Хочу тебя увидеть...

Дождь стучит в закрытое окно полупустой комнаты, отбивая свои причудливые, непохожие один на другой ритмы, снова доказывая миру, что он прекрасный барабанщик, дающий свой концерт в сумрачное время. - И снова дождь... – приятный для слуха женский голос раздался в долго стоящей тишине, напоминая о своём присутствии. – А ведь по новостям обещали солнечную погоду... – разочарована. Ещё одна надежда в жизни не оправдалась. Обидно, но уже не так остро, как раньше. - Новости всегда врут, - фраза, сказанная совершенно безразлично, лишь так, для поддержания разговора, ведь молчание, царящие в этой комнате каждый день, начинает угнетать его всё больше и больше. - Возможно... – лёгкая улыбка на губах и пустой взгляд, смотрящий в никуда. Слепа. С рождения. – Саске-кун, а дождь, он какой? – вопрос, интересующий с давних пор, на который она всегда получает разный ответ. У всех своё видение. - Мокрый, - сказал первое, что пришло в голову. Плевать, что это очевидно и глупо. Скоро его рабочий день подойдёт к концу, и тогда он отправиться в свою холодную квартиру на другом конце города, снова погружаясь в жестокость этого мира. А ведь раньше он даже не подозревал, что будет находиться в особняке Хьюго в качестве сиделки у старшей дочери Хиаши. Но смерть родителей, а вскоре и старшего брата вызвали проблему финансов, из-за чего пришлось устраиваться на работу. Вакансий было немного, выбирать было не из чего. Он даже не ожидал, что его возьмут, он не понял, почему его приняли, ведь грубил ей, хотя должен был ухаживать, молчал тогда, когда она хотела поговорить, не жалел её, когда плакала. Относился к ней так, как ко всем остальным, когда должен был по особенному. - А ещё он прозрачный, а ещё, мне сказали, что он блестит на солнце, - с энтузиазмом Хината рассказывала про то, что знала от других, про то, о чём сама никогда не узнает, даже не обращая внимания на холодность собеседника. Привыкла. Она не знала, почему из многочисленных вариантов на человека, с которым будет проводить большую часть времени, выбрала именно его. Может, из-за того, что он её не жалел, как это делали остальные; может, потому, что не был похожим на остальных; может, просто не хотела, чтобы тот был безработным. Не знала, но о своём выборе не жалела. Ей нравилось то, что в его глазах она такая же, как и все. - Хьюга, спасибо, я знаю, каким бывает дождь, - за всё время их знакомства он всегда говорил то, что думал и ни одного раза не назвал её по имени. Она не обижалась, хотя так хотелось хоть один раз услышать, как эти шесть букв будут звучать из его уст. - Да, конечно, знаешь... Прости, - уголки её губ поднимаются вверх, и потухшие глаза цвета лилового тумана смотрят прямо на него, прямо в чёрные как сама ночь глаза, но ничего не видят. Саске ненавидел, когда она так делала, ведь именно в такие моменты внутри что-то неприятно сдавливало, и он ещё раз убеждался, что жизнь несправедлива по отношению к людям. – А я люблю солнце! – как всегда радостно переводит тему в другое русло, Учиха к этому привык. Хотя нет, он больше чем привык. Привязался. Эта незрячая девчушка со своими странностями каждый день открывалась ему с новой стороны, каждый день заставляла его испытывать новые чувства, эмоции, постепенно занимая определённое место в его сердце. Он сам не знал, что чувствует к ней, но понимал, что если больше не будет сюда приходить, весь мир полетит к чертям, помахав рукой на прощание. Странно чувствовать это для такого, как он. - Да, я знаю. А ещё ты любишь игру своего брата на пианино и запах яблочного пирога, - он многое запомнил о девушке за время их общения в её полупустой комнате. Наверное, даже слишком много, ведь знал те мелочи, которые не знал никто, кроме неё. - Саске-кун... – как-то неуверенно она обратилась к парню, продолжая сидеть на коричневом стуле и сильнее зарываться босыми ногами в белый, её любимый ворсистый ковёр, который расстилался по всей комнате, выполненной в светлых тонах. - Что? – без какого-либо интереса заданный вопрос, и всё та же вальяжная поза на белом диване. - Я... я хочу тебя увидеть... – запинка на каждом слове, и румянец на щеках вспыхивает ещё ярче. Она мало когда высказывала свои желания вслух, но сегодня оно её пересилило. - А не боишься? Вдруг я урод не только морально, но и физически? – открытая провокация и издёвка, сопровождаемые ухмылкой на лице. Характерно для него и неожиданно для неё. - А разве это важно? – искренне удивлена, ведь в их отношениях ничего не измениться, узнай она о его приблизительной внешности. - Ну, как знаешь, - лениво поднимается с дивана и медленно подходит к её стулу, стоящему по середине комната. Она, слыша движение с его стороны, аккуратно встаёт и делает шаг на встречу, такой неуверенный, но очень важный. Немного страшно, хотя знает все углы комнаты «от» и «до». Подрагивающими руками легонько прикасается к его груди, через ткань чёрной майки ощущая тепло тела, чувствуя его учащённое сердцебиение, чем-то схожее с её, такое же быстрое, такое же неровное. Кровь приливает к щекам. Вздрагивает. – Не бойся, всё в порядке, - сладостный шёпот на ушко, пробирающий до мозга костей, словно сигнал для того, чтобы продолжать. Сначала широкие плечи, следом накаченные руки, а после её холодные пальцы скользят вверх, мимо его шеи, останавливаясь на немного впалых щеках. Замирают оба. Смотрит на неё, в то время как она пытается побороть новые ощущения и дикий стук в груди. А он раньше и не замечал, какая у неё нежная кожа, насколько правильны и красивы черты лица, насколько она притягательна, не смотря на свои уже давно потухшие глаза. Хината делает глубокий вдох, и её ладошки зарываются в жёсткие, смоленные волосы, всё время торчащие ёжиком в разные стороны, и тут же появляется желание – делать это постоянно, без зазора совести, но этому не бывать. Слишком разные. Снова спускается чуть ниже, нечаянно задев тонкие и сухие губы Учихи, отчего становится жутко стыдно. - Прости, но я больше не могу, - говорит на выдохе прямо ей на ухо и берёт тоненькие ручки под свой контроль. Её движения слишком провоцирующие, слишком соблазнительны, пусть она этого и не понимает. – Я не хочу позже отвечать за свои действия... - Да, ты прав, извини... – её всегда учили соглашаться, не позволяя высказывать то, что думает, то, чего хочет на самом деле. И как приличная девочка она выучила эти уроки, лишь скрыть горечь обиды и стыда не получилось, ведь экзамен на сдержанность эмоций провалила. - Ты знаешь, что перебивать нехорошо? - его фирменная ухмылка. - Я не хочу позже отвечать за свои действия, но я за них отвечу, - заканчивает начатое предложение, и, не дожидаясь ответа, прикасается к её от волнения покусанным губам своими, холодными. На доли секунды мир для неё вновь приобретает краски и кажется, что жизнь не такая уж и несправедливая. Саске целует не спеша, постепенно, пробуя на вкус, даёт время привыкнуть, и лишь когда она отвечает, так неуверенно, неумело, но по особенному желанно, его сердце начинает стучать в унисон вместе с её. В первый, но уже не в последний раз...