One day

Как много времени прошло с икс-фактора. Как много времени прошло с тех пор, когда Гарри мог подойти и обнять лучшего друга, просто так, без любых опасений. Как много времени прошло с тех пор, когда между друзьями не было утаек и секретов. Просто прошло очень много времени с тех пор, когда Гарри чувствовал себя счастливым. Парень окончательно проснулся. Часы на тумбочке показывали 11:07. Гарри шумно вздохнул, осознав, какой сегодня день. Сегодня они с Найлом летят в Лос-Анжелес. На кухне что-то упало, послышалась приглушённая ругань и всё снова стихло. Скорее всего Найл завтракает, подумал Гарри. На утренние сборы ушло не много времени, парень расчесал кудри, надел чёрную рубашку (как обычно не застегнув и половины пуговиц) и узкие чёрные джинсы. Всё, день официально начался. POV HARRY Я в очередной раз поразился размерами нашего номера, комнат тут столько, что я устал идти до кухни. Найл сидел за спиной ко мне и жадно уминал что-то. — Утра, Найлер. — поздоровался я, — как спалось? — Хорошо, ты уже собрал вещи? — поинтересовался ирландец, и снова принялся за еду. Иногда я поражался его аппетиту: он был меньше любого из участников группы, а ел за всех четырёх. — Да, собрал. — Это хорошо, за нами приедут через два часа. — этот факт меня совершенно не радовал, потому что встреча с Луи не могла закончится чем-то хорошим. Наверное печаль отразилась на моём лице, потому что Найл спросил: — Гарри, всё в порядке? — Да, конечно. — соврал я. — Это из-за Луи, да? Ты всё ещё любишь его? — я даже не кивал, просто посмотрел Хорану в глаза, он понял, что оказался прав. — Если что, я всегда готов предоставить тебе своё плечо для слёзок. Я серьёзно, Гарри. Если захочешь высказаться — обращайся. — он мило улыбнулся. Мы позавтракали и разошлись по своим номерам, чтобы проверить вещи. Мне ужасно не хотелось в ЛА, но если я не приеду, дядюшка Саймон меня съест. Интервью и вечеринка. Вечеринка и интервью. Эти слова крутились у меня в голове, уже не вызывая каких-либо эмоций, а принося только тупое опустошение. Весь вечер мне придётся мило улыбаться на камеру и делать вид, что я невероятно рад за Луи и Бриану. Радует одно — «Очень важное событье», как говорил Лиам. Что это за событие я не знал, но улыбка друга подсказывала, что «событие» не только важное, но ещё и радостное. Все вещи собраны, а до отправления оставалось полчаса. Я зашёл в твиттер. «ЛА жди нас, мы скоро выезжаем» — твитнул я. Меньше чем за минуту под записью появились первые комментарии. Все они были почти одинаковыми: фанаты либо просили, что бы я читал их, либо писали о Ларри. Этот пейринг так и оставался главным по популярности в нашем фандоме, но это не придавало ему реальности. Мне хотелось одновременно смеяться и плакать, когда я видел очередной комментарий в стиле «Larry is real!». Я не любил обманывать фанатов — это ужасно противно, обманывать тех, кто верит в тебя даже тогда, когда ты сам в себя не веришь. Но я не мог просто сказать: ребят, простите, но единороги более реальны, чем Ларри. Хотя я ужасно любил этот пейринг. Я надеялся на него всей душой, даже сейчас, когда у Луи есть ребёнок. От печальных размышлений меня отвлёк Найл: блондин влетел в комнату и сел мне на колени. — Гарри, я узнал кое-что. Это кое-что тебя несомненно обрадует: после вечеринки у нас будет ещё одно интервью! — воскликнул он и выбежал из комнаты. — за нами приехали. — донеслось чуть позже. В аэропорту было уж слишком много людей, но охрана не подпускала к нам ни одного фаната. Найл выглядел очень грустно — он любит дирикшионеров как семью. Конечно я тоже люблю фанатов, но мои мысли были далеко от аэропорта, где-то там, на ночном интервью. Скорее всего это интервью — инициатива Лиама с его «Очень важным событием». Когда мы взлетели я увидел девочку лет десяти. Она смотрела то на меня, то на Найла, её глаза блестели от слёз, к мокрым щекам прилипли русые волосы, а нижняя губа подрагивала с каждым выдохом. Женщина, что сидела рядом крепко сжимала её руку, говоря её что-то. Я посмотрел на табличку «Пристегните ремни» — надпись не горела, значит можно вставать со своих мест. Я подошёл к этой девочке, взял её за вторую руку и спросил: — Как тебя зовут? — Луиза. — хрипло ответила она. — А меня зовут Гарри Стайлс. — представился я, а она улыбнулась. — Я знаю! Я так люблю One Direction! — воскликнула девочка. — А One Direction любят своих фанатов. Сколько тебе лет? — спросил Найл. Я даже не заметил, как он оказался рядом. — Мне т-т-трин-надцать. — кое-как ответила Луиза, а по её щеке скатилась пара слёз. — Почему ты плачешь? Успокойся! — приободрил её Найлер. — Я так счастлива, что увидела вас! Сегодня очень хороший день: мы летим делать операцию, и я наконец-то буду здоровой! — затараторила она. — Малышка, сегодня просто твой день! — шуточно воскликнул ирландец. — Да, мне сказали, что в самый странный день происходят самые лучшие вещи, если в них верить! Я верила, что встречу вас когда-нибудь, и вот… — она лукаво посмотрела на меня, и на секунду мне показалось, что этой девочке открыта страшная тайна обо мне, причем такая тайна, о который я и сам ничего не знаю. — Гарри, не хмурься. — Луиза дотронулась до моей щеки, как бы делая улыбку. Я заулыбался по-настоящему, эта девочка — сгусток эмоций, и она однозначно запомнится мне. Мы с ребятами видели много фанатов. Они плакали и смеялись, так же, в общем-то как и Луиза, но они делали это по-другому. Все они были рады увидеть знаменитость. Луиза была рада увидеть кумиров. Все они говорили, что любят наши песни. Луиза сказала, что любит петь. Эта девочка была другой. Ей не нужны были автографы или фотографии, она сказала: — Все лучшие воспоминания навсегда остаются с тобой. Когда ты счастлив — ты не думаешь о фото. Я не хочу ваши автографы — такие вещи ненастоящие. Я хочу рисунки. — она достала альбом с рисунками, вырвала два белых листа и протянула их нам. — нарисуйте группу, пожалуйста. Мы рисовали. Я не очень хорошо рисую, но с помощью наших отличительных черт можно было понять, кто есть кто. Я нарисовал Найла, Луи, себя и Лиама, потом посмотрел на Луизу и мне опять показалось, что она читает мои мысли. Я взял карандаш и нарисовал Зейна. Луиза улыбнулась. — Луиза, какая у тебя мечта? — неожиданно спросил Найл. Я был уверен, что она не ответит как остальные фанаты, что её мечта что-то большее, чем просто увидеть нас. — Я хочу попасть на икс-фактор. — мы с Найлом переглянулись и я понял — он удивлён не меньше меня, тогда я попросил: — Спой что-нибудь. Она запела. От её голоса по спине бежали мурашки, хоть и пела она тихо, мы почувствовали её голос. Она выбрала History, что немного польстило мне. Когда она дошла до слов «This is not the end», я понял — она выбрала эту песню не просто так. Этой девочке точно все тайны мироздания открыты. Не может человек, который не знает каких-либо секретов смотреть ВОТ ТАК. На другой стороне листа я нарисовал Луизу с микрофоном в руке, потом я пририсовал сцену и написал «икс-фактор. Финал». Она увидела мой рисунок и улыбнулась. Мы разговаривали еще некоторое время, пока не сообщили о необходимости сесть на место. Найл поцеловал её в щеку, пожелал удачи и ушёл. Я проделал то же самое, но она остановила меня и сказала: — Раз уж сегодня все мои желания исполняются, я хочу, что бы твоя мечта сбылась. Не бойся, Гарри, всё будет хорошо. Передай привет мистеру Фламинго. Всё бы супер, если бы не