Некоторое количество признаний в двух вещах

Аомине чуть больше, чем хреново. Он все еще злится, ему хочется что-то разбить, а еще лучше – кого-то ударить. Он вообще не понимает, как в таком состоянии можно водить машину, потому что сейчас он точно в кого-нибудь врежется. Или в ближайший столб, потому что сдохнуть хочется неимоверно. Единственное, что его, кажется, удерживает, это Кагами. Он сидит на соседнем сидении, как будто ничего не случилось, и это раздражает Дайки еще сильнее. Он ожидал какого-то сочувствия, например. А Тайге вообще по барабану, смотрит себе на дорогу, будто не видя, как же Аомине хочет его пристукнуть. Точнее, не совсем его, но так как поблизости нет других людей, то сойдет. Однако Дайки сжимает руль руками, пытается успокоить дыхание и едет вперед. - Как же ты бесишь, Бакагами, - прошипел Аомине, сжимая зубы. - У меня полная задница, а тебе хоть бы хны. Не мог бы ты сдохнуть? - Я не вижу причин, чтобы проявлять сочувствие, - вздохнул Кагами, вызывая в груди Дайки очередной приступ гнева. Аомине считал, что виноват в этом никто иной, как Кагами. Если бы не его дурацкие и лишенные логики планы, ничего бы и не произошло. Родители Дайки жили бы в святом незнании, сам Дайки наслаждался бы жизнью. Но нет, нужно же было… Отвратительно, просто отвратительно. Настроение скатывалось еще ниже, хотя казалось бы куда уж больше. Кагами предложил рассказать родителям Аомине, что они встречаются. Дайки говорил, что это очень плохая идея. Он предупреждал,что ничем хорошим это не кончится. Пытался достучаться. Однако Тайга остался глух ко всем доводам. И они поехали. Сначала все было хорошо. Родители Аомине, уже знающие Кагами как хорошего друга сына, приняли их с распростертыми объятиями. Парни помогли накрыть на стол (долго целуясь на кухне, пока кипел чайник и никого не было), принесли практически всю еду, весело шутили. Если бы Дайки не переживал так сильно, он мог бы сказать, что все идет как обычно. Потом отец достал сакэ, от которого гости отказались. -Скажи мне, - протянул мужчина, немного выпив. - Дай-кун, тебе уже двадцать три. Когда ты найдешь себе девушку, с которой захочешь провести всю свою жизнь? Мы с твоей матерью уже не молоды, сам понимаешь, но мне хотелось бы еще внуков увидеть. Вот, например, Сацуки-тян… - Пап, - Аомине сглотнул. Ему, кажется, никогда не было так невероятно жутко. В этот момент его руки коснулась рука Кагами, и дышать стало чуть легче. - Пап, я не могу. - Что? - Я люблю Кагами. Дайки не мог сказать, что к девушкам его вообще не тянуло. Вовсе нет, он все еще пускал слюни на чужую грудь и легко комментировал привлекательность форм. Он все еще покупал журналы с Май-чан, пряча их под матрас. Но это было не то, что он чувствовал к Тайге. Совсем не то. С Кагами хотелось именно быть. Аомине не совсем понимал, что это такое, но явно стоящие на ступень выше, чем глупая привязанность к Май-чан. Дайки по-настоящему привязался, как бы ему самому этого не хотелось. Тайга за очень малое количество времени стал важным, нужным. Человеком, которого Аомине не смог победить. Человек, который никогда не предаст, и Дайки был в этом уверен. Он и сам не знал, почему. - Что? - снова повторил отец. Аомине сглотнул горький ком, сжимая руку Кагами своей. Выхода уже все равно не было. - Я люблю этого идиота Кагами Тайгу, - ответил Дайки немного увереннее. - И я не хочу бросать его, только потому что ты и мама хотите внуков. Я не сожалею об этом. - Дайки, не кипятись, - вздохнул Кагами. - Нам требовалось очень много времени, чтобы решиться на такое, Аомине-сан. Поэтому я прошу, чтобы Вы не делали... Чего-то странного. Пожалуйста. - Так значит, мой сын... Гей? – Дайки показалось, что вместе с последним словом на него вылили все отбросы мира, если не вселенной. – Значит, женщинам он предпочитает... Тебя? - Да, - Кагами говорил ровно, как будто бы не волнуясь, но Аомине чувствовал, как он покрывался потом с каждым высказыванием все больше. Сам Дайки не мог сказать ни слова, и от этого ему было еще хуже. Его будто лишили возможности отрывать рот. Отец еще долго о чем-то говорил, и его сын верил, что сейчас все закончится. Рано или поздно ему надоест, и тогда он увидит, как с каждым его словом годы доверия рушились. И Аомине, кажется, единственный понимал, что обратно это просто так не восстановишь. Но мужчине было глубоко все равно, и он затронул даже Библию, в которую не верил. Весь дом словно наполнился его голосом, успевшего