Универсальное лекарство

Сиятельный Владыка Итилиэна Эльфийского, Наследный Принц Эрин Ласгаллен Лаэголас Трандуилион знал и умел многое: стрелять из лука без промаха и с пяти лиг и с пяти дюймов, ездить на лошади и на щите по лестнице, бегать со скоростью лани по равнинам Средиземья и падающим камням… Мог почти все. Кроме одного: успокаивать бьющихся в истерике женщин. А именно это ему и предстояло. Арвен влетела к нему в покои на рассвете, выдернула его из постели — в эту минуту аранен возблагодарил Эру за то, что после вчерашней вылазки за орками упал на кровать не раздеваясь — и начала визжать. Учитывая эльфийский тонкий слух (который был у Леголаса до этого момента и который, как он надеялся, еще вернется, милостью Элберет), принцу пришлось несладко. Первые минут пять он еще пытался что-то понять, потом пытался вспомнить, что в таких случаях делал его отец. Не помогло: о матери не осталось и светлых воспоминаний, не то что памяти о таком… Поэтому Леголас решился действовать четко и по-военному: схватив Арвен в охапку, он открыл ногой двери купальни и бросил Великую Княгиню в прохладную ванну, которую ему готовили каждое утро. Резкий визг — и долгожданная тишина наступила. Принц вытащил Государыню Гондора, вручил ей полотенце, сорочку и халат: — Переоденешься — выходи. И без дальнейшей истерики. Поговорим. Арвен вышла через пять минут, зябко кутаясь в халат. Леголас протянул ей бокал с вином: — Коротко, четко и без визга. Или повторю внушение. Арвен шмыгнула носом, готовясь расплакаться: — Арагорн заболел. По-женски тонкая рука эльфийского принца с такой силой сжала массивный серебряный кубок, что смяла его в бесформенное нечто. — В шкафу мои костюмы. Одевайся и едем. Я отвернусь, а ты рассказывай. Только не реви. Насколько всё серьезно? — Он уже несколько дней ничего не ест. Говорит, что аппетита нет. А я уже и поварам приказывала готовить разные деликатесы, и сама… При одной мысли, что могла «сама» наготовить эльфийская принцесса, даже привыкшего к походной стряпне Леголаса чуть не стошнило. Нет, он знал, что в обучение аранель Имладриса входило все, что могло бы понадобиться будущей Повелительнице, в том числе и основы домашнего хозяйства. Но эти основы чаще всего не выходили за рамки «в суп добавляют соль, а в чай — сахар». А после того, как в юности Леголас согласился попробовать первую попытку Ундомиэль испечь лембас… Элронд тогда категорически запретил дочери вообще заходить на кухню, потому что лихолесский принц пару дней провалялся в Палатах Исцеления в таком состоянии, что Лорд Имладриса боялся обвинений в умышленном отравлении и войны с Трандуилом. — Арвен, если он после твоих кулинарных экспериментов есть перестал, то мы и доехать не успеем. — Я уже научилась! А он и пробовать не захотел! — Арагорн всегда был разумным человеком, — буркнул себе под нос Леголас, выгребая в походную сумку весь запас целебных настоек и сушеных трав из шкафчика. — Ты оделась? Можем ехать? Что еще не так? Жар, лихорадка, тошнота? — Да, пойдем. Остальное вроде бы все в порядке. Еще на слабость жаловался. — После нескольких дней без еды? Неудивительно, — если что и удивило аранена, так это то, что Странник пожаловался хоть на что-то. Даже, скорее, встревожило. — А что ваши целители говорят? — Ничего, руками разводят. — Приеду — они у меня ноги разведут в интересной позе. Что там вообще у вас творится? Теперь конкретнее, — Леголас легко вскочил на коня, отдал короткие распоряжения гвардейцам и снова повернулся к Арвен. — Сколько дней Арагорн ничего не ест? — Две недели… — Государыня опустила взгляд. — Что? И ты только сейчас приезжаешь, причем ко мне, а не к своему отцу? Арвен, тебе смертная жизнь еще и разум отшибла? — принц дал шенкелей и вылетел из ворот крепости с такой скоростью, что Арвен едва успевала за ним. В Минас-Тирит Леголас въехал не останавливаясь, чуть ли не сбивая случайных прохожих и стражников, спрыгнул с коня только во дворе Белой Башни, четким ударом в челюсть отшвырнул в кусты новенького Стража, не узнавшего Владыку Итилиэна и посмевшего спросить, куда собрался этот незнакомец, и вбежал в тронный зал. Принц не ошибся: Элессар выслушивал своих советников, подписывал документы, разбирал очередные проблемы Соединенного