Прощание с жизнью

Стук капель, отмеряющий последние часы моей жизни. Отчетливо слышно звуки дождя, размеренно и мягко стучащего по стеклу. Барабанная дробь то ослабевала, то усиливалась, четко чеканя — «раз, два; раз, два». Через равные промежутки времени сменялись фазы увеличения и уменьшения громкого стука дождевых капель. По этим меняющимся периодам Нина четко определяла, сколько прошло секунд, минут, часов. Хотя счёт она вела чисто технически, непроизвольно. Ведь умирающему не нужно знать, сколько времени ему осталось. Зачем разочаровывать саму себя? Бледная рука с силой сжимала край одеяла. Голубая гладь моря бессмысленно смотрела на потолок, который был без единой трещинки, без единого пятнышка. Такой ровный, такой белый и такой... ненастоящий, как и деревья за окном. Тонкие ветви растущей рядом инзиккулы норовили заглянуть в окно и зашуметь своими зелеными молодыми листочками над головой Нины. Но они не могли преодолеть стеклянную преграду и не могли двигаться, потому что на Генезисе не бывает ветра. Нина с тоской взглянула на окно и скрывающийся за ним искусственный мир. А как хотелось вернуться на Парадизию, где всегда светило солнце, где с моря дул легкий бриз, где соленые брызги ласкали твое лицо, а песок радостно хрустел под ногами. А здесь... ничего. Безжизненная пустыня, на которой люди пытались создать что-то живое. И Генезис успешно притворяется настоящим. — Мы с тобой похожи, — грустно прошептала Нина, — я тоже пытаюсь быть настоящей. Я притворяюсь живой, но... Девушка не могла продолжать. Она закашлялась, с трудом заглатывая воздух. Её системы жизнеобеспечения постепенно начали останавливать свою работу, и Нина уже ощущала все неприятные симптомы и последствия на себе. Она с трудом повернулась, и её взгляд встретил металлический бок приборов, к которым была подключена. Нина лишь усмехнулась. Приборы каждые десять минут неприятно пищали, напоминая о своем присутствии и своей "почетной" миссии — поддержке её жизни. Возможно, все это громоздкое и тяжелое на вид оборудование и помогает больным, но только не ей. Да и как оно могло помочь киборгу? Нина перевела взгляд на стоящий рядом пластиковый стул. Пока пустой. Хотя нет, уже пустой. Несколько часов назад здесь сидел Марк. Своими пылкими речами и обнадеживающим взглядом он пытался поддержать, убедить и её, и себя самого, что все будет хорошо, что все вернется на круги своя. Нина выздоровеет — он был в этом уверен. И снова свидания, трепетное и нежное касание рук, горячие и страстные поцелуи. А потом, потом... Глаза нападающей были наполнены грустью и жалостью; яркая лазурь превратилась в блеклую синеву. Марк зашёл так далеко в своих фантазиях и грезах, что Нине не хотелось его переубеждать. Она хотела рассказать всё. Сказать правду. Но вся её решимость улетучилась, когда он начал мечтать вслух о переходе в новую команду, возможно даже в Парадизию, о новых встречах, о светлом будущем, ожидающем их. Нина лишь слушала и изредка кивала, стараясь не смотреть на своего любимого. Ей очень хотелось плакать, поэтому она сжала губы, чтобы не зарыдать во весь голос. Как ей хотелось, чтобы он ушёл. Скоро в палату зашла пухленькая, миловидная медсестра и улыбнулась пациентке. Нине стало несколько лучше от этой светлой и доброй улыбки. — Что-то вам не хорошо, мисс Неррикс. Может дать вам снотворного? Кажется, вы всю ночь не спали. Тёмные круги, уставшие глаза... Нина быстро кивнула, даже не дослушав сетования и причитания медсестры. Ей было необходимо отключиться от реальности, погрузиться в темную пучину сна и оставить свои страхи и проблемы здесь. Лилен достала небольшой шприц, наполнила его специальным раствором и вколола Нине. Не было ни больно, ни неприятно. Через несколько минут она уже чувствовала непомерную усталость, завладевающую всем её