Empty spaces fill me up with holes Distant faces with no place left to go Without you within me I can't find no rest Where I’m going is anybody’s guess
✘ ✘ ✘
Бекхён встретил его в отвратительный день. Была осень (а это не самое его любимое время года), шёл отвратительный дождь, и ужасно противный и холодный ветер бросал в лицо капли, что поднимал прямо из грязных луж на дорогах. Выражение у пешеходов - полное равнодушие, и Беку даже казалось, что все они на одно лицо: и мужчины, и женщины, и дети - разных возрастов, национальности, но всё же - абсолютно одинаковые. Безразличные. Пустые. Холодные. Один он выделялся из толпы, и тогда, увидев его в первый раз, Бекхён честно подумал, что перед ним псих. В одной футболке, джинсовых шортах и тряпичных кедах, юноша держал в руке сложенный ярко-алый зонт и стоял, раскрыв рот от явного удивления. Люди, те самые - безликие, обходили его стороной, никому даже дела не было до очередного сошедшего с ума подростка. Никому. Кроме, разумеется, Бекхёна. Возможно, он обратил на него внимание потому, что сам был подростком - таким же слегка поехавшим, в тайне мечтавшим о большой и светлой любви, а так же о нескончаемых путешествиях и большой славе. Но всё это было закрыто за семью замками, было надежно спрятано глубоко в душе, и никто туда не заглядывал, да и Бек навряд ли бы позволил. Возможно, он обратил на него внимание потому, что тот был до одури, просто неприлично красивым: темные волосы, аристократически-белая кожа, хрупкая фигура, губы в форме сердца и пронзительный, тяжелый, но живой, взгляд. Бекхён был очарован. Он подошёл и чисто из-за своего любопытства спросил почему юноша не пользуется своим зонтом, когда на улице сильнейший ливень. - Из-за зонта не видно радуги, - отвечает пока ещё незнакомец, и его голос оказывается просто волшебным: нежным, бархатным и таким... теплым, что ли? Бек слегка отодвигает от себя свой обычный серый зонт и запрокидывает голову. Наверное, именно в тот самый момент, пока ещё незнакомец и изменил его мир. Он показал ему, что даже в отвратительный день, где-нибудь за темными и пугающими тучами прячется магия счастья - такая, как радуга над серым городом во время ливня.✘ ✘ ✘
У них были странные отношения. Во-первых, вообще было странно, что они у них были. Потому что Кёнсу слишком внеземной для такого обычного Бека. Потому что Кёнсу чересчур идеальный для такого "ходячего недостатка" Бека. Просто потому, что Кёнсу - это Кёнсу, а Бекхён - это Бекхён. Но в темноте летней ночи, лежа далеко за городом на изумрудной траве и смотря на звёзды, Кёнсу сам рушит все эти придуманные Беком "потому что". Он сжимает его тонкие запястья, нелепо тычась холодным носом в горячую шею, и неразборчиво шепчет, словно запрограммированный на вечный повтор: "Люблю, люблю, люблю тебя". Бекхён хочет верить, и он верит, сжимая хрупкое чуть вздрагивающее от неожиданности тело в своих объятьях. Поцелуи с Кёнсу - самая сладкая вещь во всем мире. Стук сердца срывается со своего привычного ритма, посылая по всему телу разряды такого непривычного ещё счастья. Бекхён позволяет Кёнсу лежать на его коленях, и сам же перебирает удивительно мягкие волосы своего возлюбленного. - Мы навсегда вместе, Бек, - шепчет Кёнсу, улыбаясь своими невозможными губами. Ветер летом приятный - чуть заметно проходит по коже, посылая стадо мурашек, а затем приносит откуда-то аромат спелых фруктов и домашней выпечки. На этой лужайке уютно, тепло, так... правильно быть здесь. Рядом со своим возлюбленным. Бекхён чувствует себя целым. - Навсегда, - повторяет Кёнсу. И Бекхён кивает, соглашаясь. Он верит, верит в это заветное навсегда, как маленький ребенок. Как жаль, что часто представления о мире у маленьких детей рушатся, разбиваясь на противно-острые осколки, которые потом неприятно изнутри царапают сердце в кровь. Как, чёрт возьми, жаль.Voices tell me I should carry on But I am swimming in an ocean all alone Baby, my baby It’s written on your face You still wonder if we made a big mistake