Королевства. Секунда — и зоркий взгляд эльфа свел все наблюдения воедино: сильно похудел, под глазами синяки, кожа не то что бледная — тусклая с нехорошей синевой. И это за те пару месяцев, что они не виделись. — Всем немедленно выйти отсюда! — Леголас нисколько не повысил голос, просто повторил одну из любимых интонаций отца, но присутствующие вылетели в двери с такой скоростью, как будто их в зад подтолкнул один из фейерверков Гэндальфа, а Арагорн слегка приподнялся. — А ты сиди, Государь мой Телконтар! Почему не в постели? — Леголас, со мной все в порядке… — попытался было возразить Король. — Это ты мне говоришь или себя уговариваешь? Немедленно к себе в покои. — Я не болен! — Арагорн подскочил, оступился и Леголасу даже не пришлось особо стараться: принц просто вытянул вперед руки и поймал друга уже у нижней ступени трона. — Отлично, отнесу тебя сам. Так надежнее. — Леголас, я же весь Минас-Тирит перепугаю. Представь: их Короля на руках в покои унесли. Аранену Зеленолесья сейчас хотелось стукнуть своего друга чем-то тяжелым: — Лучше сейчас на руках в покои, чем потом на носилках — в усыпальницу. Заткнись, пожалуйста, и не заставляй меня нелетописный синдарин вспоминать. А твоих дворцовых идиотов напугать надо. Арагорн попытался вырваться и еще раз поразился невероятной силе этого эльфа: при кажущейся почти девичьей хрупкости Леголас был одним из самых сильных физически среди его друзей. — Стукну по голове, если не уймешься, — голубые глаза превратились в холодные льдинки. Дверь в покои Государя предусмотрительно распахнули стражники, которым принц отдал приказ: никого не впускать. Уложив друга на кровать, Леголас сосредоточился на осмотре, как учил когда-то Элронд и целители Лихолесья. — Леголас, это просто упадок сил… — снова попытался привстать Арагорн. — Не мешай. Отвлекаешь. Леголас пытался найти хоть что-то. Не яд — это уже хорошо. Не болезнь. На Тьму тоже не похоже, хотя… Вот оно, то самое неуловимое — но чтобы такое у человека? А впрочем, чему тут удивляться. Надо брать дело в свои руки и наводить порядок, пока еще поздно не стало. — Ты когда последний раз выезжал из Минас-Тирита, Твое Величество? — принц тяжело вздохнул, глядя как судорожно роется в своих воспоминаниях Арагорн. — Ладно, можешь не стараться. Полгода назад к нам в Итилиэн на два дня. А из Белой Башни когда выходил? — Так дел много… Пока со всем разберусь. Леголас молча достал из сумки один из пузырьков: — Пей. Твой любимый ацелас. — Так он же на гномьем спирту… — едва откашлялся Арагорн, после того как залпом опустошил пузырек. — Тебе сейчас не помешает. Попробуй уснуть, а я на вашу дворцовую кухню наведаюсь. Поговорю о том, чем тебя кормят. — Они очень хорошо готовят, все хвалят, даже твой отец оценил, помнишь? Мне просто не хочется есть. Бывает же так? — Спи. Так не бывает, — Леголас вышел в коридор и повторил стражникам приказ: никого, кроме него не впускать. Арвен ждала его возле комнат мужа. — Так, Ундомиэль, будь хорошей девочкой и пока что не путайся под ногами. Поговорим позже. Сейчас ему надо выспаться, — принц отстранил подругу детства. — Но я его жена и я имею право… — Арвен испуганно отшатнулась, потому что на спокойном и невозмутимом обычно лице отразилась такая буря эмоций, которая грозила снести все и всех. — Вот если не хочешь называть себя «его вдова» — уйди. С тобой я еще позже поговорю и на легкость этого разговора не рассчитывай! Стражи возле Палат Исцеления хорошо знали итилиэнского Владыку и пропустили его, а через пару минут с удивлением наблюдали, как те из пациентов, кто мог ходить, все и дружно начали собираться на прогулку. Хуже пришлось лежачим и собственно целителям: принц не повышал голос, он просто объяснял. Что в случае дальнейшего мышления органами, непосредственно отвечающими за процессы размножения он просто вынужден будет провести операцию по их взаимному обмену местами не только у мужчин и жещин, но и обеспечить их полное прирастание вместо того, чем обычно думают. Что с такой великолепно поруганной орочьим племенем квалификацией и сногшибательно относящейся к Даинову Лиху, как к своему непосредственному партнеру по изощренным супружеским отношениям, эрудицией надо было идти не в гондорские целители, а непосредственно