Baby Boy

Когда следующим утром Стайлз, завернутый в одеяло, просыпается, все, что он чувствует - комфорт. Подслеповато моргая, он открывает глаза, и чертов луч чертова солнца, будто издеваясь, светит прямо ему в лицо. Не-а, не сегодня. Стайлз разворачивается, прикрывая одной ладонью глаза, а другой, скорее на уровне инстинктов, проводит по второй - пустой? с хрена ли? - части кровати. Внезапно обнаружившееся отсутствие Питера заставляет Стайлза резко подскочить, обеспокоенно оглядывая такой же пустой - хэй, черт возьми, ну что за хрень? - номер. – Питер? "Не мог же он просто уехать?" - обеспокоенно крутится гадская мысль в еще не до конца проснувшейся голове, но найденный на том же, что и вчера месте чемодан, отрезвляет. Быстро натянув боксеры и еще раз внимательно осмотрев все углы, Стайлз уже не считает идею позвонить отцу в участок и начать полноценные поиски такой уж глупой. Но на второй набранной цифре дверь открывается, пропуская внутрь Питера, в чьих глазах на минуту проступает удивление, почти сразу же сменяющееся безграничной нежностью. – Доброе утро, хотел бы сказать "соня", но ты уже, к удивлению, на ногах. Я надеялся вернуться и еще немного посмотреть на тебя, самым наимилейшим из всех возможных способов пускающего слюни на подушку, - с улыбкой сказал Питер, закрывая за собой дверь. Он перехватил коробки, которые держал, в одну руку, а другую протянул к уже хотящему возмутиться Стайлзу, жестом подзывая того к себе. Стайлз, не заставив себя долго ждать, проигнорировал протянутую руку и впился в губы мужчины поцелуем. Сумев наконец оторваться от Питера, Стайлз заинтересованно взглянул на коробки, от которых шел просто одурительный аромат. – Что у тебя там? – Завтрак, - ответил Питер, таща Стайлза за собой в сторону дивана. - И кое-что особенное. Он сел, и Стайлз, не стесняясь, устроился на его коленях, забирая из рук одну из коробок, конечно же ту, которая была больше. Внутри оказались калачи, горячие и, несомненно, обалденно вкусные. Стайлз тихо застонал, когда один из них, управляемый великолепными руками не менее великолепного Питера, был прижат к его рту и бесстыдно откушен. – Ты запомнил, - протянул он, взглядом отметая зачатки не-говори-с-набитым-ртом разговора. – Ну конечно же, - улыбаясь, ответил Питер. Не так давно они говорили о завтраках, и Стайлз - по секрету - рассказывал, что лучший для него завтрак - тако и пончики, но, если бы можно было продать душу за самый вкусный, то он, несомненно, выбрал бы калачи. Вся эта еда, конечно же, была ужасно вредной. То, что Питер не только запомнил его бессмысленные разговоры, но и проснулся пораньше, вышел на улицу, а не вызвал обслуживание номеров, заставляет голову Стайлза кружится, а чертовых бабочек в животе плясать танго. После того, как с лакомством было покончено, Питер открыл вторую коробку, в которой оказался кекс, покрытый зеленой глазурью и конфетой, говорящей своим конфетным ртом "С днем рождения!". – Немного поздновато, - почти извиняясь говорит Питер, протягивая кекс Стайлзу. - Но ты заслужил праздничный торт. Стайлз, счастливо улыбнувшись, откусил немного, давая сладости растаять на языке. Это была не та сладость, от которой мгновенно сводит зубы, а лицо обсыпает, не успеешь ты сказать "какая вкуснятина"; приятный вкус мягко сочетался с воздушным кремом, приводя Стайлза, который - только никому не говорите - был, наверное, королем сладкоежек, если не во всем мире, то, по крайней мере, на Земле. Кекс закончился слишком быстро, и только когда Стайлз слизывал попавший на пальцы Питера крем, мозг услужливо напомнил, что для мужчины он не оставил ни кусочка. – Мне так жаль, - Стайлз покраснел, отскользнул на диван и внимательно начал рассматривать обивку дивана. – Брось эти глупости, зверёк. Я счастлив, что тебе понравился твой "торт". Тем более, кое-что ты мне все-таки оставил, - протянул Питер, ухмыляясь. Мужчина наклонился к лицу Стайлза и, прежде чем тот успел что-нибудь понять, облизнул его губы, слизывая оставшуюся на них сладость. - И правда вкусно. – Ну, настало время тебе идти одеваться, - протянул Питер, когда румянец с лица Стайлза немного сошел. Мужчина погладил его по бедру, вынуждая встать, но когда подросток не сдвинулся, а только поудобней уселся на своем месте, Питер встал сам, поднял хихикающего Стайлза и смачным шлепком по мягкому месту отправил того в комнату. - А мне пора начинать паковаться. Стайлз надулся, но, не решившись больше спорить и потирая ушибленное - с любовью! - место, достал из рюкзака чистую одежду и начал одеваться. Немного зависнув с футболкой в руке, наблюдая, как Питер собирает чемодан, Стайлзу хотелось капризно достать из этого жуткого изобретения человечества все уже сложенные вещи и выкинуть в окно, попутно отправляя туда же сам чемодан, да и все те причины, по которым Питер должен его покинуть, а потом вцепиться в мужчину руками и никуда никогда не отпускать. Этого он, к своему сожалению, сделать не мог. Полностью собравшись, они выехали из отеля и направились обратно в квартиру Стайлза. Питер ни на секунду не отпускал его руку, потирая большим пальцем костяшки и иногда поднося ее к губам, оставляя на каждой мимолетное их прикосновение. Когда они доехали до места назначения, Стайлз думал, что Питер поднимется вместе с ним, но мужчина остался сидеть в машине, пока Стайлз забирал из багажника купленные им - Питером - вещи. – Уже уезжаешь? - спросил Стайлз, нахмурившись. – Да, - просто бросил Питер, все-таки выйдя из машины и подойдя ближе к Стайлзу. Положив руку ему на щеку, нежно поглаживая ее кончиками пальцем, мужчина немного грустно смотрел ему в глаза. - Нужно вернуть машину. Стайлз положил - бросил - сумки на пол, судорожно обнимая мужчину, прижался к нему так близко, что, казалось, они уже должны были стать одним целым. Иррациональный страх, что самолет упадет/машина не доедет/Питер не вернется постучал в дальний уголок его сознания, но Стайлз как мог отгонял его от себя, все ближе обнимая уже обнимающего его в ответ мужчину. – Спасибо, что навестил меня, - почти прошептал Стайлз, отстраняясь от Питера ровно настолько, чтобы не говорить ему в плечо. - Я будто бы побывал в демо-версии Рая. Питер заставил его почувствовать себя маленьким, защищенным. Питер - безопасность, уют, счастье. Стайлз уже давно осознал, что что-то внутри него всегда ждало именно этого мужчину, именно это чувство. Вот так, стоя в его объятьях, Стайлз не могу придумать ни одной причины, которая могла бы или делала его настолько счастливым. – Как и я, зверек, как и я, - отозвался Питер, немного заторможено перебирая волосы Стайлза. - Мы скоро снова увидимся, не переживай. И я буду скучать по тебе каждый день. Мужчина разорвал их объятья - боже, до чего же холодно без этих рук - и отошел немного, смотря Стайлзу в глаза. – И я буду скучать по тебе, - постаравшись улыбнуться, проговорил Стайлз. Ух ты, у него получилось даже не заикнуться. Потом Питер прикоснулся своими губами к его, оставляя на них налет грусти. Недо-поцелуй, значащий больше, чем всё, что когда-то имело значение в этой жизни. Стайлзу хотелось углубить его, почувствовать вкус Питера снова, но он, как и мужчина, понимал, что ничего, кроме печали, это не принесет. – Будь хорошим мальчиком, пока папочки не будет рядом, малыш, - прошептал Питер ему на ухо, прежде чем отойти к машине. – Конечно, Папочка, - протянул в ответ Стайлз. Холод. Боже, неужели тут всегда так холодно? Он видел, что Питер колеблется, видимо, желая сказать что-то еще, но, так и не решившись, просто сел в машину, сверкнув напоследок тоской в своих невероятных глазах. Стайлз стоял на месте, не двигаясь, - чтобы как можно дольше оставить на себе ощущение этих объятий - пока машина Питера полностью не скрылась за горизонтом.

