Случай в Вене

       Молодой врач, благородного происхождения, снискавший славу одного из достойнейших мужей своего времени, да к тому же обладатель редчайшей красоты, деликатный джентельмен и неприступный покоритель дамских сердец, обладал редкостным даром не только нравиться дамам, но и избегать праведного гнева их кавалеров. Некоторые полагали, будто бы сей дар обусловлен тем, что только этот человек величайшего ума знал рецепт микстуры практически от любого недуга и это так же открывало ему двери во все дома Венской аристократии. Каль Фрост был хорошо известен в светских кругах и при дворе Кайзера Франца Иосифа I, а так же пользовался безупречной репутацией, в отличии от своего не менее известного кузена Кристофера, снискавшего славу разгульника и шалопая.        Но вот минуло семь лет как двоюродные братья приехали в Вену, вскладчину купили дом и с тех пор были неразлучны. Злые языки поговаривали, будто молодых мужчин связывает нечто большее нежели братская любовь, но заявлять вслух подобное никто не решался: если сам Каль в лучшем случае мог отказаться приходить в дом оскорбителя, то более молодой и вспыльчивый Кристофер непременно обрадовался бы подвернувшемуся поводу вызвать обидчика на дуэль. Увы, дуэли были его пристрастием. Не прошло и двух месяцев, с момента как молодые люди появились в городе, а юный сорви голова, уже, вскружил головы доброй половине, едва вышедших в свет, девиц. Стоило матерям, компаньонкам и женихам отвернуться, как несчастные тяжко вздыхали у окон, вспоминая короткое мгновение с обаятельным красавцем. Неудивительно, что негодование их отцов да ухажеров не знало границ, и по началу нередко оборачивалось вызовом на дуэль, которую те неизменно проигрывали. Еще несколько месяцев спустя стало известно, что Кристофер был не столько охоч до девиц, сколько до самих дуэлей. Слухи об этом откровении в мгновение ока разлетелись по всей столице. Вызовы прекратились, а со временем и сам юноша перестал беспокоить лучших дочерей отечества.        Теперь же с ним и вовсе примирились, считая неизбежным злом всюду сопровождающим всеми уважаемого кузена. Вместе с тем выяснилось, что юный Кристофер не менее образован, нежели сам Каль, но, увы, в отличие от него, не рвется применять свои знания на благо общества. Сокрушенно качая головами о бездарно выброшенном таланте, люди поражались его энциклопедическим познаниям в области истории и точных наук, кои тот порой демонстрировал на светских приемах. А уж его рассказы о давно прошедших временах, могли захватить любого своей живостью и ощущением будто Кристофер учил историю не по книгам, а доподлинно присутствовал в самой пучине событий.        Вот и ныне старая герцогиня фон Тешен едва заскучав помянула обаятельного красавца и его истории. Пожилой женщине нравилось смотреть на этого так и сияющего энергичной свежестью молодого человека. Когда посторонних ушей рядом не наблюдалось, она не раз признавалась своим подруга, что он весьма сносен и даже приятен в общении, ежели огородить его от соблазнов и искушений. Княгиня Гогенлоэ выразила свое согласие и тут же предложила полюбопытствовать у его кузена о причине отсутствия Кристофера. Благовоспитанный молодой человек деликатно раскланялся с дамами, заверил, что их внимание к его скромной особе великая честь и, с тяжелым вздохом поведал, как некая хворь (ничего страшного, но, увы, не позволяющая выйти его кузену в свет) подкосила несчастного. Собрав наилучшие пожелания для больного он откланялся и направился к дружной компании офицеров оживленно обсуждающих бурную деятельность прусского канцлера Отто фон Бисмарка, так лихо спровоцировавшего Наполеона III на войну.        