✘ ✘ ✘
Самое худшее в затяжных расставаниях - это, как бы банально не звучало, длительность процесса. Но ещё хуже, когда одна из сторон по-прежнему верит в то заветное, глупое и ребяческое навсегда, а другая стремится далеко вперед, из грубых и холодных оков надоевших отношений. - Почему это произошло? - как-то с утра спрашивает Бекхён, наблюдая за Кёнсу, что варит себе кофе на кухне их собственной квартиры. Им по двадцать два, они знают друг друга шесть лет, пять из которых встречаются. У них действительно собственная жилплощадь, добытые потом и кровью (читай - слезами, скандалами и побегами из дома) согласие и принятие родителей и друзей, а так же огромное множество общих воспоминаний в голове, что всплывают бессонными ночами и заставляют кусать губы от обиды, что всё пошло не так, как надо. Они знают друг друга от макушки головы до пят: привычки, характер, слабости, любимые вещи, увлечения - всё! Но и этого недостаточно для того, чтобы сдержать их вместе. - Я даже не знаю, - как обычно отвечает Кёнсу, делая глоток чёрного кофе без сахара. - Просто, Бек, мы выросли и... остыли? Ты ведь знаешь, что то была обычная юношеская влюбленность. - Которая длилась пять лет? Бекхён подходит ближе и смотрит в такие любимые глаза, в которых раньше читалась искренняя любовь, восхищение и нежность, а сейчас лишь безразличие. Прямо как у тех пешеходов, что были на улице в день, когда они повстречали друг друга. Вот ведь ирония. Кёнсу - тот, кто тогда отличался от тех безразличных к нему, Беку, людей, сам стал одним из них. - Не надо так смотреть на меня. И, пожалуйста, не поднимай больше эту тему. Я стараюсь сохранить хотя бы нашу дружбу, Бекхён. Ты всё-таки не чужой для меня человек. - Не будет никакой дружбы, Кёнсу. Не надо давать ложных надежд. В кухне повисает молчание. - Да, хорошо, ты прав. Сегодня же работаешь до девяти вечера? Бекхён кивает, наблюдая как Кёнсу выплескивает недопитый кофе в раковину, а затем медленно уходит в сторону спальни. Спальни, в которой они когда-то любили друг друга, в которой засыпали вместе и шептали глупые сопливые фразы о любви. - Тогда я заберу свои вещи в восемь. Полагаю, мы больше не увидимся? Чемоданы Кёнсу собраны и стоят возле двери. Всю эту неделю юноша старательно их упаковывал, перечеркивал взятые вещи в своем списке, который составил для того, чтобы ничего не забыть, и, конечно же - не вернутся сюда. В, чёрт возьми, их общую квартиру. - Полагаю, да, - выдавливает из себя Бекхён. Это неправильно. Неправильно, что Кёнсу уходит из его жизни вот так - спокойно, размеренно, словно так и должно быть, и то, что они творят сейчас - это не ужасная ошибка, а хорошо обдуманное решение умных взрослых. Бекхён отказывается это принимать. Потому что все эти шесть лет они составляли единое целое, а теперь, когда Кёнсу уйдет, что с ним станет? Он же будет... наполовину. - Ну, тогда, пора прощаться. Спасибо за всё, Бекхён. Я никогда тебя не забуду. «Лжец!» - хочется выкрикнуть Беку, ему хочется стиснуть Кёнсу в своих объятьях, вдохнуть такой родной запах мяты - шампунь, которым постоянно пользуется его возлюбленный. Хочется остановить вращение Земли и запустить её в обратную сторону, чтобы отмотать время назад - и, если не получится влюбить Кёнсу в себя заново, то Бекхён хотя бы сделает так, чтобы они