Ментальный сквозняк

      Первым делом, увидев свет, я подумал с ужасом, что ошибся, и в аномальном тумане все-таки есть посторонние аномалии. Потоптавшись на месте, решил пойти и проверить. Терять уже нечего, да и не похоже на аномалию, на фонарь похоже, вот что. Я шел широким шагом, оскальзываясь на влажных островках травы, и неотрывно следил за светящимся тусклым в тумане пятном, готовый в любой момент ускориться и сорваться в бег, только в противоположную сторону. Горло драло с трудом терпимо, хотелось окликнуть, но не получалось. Вдруг это свои дают сигнал? Услышали мои предыдущие вопли, но не идти же навстречу, так и всем потеряться недолго.       Свет плавно раскачивался из стороны в сторону. Притормозив, я откашлялся и все-таки крикнул:       — Мунлайт!       Тишина. Туман глотнул мой резкий надорванный голос, и он, казалось, не долетел до света совсем немного. Я постарался крикнуть громче.       — Хлюпик! Эй!       Ответа нет. Свет ходит по своей траектории. Оглянулся, зная, что ничего не увижу, но это мне было нужно, чтоб убедиться, что других путей нет, чтоб решиться идти к этому огоньку. И я пошел. Вдруг вокруг него выросла из ниоткуда расплывчатая темная громада. Непроизвольно отшатнувшись, тут-то я и вспомнил историю о какой-то рыбе. Кажется, знакомый ученый с Янтаря рассказывал. Так вот, есть такая глубоководная тварь, которая живет в самой заднице, в абсолютной темноте, солнечный свет туда не добивает. И есть у нее специальный фонарик на отростке-ниточке, который приманивает всяких рыбешек, они, глупые, плывут на свет, к жизни, а тварь только того и ждет, и обеспечивает им смерть.       Как бы и ты, сталкер Угрюмый, не оказался сейчас на месте этой беспечной рыбешки. Уж очень это все напоминает подводный триллер. Но я рискнул приблизиться и разглядел в гигантском темном пятне обычный деревенский дом, а на его крыльце человека с фонарем в руке. Любимая бэпэшка давно покоилась в ладони, совсем не родным холодом отдавая в пальцы. Человек на пороге оказался… Мунлайтом. Что за черт? Я опустил пистолет и снова стал как вкопанный. Не могу избавиться от ощущения подвоха. Но не стоять же тут до второго пришествия. Хватит, Угрюмый, выискивать подлости на каждом шагу. Зона, она, конечно, та еще зараза, но…       Я пригляделся к Мунлайту. Он погасил фонарь, смотрит на меня с обычной своей ухмылкой. Какой-то уставший, осунувшийся, совсем не такой, каким я его запомнил в первую встречу. А раньше внимания не обращал, как он меняется… Страшно представить, как за все эти годы изменился я сам. Да, собственно, какая разница. Мун не был похож ни на аномалию, ни на мутанта, ни на кадавра. И, видимо, устал ждать, развернулся и вошел в дом, оставив дверь приоткрытой. Чувствуя себя идиотом, я поднялся по ступенькам.       В прихожей висел полумрак, из глубины дома доносилось какое-то звяканье, шуршание. Послышался тихий вопрос Хлюпика, на который Мунлайт ответил коротким смешком. Напарник стоял, привалившись спиной к большой деревенской печи, в которой за черной задвижкой, похожей на огромный рот, потрескивал огонь, как будто печь что-то жевала. Хлюпик сидел на стуле, далеко выдвинутом из-за стола, без куртки, без свитера, и путался в грязных бинтах. Обстановка получалась какая-то домашняя, даже захотелось снять свою куртку и повесить на крючок, хотя и было зябко. Значит, печь они растопили не так давно. Интересно, чем? Всё сырое вокруг, и даже в доме воздух такой же холодный и тяжелый. Комната просторная, светлая, за большим окном без занавесок темные зеленоватые холмы, одинокие черные деревья, туман почти рассеялся. На стенах старые пожелтевшие фотографии. Что-то странное мне показалось на этих фотографиях, и я подошел к ним, принялся разглядывать. С каждым следующим снимком внутри все холодело и сжималось.       