Молодой поручик, видимо недавно прибывший в Вену, и единственный, чьего имени Каль не знал, уверенно живописал товарищам славную победу над Германским союзом, ежели они, то есть Австрия, поддержат Францию и заручатся дружбой Италии. Пожилые офицеры улыбались в усы пылкой юности, в то время как их молодые собратья охотно выражали свое согласие. Каль снисходительно улыбнулся – ни для кого не было секретом, что Австриякам, и более всего военным, хотелось реванша за поражение в Дании. Вот только, в отличии от молодых людей, он полностью отдавал себе отчет, что Францу Иосифу I никогда не хватит решимости, дабы вовремя открыть второй фронт. Увы, решительные действия, в требующих того обстоятельствах, не входили в число достоинств Кайзера. Да и портить отношения с Пруссией, после столь снисходительного отношения при поражении, он не станет.        – Доктор Фрост, – солидный, слегка толстоватый мужчина в парадном камзоле поднялся с кресла и протянул ему руку.        – Господин Оберполицмейстер, – Каль едва заметно поклонился, отвечая на рукопожатие.        – Доктор, не составите ли мне компанию за бокалом шампанского?        – Почту за честь.        Мужчина кивнул и направился в сторону выхода, видимо предполагая предложенный бокал в более уединенном месте, нежели большой зал, полный гостей.        – Как я вижу, ваш кузен не пришел? – скорее постановил нежели спросил страж порядка.        – Увы, Кристофер захворал и я вынужден был оставить его дома.        – Что же, не буду делать вид, будто меня это огорчает... – смущенно кашлянул мужчина и, как он это делал всегда, прибывая в волнении, подкрутил пальцами пышные усы.        – Как врач и родственник я желаю Кристоферу скорейшего выздоровления, но как отца и мужа я могу вас понять, – с лукавым прищуром заверил Каль.        – Доктор Фрост, говорить о делах на светском приеме неуместно, но признаться откровенно, я очень надеялся вас тут застать.        – Что-то произошло?        – Да, – он взял у слуги бокал, жестом предложил собеседнику следовать его примеру и направился в пустующую малую гостинную. – Вы помните, как на прошлой неделе в газетах писали про убийство молодой девушки?        – Как же не помнить... – молодой врач насторожился.        – Это случилось вновь.        – Полагаете в Вене появился серийный убийца? – Каль для вида пригубил шампанское, но для себя решил пока сохранить трезвую голову.        – Молодая девушка из низших сословий, с перерезанным горлом и разорванной грудью. Один и тот же почерк.       Врач задумчиво нахмурился:        – Между убитыми была связь помимо убийства?        – Пока ничего не нашли. Доктор, если подобное повторится вновь, я хотел бы попросить вас осмотреть тело. Возможно вам удастся обнаружить нечто ускользнувшее от моих людей.        – Двое убитых простолюдинок и вы лично взялись за дело? – поразился молодой человек, как никто другой знающий, сколь мало аристократия интересовалась происходящим на улицах города. – Извольте, но откуда такая заинтересованность?        – Одна из убитых была служанкой при княгине Шварценберг, вторая – внебрачная дочь знатного господина, чье имя я бы не хотел предавать огласке.        – То есть, обе девушки были незнатного происхождения, но имели связи непосредственно в высших кругах?        – Именно так. Только подумайте: если выбор на них пал не случайно, то следующей может оказаться кто-то из благородных.        – Весьма неприятная мысль... – согласился Каль, глубоко задумавшись о чем-то своем, и пообещал. – Будьте покойны – я сделаю все, что в моих силах, дабы помочь следствию.        – Не сомневаюсь, – благодарно кивнул мужчина. – Тогда в следующий раз незамедлительно пошлют за вами.        – В любое время суток. В прочем, надеюсь, следующего раза не будет.        – Я тоже, но, увы, в подобных делах всегда приходится исходить из худшего и радоваться если беда минует. Все, хватит о плохом, – спохватился оберполицмейстер. – Это прием, а вы молодой мужчина необремененный семьей. Вам положено танцевать и шутить с девицами, а не пить шампанское в тихом углу да к тому же в компании старика! Ступайте! – мужчина отечески хлопнул Каля по плечу, подталкивая туда, откуда звучала музыка.        