***

Стайлз, на самом деле, не хандрил. По крайней мере, пытался. Он занимал свободное время, вдыхая запах купленных Питером конфет, пролистывая фэйсбук и тамблер, читая все, что пропустил, пока был - в раю!- с Питером. Питер позвонил той же ночью, как и обещал, сразу после посадки, пока стоял в ожидании багажа. Он звучал жутко уставшим, и Стайлз не мог винить его в этом. Семь часов полета, боже, кто угодно устанет. – Работаешь завтра? - спросил Стайлз, откидываясь на подушки и закрыв глаза, представляя Питера, стоящего где-то там, на другом конце страны, уставшего и нетерпеливо ждущего свой чемодан. Ему, скорее всего, хочется расслабить всегда прямую спину, ссутулиться, но он не может себе этого позволить. – К счастью, нет, - со вздохом ответил Питер. Стайлзу захотелось покрыть поцелуями каждый миллиметр его лица. Ну и не только лица. - У меня есть день, чтобы отдохнуть и восстановиться. Иметь настолько молодого любовника требует много сил, знаешь, - дразняще добавил Питер. – Ну, знаешь ли, молодой любовник тоже довольно-таки сильно устает, - ответил Стайлз, стараясь не засмеяться в голос. – Это только потому, что я очень старался оставить тебя опустошенным, то есть, высосать из тебя все силы, я имел в виду. Уверяю тебя, - усмехнулся Питер. - От тебя у меня каждый раз перехватывает дыхание. – Знаешь, я уже по тебе скучаю, - Стайлз закусил нижнюю губу. Придурок. – Знаю, - ответил Питер. - Я тоже. Стайлз улыбнулся, глубже зарываясь в подушки. – Отношения на расстоянии, которые были у нас, были великолепными, но сейчас, когда мы встретились... – Понимаю, зверек, и соглашаюсь. Но мы недолго будем в разлуке, обещаю, - уже в который раз успокоил его Питер. И в который раз Стайлз поверил, полностью отдаваясь этому мужчине. - Ах, вот и мой чемодан. Придется покинуть тебя, дорогуша, потому что сейчас я собираюсь добраться до своей кровати и потерять ненадолго сознание. – Хорошо, Папочка.