телом. — Ну, вот она и уснула. — Лилен поправила одеяло и прислушалась к мерному дыханию Нины, похожему на шорох гальки на морском берегу. — Может, вы пойдете? — она обратилась к Марку. — Мисс Неррикс будет спать несколько часов. — Но... — нападающий Сноу Кидс ненадолго задумался. — Ведь ничего не случится... — Не волнуйтесь, всё будет в порядке. — Тогда... — Марк встал, но тут же оглянулся. Лицо девушки было такое умиротворенное, что он немного успокоился. — Хорошо, я, пожалуй, пойду. — Давайте я вас провожу. Больница большая, можете заблудиться. Медсестра и Марк вышли, оставив больную Нину одну. А она улыбалась, кажется, ей снился хороший сон. И вот теперь девушка проснулась. Депрессия снова захватила её своими липкими серыми щупальцами, а погода за окном ещё больше ухудшала её состояние. Стул пустой. Как хорошо, что Марка здесь нет. Он был хороший. Даже слишком хороший. Марк был для неё идеалом, лучиком света в темном царстве, маленькой, тонкой ниточкой, связывающей её с жизнью, с его миром. Рядом с ним Нина чувствовала себя живой, по-настоящему живой. Но в то же время он был для нее немым укором, напоминанием того, что её сердце никогда не будет биться так, как у него, что она не сможет никогда дать ему настоящее, человеческое прикосновение, настоящий поцелуй. И самое главное — она никогда не сможет родить ему детей, о которых он мечтает. Нина всего лишь механизм, механическая кукла, правда, чего лукавить, хорошо сделанная, добротно, ничем не отличающаяся от обычных людей. Правда недостатки всё же были… Как хорошо, что его здесь нет. Иначе она не смогла бы выдержать этот взгляд, излучающий легкое и светлое чувство – надежду. На что надеется? Мульти-поток уничтожен. А ведь именно благодаря нему нападающая команды Парадизии могла двигаться. Отсутствие потока означало смерть, точнее отключение системы, своего рода погружение в вечный сон. Нина не представляла, что сделает Марк, если через несколько часов зайдет в эту палату и увидит только её внешнюю оболочку. Ведь внутри всё умрёт. Поэтому она никак не могла ему рассказать о том, что она не настоящая. Что будет лучше, если кукла погибнет, а он найдёт реальную Нину Неррикс. Как хорошо, что Марка здесь нет. Но ведь нужно каким-то образом всё открыть, но так, чтобы ничего не говорить. От внезапного озарения Нина резко поднялась с кровати и скривилась, схватившись за живот. — И как я могла забыть, что больна?! Девушка нажала кнопку вызова. Через несколько секунд металлическая входная дверь бесшумно открылась. — Вам что-то нужно? — Да, Лилен, можно несколько листков бумаги и ручку. Медсестра с удивлением уставилась на неё. — А для чего? — Я хочу написать письмо. — Ну, хорошо. Тогда может вам электронный... — Нет! — отказ прозвучал очень резко и громко. Школа Никки. Глаза Лилен расширились ещё больше. — Простите, но мне нужна бумага и ручка, — Нина немного сбавила тон. — Да, хорошо. Медсестра всё ещё пребывала в легком шоке и поэтому не сразу нашла дверь. Когда она вышла, Нина удовлетворенно выдохнула. — И как мне это раньше в голову не приходило? Несколько минут, которые Лилен потратила на поиск бумаги и ручки, тянулись для нападающей слишком медленно. Казалось, прошла вечность, прежде чем медсестра вернулась в палату и вручила Нине то, что нужно. Сжав ручку худыми, тонкими пальцами, девушка склонилась над листком и замерла. — Так что же писать? Нина вдруг столкнулась с такой сложностью, как подбор правильных слов. Она призадумалась и набросала черновик. Помотав головой, отложила в сторону. Не то. Испортив ещё пять девственно белых листов синей пастой, Нина отчаялась уже написать что-то стоящее. В конце концов, она выудила из черновиков один наугад и, развернув, прочитала: "Дорогой Марк, Надеюсь, с тобой всё хорошо. А со мной, наверное, не очень. Марк, я никак