Я не забуду

Здравствуйте, профессор! Если вы выбросили это письмо, едва заметив от кого оно, я пойму. Но если начали читать, то, прошу, дочитайте. Я столько раз писал, Вам, и зачеркивал, вот и сейчас чувствую себя как малолетка, а ведь уже пять лет прошло со дня победы. Нет, я не то хотел сказать. Простите меня за мою слепоту и непробиваемость: моё мнение о вас было предвзятым. Не было ни дня, чтобы я не вспоминал школу и… Знаю, я вам всегда был неприятен. Смею ли именно я нарушать ваше мирное существование своими жалкими извинениями? Но и не написать я не могу. Это сводит меня с ума. Я не знаю, где вы и как сложилась ваша судьба с того дня, когда я в последний раз видел удаляющийся черный силуэт после суда. Вы даже не взглянули ни на кого, и не появились на вручении вам ордена Славы. В этом весь вы. Знаю, что этим письмом успокаиваю больше себя, но боюсь не успеть сказать самое важное. Я никогда по-настоящему не ненавидел вас, скорее восхищался силой и хладнокровностью. А когда в моей голове сложилась вся картинка, было уже поздно – вы исчезли. Если вам не все равно... Для любви нужно два человека… Напишите… Я буду ждать... Всегда. Гарри Поттер». Гарри сто раз прочитал письмо и шагнул к окну, вручая свернутый лист в клюв сове. - Лети… Грей, найди его, пожалуйста, – пальцы чуть подрагивали. Ливень стучал по стеклу. Летний, теплый ливень. Завтра его день рождения, уже 22 года, впереди работа и ничего более. С Джини они расстались на второй год со дня победы, она отучилась и посвятила жизнь спорту и квиддичу. Это совсем не расстроило, скорее обрадовало, ведь их отношения были натянутыми. Рон занимался своей семьёй. Гермиона родила ему славную дочь – и теперь они с Гарри виделись редко. А Гарри кажется застрял в прошлом, в том дне, 2 мая 1998 года. Его мысли всегда крутились вокруг тех событий и Северуса Снейпа. Он часто ходил на кладбище, оставляя венки на могилах всех, кто тогда погиб, как он считал по его вине. Поттера всегда видели там, где были тяжелые восстановительные работы Хогвартса и его окрестностей. Он восстановил свой родовой дом. Магия поместья легко поддалась родной крови. Он отстроил свой дом, светлый и солнечный, и как только все хлопоты закончились, замкнулся. Выпивка не давала расслабления, он быстро это понял и прекратил пьяные вакханалии. Рита Скитер вечно норовила поймать его за чем-то непристойным, чтобы накатать очередную скандальную статью. У всех была навязчивая идея фикс: помочь герою магического мира. Что очень злило Гарри. Он сам не знал, чего хотел бы от жизни, а уж откуда это знать окружающим. Только Гермиона и Рон не лезли в душу. За что он был им благодарен. А когда Гарри понял, что или кто занимает его мысли почти всегда, то долго смеялся, смеялся над собой. А потом не смел отправить письмо. Но как оказалось, это не проходит и не забывается, словно проклял кто его, и Гарри решился на письмо спустя столько лет. Он так и не женился, жил замкнуто, но не дичал, общаясь с друзьями, возился с дочкой Рона и Герми, став ее крестным. Поттер баловал Розу, отдавая всю свою нерастраченную энергию и любовь. Она стала для него, как дочь. Гермиона даже часто шутила, что папа тут Гарри, а не Рон, на что тот напыщенно обижался, но сходство Розы с папой было неоспоримо. Ярко-рыжие волосы и веснушки россыпью, даже на спине, сильно напоминали кто папочка. - Гарри, ты сделал, что хотел? – Гермиона села на скамейку в парке, где они гуляли с Розой и внимательно сверлила друга взглядом. - Да, вчера, я отправил письмо, не спрашивай меня ничего, ладно? Ты одна знаешь об этом. Я не хочу… он не ответит. - Не гони гусей, посмотрим, – она упрямо вздернула голову, задрав нос. И рассмешила этим Гарри. - Спасибо, что терпишь меня и мои выходки. Я знаю, что мой характер стал ни к черту. - Да, ты совсем его испортил, но Роза тебя очень любит, а дети не умеют врать, они видят хороших людей, и ты впереди планеты всей. Роза подлетела к Гарри и прыгнула на руки, обняв за шею: - Дядя Гарри, ты лучший. Гарри тихонько щелкнул девочку по носику, такому же курносому, как у мамы. - Ты лучше. Вечером в окно постучала Сова. Гарри подбежал к окну, настежь его раскрыл, запуская с совой порыв летнего вечернего воздуха с ароматами цветов, которые росли под окном. Он накормил Грея, и только потом отвязал