Квартира пропахла ожиданием.

- С Вас тридцать долларов и шестнадцать центов, - бесцветным голосом сказала продавщица, протянув Ванессе пакет с продуктами, и сквозь тонкий пластик просвечивали румяные бока яблок. - Да, конечно, - пробормотала задумавшаяся на секунду Ванесса, достав деньги из кошелька. Взяв пакет, она быстро вышла из магазина и пошла по залитой дождевой водой улице домой, на автомате обходя особо крупные лужи. Тёмные волосы с белой прядью были заплетены в небрежную косу, мешки под миндалевидными глазами не уходили уже несколько дней. Карлайл равнодушно подумала о том, что сегодня очередная смена в баре, и зарплата будет только в следующие выходные, а платить за квартиру надо уже на этой неделе, и вряд ли дадут отсрочку... - Дорогая, не хотите купить немного картошечки? Свежая, только утром привезли, - заботливым тором произнесла миссис Мэлгоред, как обычно сидевшая рядом с подъездом у прилавка с овощами. Ее взгляд, острый и неприятно жалостливый, почти заставил Ванессу оскалиться в ответ, но она сдержалась. Почему окружающие должны огребать из-за плохого настроения Карлайл? - Нет, спасибо, Дороти, не сегодня, - устало сказала Ванесса, проходя мимо и заходя внутрь дома. Миссис Мэлгоред только кивнула себе под нос, не ответив. Зайдя в лифт, Ванесса нажала нужную кнопку, и кабина тронулась с места. Пока она ехала, Карлайл, поддавшись внезапному порыву, зажала рот рукой, отчаянно стараясь не заплакать. Жалость, сострадание, сочувствие... Почему даже таких ущербных и не имеющих будущее людей, как она и... Уэйд, жалеют? И даже больше, чем остальное человечество? Сочувствие, сострадание, жалость. Ванесса судорожно выдохнула, скривившись от отвращения. Лифт торжественно зазвенел, оповещая пассажирку о том, что он прибыл на нужный этаж. Карлайл поудобнее перехватила пакеты, и лицо её снова разгладилось, возвращая свой прежний безразличный вид. Как назло, ключ от двери квартиры оказался в самом дальнем из карманов старенького красного пальто, и Ванессе пришлось ещё повозиться с тем, чтобы попасть домой, что её даже разозлило. Но стоило ей зайти в темное, пропахшее пылью и ожиданием помещение, как все раздражение испарилось. В прихожей всегда не было света, Уэйд так и не смог толком разобраться с лампочкой. - Давай вызовем электрика, они разбираются в таких штуках. - Боже мой, крошка, я стою десяти парней из техобслуживания. Думаешь, я не смогу починить одну вшивую лампу? - Это явно случится тогда, когда меня уже не будет. А ушёл Уэйд, в итоге. Ванесса кинула на пол пакет с сумкой, аккурат рядом со стремянкой, и медленно зашла на кухню, по пути стягивая пальто. Там на столе гостеприимно стояла бутылка дешевого виски, а рядом был немытый стакан. Карлайл плюхнулась на стул и уронила голову на руки. Бутылка, в стекле которой отражалась темная голова с белой, будто седой, прядью, возмущённо зазвенела, стукнувшись о край своего стакана. Все кругом было декорациями существования. Маски слетели прочь, стоило Ванессе оказаться один на один с собой, виски, миром, запертым внутри старой квартиры, пропахшей ожиданием, таким бессмысленным и безумным. - Только не уходи. Я тебя прошу, дай нам время, мы найдём выход. - Я здесь, видишь? Ещё живем, крошка. - Я тебя знаю, Уэйд Уилсон. Стоит мне отвернуться... - Как тут же я тебя нагну... Рак Уэйда оказался приговором, с которым Ванесса мириться не хотела. Вся её кипучая энергия, все её помыслы, все её силы и изобретательность в тот момент, когда они сидели в кабинете врача, со скорбным видом диагностировавшего болезнь, сосредоточились на просчитывали вариантов. Меньше чем за день Карлайл обшарила Интернет, газеты, объявления в поисках выхода, её глаза горели стальной решимостью. Но почему, почему Уэйд так быстро сдался? Почему даже не попробовал хоть что-то сделать? Ванесса до конца своих дней будет помнить скрип закрывшейся за Уилсоном двери и свой яростный крик в подушку, когда поняла, что ничего не сможет делать. Боль пронзила сердце так безжалостно, что Карлайл безудержно разрыдалась, пряча слабость и горечь в простынь. Одиночество накрыло с головой. Прошло немало времени, прежде чем Ванесса снова смогла заставить себя смотреть в глаза людям. Все знали о роде её работы, и её саму никогда не волновало мнение других на этот счёт. Особенно когда рядом был Уэйд, со смешком заявлявший о том, что проститутка - это её призвание. Но сейчас отчего так было не по себе каждый раз, стоило кому-то подчёркнуто высокомерно отозваться о Ванессе как о шлюхе. Впрочем, сломать её тоже не удалось никому, даже Уэйду. Жизнь продолжалась, только превратилась в чистое существование. Иногда Карлайл казалось, что он стоит за её спиной и молча сверлит взглядом, и тогда совершенно безумная вспыхивала надежда. Он может, он так делал. Но стоит обернуться - и бессмысленный проблеск сменялся таким же бессмысленным потоком разочарования. Его не было. Он так сделал. И все же - отчего она ждёт, как старый, до бесконечности преданный пёс? Почему не может заставить себя забыть все что было раньше и начать новую жизнь, какой бы бесцветной она ни казалась? Любовь - товар проституток, но продаётся он лишь по-настоящему избранным клиентам. Какой смысл томить его в ожидании того постоянного покупателя, который мертв. Как и тысячи дней до этого, Ванесса выпила стакан виски, когда отчаяние достигло апогея, не имея силы вылиться наружу надоевшими слезами. И стоило дешевой жидкости колючим комком прокатиться по горлу, как безысходность отступило. Ванесса открыла глаза шире и в тысячный раз искренне сказала кому-то в пустоту: - Я буду здесь. И этот мертвый кто-то утвердительно кивнул, ободряюще улыбнувшись.