не могла рассказать тебе правду, поэтому и написала письмо. Видишь ли, я... ненастоящая. Механическая кукла. Я знаю, что сейчас ты пребываешь в глубоком шоке, но хочу тебя обнадежить. Я — копия. Копия настоящей Нины Неррикс, которая находилась в плену у Веги и Гарриса. На Генезисе есть заброшенный район, окруженный естественным болотом, ещё не тронутым роботами. Там есть покосившийся, старенький домик, куда ни разу не ступала нога незнакомца. Туда приходила только Вега. Именно там ты найдёшь Нину и... других. Я не знаю, что ещё сказать. Мы провели с тобой так мало времени вместе, но для меня это были самые счастливые дни. Марк, спасибо тебе. С тобой я чувствовала себя человеком. Настоящей девушкой. Ты видишь сейчас лишь моё умершее тело, точнее оболочку. Я жила только благодаря мульти-потоку. Но он исчез. И значит... значит... Прости меня за всё. Я желаю тебе счастья, Марк. Спасибо. Целую. Люблю. Теперь вместо железной нападающей Нины 8 в мире будет существовать настоящая девушка Нина Неррикс." Она перечитала письмо ещё раз. Да, не слишком обнадеживающе. Не слишком эмоционально. Нина закусила губу. Делать было нечего. Написать что-то лучшее она не могла. Взяв новый листок с ровными краями, нападающая начисто переписала письмо. Теперь настала очередь девочек. Они не настолько нуждались в потоке и смогли адаптироваться к изменившимся условиям. И Никки, и Си, и Алко, и Ай, и Джейн, и Кин были более качественными копиями. А Нина сделана на скорую руку, для кубка галактического футбола на Генезисе. Здесь она не стала писать несколько вариантов. Что получится, то получится. Всё равно слишком переживать не будут. "Дорогие мои девочки, Вы знаете — я умираю. Разумеется, вы не станете громко плакать или долго горевать. Я всего лишь одна из сотен киборгов, которых можно сделать за несколько дней. Но всё равно я была счастлива в команде Парадизии. Я чувствовала себя частью единого организма, еще одним важным звеном в цепи. У нас были споры и недопонимание. Никки, ты понимаешь, что я обращаюсь к тебе. Твоя мечта сбылась. Теперь я оставлю Марка навсегда, как ты и хотела. Девочки, надеюсь, я вам хотя бы нравилась и не была обузой и лишней в команде. Я ни на кого не сержусь, прошу прощения и сама прощаю. Вот что я хотела написать. Надеюсь, вы будете участвовать в следующем кубке, а, возможно, займетесь и другими делами. Жаль, что меня рядом не будет. Всех люблю,

ваша маленькая Нина".

Сложив письма, девушка положила их на тумбочку. На её губах играла весёлая и счастливая улыбка. Все дела сделаны. Теперь можно уснуть спокойно. Нина легла на кровать и закрыла глаза. Через несколько часов в палату зашла медсестра. Лилен остановилась, как громом пораженная, и чуть не упала в обморок, благо сзади была стена. Она поднесла руку ко рту. Ещё несколько минут медсестра стояла, словно приросшая к полу, медленно отходя от шока. Наконец оправившись, Лилен подошла к Нине. Да, как она и думала. Мисс Неррикс была мертва. Медсестра уставилась на приборы, ничего не показывающие. — Как же так, ведь они должны были оповестить, — тихо шептала Лилен, ничего не понимая. Взгляд её блуждал — то на оборудовании остановится, то на Нине. С грустной улыбкой она провела рукой по шелковистым, светлым волосам нападающей. — Бедная девочка. И как теперь ему всё объяснить. По коридору уже бежал Марк. Хотя нет, не бежал, а летел, окрыленный мыслью о скором выздоровлении Нины. Стук капель, возвещающий о моей смерти. А за окном дождь всё не прекращался. Нарастая и усиливаясь, он резко превратился в ливень. По серому небу пробежали молнии. Где-то вдалеке гулко раздался раскат грома. Сегодня очередная жизнь закончилась. Пусть умершая и не была настоящей, но она тоже имела право жить. Но жизненная нить оборвалась, и бледная рука безвольно свисала с кровати.