Because you're mine

— Так, значит, ты убил Ли Пильсока по приказу его же отца, — проговорил Мин Юнги, гладя на Кира исподлобья. — А также Ким Джеюна, — это был не вопрос, а лишь утверждение. Юн сидел напротив Кира за небольшим столом, скрестив пальцы рук. В этом допросном помещении кроме стола и пары стульев не было никакой мебели. За спиной Юнги стоял Хосок, упираясь о раму двустороннего зеркала за которой, обычно, сидели следователи или психологи-криминалисты, наблюдая за процессом допроса, но сегодня никого из них не было. — Нда, — подтвердил Кир, откидываясь на спинку стула, он уверено смотрел в глаза следователю. — Так как я пришел добровольно, мне ведь должны сократить срок? — Я на твоем месте не очень-то на это надеялся бы, — ответил Хосок, изогнув бровь. — Хм, это ведь ты, да? Сторожил ту девчонку? — Кир вызывающе окинул Хосока взглядом. — Видел тебя, когда приходил ее припугнуть, но не знал, что ты там круглосуточно сторожевой собакой торчишь, — он усмехнулся, гладя на беспристрастное лицо следователя. — Она ничего такая, да? Хотел поразвлечься с ней, перед тем как… — Не отвлекайся, — стальным тоном прервал его Юнги, спиной чувствуя исходившее от напарника напряжение. — Ты упомянул о какой-то записи, доказывающей, что приказ тебе отдавал именно отец жертвы. Где она? — Она в камере хранения в том самом метро, где я его сынка прирезал. Ключи в вещах, которые ваши у меня забрали. — Тогда закончим на этом. Ты будешь под арестом до суда и вынесения им приговора. Насчет адвоката тебе сообщат в течение трех дней, если ты не собираешься нанимать его сам, — Юн встал из-за стола, собирая бумаги со стола и складывая их в папку. — Ну, и как вам? — Кир протянул руки Хосоку, который подошел к нему, чтобы надеть наручники. — Каково это, работать с педрилами? — усмехнулся он, смотря, как на нем застегивают металлические оковы. Юнги перестал складывать бумаги и смерил преступника холодным взглядом. Хосок закончил с наручниками и направился к двери, чтобы позвать полицейских, которые должны были забрать его. Он торопился, так как не был уверен в том, что не прикончит его своими руками еще до суда, если его сейчас же не уберут с глаз. Но следующие слова выродка заставили его остановиться. — Я все слышал, когда их прижали там, и видел после того, как подстрелили. Твою мать, ничего более омерзительного я не встречал, — он громко рассмеялся, запрокинув голову. — Как же это было? А! «Тэхен, не умирай», — кажется, ему действительно было весело, от чего он не заметил, как Юнги сжал кулаки, и вены выступили у него на предплечье. — Он вроде ревел там ещ… Хосок резко развернулся, намереваясь случайно свернуть тому шею, но не успел: Юнги оказался ближе. Размахнувшись, командир заехал кулаком Киру по челюсти, что тот от силы удара едва удержался на ногах, схватившись руками в наручниках за лицо. Кир встряхнул головой, приходя в себя, и сплюнул кровью. Выпрямившись, он яростно уставился на Юнги. — Какого хуя?! Ты мне зуб почти выбил! — недоуменно прокричал он, языком ощупывая шатающийся клык. — Твою мать, из-за каких-то педрил?! — Не заткнешь пасть — я тебе челюсть вместе с оставшимися зубами выбью, — хладнокровно предупредил его Юнги. — Вы не имеете права. И он все видел! — злостно проговорил Кир, указывая на Хоби. — Кто? Я? — Хосок усмехнулся. — Конечно, видел. Споткнулся об свой же длинный язык. — Что?! Думаете это… — Так может мне его вырвать, раз он так тебе мешает? — прервал его Хосок, подойдя к нему вплотную и сверля леденящим взглядом. Кир непроизвольно сделал шаг назад и мысленно проклял себя за этот жест трусости. Юнги подошел к напарнику сзади и положил ладонь ему на плечо, призывая остыть. Хосок, напоследок усмехнувшись Киру в лицо, развернулся и вышел из допросного помещения. Наблюдая за тем, как Кира выводят из следственного отдела, Хосок и Юнги облегченно выдохнули — еще одно дело раскрыто. Осталось лишь задержать отца жертвы, но эту операцию решил провести сам Намджун, поэтому