к Извечному Врагу на должность личного доильщика в усложненных половых условиях. — И главное! — Леголас еще раз пристально посмотрел на прижавшихся к стенам лекарей. — Я прошу, запомните раз и навсегда: перед вами нет титулов. Нет привилегий. Распоряжаться врачом больной не может. Кем бы он ни был. Для вас нет Государя, если его приказы мешают лечить. А те, кто не может так действовать — убирайтесь. На кухню Его Высочество вошел уже немного успокоившись. Да и в чем можно было упрекнуть поваров, готовивших действительно неплохо даже по меркам эльфов? Старший из них с тревогой во взгляде шагнул к принцу: — Мы даже не знаем, что еще можно… Леголас жестом отстранил его: — Сейчас я сам справлюсь. Но поговорить нам надо. *** Холод проникал даже под эльфийский плащ: здесь, на севере, возле селений Следопытов, зима не отличалась особой мягкостью. Но Бродяжник упрямо возвращался сюда, не обращая внимания на время года. Хальбаральд, должно быть, ждал его с вестями о Западных Землях: нужно ли усиливать там дозоры или пока хватит редких вылазок. Начиналась метель и у любого другого путника были все шансы сбиться с пути. Только не у него, не у того, кого дунедайн прозвали Следопытом Севера. Даже сейчас, зябко кутаясь в плащ и пряча лицо от порывов вьюги, Арагорн знал, куда идти. Шаг за шагом, по снегу и льду, пока вдали не появятся огоньки первого поселения. Озябшей рукой Бродяжник взялся за ручку двери трактира: здесь, в отличие от Бри, их делали деревянными. Очевидно, отдирать зимой клиентов от железных было удовольствием ниже среднего. Трактирщица улыбнулась, увидев знакомое лицо и тут же указала ему на столик почти у камина. Пара десятков рукопожатий — и Арагорн попытался согреться у весело пляшущего огня. Хальбаральд еще не пришел. Здесь в трактире его знали настолько хорошо, что вместо привычного «Что закажете» на стол уже ставили кружку с темным душистым элем, миску с солеными огурцами и большую сковородку, на которой дымились аппетитной горкой ломтики золотисто-коричневатой жареной картошки, хрустящие и мягкие одновременно. Этот аромат согревал лучше любого огня… Государь Гондора открыл глаза. Сон, всего лишь сон, больше похожий на воспоминания о том, что навсегда ушло в прошлое, но откуда… Откуда тогда этот аромат? На столе, обычно заваленном бумагами, было непривычно чисто. Но все то, что Арагорн видел во сне, сейчас стояло там наяву: и эль, и огурцы, аккуратно нарезанные четвертушками, и главное — сковорода с жареной картошкой. В животе громко и невоспитанно заурчало, Арагорн подскочил и схватился за вилку, отправляя содержимое сковороды в рот с такой скоростью, что рисковал подавиться. Негромкий смех, похожий на всплеск ручья, заставил Государя обратить внимание на то, что в комнате он не один. — Приятного аппетита, Твое Величество, — Леголас стоял у двери, как обычно сложив руки на груди. — Ты ешь, не стесняйся. Нравится? — Потрясающе! — да, Арагорна учили, что с набитым ртом разговаривать некрасиво, но оторваться от этого полузабытого чуда Государь пока не мог. В дверь постучали. Леголас открыл засов и впустил Арвен, Эовин и Фарамира. — Картошечка! — рискуя обжечь пальцы и получить вилкой от своего короля, Наместник выхватил поджаристый кусочек прямо из сковородки. — Конечно, как Государю Элессару, так картошки нажарили, а нам сегодня какой-то новый соус с овощами предлагали. Арагорн с жалостью посмотрел на оставшееся и передал вилку Фарамиру. — Больше не могу. Глазами еще три таких посудины опустошил бы. — Пока и этого достаточно, — нежно и терпеливо улыбнулся Леголас. — Ложись и поспи еще немного. Завтра поедем к Андуину на прогулку. Фарамир, если ты не в силах расстаться со сковородкой — забирай ее и мы уходим. Арагорну нужен отдых. Закрывая дверь, принц еще раз строго повторил стражникам, что в покои Государя никого впускать нельзя, его оттуда выпускать — тоже, а все спорные вопросы адресовать ему лично. Кто бы ни явился. Фарамир и Эовин направились к себе, а Леголас и Арвен зашли к ней в покои. Начать разговор первой Ундомиэль не решалась, а Трандуилион словно в насмешку смотрел в окно и не торопился ничего объяснять. — Скажи мне, Вечерняя Звезда, — принц перешел на синдарин, потому что двери в комнаты оставались