последнее предложение. Мистер Фламинго? Она серьёзно? Эта девчушка не перестаёт меня удивлять. Нас встретил Лиам. Он светился от счастья и всё время лез обниматься. Когда мы приехали в отель он не дал на спокойно разложить вещи, потому что всё время крутился вокруг нас. Да уж, давно он не был так счастлив. Через час после нас в отель приехал Луи. Он крепко обнял меня, по спине побежали мурашки, а на губах появилась самая идиотская улыбка. Репортёров нет, значит у меня снова есть лучший друг. Лучший друг, в которого я влюблён. Лиам сказал, что зайдёт за нами через сорок минут, а пока мы можем посидеть у нас в комнате. Мы пили чай. Луи всё время улыбался мне, а я краснел от его улыбки. Найл ушёл куда-то, но это было неважно, потому что впервые за долгое время я был счастлив. Наверное Луиза передала мне свою удачу или что-то типа того, потому что в последний раз мы сидели так почти год назад. Я совершенно не помню, как мы встали из-за стола, и как наша бестолковая болтовня сменилась уютной тишиной. Я совершенно не помню, кто первым полез обниматься и была ли на это причина. И совершенно не помню ничего, кроме биения наших сердец и обжигающего дыхания Луи на моих губах. Я отчётливо помню, как хотел наклонится и поцеловать его, но… — Ребята, всё готово! Вы можете заходить! — проорал Лиам врываясь в кухню. Я был взбешён, я хотел убить его. И я сделал то, за что потом расплачусь своей кровью — я кинул в него ложку. Минутка полезной информации: Лиам боится ложек. Он заорал и кинулся на меня. Через секунду мой гнев сменился страхом и ещё через секунду радостью, потому что мы снова семья. Лиам догнал меня в гостиной, повалил на диван и начал щекотать. Спустя пару минут ужасных пыток меня спас Найл, как обычно, внезапно пришедший. Ирландец храбро взобрался на спину Лиама, подмигнул мне, облизнул палец и всунул его в ухо Лиама. Тот завизжал, дёрнулся, и они оба, с диким криком, свалились на меня. Через пару минут мы стояли у входа в комнату Лиама, он переминался с одной ноги на другую, но в итоге сказал: — У нас гости. — мы прошли вглубь номера и увидели, что на диване кто-то сидит. Это был Зейн. Минута тишины и переглядываний быстро завершилась, и мы не долго думая, побежали обнимать Зейна. Он обнял каждого из нас, и теперь я был полностью уверен в том, что сегодняшний день будет наполнен чудесами. — Я не думал, что мне будут рады. — неожиданно начал он. — Ребята, я был идиотом, простите меня. Мы семья, и мы всегда ею будем. Я очень по вам скучал, — он посмотрел на Лиама, а тот ему улыбнулся. —, но я должен был попробовать. Я, конечно, добился каких-то успехов, выступая сольно, но это не то. И сейчас я хочу попросить вас принять меня обратно. Я был счастлив. Очень-очень счастлив. Вы не представляете, как я по нему скучал. Без него полочки в нашей ванной комнате опустели, по утрам не воняло лаком для волос на весь дом, никто не верещал из-за грязных зеркал, никто не заставлял Лиама смеяться без причины. Если он вернётся, то вернётся наша прежняя жизнь. Она уже вернулась, это легко понять, взглянув на счастливого Лиама. И слава небесам, так думал не один только я. Мы позвонили Саймону, и он тоже был рад возвращению блудного Зейна. Он разрешил ему сообщить эту новость уже на сегодняшнем интервью. Это радует вдвойне, потому что если мы скажем о Зейне на первом интервью, то второго уже не будет. Потом я обратил внимание на волосы Зейна. Они были розовыми. Я удивлённо приподнял брови, и парень сообщил: — Да, я теперь мистер Фламинго. Я в шоке уставился на Найла, он посмотрел на меня так же удивлённо, но через секунду он уже хохотал, а я так же сидел в оцепенении. Луиза опять была права. Боже мой, я боюсь эту девочку. Я бы