покрыться странным отвращением. Так вот, кто он на самом деле. Ради этого осознания нужно было рассказать про человека, которого Дайки любил. И сразу забылись все теплые слова, когда-либо звучащие между ними. Аомине стал «нахлебником, который обязан был продолжить род». И Дайки терпел, сжимал зубы, кулаки, но молчал. А потом отец сказал: - А этот твой Тайга, - практически выплюнул он. – Неужели ты не мог найти кого-то более приятного в общении? Он даже двух слов связать не может, огромный, просто... Отвратительный. У Аомине словно в мозгу щелкнуло. Да, его могли оскорблять, сколько бы то ни было. Да пожалуйста, не в первый раз же. Но только не Кагами. Только Дайки имел право называть Тайгу идиотом или бестолочью, потому что они оба понимали, что это, блять, не серьезно. Аомине не мог, как бы ему не хотелось, обозвать чертового Кагами серьезно, это было просто-напросто невозможно. И сейчас Дайки смотрел на дорогу, сжимая руль до побелевших костяшек. И этого самого Кагами хотелось пристукнуть за его безразличие. Неужели сложно было хоть немного посочувствовать, а? Аомине только что лишился семьи, как-никак, причем из-за Тайги. Тогда почему он не пытается извинится, хоть немного? Слишком гордый? - Слышь, Ахомине, ты с такой рожей стекло расплавишь, - заметил Кагами, словно почувствовав, о чем Дайки сейчас думал. – Не хмурься. Ты, конечно, горяч и все такое, но мне больше нравится, когда у тебя лыба в половину лица. - Заткнись, - прошипел Дайки, хмурясь еще сильнее. На зло, разумеется. – Видеть тебя не хочу, хренов ублюдок. Если бы не ты, мои отношения с семьей были бы в идеальном порядке. А сейчас они выбросят все мои вещи и скажут друзьям, что их сына убили. - Зато ты знаешь, кто твои родители на самом деле, - пожал плечами Тайга. – Мне кажется, это лучше, чем все время от них прятаться. Или ты бы предпочел что-то другое? - Я бы предпочел сохранить отношения с чертовыми родителями! – машина остановилась около обочины, и Дайки, наконец, повернулся к Кагами лицом. Тот выглядел чересчур уж спокойным. Будто не их тут грязью поливали. – Я не хочу, чтобы каждая старушка, живущая по соседству с моими родителями, считала меня пидарасом! Как будто я без их слов не знаю, что я гребанная ошибка природы и лучше бы мне сдохнуть, а не наслаждаться жизнью! Спасибо, блять, за открытие Америки, очень приятно! - Успокойся, - все так же спокойно попросил Тайга. – Твои родители не правы, и ты это понимаешь. С тобой все нормально, понял? - Со мной ничего, блять, ненормально! – кажется, это называется истерика. Дайки не любил интересоваться такими вещами. – Я, если ты не понимаешь этого, сранный гей, у которого не встает на девушек! У всех нормальных мужиков встает, а у меня нет! Баба с членом между ног, вот я кто! В этом мой отец абсолютно прав! То, что я должен был сделать, это чтобы какая-нибудь девка родила мне ребенка, и никак иначе! А знаешь, чем я занимаюсь вместо этого?! Вместо этого я, блять, люблю тебя! Ты все еще считаешь это нормальным?! - Иногда ты такой идиот, - качнул головой Кагами, приближаясь к Аомине вплотную. – Не в каменном вроде веке живем, кто виноват, что некоторые еще там застряли. Ты знаешь, что очень редко говоришь, что любишь меня? - Тебя только это сейчас волнует? – Дайки нервно сглотнул. В желудке собрался отвратительный комок из ощущений. – Я тебе душу открываю, а ты тут про любовь говоришь. Тебя там Сацуки укусила, или что? - Зато ты успокоился, - фыркнул Тайга, вдруг резко касаясь губами загорелой шеи. Настолько внезапно, что у Аомине сердце на какую-то секунду остановилось. Чтобы через секунду пойти еще быстрее, как будто они только что признались друг другу и решили поцеловаться. Когда это происходило в первый раз, они неловко столкнулись зубами, а Кагами прикусил Дайки язык. Но им понравилось, как ни странно. – Чтобы ты знал. Я тоже тебя люблю, даже не смотря на то, что тот самый сранный род мы не продолжим. Мне нужно повторять это чаще, чтобы до твоего маленького мозга дошло? - Да, - Аомине довольно ухмыльнулся, окончательно расслабляясь. – Я знаю, что тут недалеко есть что-то вроде оврага. Оттуда не видно машину, и вообще идеальное место для всяких моральных и библейских преступлений. - Намек понят. В этот момент на заднем сидении зазвонил телефон. Дайки, уже морально настроившейся на долгий поцелуй, гневно взглянул на аппарат. Звонил отец, и Тайга обеспокоенно посмотрел на Аомине. Тот закрыл глаза, выдохнув. И сбросил.