Дело в том, что с Муном мы были знакомы всего несколько лет. До этого, до Зоны, никогда раньше не пересекались. И другом-то я его своим назвать не могу. А тут… на фотографиях… моменты, которых никогда раньше не было и быть не могло. Вот мы с ним стоим в обнимку, лето, жара, поэтому только в брюках, с удочками, молодые и счастливые, а позади Припять, которая река. Это точно она, в углу кадра застыл кусок баржи, заросшей ржавыми волосами, которая там всегда на одном месте стоит да еще светится по ночам. А вот мы ладим крышу этому самому дому, пока там только один деревянный каркас, и я с молотком, щурюсь на солнце, и Мун снизу, на стремянке, странно смотрит на меня. А здесь мы за столом, на столе хлеб, стаканы, водка, напарник сидит с гитарой, я рядом, явно что-то горланим. И еще с два десятка таких же странных фото, на некоторых даже Хлюпик отметился.       Недоуменно глянув на Мунлайта, который только пожал плечами, я отвлекся на Хлюпика. Этот с отчаянным выражением на лице всё продолжал сражаться с бинтами. Старые половицы скрипели под ногами, я подошел и опустился перед ним на колени, осмотрел рану. Промыть бы… Позади снова скрипнули половицы, подошел Мун, протянул склянку перекиси, как будто мысли прочитал. Хлюпик заранее скривился и отвернулся, сжал кулаки.       — Не боись, — сказал я шепотом, отчасти потому, что охрипшее вконец горло на большее было не способно, отчасти из-за уютной тишины, которую не хотелось нарушать.       Перекись зашипела на ране, парень зашипел с ней в унисон, но потом прикусил губу и терпел молча. Мунлайт подал мне чистые бинты, и я перевязал нашего щенка, как умел. Сил нет ни думать, ни вставать, Мун что-то там ходил по комнате, чем-то звякал… Глаза слипаются, а из темноты знакомый голос зовет, далеко-далеко…       — Угрюмый, — тихо сказал Хлюпик, его рука скользнула по моим волосам.       Я разлепил сонные веки и обнаружил, что так и задрых, опустив голову на его колени. Хотя ощущение скорее, будто не проснулся, а снова заснул. Дурость какая-то. Смотрит, улыбается, по голове гладит. И приятно, вроде, и ситуация идиотская. Но почему-то не удивляет. И фотографии эти… Кажется, что-то вспоминаю… Вроде бы и рыбалка была, и дом этот наш, а фоткал нас Хлюпик, получается. На некоторых кадрах есть и он, вместо кого-то из нас, но никого более, только наша безумная тройка. И оружия ни у кого нет, вроде мы вовсе и не в Зоне. Точнее, как раз очень даже в Зоне, тут, рядом с Припятью, но будто бы здесь не опасно.       — Чай стынет, — сообщил Мун.       Отклеившись от Хлюпика, я сел за стол и уставился в чашку. Мунлайт сидел напротив и не сводил с меня взгляда, улыбаясь загадочной улыбкой.       — Что? — наконец не выдержал я.       — Печенье, — он пододвинул ко мне тарелку. — Бери.       Что за бред? Я тупо уставился на печенье, потом на сталкера, который с невозмутимым видом хлебал чай. Хлюпик потянулся к тарелке, и я толкнул её навстречу.       — Спасибо, — отозвался он. — А откуда здесь печенье? Да еще свежее.       — Угрюмый тебе что за глупые вопросы обещал? — притворно строго спросил Мун.       — Ну почему же глупые? — ожил я. — Отвечай, что здесь происходит, как вы тут оказались? Я вас по всему туману искал, а вы смылись.       — Ты, Угрюмый, чай пей.       Вот гад. Что он знает и почему ничего не хочет объяснять? Я послушно пил отвар, не замечая его вкуса, а может, вкуса и вовсе не было. И с каждым глотком мне становилось все более пофиг. Хотя раздражение осталось. На дне чашки тускло зеленели какие-то травы. Мысли в голове, кажется, выварились так же, как эта трава, были обрывочными, вялыми, непонятными. Мун встал из-за стола, потащил меня куда-то за руку, полуголый перебинтованный Хлюпик тут же вскочил и увязался за нами в соседнюю комнатушку. Но Мунлайт обернулся и остановил его хитрым прищуром.       — Ну… — начал, было, парень, насупившись, как дождевая туча.       — Что происходит? — мой мозг вяло предпринимал попытки разобраться в ситуации.       — Спокойно, — Мун встал напротив и обхватил ладонями мое лицо. — Ты просто немного реальностью промахнулся. Ну, это ничего, щас мы тебя вернем в строй.       Он подался вперед, дергая меня к себе, мы успели на секунду столкнуться губами, я шарахнулся, но в памяти вдруг что-то вспыхнуло. Что-то лишнее. Что-то мое и чужое одновременно. Мун попытался меня снова схватить, но я оттолкнул его, он крикнул Хлюпику что-то вроде «Держи его!», и парень схватил меня сзади, причем довольно крепко. Мунлайт вцепился в ворот моей куртки и потянул в комнату. Я упирался как мог, соображая уже не о том, что творится, а зачем я, собственно, сопротивляюсь? Хлюпик толкал сзади, этот балагур тащил спереди, и таки дотащил, рванул, и мы все повалились на кровать под дружный смех двух идиотов. Только вот мне было абсолютно не смешно. Я подхватился и вскочил, оставив в руках у придурков свою куртку. Дверь перед носом захлопнулась быстро, сильно, громко и намертво.       — Сквозняк, — пояснил Мун и, видя мое изумление, добавил: — Ментальный.       — Мне кажется, он ничего не помнит, — как-то отчаянно проговорил Хлюпик, глядя на меня.       — Не помню чего?       — Ничего, — повторил он.       — А ну не рыпайся. — Строго скомандовал Мунлайт. — Тебе же лучше будет.       Он подошел вплотную, серьезно и напряженно глядя мне в глаза. Не узнаю я этот взгляд, этот дом, хоть убейте. А вот это ощущение на губах вполне… и жар этот, и озноб одновременно… и как он одним резким движением с меня майку сдирает, и тактильное на левой ладони — волосы его короткие, пушистые, жесткие, под правой — шрамы на спине… Знаю это, наизусть знаю. Тихий вздох Хлюпика в стороне. Черт, да что происходит? Что?.. Мун на него рычит — «Выйди!». Издалека доносятся голоса, и я пытаюсь освободиться из тугих объятий напарника, мне нужно выйти отсюда… нужно идти к голосам…       — Мы его теряем.       — Как?..       — Продуло.       Хлесткая пощечина, в голове лопнула струна, натянутая от уха до уха. В глазах резкой вспышкой перегорела лампочка. Воздух хоть и оставался тяжелым, но казался намного слаще и свежее. Лежу на твердой холодной земле. Сел. Голова кружится. В ушах все еще шумит. Но, кажется, все в порядке. Рядом Мунлайт, обеспокоенный и хмурый. Наконец, начинаю разбирать, что он говорит.       — …черт знает что вообще. Не помнишь ничего? Эй, Угрюмый!       — Помню я, все помню.       — Что помнишь?       — Ходку, Кабана с дружками, туман, все помню.       — Да я не про то, — отмахнулся он. — Что ты тут вытворял, чудила?       — А что? — я насторожился, чуя, что ничего хорошего мне сейчас не скажут.       — Ты спрашивал, почему мы не дома, кричал, что мы это не мы, ты нас не узнаёшь, потом начал кидаться на всех с… кхм… неприличными намереньями… вон, целовал Мунлайта, ему даже понравилось, — растерянно рассказал Хлюпик.       Я уставился на Муна, тот заржал и кивнул, и пересказал всю эту историю снова, только уже по-своему, отчего мне тут же стало стыдно. И без того было, но здесь вот прям конкретно захотелось сквозь землю провалиться. А поскольку возможности такой не было, я просто банально разозлился.       — Понравилось, значит, да?! — рявкнул я. — А ну, иди сюда!       — Эй, ты что? — тут же пришел в себя шутник. — Еще разок двинуть?       — Только попробуй.       — Тогда перестань дурить и скажи, что все это было?       Он еще спрашивает. Если бы я сам знал. Я прикрыл глаза и потер ноющие виски. Уверен, это был не сон. Или не просто сон. Возможно, аномальное что-то, черт его знает. Но не говорить же Мунлайту все, что было. Обойдется.       — Сквозняк, — ответил я.       — Какой еще сквозняк? — спросил Хлюпик.       — Ментальный. — Хором сказали мы с Муном и уставились друг на друга.