никогда в жизни не встретились. Потому что это - дико больно. Нельзя так просто смотреть в глаза любви всей своей жизни, с которой ты через столько дерьма жизненного прошёл вместе рука об руку; с которой связанно столько воспоминаний; с которой был первый раз, всё - в первый раз; и сдержанно пожимать протянутую руку. Потому что обнимать Кёнсу уже нельзя. Это - привилегия его новой любви. «А ему он тоже шептал то самое "навсегда"?» - с болью думает Бекхён, и по привычке безумно нежно проводит своими пальцами по внутренней стороне ладони Кёнсу, когда они освобождают свои руки. Кёнсу вздрагивает от этого знакомого жеста и отводит взгляд. - И тебе спасибо за всё, - безэмоционально отвечает Бек. - Счастья тебе и Чондэ. Надеюсь, что он и есть тот самый единственный. - И тебе счастья, Бекхён. Найди своего единственного. - Он передо мной. Кёнсу делает вид, что не услышал. И, наверное, правильно делает. Бекхён выдыхает, и уходит на работу, хлопая дверью. За ней остается его целая жизнь.I tried to go on like I never knew you I’m awake but my world is half asleep I pray for this heart to be unbroken But without you all I’m going to be is incomplete
✘ ✘ ✘
Проходит два года, и Бек за это время учится жить заново. Во-первых он продает их двухкомнатную квартиру в центре города и покупает себе уютную однушку, что гораздо ближе к месту его работы. Во-вторых, он вновь начинает уделять много времени своей семье, в частности старшему брату, у которого недавно родилась дочка, и теперь Бекхён на себе испытывал все прелести гордого звания дяди. В-третьих, он удаляет из своей жизни все те вещи, которые могли бы напомнить ему об ушедшем навсегда: кофе забывается(да Бек его никогда и не любил), фантастика зарубежных авторов (целая коллекция книг, которую он почему-то не захотел забрать) отдается на хранение отцу, который рад такое почитать, и все-все-все совместные фотографии безжалостно сжигаются на костре. Кроме одной - самой первой, совместной, сделанной в ночь признания. Мама качает головой, когда видит Бека у костра, но ничего не говорит - понимает. Только кладет ему на колени шоколадное мороженное с вишневым сиропом, потому что кокосовая стружка теперь тоже под запретом (надеюсь, вы понимаете, почему). Бекхён на этот милый жест улыбается и печальным взглядом смотрит на образовавшийся пепел. Вместе с соженными фотографиями, в пепел обращаются и воспоминания. Конечно, порой они всё равно приходят, чаще по ночам, но тогда Бек накидывает на плечи куртку, врубает в наушниках музыку и идет гулять по спящему городу. Это позволяет забыться и раствориться в ночи, словно призрак. А потом на его работе (к слову, он уволился с прежней, и теперь как всегда и мечтал руководит цветочным магазином) случается Чанёль, нанятый продавцом. Чанёль смешной - лопоухий, яркий, громкий, в нём бурлит энергия молодости, он хочет от жизни много, но в первую очередь - безумной и крышесносной любви. Бекхён отвечает на все его неловкие шалости чуть заметной улыбкой, но всё же ради приличия читает двухминутные нотации. А ещё у Чанёля прекрасная сестра, которая часто заходит за ним по вечерам. Чанёль приносит какие-никакие, но краски. С ним спокойно, хорошо, и Бек радуется наличию такого прекрасного друга. В один из вечеров Чан уж больно радостно заявляет о том, что у него день рождения и нагло требует подарка. Бекхён не придумывает ничего лучше, чем по-быстрому сгонять в магазин за шампанским и сплести красивый венок из любимых гвоздик именинника. Сам виновник торжества радуется подарку безумно, а потом нагло закрывает магазин, переворачивая табличку, и достает из портфеля две бутылки водки. Бекхён смотрит