Станцевав напоследок мазурку и кадриль да едва дождавшись, чтобы стрелки часов миновали полночь, молодой врач откланялся, сел в экипаж и направился к дому. Тусклые огоньки фонарей, едва освещающие мрачные фасады Вены побежали за окном и оборвались, лишь когда они въехали за садовую ограду возле его дома. Не дожидаясь, пока возничий откроет и придержит дверь, Каль спрыгнул на землю и быстрым шагом направился к парадной.        Чернеющий провал прихожей выглядел неприветливо и даже устрашающе, словно разинутая пасть чудовища. Ни одного огонька. Весь дом утопал в полной темноте. Мужчина прислушался – справа из зала раздавался звук рояля. Шаря руками перед собой, дабы не наткнуться ненароком на стену, он направился туда. Теперь он отчетливо слышал плавные, то взлетающие, то падающие переливы «Лунной сонаты» Бетховена. Нащупав в темноте дверной косяк, он замедлил шаг, а затем и вовсе остановился, опасаясь ненароком отвлечь «кузена». Подкрадываться было бесполезно, надеяться на собственную невидимость в темноте тем более – в отличии от него таившийся в ночном мраке пианист видел сейчас не менее зорко нежели при свете дня. И верно: доиграв последние ноты, он остановился, встал, зажег свечу и едва заметно улыбаясь посмотрел на застывшего в дверном проеме мужчину.        – Ты сегодня рано вернулся, – постановил он.        – Настроения не было. И тебя одного надолго оставлять не хотелось, – он сбросил плащ, небрежно оставив лежать на ближайшем диване.        – Как прошел прием? – «кузен» подошел почти вплотную, заглядывая мужчине в глаза.        – Как всегда: досужие сплетни и разговоры о погоде, – едва ощутимо погладив собеседника по щеке, врач убрал ему за ухо черную прядь волос. – Ничего особенно, – он коснулся теплыми, слегка влажными губами его лба.        – Тебя что-то беспокоит, – не поверил эмпат.        – Крис, нашли тела двух убитых девушек. Это ты их убил?        – Нет.        – Обещаю, что не буду ругаться, только признайся честно.        – Я их не убивал. Честное слово. Неужели мой возлюбленный мне не верит? Я охотник, изверг и убийца, но я не лгун. И я заверяю тебя, что не совершал этих преступлений.        – Плохо... – мужчина рефлекторно пригладил волосы.        – Мне пойти и кого-нибудь убить? – недоверчиво, но на полном серьезе уточнил Крис.        – Боже упаси! Просто это означает, что придется искать настоящего убийцу.        – Я найду, – пообещал любитель сидеть в темноте. – Прости, что допустил его появление.        – Ты не можешь круглые сутки опекать всех жителей Вены, – снисходительно улыбнулся мужчина.        – Так или иначе, но я нарушил уговор... Ты прикрываешь глаза на мои выходки, покуда я слежу за порядком и никому более не позволяю нарушать покой на своей территории. Я не уследил.        – Ты демон, а не всемогущий бог, – попытался утешить его врач, отдавая себе отчет как близко к сердцу Крис воспринимает любое его недовольство.        – Если тебе так угодно я сейчас же отправлюсь в полицию и заберу отчеты... – облегченно вздохнул тот.        – Нет необходимости их воровать. Оберполицмейстер попросил меня поспособствовать поимке убийцы. У меня есть полное право ознакомиться с ними. Займемся его розыском с утра, а сейчас лучше составь мне компанию.        – Разве ты не собираешься спать?        – Сначала я собираюсь принять ванну и поужинать. Да и засыпать мне больше нравится в твоем обществе.        – Эйл, – демон смутился, – ты помнишь, что позавчера отослал всю прислугу?        – Именно поэтому, ванну сейчас нальешь мне ты. А я пойду и поищу себе поесть.        Тихо ругаясь на скупость спутника жизни при покупке дома, стоившую им столь удобного новшества как водопровод, демон угрюмо побрел в подвал к колонке, мысленно утешая себя тем, что как раз сейчас в Вене массово прокладывают трубы и всего через пару лет прогресс дойдет до их скромного жилища. «Я – простой последователь Гипократа», говорил тогда Келефиндель, «Приехав в столицу, имея едва законченное образование, пару лет практики и благородную, но весьма скромную родословную, мы не можем позволить себе дворец». Крис на дворце не настаивал – небольшой, но уютный особняк, со всеми удобствами и прислугой, его более чем устраивал. По мнению демона, тихое, скромное обитание было уместно лишь в маленьких домиках, где-нибудь в провинции. В больших стольных городах он предпочитал роскошную жизнь на широкую ногу. И в конце концов, после длительных споров, выбор пал на золотую середину – достойный дом состоятельных граждан, без изысков, но просторный и хорошо обустроенный.        