***

женщинакошка94: Все прошло так, как ты и мечтал? Стайлз: даже лучше. мы провели дофига времени в постели женщинакошка94: Воу, надеюсь, ты взял от этого времени все, что мог ;D Стайлз: ох, я дал. много раз :D женщинакошка94: Я думаю, что смогу простить тебя за то, что ты не познакомил нас с Бойдом со своим Папочкой. Я могу понять, что ты хотел его только себе каждую секунду. Стайлз: честно он был всем о чем я мог думать женщинакошка94: верю :) женщинакошка94: встреча через пару недель. Хочешь пойти? Стайлз: канеш

***

Пришло время стирки, означающее, что у Стайлза не осталось даже тех вещей, которые покажутся чистыми только полуслепым людям. А джинсы, удостоенные носки в течение двух недель, начинали пахнуть. Он собрал все вещи, разбросанные по полу комнаты, и уже направился в прачечную, когда вспомнил о них. – Ох, нужно бы постирать их тоже, - пробормотал он, вытряхивая на пол содержимое рюкзака и доставая из образовавшейся кучки подаренные Питером трусики. Стайлз ненадолго завис, разглядывая их. Они выглядели настолько невинно в освещение комнаты, но Стайлзу все равно мгновенно стало безумно жарко. В голове одно за другим пронеслись воспоминания о том, как Питер дарит их ему, как они трахаются. Можно ли отстирать сперму с женских трусиков? Стайлз, если честно, понятия не имел. Вещи в прачечной делились только по цветам, а дешевый порошок он купил тысячу лет назад. Нужно ли для атласа специальное средство? Время спросить совета. К счастью, великий даватель советов сейчас готовил себе смузи на кухне. – Ли-и-и-идия, - прокричал он, привлекая к себе внимание. - Мне нужна щепотка твоих безумно обширных знаний. – Погоди немного, - отозвалась советчик-Лидия, бросая в емкость с замороженным йогуртом чернику и клубнику. Через несколько минут невыносимого жужжания, Стайлз еще раз напомнил о своем существовании покашливанием. – Как ты стираешь атлас? - спросил он, надеясь, что наличие у него таких вопросов не вызовет никаких подозрений. – Что именно? - вкрадчиво спросила Лидия, прищурившись, и, видимо, не собиралась оставить всё это без внимания. Стайлз опустил взгляд, с интересом рассматривая трещины в плитке. – Атласные... трусики? - он поморщился, все еще не поднимая взгляд. Лидия охнула, тут же прокашлявшись, и Стайлз уже мысленно приготовился к целой куче неудобных вопросов, которые девушка пыталась сформулировать, но его спасителем оказался блендер, пиликнувший о завершении работы. – Холодная вода, деликатный режим, - бросила она через плечо, снова включая блендер. – И все? - Стайлз удивленно уставился на нее, запутавшись. Лидия перелила смузи в стакан, воткнула соломинку и, оперевшись об стол, приподняв бровь посмотрела на Стайлза. – Я думаю, что если бы ты хотел рассказать мне обо всем том непристойном сексе, который был между вами двумя, ты бы давно это сделал, - как ни в чем не бывало, она отпила коктейль. – Завтрашний вечер и мороженое? - Стайлз улыбнулся. – Только если соленая карамель входит в этот список, - Лидия поморщилась. – Конечно, - кивком головы согласился Стайлз, прежде чем все-таки пойти к конечному пункту своего путешествия в удивительный мир стирки.

