал чашку слуге и, уложив бережно альфу на подушку, забрался к нему под одеяло. Слуга закрыл дверь, а Фарид прижался к альфе всем телом и, вздохнув, прошептал: - Не умирай, пожалуйста, мне так нравится здесь! Я видел вдалеке горы, они такие красивые и высокие, совсем не такие как дома. Я хотел бы к ним съездить. И вообще, мне нравится, как люди слушаются меня. Не хочу к оми! Я его очень люблю, но он носится со мной, как с биби неразумным. А я уже взрослый! Орхан улыбнулся уголком рта. Омежка повозился еще немного и вскоре уснул сном младенца. Альфа чуть не рассмеялся. Вот ведь хитрюля! Если они спят вместе, то на нём, конечно, есть его запах. Альфы чуют его, и естественно, не сомневаются в том, что омега говорит от лица их господина! Айюб прав, омеги всегда найдут выход из любой ситуации. Альфа не мог уснуть, он чувствовал, как силы возвращаются к нему. Хотелось встать с постели, но не хотелось будить ребенка, который так мирно посапывал рядом. Орхан задумался о том, в каком, оказывается, плачевном состоянии был его дворец. И ему самому стало интересно, кто такой Алан и найдут ли они воришку. Вскоре в комнату зашел слуга в пестрой жилетке и тихонько потряс Фарида за плечо. Тот встрепенулся, такой заспанный и милый, а потом сладко зевнул, показав розовый язычок, как котёнок. От умиления Орхан чуть не выдал себя, ему так захотелось прижать к себе эту лапочку. Омежка соскочил с кровати и помчался, по всей видимости, в хаммам умываться. В приоткрытую дверь просочился старый слуга, он вопросительно посмотрел на своего хозяина. Альфа нахмурился в ответ. - Ты смеешь перечить моему супругу? - Орхан постарался говорить так, чтобы голос звучал грозно. - Да я с тебя живого шкуру спущу, если он хоть раз пожалуется на тебя! Ты меня понял? Слуга испуганно моргнул и склонился в поклоне. Вскоре под окнами послышалась беготня слуг. Открыли все комнаты гарема, и всё, что было в них, вытаскивалось во двор. Снимали шторы, вытаскивали кровати, попутно находились потерянные шлёпки и шпильки. Вскоре послышался голосок Фарида, командовавшего, что следует немедленно вынести прочь. В соседней комнате мыли полы, везде открывали окна, пуская внутрь свежий воздух. Вскоре в комнате эмира появился омега, он шепотом командовал слугами. Старые шторы сняли с окон, само окно приоткрыли, впуская свежий воздух. Омега забрался на кровать и сел рядом, касаясь бедром ноги альфы. Он сидел так, пока мыли полы и протирали пыль, а потом, легко поцеловав Орхана в щеку, убежал следом за слугами, чтобы убедиться, что все старые вещи будут вынесены из дворца, а не перепрятаны по углам. Суета во дворе все ещё продолжалась, когда Фарид вернулся в соседнюю со спальней комнату. Пришло время ужина, и вскоре альфа услышал голос незнакомого мужчины. Это был, по всей видимости, Алан. Альфа прислушался, если судить по голосу и разговору, то тот был пожилым бетой. Он был другом семьи и доверенным человеком Ясмина ай Салах. Вскоре ужин закончился, и в комнате загорелся достаточно яркий свет. В приоткрытую дверь было прекрасно видно, как эти двое склонились над большими гроссбухами, что-то проверяя и пересчитывая. Вскоре Алан указал на какое-то несоответствие в расчетах. Омежка только вздохнул в ответ. - Тяжело без толкового визиря, да и казначею веры нет. Он который раз пересчитывает казну эмира, и каждый раз у него получается новое число! Он не может сосчитать даже количество сундуков в сокровищнице! Я его там оставляю под конвоем альф, и каждый раз надеюсь, что он не вынес в карманах ничего ценного. Быстрей бы Орхан проснулся и назначил толкового человека! - Ты думаешь, он проснется? - в голосе беты послышалось сомнение. - Конечно, проснется! - беззаботно отмахнулся омега. - Он уже выглядит намного лучше, и у него даже запах появился. Я раньше боялся, что однажды проснусь в одной постели с покойником, а теперь просто жду, когда он откроет глаза. Он идет на поправку, я в этом уверен! - Ну, хорошо, - согласился Алан. - Тогда может тебе вместо визиря взять толкового экономиста и еще пару бухгалтеров? У меня есть на примете толковые ребята! Давай, я пришлю тебе в помощь старшего