от лапки треугольный конвертик. «Здравствуйте, мистер Поттер! Сказать, что удивился вашему письму, ничего не сказать. Вы не изменились, такой же прямолинейный, и совсем не думаете о других. Иначе бы никогда не написали мне подобного. Я прощаю вас, и не только за это дерзкое письмо, но и за прошлое. Живите и радуйтесь, и забудьте уже про меня. Я старше вас в два раза, и видеть во мне пару не пристало. Всего хорошего. SS». Инициалы в конце письма словно змеи, казалось сползут с бумаги и укусят. Гарри еще несколько раз прочитал письмо, провел пальцами по красивому почерку. - Он ответил, ОТВЕТИЛ! – гаррино сердце глухо стучало, пропускало удар и с новой отстукивало в груди. Он жив. Поттер вдохнул летний воздух в легкие, вбирая как можно больше, задержал дыхание и выдохнул, схватил свою метлу, она пылилась в углу уже давненько, и вылетел из окна. Взмыл в небо, выкрикивая имя профессора. Охладив свой пыл, через пару часов полета, он, уставший, но довольный, принял душ и вырубился, сжимая в руке треугольный конвертик. «Доброе утро, день, вечер, Северус Снейп. Уже то, что вы ответили мне на письмо, не остановит меня от дальнейших действий. Меня совсем не волнует ваш возраст, это предрассудки, на которые уже давно никто не обращает внимание. Считать это причиной, что помешает вас любить, не надейтесь. Напишите о себе, мне все интересно. Ваш Гарри». - Щенок! Он вообще не слышит и не видит ничего вокруг, – выругался Снейп, читая ответ. - Знал же, что нельзя отвечать. Северус еще раз пробежался по неровным строчкам и отложил письмо, откинувшись на спинку кресла. Холодный и расчетливый ум запрещал продолжать переписку. Целую неделю он уговаривал себя не думать о Поттере, но все же не выдержал и достал листок и перо из стола. «Мистер Поттер, я не собираюсь удовлетворять ваш интерес и тем более подогревать его. Скажу, что моя жизнь была спокойной до вашего появления, и я желал бы, чтобы она такой и оставалась. Не ждите больше писем. SS» «Вы же понимаете, что я не сдамся. Это качество мне не присуще. Я знаю, что моя внешность для вас оставляет желать лучшего, но это единственное, что мы не выбираем. Дайте мне шанс доказать, что я, это я, и схожесть с отцом или еще кем, только визуальна. Я знаю, вам не все равно, и вы думаете обо мне, я не дам себя забыть. Не надейтесь. H.P» Поттер не получил ответ, но продолжал писать письма в один конец. Он не знал, читает ли их Северус, или топит ими камин, так и не удосужившись открыть. Письма становились откровеннее – от описания за окном погоды до подробных отчётов: «Как я провел день». О фантазиях: что бы было, если бы... Такие письма сильнее всего выбивали почву из-под ног Снейпа. Он читал их и складывал в стол. Сам не заметил, что начинает нервничать, когда они не приходят хотя бы неделю. Гарри стал больше светиться в прессе, специально попадая в объективы журналистов. Он знал, что Северус читает газеты, и увидит его. Он это чувствовал и улыбался, зная, что провоцирует. Они слишком хорошо друг друга знают, чтобы не уметь играть на чувствах друг друга. Прошло лето. Осень все больше затягивала своей грустью и дождливостью. Одиночество съедало душу. Северус читал между строк, грусть и безысходность. Он не верил, что мальчишка, настолько популярный и красивый, может зациклиться на нем, на невзрачном, сухом и замкнутом человеке. «…..Я бы хотел быть в твоей жизни прохладным ручьем, освежающим ее страждущие берега, а не бурным потоком, вносящим опустошение; я бы хотел, чтобы воспоминание обо мне вызывало трепет в твоем теле и улыбку в душе. Не проклинай меня, прошу! Лишь после самой сильной любви я смогу разлюбить тебя. Я буду всегда благословлять тебя; твой образ всегда будет для меня подобно ночи в опаловых парах ее серебристого тумана. Я хочу приехать и провести с тобой целый день. Я должен дать объяснения, глядя в твои глаза, чтобы сломать стену иллюзий относительно меня. Оставлять тебя в заблуждении было бы с моей стороны трусостью, а трусость - порок, который я ненавижу во всех его проявлениях. Тебе ли не знать. Самый смелый и отважный, для меня. Северус, не молчи. Я знаю, ты читаешь письма. Дай мне шанс прикоснуться к тебе хотя бы взглядом. О большем я буду мечтать и без твоего разрешения. Я не могу устоять против искушения заставить тебя меня уважать. Гарри». Северус