***

Все снова вернулось в норму после нескольких дней, каждую секунду которых Стайлз посвящал тому, чтобы скучать по Питеру. Ежедневные - а, скорее, еженочные - разговоры с ним помогали Стайлзу не впадать в уныние. Они, как и обычно, часами сидели в скайпе, даже просто занимаясь своими делами. Стайлз сделал так много домашней работы, просто слушая дыхание Питера. День Благодарения пришел и ушел. Стайлз с друзьями провели его в Бейкон Хиллс, большой семьей Стилински - МакКолов, с просто неприличным количеством индейки, тыквенных пирогов и слишком крепкого сидра. Жутчайшее похмелье настигло утром бедного Стайлза, поэтому он просто остался в постели, спрятавшись под одеялом, умоляя Питера любым известным способом закончить его страдания. Монитор ноутбука светил слишком ярко, заставляя Стайлза щуриться. Папочка отказался играть роль палача. Стайлз надеялся увидеть Питера на Рождество, но тот сказал ему, что сейчас идеальное время для фотосессий на снежную тематику, поэтому его отправляют в Вермонт. Внутренне прокричавшись, проклинаяя всех расфуфыренных мымр, которым приспичило сделать фотографии себя любимых, и стараясь не показывать своего разочарования, Стайлз просто взял с Питера обещание пить много горячего какао и кутаться в плед. Если Питер заболеет, а его не будет рядом, чтобы позаботиться, вся его вшивая - ну, не то чтобы вшивая, но из-за них Питер сейчас хрен знает где! - конторка отправится прямиком в ад усилиями раздасованного Стайлза. На переполненную искренним негодованием речь Питер только улыбнулся и по секрету рассказал, что он, как волк, практически не мерзнет, поэтому погоде придется сильно постараться, чтобы сломить его иммунитет. В Рождественское утро Стайлз и Скотт, глухо топая по деревянному полу пятками, совсем как малые дети, мчались вниз по лестнице. Они смеялись, толкая друг друга, показывая языки и стремясь первыми добраться до заветной цели, но их веселье прервала появившаяся из ниоткуда стена, в которую они оба благополучно вмазались лбами, на что отец Стайлза просто закатил глаза, моля их быть хоть немного взрослыми. Как только маленькие двадцати-с-чем-то-летние дети все-таки добежали до гостиной, то первым делом рванули к ёлке, но Мелисса остановила их, непреклонно заявив, что она, вообще-то, готовила блины, и если они не съедят все, что она такими трудами сделала, то останутся без подарков. Стайлз со Скоттом никогда в своей жизни не ели так быстро. После того как с блинами общими усилиями наконец было покончено, они вернулись в гостиную, в которой уже сидел еще немного сонный, протирающий рукавом глаза, Айзек. Он был счастливчиком, каждый день просыпающимся не раньше часа дня, потому что все его занятия начинались ближе к вечеру. Скотт практически урчал, подходя к своему парню и покрывая его лицо "пробуждающими поцелуйчиками". Стайлз исполнил пьесу одного актера под названием "боже, какая гадость", но, честно говоря, если бы рядом был Питер, то он сам бы не отлипал от него ни на секунду, поэтому вместо комедийной направленности номера всё это больше походило на драму. При каждом воспоминании о Питере что-то внутри Стайлза начинало болеть, не давая забыть о себе. Скотт и Стайлз приступили к разрыванию упаковок с подарками, пока все остальные только начинали кушать блинчики. Стайлз знал, что у него будет шесть подарков - не зря прошли детские игры в шпионов под покровом ночи. Отец подарил ему носки и подарочную карту Виза, Мелисса купила ему очки Майкрософт, а Скотт накупил целую кучу безделушек. В конце концов, Рождество прошло хорошо. – Все хорошо, что хорошо кончается, поэтому я потопал в кроватку, - со смехом сказал Стайлз, уместив в руках все свои трофеи. Он уже направлялся к лестнице, когда отец остановил его вскриком и махом руки, призывая подождать – Кое-что еще, - сказал Джон, подходя к шкафу под лестницей и извлекая из его недр коробку, перевязанную серебряной ленточкой. - Он попросил меня передать это тебе. Стайлз в недоумении смотрел на коробку, прежде чем бросить все, что до этого было в его руках, на пол и выхватить - аккуратно взять - ее у отца. Раскрыв небольшую записку "Стайлзу", он увидел написанное самым божественным в мире почерком "От Питера". Через несколько мгновений этот самый Стайлз, очевидный адресат подарка, недоверчиво оглядел всех присутствующих. – Вы, ребята, сговорились за моей спиной? - спросил он, присаживаясь на ступеньку лестницу и остановив взгляд на отце. - Что это означает? – Что твой парниша - трус? - рассмеялся Джон, снова присаживаясь в кресло. Стайлз хмыкнул, разрывая немного трясущимися от нетерпения пальцами оберточную бумагу. Как только с распаковкой было покончено и Стайлз наконец увидел подарок, то только чудо удержало его от того, чтобы пасть жертвой обморока. – Что? - спросил свернувшийся клубочком около игнорирующего его Айзека Скотт. - Что там такое? Стайлз повернул коробку, все еще будучи не в состоянии проронить ни слова. – Это ноут?! – Это не просто "ноут", друг мой, - практически прошипел Стайлз. - Это Asus ROG. Лучший игровой компьютер на рынке. Чуть ли не визжа от восторга, Стайлз сообщил всем, что кое-кто срочно нуждается в его звонке, и, собрав все остальные подарки, но не переставая прижимать ноутбук к груди, бегом побежал в свою комнату. Постаравшись взять себя в руки, Стайлз разложил все свои подарки на кровати и трижды проделав дыхательную гимнастику, он набрал уже выученный наизусть номер. – Алло? - раздался голос Питера. – Ты подарил мне ноутбук! - пытаясь выдать щенячий восторг за обиду пробормотал Стайлз. – С Рождеством тебя, - рассмеялся Питер, и, господи, разве может голос быть похожим на самый вкусный в мире горячий шоколад? – Но, но! - пытался выдать что-то членораздельное Стайлз, видимо, безуспешно. – Ты сказал, что твой ноутбук уже слишком старый, - просто продолжил Питер. - И жаловался, что он не тянет все те игры, в которые тебе хотелось бы поиграть. Моя племянница сказала мне, что этой лучший игровой ноутбук, который только можно купить. – Но это так дорого, - прошептал Стайлз, прижимая ноутбук, уже любовно вытащенный из коробки, к груди. – И? - в голосе Питера отчетливо слышалась улыбка. - Ты заслуживаешь этого. И я знал, что ты никогда не купишь себе такую дорогую вещь, даже если сильно захочешь, поэтому взял на себя сию "тяжелую ношу". – Но я ничего тебе не подарил, - надувшись, все-таки настаивал на своем Стайлз. И правда, он не имел ни малейшего понятия, что можно подарить такому мужчине, как Питер. Да и любой подарок, купленный им, технически был бы куплен на деньги Питеру, а это, ну, стремно. – Твое существование уже мой подарок, - сказал Питер, видимо, даже не допускавший мысли о том, что должно быть иначе. – Пф, - Стайлз закатил глаза. - Ты так банален. – Я не шучу, - все еще улыбаясь, но уже серьезней, хоть и нежно, настаивал Питер. - В моей жизни никогда не было ничего, хоть отдалено напоминающего тебя. Никто не проводил со мной столько времени, разговаривая. Или молча, это не важно. Я люблю слушать твое дыхание и бормотание, пока ты учишь; так, будто я сижу рядом с тобой, на той же самой кровати в окружении статей и учебников. Никогда я не встречал людей, улыбающихся каждый раз, когда говорят мне простое "привет". Твой голос пробуждает во мне желание прикоснуться к твоему лицу, ощущая мягкость кожи и линий. Или, что еще лучше, мне хочется изобрести самую совершенную камеру, которая сможет запечатлеть хотя бы сотую долю того, что я вижу в тебе. Того, кем ты являешься. – Я всегда могу послать тебе что-нибудь в Снэпчате, - предложил Стайлз, чья улыбка, если бы могла вырабатывать электричества, снабдила бы им всю Землю на долгие годы. – Я без понятия о чем ты говоришь, - со смешком протянул Питер. - Но если тогда я смогу увидеть твое лицо, то я только "за". Стайлз потратил несколько минут на объяснение, потом еще несколько в ожидании того, когда Питер скачает себе приложение, все это время пытаясь обуздать нарастающее внутри иррациональное чувство чего-то приближающегося. Когда с закачкой было покончено, Стайлз сел на кровать, поставив ноутбук на колени, и включил камеру, делая изображение себя, поднимающего вверх большой палец. Посмотрев на результат и в ужасе удалив получившееся фото, он сделал еще одно уже без большого пальца. Как только получилось что-то более-менее удовлетворительное, Стайлз добавил надпись " У кого самый лучший Папочка в мире? У этого парня". Через несколько минут Питер ответил ему фотографией охуенного себя, сидящего на шикарном кресле в выглядящем безумно мягком свитере и грустно улыбающегося, с подписью "Скучаю по своей Детке". Стайлз чувствовал, что это начало чего-то поистине великого.