остался в своих мыслях, если бы не Луи, что положил свою голову мне на колени. Моё сердце стучало где-то в горле, а бабочки в животе решили вырваться наружу и теперь проедали меня изнутри. Дальше всё шло как нельзя лучше, до интервью. — Луи, всё хорошо? — спросил я. — Нет, Гарри, если ты помнишь, я должен сделать Бриане предложение. Я не хочу! — в его глазах стояли слёзы, а руки заметно тряслись. Я не знал как помочь ему, единственным доступным решением были объятия. Луи прижался щекой к моей груди, а его руки крепко сжали мою талию. — Хаз, мне так плохо. — прошептал он. — Я понимаю Лу, понимаю. — Я поцеловал его в макушку, но он неожиданно отскочил. — Нет, Гарольд, ты не понимаешь! Сейчас я осознано иду делать самую большую ошибку в своей жизни, я ведь даже не люблю её! — эта фраза невероятно обрадовала меня, я еле сдерживал улыбку. — У нас было ЭТО всего три раза, и все три по-пьяни! А у меня теперь ребёнок! Гарри мне страшно, я не хочу! Я был так счастлив сегодня, я думал — всё будет как раньше. Мы снова были близки, вернулся Зейн, но эта свадьба! — Мне не нравился его тон и я захотел исправить ситуацию. Тогда я сделал ЭТО. Я поцеловал его. Этот поцелуй не был таким, какими их показывают в кино. Да, на щеках Луи были слёзы, а его руки спутывали мои волосы. Да, я полностью потерял голову, мои мысли ушли на задний план, а мои руки ушли на зад Луи. Да, были эти душераздирающие стоны и нехватка кислорода. Да, я чувствовал вкус шоколада, который недавно ел Луи, а наши языки переплетались. И да, он передал мне все свои чувства, так же как и я свои. Но потом случилось то, чего не было не в книгах, не в фильмах — он икнул. Он икнул, в следствии чего дернулся и прикусил мой язык. До крови, между прочим. Это адски больно, скажу я вам. И я, конечно же, тоже дёрнулся и заехал своим носом ему в глаз. Мы рассмеялись, как ненормальные, а вся страсть и романтика потонула в этом сопливом безумии. Через десять минут началось интервью, мы сказали о возвращении Зейна, все порадовались, а потом дошла очередь до Луи. Он должен был сделать предложение руки и сердца Бриане. Найл крепко сжал мою руку, я улыбнулся ему. Бриана вышла к нам. Луи встал на одно колено. Весь зал ахнул. Как же это фальшиво, больше половины зрителей — Ларри-шипперы, но сейчас это мало поможет. Луи посмотрел на меня, его голубые глаза говорили «спаси меня», я понял, что в моих глазах стоят слёзы и опустил взгляд. — Бриана, я очень рад, что повстречал тебя. У нас прекрасный сын и нас ждёт счастливое будущее. Ты знаешь, как я тебя люблю, — никак, подумал я,— но думаю, нам можно вывести наши отношения на новый уровень. Ты выйдешь за меня замуж? — клянусь, это самая ужасная из всех фальшивых речей, а таких нам немало приходилось говорить. — Луи, я… - всё, сейчас моё счастье разобьётся на кусочки. Вдруг мой взгляд зацепился на что-то в зале. Русые волосы, загадочная ухмылка. Луиза. Она здесь! Она кивнула мне и перевела взгляд на Бриану. Я посмотрел на Бриану, она так и не ответила. — Бри? — позвал Томлинсон. — Я не могу. — выдохнула Бриана — янемогувыйтизатебязамужпотомучтоялюблюдругого — протараторила она. — Что? — спросил телеведущий. — Я не люблю Луи. — повторила Бриана. – Луи, ребёнок не твой. Прости. Так было нужно. — она выбежала из зала. Я обожаю Луизу. Это самый лучший ребёнок из всех, я просто расцелую её после эфира — пообещал я. Луи стоял на колене ещё минуту, а потом сделал то, чего точно никто не ожидал. Он сказал: — Ну и ладно. — и сел на диван между мной и Найлом. После этого происшествия я не знал, как себя вести с Луи, ведь он был не против того поцелуя, но вот захочет ли он повторить это? Вечеринка после интервью проходила как-то без меня, пока