Одержимый

— Ничего этого мальчишку не берёт. Либо несёт какую-то чушь, либо молчит, — озлобленно бросил сквозь зубы один из охранников. — В самом деле? — Ральф натянуто ухмыльнулся, про себя однако грязно выругавшись. Взятый вчера пленник ещё до того, как его удалось изловить, успел доставить его людям просто хренову тучу проблем, заставив их, высунув языки, гоняться за ним по всему городу. Но если это действительно участник Сопротивления, а офицер в этом ни на минуту не сомневался, оно того стоило. — Ну что ж, в таком случае попробую заняться им сам.       Абсурдность и безвыходность ситуации, в которой он оказался, выводили Томаса из себя. Его держат под замком в подвале некогда их же собственной штаб-квартиры, где он знает все запасные входы и выходы, о которых захватчики наверняка и не подозревали. И если бы за ним не следили, от него здесь уже давно не осталось бы и воспоминаний. Но с другой стороны, если бы ему позволили сбежать, с них бы сталось пойти за ним по пятам. И тогда он приведёт за собой в убежище целый отряд. — Дьявол… — прошипел Томас, резко откинувшись назад и прислонившись к стене, и прикрыл глаза. Голова по-прежнему раскалывалась, а каждое движение отдавалось ноющей болью, вроде не особо-то и сильной, но тем не менее заставлявшей мятежника скрежетать зубами. Ещё несколько раз помянув князя мира сего, Том с силой сжал кулаки, пытаясь справиться с закипавшей в груди яростью. Ногти впились в кожу, оставив царапины, и это отчасти привело его в чувство. «Наверное, я выгляжу как одержимый», — от этой мысли, словно в подтверждение, лицо Тома на мгновение исказилось в ухмылке, со стороны больше смахивающей на судорогу.       Ждать прихода экзорциста долго не пришлось.       Услышав щелчок дверного замка, Томас даже не повернул голову на звук, демонстрируя полное безразличие к происходящему. Только когда в комнату зашёл ещё один полицейский, судя по знакам различия, довольно высокопоставленный — в полицейских званиях Том не особо разбирался, не видя в этом необходимости — пленник смерил его примерно таким взглядом, каким осматривают от нечего делать рисунок на обоях в незнакомом помещении, и снова отвернулся. «Ага, ещё один. Ну давай, придумай что-нибудь» — Боюсь, вы немного опоздали, господин офицер, — Томас решил не тянуть и сделать ход первым. — Ваши люди уже не оставили вам ни одного живого места на мне, так что вам придётся попробовать другие способы убеждения.       Ральф надменно хмыкнул себе под нос. Да, ребята постарались как следует: одно лишь лицо пленника, залитое кровоподтёками, с рассечённой бровью и разбитым носом, чего стоит. Но в данный момент это только портило дело, а заодно и без того паршивое настроение полицейского. — На этот счёт можешь не переживать. Я знаю ещё множество способов выбить информацию силой. Но сейчас мне бы не хотелось применять свои навыки на тебе — это навредит нам обоим. — Тогда можете не тратить время впустую, — Томас пожал плечами, вернее, одним плечом, и уткнулся взглядом в потолок, всем своим видом говоря о том, что аудиенция окончена. — Не глупи, — Ральф резким движением приблизился к Тому, впившись ему в подбородок костлявыми пальцами. Под его пристальным взглядом мятежник невольно почувствовал себя кроликом, которого сжимает в своих кольцах змея. — Выбора у тебя нет в любом случае. Но есть шанс обойтись малой кровью. — Я не понимаю, о чём вы говорите, — Томас невинно улыбнулся, думая лишь о том, как не выдать своего волнения: внутри у него всё дрожало, как натянутая струна. — Я что, так похож на того, кто вам нужен? На террориста, из-за которого весь город лихорадит уже несколько недель? Серьёзно? — Если не знать, кто ты, на террориста ты и правда не тянешь. Хотя на пропагандистскую шлюху — вполне, почему бы и нет. Но это неважно. Ты единственный из вашей шайки, чьё лицо нам известно. Описание сходится полностью. — Это ни о чём не говорит, — бросил Том сквозь зубы, сжав кулаки и впившись в Ральфа отчаянным взглядом. Притворяться, что ему всё равно, он больше не мог. — Вообще ни о чём. — Я видел тебя, Томас, — полицейский мерзко ухмыльнулся. — Ты стоял в окне, когда мы окружили вашу крысиную нору. А теперь скажи мне, кому из нас поверят охотнее? Нет, не так. Кому из нас вообще поверят? — не дожидаясь ответа, Ральф решил окончательно растоптать мелкого упрямца. — И поэтому на суицидальное задание отправили именно тебя. Какой смысл тебе после этого продолжать их прикрывать? — Плохая попытка, — перебил его Том. — Я сам на это пошёл. — Решил поиграть в героя? Изобретательно. И как же далеко ты способен зайти?       Что произошло дальше, Томас понять не успел. В несколько секунд он оказался опрокинутым на пол и прижатым сверху телом полицейского. Руки, до этого скованные за спиной, ему вытянули над головой. Резкая боль пронзила предплечье. — Что ты… Пусти, больной уёбок! — завопил Том, окончательно потеряв рассудок. Еле слышный треск рвущейся ткани подтвердил его самые худшие опасения. Почувствовав же, как на на его бедро легла чужая рука, он рванулся как зверь, попавший в ловушку, но хватка Ральфа по силе не уступала медвежьему капкану. — Дьявол! Отпусти меня, или я… — Ты – что?       Ответить ещё каким-нибудь грязным ругательством из тех, что сейчас в его голове вытесняли друг друга, Томас не успел — вместо ответа вырвался болезненный вскрик. Один мощный удар выбил остатки сознания из разума. Что с ним происходило, он толком не видел, но его рассудок от сумасшествия это не спасало — сбивчивого дыхания над ухом и боли, волнами разносившейся по его изувеченному телу, было более чем достаточно.       Том обезумел. Он выбивался из сил в отчаянных попытках вырваться из цепких холодных лап, каждое прикосновение которых едва не заставляло его выворачиваться наизнанку от отвращения. Он надрывно кричал, а когда сорвал голос, шипел как дикий кот. Разумеется, все его усилия были бесплодны, но это не останавливало потерявшего голову от боли и ужаса мятежника, который был готов сбросить кожу как змей, лишь бы всё это прекратилось. Но совсем скоро Том выгорел полностью. Сил, в конце концов оставшихся у него, хватало только на то, чтобы царапать ногтями пол и задыхаться от бессильной ярости. Когда всё закончилось, он понял не сразу. Из оцепенения его вывел раздавшийся над ухом негромкий, вкрадчивый голос: — Будешь молчать и теперь? — Иди к чёрту!.. — попытался рявкнуть Томас, но закашлялся: сорванный голос не слушался. — Хорошо, как скажешь, — ухмыльнулся Ральф. В следующую же секунду Тома как будто ударили прикладом в затылок, и он провалился во тьму.