***

Постигая возможности Снэпчата, Питер становился одним из самых забавных сорока-трехлетних мужчин в мире. Каждое утро, проснувшись, Стайлз видел сообщение от своего Папочки. И, поверьте, видеть очешуительного Питера каждое утро совсем не способствовало внутреннему спокойствию. Все начиналось с простой фотографии Питера, лежащего на подушках, сонно жмурившегося, "Слишком рано, чтобы быть взрослым". Ебать-колотить, он был слишком красив для только что проснувшегося человека со своими растрепанными волосами и немного потемневшим от щетины подбородком. Питер послал ему фотографию неба Нью-Йорка. "Пытаюсь поймать радугу". Дальше шла фотография театрально нахмурившегося Питера. "Телефон слишком низкого качества". И заканчивалось все это финальным изображением сковородки с почерневшим содержимым. "И еще я сжег свой завтрак". Один раз Питер отправил ему фотографию своей кухни, на которой, боже, все было расставлено чуть ли не по цветам. "Прибрался в своем "кабинете". Следующим шел снимок руки Питера, держащей коробку со спагетти. "Боже, я понятия не имею, откуда это взялось". "Срок годности истек два года назад". А затем снова лицо Питера, подозрительно косящиеся на эти бедные макароны. "Кажется, я хочу их съесть". Стайлз сразу же позвонил ему и убедился, что это была лишь шутка. Он тоже не терял времени зря, стараясь посылать ему хотя бы по три фотографии в день. Когда он зашел в Старбакс, то сфотографировал чашку со своим именем на ней и подписал "О, нет, я в бойз-бенде". Надел солнечные очки и поднес кружку к лицу, делая сэлфи, подписывая "слишком знаменит". Питер прислал ответное сэлфи в затонированных очках на фоне города, "ты можешь быть знаменитым, но я шикарен". Стайлз знал, что у него больше нет козырей, поэтому уступил королю. В основном же все сообщения Стайлза состояли из фотографий таких скучных вещей как занятия, обязательно подписанные "плиз, убейте меня" или "чем я заслужил это". Однажды он просто измученно зарылся в учебниках и отправил, добавив к этому - обязательно!- несколько плачущих смайликов. Так он и открыл ящик пандоры. Потому что как только Питер открыл для себя существование смайликов, то преисполнился решимостью использовать их все. Стайлзу только и оставалось, что вздыхать, читая сообщения просто переполненные этими бедными рожицами. Как-то Питер отправил ему фото уличного кота, нежащегося под его рукой, вместе с, конечно же, всеми смайликами кошек, которые только придумали. Будто ребенок получил новую игрушку и старался выжать из нее все, что можно. Но всё это вызывало у Стайлза только безграничную нежность, даже когда Питер отправил ему фотографию своего измученного лица на фоне самого разгара фотосессии, подписав все это великолепие "Все это просто куча -" и добавив смайлики говняшки. Кажется, кто-то ошибся и Питеру было всего десять лет, подумал Стайлз и сообщил о своих мыслях Питеру, на что тот ничего не ответил, поэтому Стайлз поспешил извиниться, отправляя "Мне очень жаль, Папочка" и поцелуйчик. И всё продолжалось довольно невинно, пока как-то ночью Питер не отправил ему одно сообщение. Стайлз отвлекся от работы на экране ноутбука и, ничего не подозревая, разблокировал телефон, открывая Снэпчат. Если бы он держал во рту ручку, то та бы уже давно валялась на полу от того, что Стайлз увидел. Это была рука Питера, держащая его же - а чей еще - член через ткань боксеров, на которых спереди уже виднелось мокрое пятнышко. "Думаю о тебе". Стайлз судорожно выдохнул, пытаясь игнорировать заинтересованно дернувшийся в трусах член. Он попытался держать себя в руках, потому что сроки сдачи работы уже во всю горели. Поэтому он бросил на кровать бумаги и книги, по которым работал и отправил Питеру фотографию, "Я занят ответственностью", а потом снова сел за работу, стараясь не думать о дрочащем Папочке. Его телефон снова пиликнул о входящем сообщении, и Стайлз просто не обращал на это внимание и продолжал работать, ну, по крайней мере около тридцати секунд, через которые он схватил телефон, чтобы посмотреть отправленную Питером фотографию. – Боже мой, - прошептал он, облизываясь при виде руки Питера, уже находящейся за тканью боксеров, сжимающей его член, головка которого выглядывает из-под резинки. "Я отвлекаю тебя?" Стайлз измученно простонал, а тело, это предательское тело, подвело его и пыталось подвести его к той границе, за которой уже нет места никакой учебе. Это чертовски нечестно. Он будто результат эксперимента Павлова, только он теперь собака, а еда - Питер. Не оставляя тщетных попыток вернуться к прерванным делам, Стайлз просто набрал гневное сообщение, авторитетно подкрепленное разгневанным смайликом - "да! ты отвлекаешь меня! перестань!" Стайлз честно подумал над тем, чтобы отключить к фигам телефон, продолжать игнорировать Питера и закончить задание. Но он знал, что не сможет, поэтому только вздохнул, сдаваясь, когда от Питера пришло новое сообщение. На этот раз боксеров уже не было, а подпись, кажется, ухмылялась. "Я ничего не делаю." Хоть Стайлз и понимал, что эта битва была проиграна в самом начале, все-таки не смог удержаться от капризного сообщения, как извинение для своей гордости. "Ага-ага, расскажи об этом кому-нибудь другому." На что Питер ответил ему еще одной блядской фотографией своего блядски идеального члена, блестящего от выступившей смазки. "Можешь просто проигнорировать меня, если действительно хочешь." Ну, все, это было последней каплей, больше держаться Стайлз не могу просто физически, поэтому позволил руке наконец-таки коснуться своего уже давно твердого и требующего внимания члена. – Это просто несправедливо, - прошептал он, собирая последние крупицы самообладания