на него неодобрительно, но Чанёль умеет упрашивать. А ещё добивает его фраза: - Я же вижу, что ты выговориться хочешь. И пьяный Бек рассказывает абсолютно всё: активно жестикулируя, плача, вздрагивая всем телом от тяжелых всхлипов. Он вспоминает каждый важный момент столь болезненных отношений, и вся та мнимая стена безразличия с грохотом рассыпается, оставляя после себя гордое ничего. И понимает он, что можно выкинуть вещи, сжечь фотографии, удалить все контакты и порвать все связи - можно, но любовь из сердца, тем более искреннюю, настоящую и сильную - выбросить и искоренить никак нельзя. - Вот что мне делать? - всхлипывает Бек, опираясь на плечо практически несшего его Чанёля. - Как мне забыть его? - Не забывай, - чуть улыбаясь, произносит именинник. - Научись с этим жить, хён. - Ты классный друг, Чанёль. - Обращайся. С утра болит голова, дико тошнит, но на душе почему-то действительно легче. Бекхён смотрит на ярко-зелёный потолок своей квартиры и думает, что нужно прислушаться к словам Чана и научиться жить с этим. Вернее без. Без Кёнсу. И это впервые за два года, когда он произносит его имя в своих мыслях.✘ ✘ ✘
I wanna let you go
Становится легче дышать. Жизнь набирает обороты, словно отыгрывается на Бекхёне за те два года, что он провел в своем замкнутом мире. У Бека снова появляются друзья, так как Чанёль втягивает его в свою компанию, где ему дают вроде бы и обидную, но почему-то ласковую и смешную кличку - старичок (просто он самый старший). Племянница растет, и всё чаще Бек ездит домой, чтобы повидаться с ней и привезти гостинцы своим родным - нечто вроде вкусного бельгийского шоколада отцу и букет белых роз маме (да, дела в магазине идут очень хорошо, и денег достаточно). Так же Бекхён открывает в себе интерес к истории и порой ходит на лекции одного из профессоров, узнавая для себя много нового. Любовь, конечно, не торопится его искать, но и Беку этого пока не нужно, потому что на него разом наваливаются две проблемы: племянница в полное пользование (брат с женой и родители свалили на отдых заграницу!) и Чанёль, вдруг осознавший, что ему нравится его одногруппник. - Я гей! - Поздравляю и желаю приятного времяпровождения в мире голубизны, - улыбается потерянному Чану Бекхён, но пропускает в квартиру и заваривает чай с малиной. Племянница с интересом рисует на полу замысловатые картины, а "умные взрослые" перешептываются за столом. Бек убеждает Чанёля, что он полностью нормальный и никакой не больной, а потом, весь остальной вечер, что он очень даже ничего такой и абсолютно точно сможет покорить сердце неизвестного Ким Чонина. Чанёль уходит счастливый, Бек чувствует себя уставшим, племянница - готовой к играм. Жизнь вновь набирает свои обороты. Через неделю возвращается брат, и племянница уезжает домой, оставив Бекхёну в подарок целую галерею рисунков, на множестве из которых криво, косо, но так мило, изображен он сам. Теперь эти картины украшают стены квартиры, и там словно становится теплее и уютнее. Ещё через неделю Бек становится жертвой недопонимания, истерики, скандала, а потом свидетелем зарождения новой светлой любви. Иными словами тот самый загадочный Ким Чонин думает, что между Бекхёном и Чанёлем что-то есть, и устраивает вечером сцену в магазине, где Чан просто как обычно смеялся вместе с Беком над чем-то абсолютно глупым. В процессе гневной тирады, на которую Бекхён изо всех сил старается не заржать, Чонин выпаливает слова любви, а потом смущенный выбегает из магазина. Чанёль стоит растерянный, а Бек швыряет ему в руки букет гладиолусов (любимые цветы Кима - Чан сам не раз говорил), и орёт: - Беги за ним, дубина! И Чанёль бежит, а Бек через прозрачную дверь своего собственного магазинчика видит целую драму, которая в лучших традициях кино заканчивается поцелуем. Бекхён хлопает в ладоши, и устало вздохнув, идёт собираться домой.✘ ✘ ✘