для команды Мин Юнги дело на этом завершилось, не считая документальное ее оформление. Далее подключится прокуратура, суд, и преступники непременно ответят за свои деяния. — Ты и правда выбил ему зуб, хен, — Хоби, улыбаясь, продемонстрировал старшему свои необычайные ямочки. — Чонгука с Тэхеном педиками называть имею право только я, — ответил ему командир совершенно серьезно. — Как скажешь, — рассмеялся Хосок. — Ты-то как? Нормально? Наверное, был в шоке, — Юнги заглянул младшему в глаза. — В смысле? А, ну это не то слово! Конечно, в шоке. Наш Чонгук и э-эм. В общем — да. Но, хен, я столько всего видел за все время работы следователем, что на такое, по сути, мне все равно. Наши младшие живы и, вроде как, счастливы. Хоть мне и не понять этого до конца, я вполне могу все это просто принять, — уверено проговорил Хосок. — Что ж, я в тебе не сомневался, — улыбнулся Юнги, хлопая друга по плечу.

***

— Извините, можно уже снять эту штуку? — обратился Чонгук к медсестре, которая возилась с его простыней, ловкими движениями заправляя ее края под матрац. Взглянув на него, она увидела, как Чон оттянул от лица свою кислородную маску. — Нет, нельзя! — медсестра убрала его руки и аккуратно вернула маску на место. — Вам легкое подстрелили и оно теперь не может в полной мере выполнять свою функцию. Потерпите немного, пожалуйста, — она строго посмотрела на молодого больного, от которого ей сегодня прибавилось головной боли: то он норовит встать, то снять с себя иглы системы. — Доброй ночи, — женщина включила ночник на тумбочке у койки и, выключив основной свет, вышла из палаты. Чонгук, проводив глазами медсестру, выдохнул и, уставившись в потолок, улыбнулся: прямо над ним, на третьем этаже находится его Тэхен. Он видел его всего полтора часа назад, но уже успел истомиться по его лицу. Закрыв глаза, Чон погрузился в воспоминания, в события, что перевернули его жизнь с ног на голову, в минуты, которыми он будет вечность дорожить: первая встреча и то, как он ненавидел Тэхена в тот момент, их неловкие первые соприкосновения, мгновенье их первого поцелуя, вместе проведенные ночи, и те заветные «я люблю тебя», сказанные Тэхеном, что тут же отпечатались на его сердце. Навсегда. От его счастливых мыслей Чонгука отвлек какой-то шорох у двери. Открыв глаза, он приподнял голову, всматриваясь в полумрак палаты. Различив в темноте ручку двери, он наблюдал, как медленно она опускается, после чего дверь бесшумно открылась. В проеме появилась темная перебинтованная голова, и Чонгук, увидев человека, о котором только что думал, широко улыбнулся. — Пс-с, — Тэхен улыбнулся ему в ответ своей особенной, неповторимой улыбкой. — Не спишь? — Нет, — прошептал Чонгук, не в силах перестать улыбаться ему лицом влюбленного придурка. — Как ты сбежал? — Ну кто я по-твоему? — самодовольно усмехнулся Тэхен. — Лучший следователь Сеула — Ким Тэхен, — проговорил он, направляясь к койке младшего. — Ох, простите, и как это я запамятовал? А если бы я спал? — Я знал, что не спишь. Хрен ты теперь без меня уснешь, — Тэхен подошел к койке Чонгука и погрузил свои пальцы ему в густые волосы — его неизлечимая зависимость. Наклонившись к лицу Чона, Тэ прильнул губами к его лбу, и, отстранившись, заглянул в любимые глаза. — Но, так и быть, я проведу все ночи твоей жизни рядом с тобой. — О, — рассмеялся Чонгук, игнорируя тупую боль в своем плече. — Премного благодарен. — Двигайся, — прошептал Тэхен, залезая под одеяло Чонгука. Забравшись на койку, Тэ боком примостился к Чонгуку, уложив свою голову на его здоровом плече. Обвив его талию рукой, Тэхен носом уткнулся младшему в шею, чувствуя необъятную любовь и долгожданную умиротворенность. Закрыв глаза, он крепче прижался к крепкому телу, ощущая, как руки Чона обняли его в ответ. Какое-то время они лежали, упиваясь своими чувствами, не проронив и слова. Затем Тэхен почувствовал движение со стороны Чонгука, и, подняв голову, увидел, как он снимает свою кислородную маску. — Зачем? Надень