открытыми, — за кого ты вышла замуж? — Леголас, но я так растерялась, я не знала, что делать… — Повторяю свой вопрос, за кого ты вышла замуж? — За Арагорна. — Вот именно, — в этом голосе уже не было раздражения, гнева или нервозности, только усталость. — За Арагорна. Не за Государя Элессара, не за Странника с Севера, не за бывшего Бродяжника основателя династии Тельконтара. За того, в ком и соединилось это все. Неужели я один заметил, что он как дерево, которое пересадили в неподходящую почву? Неужели никто не видел, что он задыхается здесь, в четырех стенах? Что ему нужен хотя бы глоток воздуха? Куда прежде всего смотрела ты? — Но он сказал, что сам справится… — Один? Дэнетор и то переваливал половину обязанностей на советников, армию — на сыновей, а сам сходил с ума с палантиром. За два месяца Арагорн ни разу не вышел из дворца. Даже в сад. Я уже ничему не удивляюсь. Арвен, он твой муж. Куда ты смотрела? Если запереть тебя в комнате безвылазно, забить окна, чтобы ты не видела звезд? Что с тобой будет? На какой день тебе не захочется не то что есть — жить? — Но я… — Арвен едва сдерживала слезы. Леголас взял ее за руки:  — Арвен, он не из мифрила. Он человек. А ему всю жизнь приходится кому-то что-то доказывать. То бросаться в Мордор уничтожать Кольцо, чтобы не посчитали таким же слабым, как Исильдур, теперь — единолично править Гондором, чтобы достичь величия предков. И никто ему не объяснил, что настоящий правитель — это не тот, кто умеет и делает все, а тот, кто знает, кому и что поручить, и как самому — управлять всем этим. — Еще один урок правления от Трандуила? Леголас улыбнулся: — С Арагорном я еще поговорю. А ты учи свои обязанности Государыни. — Может тебя и этому учили? Поделишься? Или сам займешься? — Легко. Их всего-то две. Но если с обязанностью «быть рядом с Государем и беречь его даже от самого себя» я уже справляюсь лучше чем ты, то со второй «родить наследника трона» у меня будут определенные проблемы. Так что, задумайся, Княгиня Гондора и Арнора. *** Леголас снял с костра палочки с нанизанными на них кусочками мяса и раздал всем сидящим на траве. — А тарелки, а вилки? — Арвен неодобрительно посмотрела на мужа и Фарамира, которые принялись сгрызать жаркое прямо так. Эовин улыбнулась и повторила за ними. — Леголас, видел бы это твой отец! — А кто меня, по-твоему, этому учил? Adar сам любитель выбраться на природу в хорошей компании. Ешь, не манерничай. Не во дворце находишься. А вот и Рохан явился. Страна коневодов в лице своего Первого Маршала уселась на траву, забрала у союзного Итилиэна Эльфийского свою порцию и одобрительно зачавкала. — У нас там на южной границе снова орки шумят. Государь Элессар, поделишься гвардией? — Обязательно. Вернемся во дворец — подпишу приказ. — А лично поучаствовать? — Эомер внимательно посмотрел на Арагорна, Арагорн на Арвен. Она неожиданно поймала сдержанный и требовательный взгляд Леголаса и не смогла ответить по-другому: — Я сама справлюсь, если что — Фарамир поможет. Не рискуй там. Лицо Арагорна посветлело, Леголас снова лег на траву и принялся наблюдать за крикливыми чайками. Море… Где-то там было далекое море и благословенный Тол-Эрессеа… — Мечтаешь, аранен? — Арагорн присел рядом. — Не уплывай. Пока я жив — останься. — Да уж… Вас на два месяца без присмотра оставить нельзя, — Леголас все так же смотрел в небо. — Я с тобой в Рохан. А потом к отцу в Ласгаллен. Он уже давно звал, а я все не выберусь. — Кстати, Леголас, — рядом шлепнулся Фарамир, — а кто из поваров тогда картошку жарил? — Запомни, Наместник: все лекарства, которыми я кого-то пичкаю, я и готовлю, — рассмеялся принц. — Ты что думаешь, в Братстве я у Сэма песенки выспрашивал? Не знаю, какую книгу о нашем походе напишет Фродо, но если Сэм решит написать свою о рецептах хоббитянской кухни — я буду первым, кто попросит себе экземпляр. — Но как ты догадался, что я… — начал было Арагорн, но Леголас только покачал головой: — Государь, еще когда мы только начали наши совместные странствия, я уже знал, что ты любишь темный эль, жареную картошку и предпочитаешь травяной чай ягодному. Эльфы забывать не умеют, не так ли, Ундомиэль? Не умеют. И этот урок она запомнит до конца жизни. И научится жарить эту картошку! Научится!