Проходит ещё один год, за который Бекхён успевает довольно-таки многое, а именно: слетать в Прагу на свой заслуженный отпуск и получить морю впечатлений, начать писать нечто вроде романа, которому он отдаёт все свое свободное время, а так же смириться, полностью смириться с тем, что Кёнсу ушел из его жизни. От этого, конечно, очень тоскливо, но ничего не поделаешь. Сейчас, будучи уже взрослым двадцатипятилетним парнем, и анализируя их давно угаснувшие отношения, Бекхён приходит к выводу, что они сами виноваты. И не потому, что поспешили и их прошлое - это действительно всего лишь юношеская влюбленность, а потому, что став взрослыми, они потеряли главное очарование их отношений - приносить в жизнь друг друга нечто новое, как когда-то Кёнсу показал Беку радугу, а ровно через год уже сам Бек водил своего возлюбленного в заброшенный парк аттракционов. Они стали больше пропадать на работе, меньше общаться, и, понятное дело, уже не знали друг друга досконально, как это было раньше. Равнодушие с обоих сторон - это был приговор. Однако, боль поутихла. Вернее, она совсем уже не чувствовалась. Но было всё же что-то такое, что мешало жить полностью счастливо и двигаться дальше. Бекхён часто вспоминал слова Кёнсу о том, что было бы не плохо остаться друзьями. Тогда эта фраза показалась ему насмешкой, ещё одним ножом в хрупкую и беззащитную спину, но сейчас, три года спустя, юноша наконец-таки понял, что имел в виду Кёнсу. Они действительно не чужие друг другу люди, и вот так вот прерывать свои отношения - это было неправильно. Просто хлопок двери, нервы, тишина вмиг опустевшей квартиры и немытая (что странно) кружка в раковине, как последнее напоминание. Бекхён действительно хотел стать хорошими, если не друзьями, то приятелями точно. Вот только ни номера, ни адреса Кёнсу, он, понятное дело не знал. Потому что сам, как дурак, разорвал прощальную записку бывшего возлюбленного в клочья, где был написан новый номер телефона и кроткое "позвони, если передумаешь". Тогда для него это было предательством, и чувство боли свинцом разливалось по венам, качая жгучую ненависть по телу ко всему миру. Но теперь Бекхён вырос, и понял, что Кёнсу просто отпустил уже тогда, как сейчас это сделал он сам. Просто ему для этого потребовалось чуть больше времени - всего три года. И за своими делами, со своей внезапно очень яркой и веселой жизнью, Бек нечасто возвращается к таким мыслям, но однажды в один день случается нечто. Бекхён стоит к входной двери спиной, потому как аккуратно расфасовывает буквально только что привезенные свежие цветы. Он делает это умело, быстро, но восхитительно нежно, отгоняя от себя надоедливого Чанёля с его: "А можно я помогу? Ну пожалуйста, хён!". К счастью, младший быстро сдается, отвлекаясь на звонок близкого друга, и оставляет Бека в покое. Тот, закончив работу с цветами, начинает украшение магазина: уже осень, а это значит, что пора менять внешний вид магазина. Бекхён уходит в служебное помещение за праздничным разноцветным серпантином и другими декоративными штуками, и краем уха слышит звук входного колокольчика, что оповещает о новом клиенте. - Пак Чанёль! - кричит Бек, прекрасно зная, что его друг, заболтавшись, может и не заметить вошедшего. Однако Чанёль уже радостно приветствует посетителя, и Бекхён спокойно возвращается к своим делам, помимо серпантина заодно доставая и красивую упаковочную фольгу для растений - на кассе её уже осталось довольно-таки