обратно, тебе же… — Все нормально Тэ, у меня еще второе легкое есть. Это лишь на время, она мне жутко мешает, — проговорил Чонгук, положив маску на тумбу. — Мешает для чего? — улыбнулся Тэхен, подставляя под голову руку, облизнул свои губы. — Не для этого, — уверил его Чонгук, смотря на желанную мягкость его губ. — Ну, то есть, не совсем для этого. — М-м, — соблазнительно промычав, Тэхен прикусил нижнюю губу. — Тэ, не отвлекай меня, — рассмеявшись, попросил его Чон. После улыбка исчезла, и Чонгук заглянул ему в глаза совершенно серьезно. — Тэхен, ты, наверное, уже понял, что до тебя у меня никого не было. Хотя, что уж говорить, у меня и самого-то себя не было, ведь до тебя я отказывался принимать себя таким. Но с твоим появлением все изменилось. И сейчас я счастлив. Однако в такие минуты счастья, страх становится лишь ощутимей. Если вдруг ты исчезнешь, с тобой исчезну и я, — Чонгук, положив руку на теплую щеку Тэхена, погладил мягкую кожу большим пальцем. — И я люблю тебя, Чон, — ответил ему Тэ. — Всем сердцем, — добавил он, чувствуя трепет глубоко внутри себя, вновь прижался к нему, пытаясь передать всю свою любовь Чонгуку. — И еще, я жуткий собственник. До тебя я не имел и малейшего понятия об этой своей стороне, но да — жуткий. Убью тебя нахрен в случае чего, и всех кто будет находиться от тебя в радиусе двадцати метров, — предупредил Чонгук, изогнув губы в хищной ухмылке. — Потому что ты мой. — Оу. Мне бояться? — улыбаясь, Тэ поднял голову смотря Чонгуку в глаза. — Тебе — любить. И только меня. Всегда, — довольно проговорил Чонгук. — Слушай, я ведь тебе хен, только вот этого что-то совсем не чувствуется, — Тэхен усмехнулся, убирая руку Чонгука со своей щеки. — Хен, — Чонгук наклонил голову на бок, улыбаясь старшему. — О, — Тэхен от удивления раскрыл рот. — Хен, — вновь произнес Чон, и его голос звучал выше, чем обычно. — Боже, ты теперь всегда меня так звать будешь? — Нет, только сегодня. А сегодня закончится через пару часов, так что наслаждайся. Хен. — Это слишком мило, — Тэхен широко улыбнулся и, поддавшись вперед, прижался поцелуем к сладким губам напротив. Истосковавшись по его телу, Тэ спустился поцелуями ниже, покрывая кожу шеи горячими, влажными губами. Услышав стон Чонгука, он резко поднялся над ним и, оседлав его, стал расстегивать мелкие пуговицы на больничной рубашке младшего. — Тэ, ты сумасшедший, — выдохнул Чонгук, с вожделением глядя на него снизу вверх. — Не я сумасшедший. Это ты слишком сексуальный. — Решил сегодня побыть сверху? — изогнув одну бровь, Чонгук шумно выдохнул, когда Тэхен, расправившись с его рубашкой, прильнул губами к его чувствительному соску. — Да, — Тэ поцелуями опускался все ниже, оставляя на коже влажные следы. — Не думаю, что у меня будет еще шанс, учитывая твои доминантные склонности, кроме как воспользоваться тем, что ты покалечен, — ответил он, слыша низкие стоны Чонгука, от которых Тэ и правда начинал сходить с ума. Добравшись до резинки больничных штанов, Тэхен резким движением спустил их вниз и погладил внушительный бугор на его боксерах, от чего Чонгук громко простонал. — Тэхен, — прошептал Чон и потянулся к нему руками, но боль в плече пресекала любые движения в сторону старшего. — Ц, «хен»! — поправил его Тэхен, и, посмотрев вниз на бугор, он спустил его боксеры, освобождая от ткани твердую плоть. — Скучал, милый? — спросил Тэхен, глядя на восставшую длину Чонгука, который от этого зрелища в конец помутился рассудком. Обхватив его член рукой, Тэ провел по всей его горячей длине, чувствуя, как он пульсирует под кольцом его пальцев. Услышав громкий, несдержанный стон Чонгука, Тэхен посмотрел на младшего и приложил указательный палец к своим губам. — Тш-ш, ты же не хочешь, чтобы нас прервали? — Тэ улыбнулся, смотря Чонгуку в глаза, наклонился к плоти в своих руках и провел по нему языком, после чего начал свое ритмичное движение. — О-о, — Чонгук закрыл глаза и, хватаясь руками за края койки, вжался затылком в свою подушку. — Хе-ен.