я не увидел Зейна и Лиама, которые выходили из туалета, поправляя рубашки. Потом Лиам сказал что-то Зейну и он застегнул штаны краснея. Я понял, что к ним лучше не лезть, поэтому начал искать Найла. Тот уже порядочно напился и засыпал, опустошая очередной стакан. Тогда я захотел найти Луи, но с ним никаких проблем не было, и он нашёл меня первым. Луи потянул меня за рукав рубашки, прошептав: — Надеюсь твой язык перестал болеть. Я хихикнул, и обнял его, вдыхая аромат его геля для душа. — Гарри, ты сам всё слышал. Я свободен теперь. Ты не хочешь мне сказать кое-что? — я мотнул головой. — Хорошо, тогда это скажу я: я люблю тебя, Гарри Стайлс. В этот момент все бабочки в моём животе решили запустить салюты, я забыл как дышать, говорить и двигаться. Я стал самым счастливым человеком на этой планете. Но Луи, очевидно, не понял этого, потому что он тяжело вздохнул и сказал: — Ясно, мне правда жаль, что так вышло, но… — я вовремя понял, к чему он клонит, поэтому заткнул его поцелуем. На этот раз поцелуй был таким, каким он бывает в мелодрамах. Воздух вокруг нас сгущался, руки Луи выводили круги на моей спине, наши языки переплетались, вдохи становились всё рванее, а напряжение в брюках уже было невозможно контролировать. — Домой. — скомандовал Луи и я не стал спорить. Мы быстро доехали до отеля. Едва переступив порог номера мы продолжали целоваться, вдруг Луи оторвался от моих губ, он начал целовать мою шею, спускаясь ниже. Я не мог сдержать стоны, когда он добрался до ремня брюк. — У нас есть смазка? — спросил он. Я покачал головой. — Но она нам нужна, друг мой. Наверное я ужасно выглядел, когда влетел в аптеку без рубашки, с плохо скрываемым стояком, потный и взлохмаченный, но меня это мало волновало. Я подбежал к кассе и воскликнул: — Мне нужна смазка! — наверное слишком жизнерадостно. Кассир пробила заветный тюбик еле сдерживая смех, я заплатил и она расхохоталась в голос. — Удачи! — крикнула она мне в след. — Гарри? — позвал Луи. — Ммм? — Я тебя люблю. — внутри меня всё перевернулось, даже не смотря на то, что я был зверски уставшем и хотел спать. — Я тоже тебя люблю, Бу. — ответил я. — Хаз, ты будешь моим парнем? — Да уж, обычно такие вещи предлагают не после секса, я надеялся на романтику. — Буду. — согласился я, и Луи уткнулся носом мне в шею. *Так как глава одна и я не буду делать ещё одну, это пролог* Прошло два месяца с той самой ночи. Прошёл месяц с того момента, как мы с Луи раскрылись. Прошла неделя, с того момента, когда раскрылись Зейн с Лиамом. Прошло два самых счастливых месяца в моей жизни. Два месяца без драм, Брианы и вранья на публику. Мы с Найлом были приглашены как жюри на икс-фактор. Это очень мило, учитывая то, что мы сами начали с икс-фактора. Я уже устал, но это чувство быстро покинуло меня, как только на сцену вышла девочка. Она выглядела младше своих лет, её русые волосы кудрями спускались на плечи, а на губах играла уже привычная ухмылка. Она улыбнулась сначала Найлу, а потом мне. Она запела. Её голос звучал как тогда, в самолёте, только громче. Она не опускала взгляд и почти не двигалась, пока пела. Я узнал эту песню с первой секунды: History. — Как тебя зовут, солнышко? — спросил ведущий. — Луиза. — хрипло ответил я вместо неё. — Привет, ребята. — сказала она. — как прошёл день? Хоть это и выглядело как обычный вопрос, я понял про какой день она спросила. — У нас всё супер. Знаешь, мне однажды сказали, что в самый странный день происходят самые лучшие вещи, если в них верить. Ты веришь в то, что ты пройдёшь дальше? — спросил я. — Да, верю. Гарри, ты передал мой привет мистеру Фламинго? — спросила она с самым серьёзным видом. — Конечно. Стоит ли говорить, что Луиза победила?