брата моего младшего мужа Азиза? Вот такой мужик! - Алан энергично показал вверх большой палец руки. Орхан хмыкнул, тоже мне верительная грамота. - Он начинал у меня кладовщиком и дошел до моего зама. Он кристально честный и преданный человек. А ещё очень дотошный. Он быстро поможет казначею два плюс два сложить! А главное, при нём не забалуешь! Он умеет всех держать в ежовых рукавицах! - Хочешь домой уехать и пытаешься откупиться замом? - омежка наклонил голову к плечу. - Алан, посмотри, какой бардак в бумагах! Ну, кто мне поможет, если не ты? - Знаешь, пока эмир не проснется и даст допуск ко всем счетам, внутренним и внешним, все эти разборки бесполезны. Смотри сам, деньги переводятся то на одни счета, то на другие, а где эти счета и кто получатель, непонятно. Я могу отследить только счета Торговой федерации, они одни для всех эмиров, а вот остальные чьи? И все ли они принадлежат эмиру? Мы этого не узнаем, пока не будем обладать полной информацией. Давай сделаем так. Я поеду домой, до тех пор, пока эмир не проснется и не начнет внятно разговаривать. А тебе пришлю парочку толковых помощников. Ты с ними пока стулья с сундуками пересчитаешь, там, глядишь, и эмир очнется, вот тогда я приеду и помогу все свести под общий знаменатель, распутать все до конца и выяснить до последнего дихрама, кто и куда отправлял денежки. - Скажи просто, что по своему младшему мужу соскучился! - ухмыльнулся омежка. - А я и не скрывал никогда, - ухмыльнулся в ответ Алан. - Мою ехидину вредную, моего мальчика золотого лучше надолго не оставлять! Я здесь уже две недели околачиваюсь, даже страшно представить, что мой Азиз со мной сделает! - Ладно, лети к своему милому, подкаблучник! - засмеялся Фарид. - Присылай своих «толковых», посмотрим, что можно еще спасти. Но только учти - как только, так сразу я тебя вызову! - Как джинна из лампы! - засмеялся Алан и вскочил на ноги. - Я сразу явлюсь пред ясны очи! Пока, пока! Алан убежал, как видно боясь, чтобы омега не передумал. А Фарид опять склонился над гроссбухом, он еще долго сидел, что-то выписывая на листочек и вздыхая. С минарета пропели азан, призывая правоверных на полночный намаз, когда в комнату просочился Фати с кувшином молока. Омега сразу поднялся и отправился в спальню поить альфу молоком и медом. Орхан опять смотрел сквозь ресницы, как омега склоняется к нему и, бережно подхватив за плечи, поит молоком. После того, как молоко было допито, супруг бережно уложил его на подушку и сразу вышел из комнаты. А в комнату просочился старый слуга с уткой в руках. Альфа вспыхнул от стыда. Ой, как неприятно-то! Слуга подошел к господину и, убедившись, что тот не спит, помог ему справить нужду, после чего обтер его влажной тряпкой. - И давно я «сплю»? - альфе вдруг стало стыдно перед молодым и красивым омегой за свою немощность. - Две недели, господин, - слуга старался не поднимать глаз. - Мало кто верил, что вы проснетесь. Только ваш супруг без устали твердил, «все будет хорошо, муж скоро проснется», но ему мало кто верил. Ему вроде положено так говорить, кто же хочет остаться вдовцом в таком юном возрасте? Альфа только хмыкнул. Слуга закончил ухаживать за господином. Орхан попытался подняться, но в руках по-прежнему не было силы. Его опять уложили и укрыли, как и раньше. Фарид заглянул в приоткрытую дверь и, убедившись, что альфа чист и укрыт, как положено, закрыл за слугой дверь. На окнах не было штор, и звездный свет проникал в комнату. Омежка сбросил с себя одежду и стал, не торопясь, надевать смешную пижамку, состоящую из коротких штанишек и легкой распашонки. Он так буднично откинул край одеяла и привычно забрался под бок к альфе, что без слов было понятно, что он так спит уже не первую ночь и ничуть не боится. Он отвёл руку альфы немного в сторону и лег, прижавшись всем телом к его боку. Повозившись ещё немного, он быстро заснул, будто спал не с альфой, а с большим плюшевым медведем. Орхан попытался подвинуть ближе руку, и у него получилось положить ее на узкие омежьи бедра. Альфа втянул с надеждой воздух, но ничего не почувствовал! Его ум может и проснулся, а вот тело так и продолжало «спать»…