Двадцать ведер спустя, он проклинал себя за проявленную мягкость и уступчивость в столь важном решении. В дни, когда в доме кишело прислугой, он ее едва замечал, порой досадуя на недостаток уединения. Теперь же Крис не мог дождаться того дня, когда его лихорадка полностью отступит и отпадет нужда избегать людей. Если бы ему сейчас только не хотелось съесть и осушить каждого встречного! Опорожнив последнее из ведер он призвал магию. После этого вновь захочется есть, но стоять и ждать у печи, было сущим испытанием для его терпения и куда хуже влияло на и без того не в меру разыгравшийся аппетит.        – Благодарствую, – жуя что-то на ходу, возвратившийся с кухни Келефиндель скинул одежду и забрался в теплую воду.        – Только не жди, что я стану исполнять роль дворецкого, – с налетом недовольства огрызнулся демон, окинул блаженно раскинувшегося мужчину взглядом и прежде чем тот успел опомниться сидел напротив.        – Вообще-то я действительно собирался только принять ванну и отправиться спать... – слегка растерявшись сообщил тот.        – Я ее наливал и тоже хочу принять ванну. И я не собираюсь проделывать все это еще раз, после того, как ты испортишь воду мылом.        Келефиндель примиряюще погладил когтистую ногу демона, затем немного помял стопу и не переставая ее ласкать поставил себе на грудь.        – Сегодня ночью ты будешь хорошим и ласковым демоном или плохим и царапающимся? – губы мужчины коснулись большого пальца.        – Сейчас, рядом с тобой сидит очень недовольный демон, которому пришлось бегать по лестницам и таскать воду, но ночь длинна и у тебя есть шанс его задобрить, – решил Крис.        – А если я не стану тебя задабривать? – скорее в шутку нежели всерьез поинтересовался Келефиндель, которому весьма импонировало сложившееся положение.        – Тогда я помоюсь и пойду разыскивать убийцу, – пригрозил демон. – А спать тебе придется ложиться одному в большую, пустую и холодную постель.        – Это было бы невыносими, – Келефиндель еще раз приложился губами к лежащей на груди ножке, – жить с величайшим из соблазнов под одной крышей и ложиться одному...        Сколько истины было в его словах! Когда-то, давным давно могущественный демон воплотил в плоть и кровь собственный идеал, и с тех пор ни один смертный или бессмертный не сумел превзойти его в красоте. Скажи эти слова кто другой, Крис бы рассердился услышав в них намек на столь неприятное происхождение, но этому мужчине он позволял если не все, то многое.        – Тогда задабривай меня, – великодушно позволил он.        – Что моему любимому будет угодно?        – Для начала... – Крис игриво переместил свободную ногу ему на пах и едва ощутимо погладил кончиками пальцев – так, чтобы приласкать, но не оцарапать, и тут же резко обернувшись разочарованно постановил: – у нас гости.        – Точно? – недоверчиво уточнил Келефиндель.        – Да. Только что кто-то постучал в дверь.        – Тогда просто подождем и он уйдет... – не желая расставаться со столь приятной ванной в столь очаровательной компании смалодушничал мужчина и для достоверности продолжил ласкать приглянувшуюся ногу.        – Не выйдет, – разочаровал его Крис. – Ты не запер дверь и он только что вошел.        – Проклятье! – Келефиндель резко поднялся и выскочил из воды. – Не хватало еще, чтобы сплетни пошли о том, что мы купаемся вместе.        – Думаешь, если мы мокрые и полуголые выскочим навстречу сплетен будет меньше? – не спеша двигаться с места поинтересовался Крис.        – Вылезай давай! – Келефиндель бросил ему полотенце и сам, наспех промокнувшись, принялся спешно натягивать одежду.        – Он по твою душу, – постановил демон, но все же нехотя поднялся. – Ему нужен доктор Фрост.        – Проклятье! – мужчина едва удержался на ногах, запутавшись в подштанниках. – И где его манеры; ночью вламываться в чужой дом!        – Ну... Сам посуди: он видимо пришел по срочному делу, а у нас темно, дверь открыта, сторожа на посту нет, прислуги нет... Должно быть, растерялся, али забеспокоился все ли у нас в порядке, – Крис следуя примеру любовника натянул брюки и рубашку, но пиджак надевать не стал, накинув вместо него халат – все-таки нежданный визит посреди ночи, а не званный прием.        – Доктор Фрост?! – теперь и Келефиндель услышал зов визитера.        – Иду! – отозвался он и на ходу надевая пиджак поспешил вниз по лестнице.        Молодой полицейский неловко топтался на месте смущенно крутя в руках головной убор и тихо посапывая в усы.        – Уважаемый, что-то произошло?        – Господин оберполицмейстер за вами послали, – сообщил нежданный гость.        – Мы же с ним только что виделись, – поразился доктор. – Я едва домой с приема вернулся! Только в ванную сел!        – Так вот тама беда и случилась, господин доктор. Едва вы отбыли, как возле черного хода служанку убитую нашли.        – Опять все тот же почерк? – резко собравшись сдвинул брови врач.        – Именно так. Извольте вернуться и осмотреть тело.        – Только этого не хватало...        – Я все слышал. Я еду с тобой! – долетел сверху голос Криса и в следующий момент полностью одетый демон стоял подле него.        – Я тебя больным сказал, – не зная как и поступить растерялся Келефиндель: демон имел к расследованию самое непосредственное отношение и мог изрядно облегчить поиски преступника, вот только в свете вряд ли пойму внезапно выздоровевшего больного. Да и сам Крис едва отошел от лихорадки и все еще был крайне опасен для окружающих.        – Мне уже лучше, – заверил он поправляя шляпу.        – Хорошо, – согласился мужчина, – но Кристофер, ты уверен, что готов появится перед всем светом с такой прической?        Крис сделал шаг к зеркалу и осознал свою оплошность – с такой прической на людях появляться было нельзя даже в шляпе. Роскошные длинные волосы, по современной моде, украшали исключительно женщин, но и те не позволяли себе выходить из дома не уложив их в прическу. На укладку в аккуратный и не привлекающий внимания валик времени не было, но демон все же попросил себя извинить и отправился заплетать косу. Келефиндель последовал его примеру и стянул волосы в хвост, мысленно готовясь к шокированным вздохам и ахам, когда пожилые дамы узреют и без того неприлично длинные волосы Криса во всей длине. По опыту он доподлинно знал, как уязвляет самолюбие дам красота его демона, но если красивое лицо ему еще могли простить, то такой чисто женский атрибут как волосы до колен, коих большинство из них были лишены даже в молодости – ни за что.        Отныне и навсегда эти старые сплетницы будут прикладывать все усилия дабы привести Криса в соответствующий для мужчины вид. По началу ему будут ненавязчиво намекать на то, что длинные волосы прерогатива девиц. Затем намеки станут чуть более откровенными: «Мне кажется вам бы очень пошла стрижка, как у господина Мейера». За спиной пойдут перешептывания и осуждения. А особо ревнивые дамы, как показывал многовековой опыт, могут попытаться подослать кого-нибудь караулить в темном коридоре с ножницами наперевес. По крайней мере, в былые времена, они не гнушались даже доносить инквизиции и посылать Криса на костер. Келефиндель отлично помнил тот неловкий казус, когда демон несколько раз попался одному и тому же служителю церкви. В первый раз Криса как колдуна отправили на костер. Во второй, решив будто в прошлый раз ему удалось в последний момент сбежать, его для верности предварительно повесили. В третий, мужчина в летах прытко выскочил из окна и с жуткими воплями убежал, так и лишившись до конца своих дней рассудка. Тогда этот инцидент, в прочем, не казался таким забавным – пытки в подвалах инквизиции были весьма настоящими и Крису приходилось собирать всю волю в кулак, дабы не сопротивляться и вести себя как обычный человек, ведь он отлично отдавал себе отчет, что стоит продемонстрировать себя и свои способности во всей демонической красе, как их еще многие века буду преследовать, из поколения в поколение передавая предание о злом и неубиваемом демоне.        – Простите, вы верхом? – спохватился Келефиндель.        – Нет, чтобы не терять времени господин оберполицмейстер отрядил экипаж.        – Как предусмотрительно с его стороны, – похвалил главу Венской полиции врач, зашел в кабинет, взял чемодан, со всем потенциально необходимым, и едва заслышав приближение Криса направился к выходу.        Усадьба барона Шварценберга, кипела жизнью и перешептываниями знатных господ. Взволнованные дамы усердно шуршали веерами силясь не взирая на корсеты и шокирующее событие урвать хоть немного воздуха. Господа деловито обсуждали происшествие, строя самые невероятные догадки. И не смотря на то, что в подобных случаях следовало как можно скорее разойтись по домам, освободив хозяев от хлопот, никто даже не думал покидать зал.        Доктор Фрост и его кузен, на ходу раскланивались отдавая дань вежливости, но ни на миг не остановились, спеша осмотреть место преступления. Жестокость неведомого убийцы поражала, будоража воображение. Келефиндель склонился над истерзанным телом и Крис незамедлительно последовал его примеру, не столько ища следы, способные указать убийцу, сколько принюхиваясь и силясь уловить чужой запах.        Несколько вдохов и выдохов он не чувствовал ничего необычного: лишь самые обыкновенные ноты кухни, мыла, крови и человека. Затем его нюх различил едва ощутимый солоноватый запах сородича. Ладонь демона накрыла руку любовника и его пальцы безмолвно сообщили ему на знакомом лишь им двоим языке об открытии.        – Ты уверен? – в слух уточнил Келефиндель, ныне именовавший себя Каль.        – Абсолютно.        Мужчина кивнул и уже его пальцы уточнили:        – Можешь взять след?        – Да. Но нужно торопиться, – так же ответил ему Крис.        Затем они поднялись и доктор Фрост заверил полицмейстера, что, увы, не смог обнаружить нечто неизвестное ранее. Мужчина сокрушенно покачал головой, велел подручным убрать место преступления, сохранив все улики, и на том они распрощались.        Экипаж главы венской полиции вновь направился в сторону их тихого дома мерно постукивая о неровную мостовую пока не затих возле садовых ворот, а Келефиндель не покинул его, благодарно кинув возничему одну крону. Крис, последовав его примеру, нырнул в темноту окружавшего дом участка и, лишь когда перестук копыт вновь стих, тихо прильнул к своему мужчине.        – Кажется, тебе все же придется засыпать одному, – прошептал он в чуть заостренное ухо.        – Это ужасно, – согласился Келефиндель отвечая на объятия. – Но тебе стоит обезвредить убийцу до того, как он вновь найдет себе жертву.        – Увы, – вздохнул демон и прежде чем исчезнуть пообещал: – я разбужу тебя, когда вернусь.        – Разбуди, – уже в безмолвную ночь согласился мужчина. ***        Из царства Морфея его вырвало легкое дуновение прохладного ветерка. За ним последовали пальцы и нечто приятно влажное коснулось самой интимной части тела. Открывать глаза не хотелось. Да и не имело смысла смотреть в темноту безлунной ночи, к тому же в спальне с опущенными шторами. До щемления в груди знакомый запах моря и без того сообщал самое главное.        – Уже вернулся?.. – сквозь сон прошептал он, наощупь запуская пальцы в шелковые черные пряди, ныне невидимые в ночи.        – Вернулся... – согласился Крис, лишь на секунду перестав осыпать любимого мужчину поцелуями.        – Получилось? – на всякий случай уточнил Келефиндель и без того догадываясь, что прав, ибо охота всегда распаляла страсть в его демоне.        – Да... – едва ощутимое дыхание словно перышко пощекотало между ног.        Он улыбнулся в темноту – спать хотелось очень, но еще более хотелось продолжить то, от чего их оторвал полицейский так невовремя потревожив в ванной.