и убирая со стоном руку, чтобы сложить стопочкой разбросанные им по кровати бумаги. Учеба подождет. Стайлз разделся, оставляя на себе только боксеры, через которые начал поглаживать себя, и лег на кровать. Раздвинув ноги, он сделал снимок и отправил его Питеру. "Смотри, чем я занимаюсь, папочка." Ровно через три секунды телефон зазвонил, и Стайлзу стоило просто титанических усилий не ответить сразу же на звонок, а подождать немного. Гордость, помните? – Алло? - Проятнул он немного трясущимся голосом. – Привет, развратный мальчишка, - промурлыкал ему на ухо Питер, и, боже, это нормально чуть не кончить от одного голоса? Ответ: да, если это голос чертова Питера Хейла. - Я вижу, что у тебя есть неразрешенная проблема. Могу помочь, если хочешь. – Конечно, Папочка, - господи, Питер мог бы захватить мир пользуясь только своим голосом. Стайлз сжал член у основания, прикусив губу. – Снимай боксеры, малыш, - продолжал завораживать его Питер. Стайлз сделал, как ему было велено. Было слишком жарко. Слишком горячо. Просто слишком. Он откинулся на подушки и закрыл глаза, сосредотачиваясь только на просьбах-приказах Питера. Тому хотелось немного поиграть с ним, прежде чем перейти непосредственно к основному. – Можешь поиграть со своей дырочкой для меня? Стайлз неразборчиво простонал. Он был уже на грани, а Питер хотел, чтобы он слушался? Это ужасно грубо. Стайлз с усилием оторвал руку от разочарованно дернувшегося члена и потянулся к тумбочке, доставая из ящика смазку. Смазав два пальца, он нетерпеливо засунул их в себя, тут же напряженно охая. – Помедленней, зверек, - немного грубее сказал Питер, и Стайлз захныкал. - Включи громкую связь, чтобы ты мог использовать обе руки. Я знаю, что тебе хочется кончить. Но ты ведь должен слушаться Папочку, не так ли? – Можно мне кончить, Папочка? - попытавшись выровнять голос, попросил Стайлз, после того как включил громкую связь и положил телефон на подушку. Продолжая работать пальцами, он снова принялся надрачивать, поскуливая. – Потерпи немного, дорогуша. Будь хорошим мальчиком и дождись разрешения, - непреклонно продолжил Питер, и Стайлз уже был готов заплакать. - Я думал о тебе весь день, Стайлз. Однажды я целый день не мог думать ни о чем другом. Только ты. Ты. Ты. Не покидал мои мысли. Твое тело в моей голове довольно сильно отвлекало во время семейных съемок. Стайлз хихикнул, но смешок резко перерос в стон, когда он нажал пальцами на простату. Всё это чувствовалось так хорошо. Правильно. (Не так хорошо, как член Питера внутри него, но тоже на уровне.) Он попытался изогнуть свое запястье так, чтобы снова попасть по простате, но рука отказывалась его слушаться, на что Стайлз обреченно заскулил. – Что расстроило тебя, детка? - спросил его улыбающийся голос Питера. Питер очевидно наслаждался мучениями Стайлза, потому что, что тоже очевидно, он был полнейшим мудаком. Но Стайлз все равно его обожал. – Все намного лучше, когда ты это делаешь, - пожаловался он своему Папочке, и, хотят тот и не мог его видеть, обиженно выпятил нижнюю губу. Он раздвинул ноги еще шире, выгибаясь в спине, пытаясь сделать все еще лучше. – Правда? - мягко спросил Питер, и Стайлз укусил бы его, находись он рядом с ним. Он звучал чересчур спокойно, когда сам Стайлз был на грани разрушения, взрываю - Ты хотел бы, чтобы я был там? Помогал тебе? Растянул тебя, а потом трахал бы до изнеможения? – Да, - чуть не прокричал Стайлз, содрогаясь от волн удовольствия, проходящих по всему тело от каждого слова Питера. - Пожалуйста. – Ох, я сделал бы это и многое другое, если бы сейчас был рядом, - немного грубовато просипел Питер. Стайлз выгнулся, закрывая глаза, представляя, как Питер стоит рядом, наблюдает, а его кулак двигается вверх-вниз, оттягивая кожу, проводя пальцем по головке. Ох. А потом он подходит к нему, переворачивая, ставя на четвереньки, заменяя его пальцы своими, растягивая, доводя до полуобморочного состояния, а потом вставляет так глубоко, что из глаз сыпятся искры. – Могу я кончить, Папочка? Я... Мне нужно! - еле слышно простонал Стайлз. – Насколько тебе это нужно, малыш? - прорычал Питер, и, твою мать, как же это горячо. - Попроси хорошо, и Папочка вознаградит тебя. – Пожалуйста! - сразу же просипел Стайлз, находясь на грани. Но нужно разрешение. Папочка должен разрешить. - Пожалуйста, Папочка, позволь мне кончить. Я был хорошим мальчиком, пожалуйста. Пожалуйста! – Ты очень милый попрошайка, дорогуша, - протянул Питер, безусловно, ухмыляясь. - Кончай, детка. Кончи для Папочки. Удовольствие стрелой пронзило Стайлза, вынуждая закатить глаза и до крови закусить губу, чтобы не заорать в голос. Очень умным решением было сначала убрать все с кровати. Вряд ли после такого конспекты можно было бы спасти. – Я скучал по тому, как ты звучишь, когда кончаешь, - слегка грубоватым голосом протянул Питер. - В следующий раз я сделаю так, что ты до хрипоты сорвешь свой шикарный голос. Тебе понравится это, детка? Хочешь, чтобы я сделал с тобой все, что пожелаю? Стайлз смог только простонать в ответ, потому что все его тело снова стало желейным. Боже, как он скучал по этому чувству. – В свой следующий приезд этим я и займусь, - пообещал ему Питер, снова вырывая из Стайлза заглушенные ладонью стон, который перекрыл судорожный вздох кончающего Питера. Когда-нибудь Стайлз сделает так, что кричать будет Питер. – М-м-м, - выдохнул Питер. - Хорошо, это было неплохо. Возможно, мне придется почаще отвлекать тебя от учебы. – Когда я провалю все свои зачеты и буду вынужден бросить учебу, я стану твоей содержанкой, и ты сможешь исполнять все мои желания и делать со мной все, что захочешь, - с улыбкой протянул Стайлз. – Великолепно.