***

Две недели спустя. — Чего и следовало ожидать от тебя, Джин хен, — Хоби радостно засмеялся в трубку сотового телефона. — Все уже там? — прозвучало с другого конца. — Да, все тут, кроме Намджуна, — ответил Хосок. — Подъезжай скорее, без вас не начнем. Положив телефон в карман, Хоби вернулся в просторную гостиную своей квартиры. Юнги с Чонгуком расположились на диване, Тэхен сидел, скрестив ноги, в кресле напротив них. Чимин был на полу, покрытом мягким ковром, спиной опираясь о край дивана. Подойдя к ним, Хосок сел рядом с Чимином. — Джин-хен добился для Кира и старика максимального срока, — воодушевленно сообщил Хоби друзьям. — Чудно, — проговорил хриплым голосом Юнги. — Скоро он? — Да, выезжает уже. В гостиную вошла Даен, снимая с себя фартук. — Все готово, милый, — она подошла к ним и села на подлокотник кресла, в котором находился Тэхен. — Сейчас, малыш, дождемся еще двоих. — Конечно, — она нежно улыбнулась Хосоку. — Кстати, — начал Чимин. — Тэ, можно будет мне исследовать твой мозг, если что. Очень хочется узнать: чем он у вас отличается от нашего. Все-таки должна же быть какая-то причина, — сощурив глаза, рыжий патологоанатом уставился на Тэхена. — Чего? — не сразу понял его Тэхен, также, как и остальные. — Ну, то, что ты мужиков любишь, — пояснил Чимин, после чего Хосок разразился громким смехом. — Мне, наверное, никогда не научиться понимать ваш черный, медицинский юмор, — Тэхен окинул друга презрительным взглядом. — Прости, кажись, это было слишком, — без толики вины проговорил Чимин. — Ну, так что? — Что? — недоумевал Тэ. — Можно? — повторил Пак. — Ты совсем кретин?! Пошел нахрен, псих конченный, — возмутился Тэхен, под смех окружающих. — Я ему его черепушку еле спас, а ты его вскрыть норовишь. Маньяк, — Юнги пнул сидящего на полу Чимина. — Да, мой храбрый хен спас мне жизнь, — тонким голоском пропищал Тэхен, чтобы подколоть Юнги, который страдает от его шуток последние две недели. — Тэ, не начинай, — предупредил его командир. — Ты ведь знаешь, что я не переношу эти ваши гейские замашки. Тебе повезло, что мне лень встать и треснуть тебя по твоей наглой роже. — Прости, хен, но твоя реакция бесценна, — рассмеялся Тэхен. — Ты! — Юнги пихнул локтем Чонгука, который сидел справа от него. — Не мог бы ты его контролировать иногда?! — Хен, у него эти «гейские» замашки, как ты выразился, появляются только при тебе. Игнорируй их, — искренне посоветовал Чонгук, сдерживая свой смех. — Юнги-хен, ты, наверное, не знаешь, но твой типаж очень даже по вкусу таким как мы, правда, — не сдавался Тэ, и комната погрузилась в громкий хохот. — Так, — громко выдохнул Юнги. — Где мой пистолет?