Осень твоей улыбки

Осень – грустная пора. Осень – время дождей и уныния. Осенью обычно лениво что-либо решать, да и вообще – лениво. Все эти стереотипы прочно въелись в массовое сознание, не давая даже индивидуалистам возможности думать как-то иначе. А я же… Для меня осень не являлась олицетворением ни грусти, ни печали. Для меня она была порой каких-то ностальгических воспоминаний. Я мог идти по улице своего района, смотреть по сторонам, узнавая какие-то места и усердно вспоминать, что меня с ними связывало. Иногда это было что-то светлое, приятное, и по моему лицу непременно расползалась улыбка; иногда – что-то настолько родное, что сердце невольно сжималось, когда я думал о том, что эти моменты ушли. Я медленно перешел дорогу и оказался возле входа в парк. Именно здесь мы раньше часто проводили время всей группой: излюбленное место фотографов для фотосессий, да и нам тут нравилось. Юки, усевшись под деревом, обычно читал очередную горячо любимую книгу, Хидзаки с Жасмином играли в покер, Теру со своим неизменным позитивом приставал ко всем, агитируя за какую-то очередную идею, которой посчастливилось взбрести в светлую макушку, а я обычно пробовал писать лирику. Свернув с главной аллеи, я медленно брел по парку, наслаждаясь внезапно предоставившимся выходным: Теру подцепил простуду, а Юки потребовалось ненадолго уехать из Токио. Смысла в репетиции втроем не было. Внезапно взгляд зацепился за что-то ярко-красное на земле. Я нагнулся и, всмотревшись, понял, что это обычный кленовый лист. Губ тронулась широкая улыбка, а я, повинуясь непонятному охватившему меня порыву, поднял его. Осень. Осознание того, что она действительно уже наступила пришло только с тем, как я поднял этот опавший лист. Так быстро летит время... Люди спешат на работу, проклиная прохладное утро, школьницы сменили свое летнее фуку на более теплое, убрали многочисленные уличные ларьки. У каждого есть лишь свои дела, которые он должен делать, но тем не менее есть одно, что всех объединяет – осень. И я уверен, что каждый человек переживает ее непременно по-своему, но именно сейчас она в душе каждого, проецируется на внешний мир в виде тяжелого кашля и хмурого взгляда, длинных серых пальто и черных высоких сапог... Аккуратно сложив лист в карман и убедившись, что он сохранится в оригинальном своем виде хотя бы до моего дома, я пошел дальше. Отчего-то стало так интересно всматриваться в лица прохожих и гадать, а что же для них эта осень? Я сошел с тропинки и подошел к огромному дереву сакуры. От него до сих пор все еще исходил приятный вишневый аромат, а высокая и раскидистая крона внушала какое-то безмолвное благоговение. Но запомнил я его не поэтому. Где-то около года с лишним назад, прошлой осенью, мы с группой были в этом парке на пикнике, как раз недалеко от этого самого дерева. Я с какой-то тоской смотрел на небо и, наблюдая за проплывающими облаками, пытался выдавить из себя хоть какую-то лирику. Не получалось. Тогда, встав и стараясь никого не отвлекать, я решил пройтись куда-нибудь недалеко. И какого же было мое удивление, когда я увидел Теру, прислонившегося к этому дереву и мирно себя спящего. Сначала я громко рассмеялся, но потом, подойдя ближе, неожиданно для себя замер. Это было невероятное зрелище: его ресницы чуть подрагивали во сне, а в уголках глаз на самых кончиках ресниц блестели капельки слез. Что ему снилось? Наверное, что-то плохое, но я почему-то все равно не решился его разбудить - он так невероятно красиво вписывался в ту атмосферу, и я почувствовал, как сердце, переполненное болезненной нежностью и мягкой насмешкой, сжимается. Я подошел к нему ближе, кончиками пальцев коснулся щеки, все это время любуясь его чертами лица. А потом сел рядом и, подставив плечо, склонил его на себя. Было такое чувство умиротворенности. Лепестки сакуры, запозднившееся и не успевшие опасть весной, медленно кружась, спускались на землю. Чарующая тишина и невероятный покой окутали меня, и в тот момент на свет появилась новая песня. Это время, когда в сладких иллюзиях остывающий поцелуй и молчание превратились во что-то аморальное, избегаю. Настолько я хочу тебя найти! * Губы сами по себе расплылись в широкой улыбке. Никогда не забуду прошлую осень. - Ками?.. Я обернулся на голос. - Теру? Ты же болеешь? - Нуу, болею, – и для убедетельности он пару раз наигранно кашлянул, а потом лучезарно улыбнулся, окинув меня каким-то лукаво-задорным взглядом. Я тихо рассмеялся и, в два шага подойдя к нему, крепко сжал в объятиях. Вот какая для меня это осень. Осень твоей, Теру, улыбки. *Antique in the Future