***

Новый год наступил совершенно незаметно. Стайлз был так занят, доделывая работу, которую нужно было сдавать к зиме, что наступление января стало поистине шокирующим событием. Лидия объявила, что настало время им проводить вечера как совершенно нормальные молодые люди, то есть в барах и клубах. Стайлз был совершенно не против, единственное, что его смущало - условие выставки телефона на беззвучный режим. Стайлз нахмурился, когда все поддержали это чертово условие. У каждого из них было то, чего у него не было. По крайней мере, не рядом. Стайлз был совершенно один. Его любовник был далеко. Очень далеко. – Я обещал, что не оставлю тебя одного, бро, - стукнув его в плечо, протянул Скотт, видимо, заметивший его колебания. – Спасибо, мужик. Пойду надену что-нибудь, что не пижама, - улыбнувшись, ответил Стайлз. Он ушел в комнату, позволяя Лидии забрать его телефон, пока Эллисон занята прической. Кому: Питер, 19:35

хэй прост хочу чтобы ты был в курсе. я без связи сегодня

Кому: Питер, 19:36

мы уезжаем за город и телефоны будут на беззвучном

Стайлз повел плечами, давая ночной футболке упасть на пол, и принялся искать достаточно чистую и сочетающуюся между собой одежду. Когда он надел джинсы и застегнул ремень со значком Флэша, телефон объявил о пришедшем от Питера сообщении. От кого: Питер, 19:38

Не волнуйся, дорогуша. Я тоже собираюсь повеселиться с друзьями. Надеюсь, что ты хорошо проведешь время.