мало. Уже подойдя к выходу из служебного помещения, его оглушает столь когда-то родной и любимый голос. - Сегодня годовщина, и я хотел бы по-настоящему чего-нибудь особенного. Вы мне не поможете? - Ну, понимаете, я не очень хорош в языке цветов, зато отлично составляю букеты, - смущенным голосом отвечает Чанёль, - Быть может, у Вашего возлюбленного есть любимые? Тогда мы их все вместе и положим в букет! - Я даже не знаю... Бекхён замирает за дверью, боясь пошевелиться и выдать себя. Он не понимает, какого чёрта делает, ведь он тут, прямо здесь, и надо воспользоваться случаем и сказать всё, всё, что на душе лежит. А он вместо этого прячется, как маленький ребенок. - Бекхён! - внезапно орёт Чанёль, и старшему впервые хочется ударить его всерьез. - Бекхён, ты там уснул что ли?! Тут важный заказ, иди сюда! Тут помощь твоя нужна! - Бекхён? - спрашивает посетитель, и от этого вкрадчивого, чуть дрожащего голоса, сердце сжимается от ностальгии. Бек отмирает и показывается в зале, где на него пораженно смотрит Кёнсу. Всё тот же Кёнсу: хрупкий, безумно красивый, с ангельским обаянием и губами-сердечками. Они смотрят друг на друга, и Бекхён чувствует себя немного глупо, а ещё ему кажется, что он опять вернулся в своё шестнадцатилетие, в тот самый дождливый день. Кёнсу же отмирает, и делает шаг назад, явно намереваясь уйти, как Бек наконец подает голос: - Привет, давно не виделись. Что ты там говоришь, букет? - он по-хозяйски сует в руки Чанёлю украшения и жестом приказывает их развесить. Пак фыркает, но покорно убирает фольгу на место и идет за ножницами, чтобы закрутить серпантин. Бек же в то самое время деловито прогуливается между вазами с цветами. - Какой именно букет хочешь? - Что-нибудь особенное, - едва слышно проговаривает Кёнсу, следя за каждым осторожным движением Бекхёна. - У нас с Чондэ сегодня годовщина, и я хотел бы с помощью цветов оставить послание... - Послание? Хм, тогда, думаю, амариллис* подойдет. У Чондэ же нет на него аллергии? - Нет, а что значит этот цветок? - Кёнсу подходит ближе и наклоняется, чтобы рассмотреть бело-розовые растения, стоящие в отдельной вазе. - Ну, если ты хочешь сказать мужчине, что он тебе больше, чем просто друг, то... Кёнсу неожиданно смеется и совсем уж по-свойски бьет кулачком Бека в плечо. Тот удивленно моргает, но улыбается. - О чём ты говоришь? Мы уже почти как парочка женатиков, а ты "больше, чем просто друг". Тут надо что-нибудь вроде любви. - Розы - банальщина, хоть я их и люблю, и, уверен, Чондэ тоже. А амариллис - это символ чего-то нового, ещё неоскверненного, иными словами - влюбленности. Почему бы с помощью этого цветка не показать своему парню, что Ваша любовь, словно феникс, возрождается вновь и вновь? Кёнсу пораженно затихает, смотря на Бека во все глаза, а последний шестым чувством понимает, что Чанёль дальновидно ретировался в служебное помещение, чтобы не смущать их своим присутствием. - Бекхён, я, - начинает неловко Кёнсу, но Бек его останавливает. - Нет, даже не думай извиняться. Ты знаешь, за три года я многое переосмыслил и понял, что мы поступили правильно тогда. Чтобы было, останься мы вместе? Скучная, однообразная жизнь без капли любви, как раньше. А теперь - посмотри! Ты счастлив в отношениях, у меня любимая работа и куча друзей, яркая жизнь, как я когда-то мечтал. Так что никто не в обиде, все счастливы. - Но, - Кёнсу снова хочет что-то сказать, но Бекхён слегка касается его губ своими холодными пальцами, прося помолчать. - Само собой, я всё ещё люблю тебя. Но не так, как когда-то давно: до вспышек перед глазами и учащенного сердцебиения. Теперь ты - приятная часть моей жизни, которую я вспоминаю