перечитывал письмо столько раз, что сбился со счета. Поттер превратил его жизнь в сплошное ожидание совы, и постоянные мысли о нем. Мальчишка свел с ума даже на расстоянии, заставляя мечтать, желать. Дышать. Северус пару раз трансгрессировал в Гордикову Впадину. Стоял в стороне у разросшейся ивы и наблюдал за домом. Гарри отлично отстроил дом, и восстановил сад Лили. Когда он увидел Поттера, тот стоял у окна и осматривался по сторонам, Снейп забыл, как дышать. Он отступил назад под дерево и вернулся домой. Он долго не мог уснуть, вспоминая Гарри. Это становилось наваждением и болезнью, которая не лечится на расстоянии. Северус перестал закрывать окно, даже когда становилось совсем прохладно по ночам, он накладывал согревающие чары, но окно было приоткрыто. Нас не находят, а мы даже не искали, Тех для кого рождены… кому предназначались Но сердце сильней, одно, наших недоверий Лишь разреши ему, оно откроет двери... Северус Снейп больше не мог обманывать себя. А страдать устал, он всю сознательную жизнь запрещал себе любить. Поттер своей непосредственностью и открытостью вывернул его душу наизнанку. «Гарри, Я много страдал, иногда заблуждался, но я любил. Всегда. Моя любовь не сгорала от страсти, она была спокойной. Но я не знал любви ответной. Мне сложно судить, а еще сложнее довериться. Я жил как выдуманное существо - создание моей гордыни и скуки. Я пробовал играть эту роль в минуты одиночества и тоски, но только ради того, чтобы примириться с одиночеством. Ты пробился через мою броню, ворвался в душу подобно урагану. Сметая все, что я так лелеял и выстраивал всю свою жизнь. У тебя еще есть шанс спрятать свою душу, оставаясь для меня прекрасным образом, ибо если ты не остановишь меня, то избавиться от меня не сможешь, я не позволю забрать у меня жизнь. SS» «Северус, ты не ожидаешь, конечно, что я оставлю без ответа твое чудесное, божественное письмо? Или я должен отказаться от права отвечать на благороднейшие слова! Но как мог бы я тебе ответить достойным тебя образом? Неслыханная борьба, которую мы вели, могла ли окончиться иначе, нежели преодолением наших желаний? Ты же знаешь где меня можно найти, я не закрываю окон и дверей, для тебя они открыты всегда, даже когда я покидаю дом по работе и делам. Я поставил тебе в углу в библиотеке удобное кресло, и каждый день заглядываю туда и жду его хозяина. Не надейся, что я сломаюсь, перестану ждать, желать тебя и верить. В счастливый день обнаружу тебя дома, и брошусь на шею. И меня не смутит столь безрассудный поступок. Знаешь, в саду почти отцвели розы и хризантемы. Вчера пробрасывал снег. Зимой особенно одиноко. Твой Гарри». Ноябрьское утро встретило Гарри слякотью, вчерашний снег растаял, а дождь со снегом развез на дорогах грязь. Совсем не хотелось промокать, несильная простуда давала о себе знать. Он закутался в грубый шерстяной свитер, сверху накинул теплую мантию и прихватил зонт. По дороге заскочил в аптеку, чтобы купить кое-каких зелий, и, выскочив из-за угла, раскрывая зонт, который заламывался на сильном ветру, упорно сражался со стихией. Ветер неприятно трепал подол мантии. - Мистер Поттер, немедленно отправляйтесь домой, и не высовывайте свой нос на улицу, пока не вылечите свою простуду. Гарри вздрогнул от знакомого, такого дорогого, родного голоса, он хранил его в своей памяти, и каждый день мечтал услышать снова. И развернулся на сто восемьдесят градусов. Северус стоял у дороги, прикрываясь рукой от порыва ветра и кажется был растерян. Назвать Снейпа ранимым может только Гарри. Он подбежал, остановился в полуметре, и поднял над его головой зонт. - Вы промокнете, профессор. Поттер уставился на Северуса, тот в свою очередь сверлил парня своим пронизывающим взглядом, от которого Гарри стало жарко. И чтобы хоть как-то вырулить ситуацию, открыл рот, но не в силах издать даже звука, чувствуя, как его скулы заалели, машинально поправил ворот свитера, пропуская под него прохладу утреннего воздуха. - Эм, ооу… я не самый красноречивый собеседник, – выдавил из себя Гарри. - Я это всегда знал, мистер Поттер. Пишете вы куда красочнее. Достает до глубины души, - съязвил Северус, но Гарри совсем не обиделся. Очередной порыв ветра подогнал их ближе друг к другу. Снейп обнял Гарри, растворяясь в воздухе, трансгрессируя домой. The End