Стайлз улыбнулся. Кому: Питер, 19:40

Ты тоже <3

Стайлз и правда хорошо проводил время. Сначала они пошли в бар, где заказали три больших кружки пива и целую кучу крылышек. Когда пришло время саке-бомб, Эллисон выиграла конкурс "кто больше выпьет" и смеялась так сильно, что начала икать. Айзек пытался вынудить Стайлза сыграть с ним в дартс на двадцатку, но Стайлз просто проигнорировал его. В памяти еще был свеж прошлый год, когда Айзек заставил его ходить по бару и выпрашивать выпивку, когда оказалось, что у него не было с собой денег. – Найди кого-нибудь другого, блонди, - пробурчал Стайлз, улыбнувшись. Он выпил пять стаканов пива и это не прошло бесследно. Айзек просто обиженно надулся и пошел жаловаться Скотту. После бара все были уже порядком пьяны, поэтому они поймали такси, достаточно большое, чтобы вместить их немаленькую компанию, и отправились в другой клуб, носивший гордое название "Синди". Там было больше выпивки и еще больше танцев. Стайлз начал вести себя намного свободней, как это и происходило обычно, когда алкоголь нехило так ударял ему в мозг. В какой-то момент он обнаружил себя танцующим с каким-то парнем. Их лица были слишком близко друг к другу, и, видимо, как-то неосознанно Стайлз подал сигнал, потому что руки парня спокойно так себе полеживали на его бедрах. Стайлз только засмеялся, не до конца понимая все происходящее, поэтому просто развернулся, прижимаясь к незнакомцу спиной. Через пару песен организм Стайлза потребовал еще выпивки, о чем он и сообщил своему партнеру по танцам. Стайлз пробрался сквозь орущую толпу к бару и заказал ром с колой, прежде чем немного устало опуститься на барный стул. – Хм, не видел тебя здесь раньше, - раздался голос откуда-то слева, и Стайлз чуть не свалился со стула. Рядом сидел его недавний со-танцор; парень приветливо улыбался. – Ну, да, я не то чтобы частый посетитель таких заведений, - просто сказал Стайлз, потирая затылок. - Особый случай. – Меня зовут Алекс, - чувак кивнул, протягивая руку. – Стайлз, - он пожал протянутую руку и немного неуверенно улыбнулся. – Ты здесь с кем-то? - спросил Алекс, по-прежнему находясь слишком близко, так, что Стайлз мог чувствовать его одеколон. – С друзьями, - ответил Стайлз, прежде чем опрокинут в себя принесенный заказ. – Хочешь кидануть их и встретить новый год со мной между твоих ног? - наклонившись, прошептал Алекс. Стайлз чуть не подавился и недоуменно уставился на парня. – Так, это было довольно прямо, - немного напряженно ответил Стайлз. – Я не боюсь просить того, чего хочу, - Алекс улыбнулся. Стайлз покраснел и уставился на свои ноги. Черт, кажется, этот Алекс неверно истолковал их танец. – Я, э-э, я не могу, - протянул он, поднимая взгляд. - У меня есть парень. – И почему он не с тобой? - спросил Алекс, и, слава богу, он не звучал оскорбленно. – Он живет в Нью-Йорке. – Так, это все звучит проблемно, а я не хочу проблем. Продолжим танцевать? – Конечно, - с усмешкой отозвался Стайлз и потянул Алекса на танцпол. За пятнадцать секунд до полуночи в клубе выключили музыку и люди начали обратный отсчет. Стайлз кричал со всеми и смеялся, потому что был просто неприлично пьян. Они с Алексом опирались друг на друга, пытаясь не упасть. "С Новым Годом!" закричали все в полночь, и Алекс поцеловал его в щеку, желая спокойной ночи и исчезая в толпе. Было почти три часа утра, когда Стайлз наконец добрался домой, и он был настолько обессилен, что не стал тратить силы, которых не было, на душ или раздевание, и просто упал на кровать. Проспав почти десять часов, с громким стоном Стайлз проснулся, нихера не приветствуя это совершенно не доброе утро. Все тело неприятно чесалось от пролитого вчера на него коктейля. Стайлзу было немного грустно, потому что он забыл спросить у Алекса его номер телефона. Этот чувак довольно крутой танцор. Раздеваясь, Стайлз нашел в кармане скомканную салфетку, на которой еле понятно был выведено "Алекс Шу" и написан номер телефон. Стайлз рассмеялся, бросив бумажку на стол. Освежившись под прохладными струями душа, он наконец-таки почувствовал себя человеком. Взятый для того, чтобы забить в него новый номер, телефон удивил Стайлза голосовым сообщением. От Питера. – Привет, солнышко, - немного громче, чем нужно, раздался голос Питера, пытающегося перекричать шум на заднем фоне. - Я уверен, что ты слышишь всю эту какафонию звуков, которая меня окружает. Я на тайм-сквер, смотрю на часы, а рядом парочки, ждущие полуночи. Просто отвратительно, что тебя нет рядом. Последний раз, когда я целовался с кем-то под бой курантов был в старшей школе. Я бы хотел, чтобы ты был здесь. Ну или я был там, не важно. В любом случае, ты, скорее всего, веселишься с друзьями, поэтому я перестану засорять твою голосовую почту своим нытьем, - голоса начали обратный отсчет. - С Новым Годом, зверек. К концу сообщения голова Стайлза разрывалась от боли. Он спрашивал себя, когда Питер перестанет заставлять его краснеть? Стайлз надеется, что никогда.

***

– Как много фигурок ты собираешься купить? – Все, - рассмеялся Скотт. Был поздний январь, и они ехали в Сан-Диего на Комик-кон. Они выехали в пять утра, и никто из них еще не проснулся, но именно для этого и придумали Старбакс. Всю дорогу они обсуждали свои планы на день, возможно, на немного повышенных тонах. Столько всего нужно сделать. Столько стендов увидеть. Столько фотографий сделать. Стайлз снял довольно много денег, которые собирался потратить, потому что когда еще как не на Комик-коне. Иметь при себе так много денег было довольно некомфортно, и он надеялся, что никто его не ограбит. Солидарность любителей комиксов, хах? Отелем, который Питер забронировал для них, оказался Хилтон, и Стайлз все еще не чувствовал себя достигшим того уровня, когда его нахождение в таких местах станет приемлемым. Он прошел к стойке и объявил милой девушке, что у них бронь на имя Питера Хейла. – Да, два номера на имя Питера Хейла, - ответила девушка, протягивая два ключа. – Два? - удивленно спросил Скотт, пока они стояли в ожидании лифта. – Возможно Питеру хотелось дать нам личное пространство, - Стайлз пожал плечами. Добравшись до соседних номеров, Стайлз отрыл первую дверь и шагнул внутрь. Чуть не упав, он во все глаза смотрел на открывшееся ему зрелище: сидя за столиком у окна, в своем охуенно мягком свитере сидел чертов Питер Хейл, который просто улыбнулся, поднимая на него взгляд. – Теперь я понимаю, зачем тебе уединение, - посмотрев через плечо Стайлза и закатив глаза, прокомментировал сложившуюся ситуацию Скотт. Питер просто усмехнулся и приветственно развел руки. Стайлз подбежал к нему, падая в объятья, как оголодавший по прикосновениям щенок.