с теплотой. Ты дал мне очень многое, Кёнсу, показал, что значит любить и быть любимым, что можно пройти через любые трудности. Я многому научился, много чего проанализировал за эти три года, я не стоял на месте. И сейчас ты - не чужой мне человек, но и не мой возлюбленный. Ты тот, с кем я хочу общаться. Может станем хотя бы хорошими приятелями? Я был бы не против порой выпивать вместе с тобой и Чондэ. Кёнсу затихает, и Бекхён понимает, что он всерьёз думает, а потому надо дать ему немного времени. Бек легким движением руки вытаскивает несколько амариллисев, несёт их на кассу и принимается украшать: выбирает нежно-розовую, чуть прозрачную фольгу, бережно заворачивает в неё растения, потом вытаскивает красивую подарочную открытку с милым улыбающимся солнышком, которое держит в руках табличку с надписью: "Спасибо, что ты есть. Моему солнцу", и незаметно прячет её в букет. Затем подрезает чуть-чуть у цветков стебли, и наконец перевязывает букет атласной белой лентой, завязав красивый бант. - Готово. - Спасибо. Кёнсу аккуратно принимает букет, вдыхая аромат цветов. Видно, что мыслями молодой человек далеко не здесь, потому как он застывает на месте, не двигаясь, и кусает от волнения губы. Бекхён вздыхает. - Кёнсу, если ты не хочешь общаться, то я спокойно приму твоё нет. Мы же взрослые люди. - Ты был одним из самых лучший подарков, дарованных мне жизнью, - внезапно перебивает Кёнсу, и Бек затихает, внимательно слушая. - С тобой было хорошо, весело, правильно, так, как надо. Я любил твои руки, особенно когда ты гладил меня ими по голове или перебирал мои волосы. Мне нравилось спать на твоих коленях, пить с тобой колу за просмотрами сериалов, нравилось гулять под весенним дождём и петь во весь голос, гуляя в парке и зарабатывать аплодисменты прохожих. Мне нравилось, как ты по ночам целовал меня в щеку, думая, что я сплю. Мне действительно нравилась твоя неуклюжая стряпня и самый лучший в мире малиновый чай. Ты был всем, Бекхён. Просто в какой-то момент ты замкнулся, а я не захотел стучать в твою дверь и просто ушёл. Чондэ замечательный - он стал моим спутником. Но ты, Бек, тебя забыть невозможно. Конечно же я хочу общения, но не потому, что прошлое всё ещё держит, а потому, что я знаю - ты замечательный друг. Кёнсу наконец-таки поднимает голову, и Бекхён видит, что у него глаза на мокром месте. - Ну и чего расплакался? Радоваться надо! Мы вновь обрели друг друга, просто уже в новом свете. Кёнсу улыбается в ответ на ласковыё смех Бека, и неловко протягивает ему свою визитку. - Буду ждать звонка. Спасибо за букет. - Счастья вам с Чондэ, - спустя три года Бекхён говорит это вновь, но уже от чистого сердца. - И тебе счастья, Бекхён. Найди своего единственного. Бек улыбается и машет на прощание рукой. - Обязательно найду. Кёнсу радостно смеется и скрывается за дверьми магазина. Бек ещё какое-то время смотрит ему вслед, пока не замечает рядом стоящего Чанёля. - Что? - Ты мог побороться за него, хён. Вы же всё ещё любите друг друга. Бек улыбается. - Любим, но немного по-другому. - Как это ещё? - Пак Чанёль! - Ну что?! Я просто не понимаю! Бекхён смеется и треплет эту высокую башню по голове. - Вот будешь моего возраста - поймешь. - Значит, ты не будешь за него бороться? Бек лишь счастливо качает головой. Он наконец-таки чувствует себя абсолютно счастливым и свободным человеком. - Быть может, в следующей жизни. Чанёль что-то обиженно бубнит себе под нос и уходит, чтобы начать украшать магазин. Бек же принимается за вырезание из оранжевого картона осенних листьев. У него на душе спокойно и радостно. Три года Бекхён учился жить без Кёнсу, и теперь... Он научился.incomplete.