А ты помнишь? Всегда...

Сильные руки со множеством шрамов крепко держали тетрадь в кожаном переплете, от корки до корки исписанную аккуратным убористым почерком. - Что это, дневник? Алек, я думал, что мы переросли тот возраст, когда все вели дневники, - светловолосый юноша поежился, невольно вспоминая дневник Валентина о своем сыне. - Это не такой дневник, он особенный. Я записывал в него только самые хорошие воспоминания о Магнусе, факты о нем, мои мысли про него, все, что я не хочу забывать. Эта тетрадь целиком и полностью посвящена ему. Иногда я открываю и перечитываю его, в это время мне всегда хочется запереться где-нибудь и перестать сдерживать все слезы и эмоции, - молодой человек с темными, как воронье крыло, волосами крепко прижал к себе тетрадь, она была для него спасением, глотком свежего воздуха, таким, что помогало продолжать жить. Но Джейс видел, что после каждого прочтения этой злосчастной тетрадки его брат потихоньку умирает: его кожа бледнела сильнее с каждым днем, цвет глаз, когда-то бывший таким ярким и леденящим одновременно голубым, почти сливались с белком, и без того сутулые плечи были опущены еще ниже. Если бы Эрондейл не знал его, то дал бы ему 30 лет на вид, не смотря на то, что на самом деле Алеку недавно исполнилось 19. Лайтвуд же начал перечитывать эту тетрадь чаще, при этом вслух, да так, как будто Магнус сидит рядом и слушает. - А ты помнишь, как мы были в Париже? Мы гуляли вместе, держались за руки, ели мороженное. Ты еще разозлился, когда я снова надел свои любимые джинсы и свитер, сказал, что ты не можешь смириться с этим и силой повел меня по магазинам. Мы были счастливы. - А ты помнишь, как ты восхищался моими глазами? Ты говорил, что еще никогда не видел таких глаз, такого цвета, а я в ответ восхищался твоими. Я так любил смотреть в них сутра, когда ты только просыпался и улыбался мне, при этом говоря, что любишь меня и не знаешь, смог ли бы жить без меня, - голос молодого нефилима затихал, а потом резко срывался на крик, - Смог! И живешь, наверное, даже не задумываясь о том, как я тут, что происходит со мной. - А ты помнишь, как я любил класть голову тебе на плечо и вдыхать аромат твоей кожи? Ты всегда пах сандалом, а этот запах кружил мне голову и сводил с ума. Мне до сих пор кажется, что ты рядом, если я чувствую этот сладкий и ненавязчивый аромат, но это все лишь фантазии и мечты… - В этом месте Алек всегда замолкает, а из его комнаты слышатся тихие всхлипы. Его лицо остается сухим, ведь слёз в теле юноши уже давно нет. - А ты помнишь, как ты впервые меня поцеловал? Я помню то чувство, будто меня пробил сильный электрический заряд. Я пытался запомнить каждый момент, впитать все ощущения. Помню, что думал, тогда только о Джейсе, мне было странно чувствовать близость другого человека. Какой я тогда был дурак, - юноша слегка усмехнулся. - А ты помнишь, какой я был неловкий и неуклюжий в наш первый раз? Я не знал, что делать, но ты не брезговал этим, говоря, что я очень мил. Ты направлял меня и учил, показывал, как правильно любить и доказывать свою любовь. - А ты помнишь, как первый раз рассмеялся, когда увидел меня смущенным? Ты всегда говорил, что тебе нравится, когда я краснею, говорил, что для Лайтвудов это непривычная черта, что я не такой, как остальные. - А ты помнишь, как я зажимался и не хотел показывать свои чувства на людях? Я тогда считал, что мы не правильно поступаем, я считал себя ненормальным, неправильным, а чувства предпочитал скрывать, но ты показал мне, что не стоит этого делать, считать себя странным, не правильным, а любовь стоит принимать такой, какая она есть, и я принял. - А помнишь, как мы расстались? Помнишь мои слезы, мои мольбы о том, чтобы ты не оставлял меня? Сколько тогда слез было пролито, сколько слов осталось не высказано, - голос предательски дрожал, срываясь то на шепот, то на крик. - А ты знаешь, как я страдал от потери первой любви? Знаешь, что я неделю валялся в постели просто заливаясь слезами? Я не выходил, не ел, не разговаривал, только плакал. Слезы стали для меня верными друзьями. - А ты знаешь, что всегда будешь жить в моем сердце? Надеюсь, что да… - Алек прекратил свой монолог.

***

Джейс уже в который раз слушает все это, ведь его брал ровно раз в неделю, ровно в один и тот же день и в одно и то же время читает это и выплескивает то живое, которое в нем осталось по частям. Он решил, что пора брать ситуацию в свои руки и поехал к Магнусу, в тот день, когда Алек должен был читать свой дневник, который Джейс успел возненавидеть. - КТО ПОБЕСПОКОИЛ ВЕРХОВНО… - Джейс не дослушал и прервал Мага. - Это Джейс, и если ты сейчас же не выйдешь из своей дурацкой квартиры и не пойдешь со мной в Институт, я найду способ вытащить тебя силой и все равно выслушать то, что говорит мой брат, а точнее то, что от него осталось. Даю тебе на сборы 10 минут. Ровно через 10 минут перед юношей стоял маг без укладки и косметики на лице, что было странно для него. - Ну, чего стоишь, златовласка? – Маг повел бровью, а Джейс закатил глаза и пошел по направлению к метро.

***

До Института они добрались быстро, так что как раз успели вовремя. Алек читал вслух, а потом начал свой монолог. Магнус пытался сдерживаться, стойко слушал все заметки из дневника парня, но когда Алек сорвался на крик в части про глаза его любимого нефилима, он уже хотел прижать парня к себе, поцеловать его, успокоить, заставить улыбнуться, но Джейс его остановил, принудив выслушать все до конца. На последних словах Алека Маг уже не мог сдержать слез, они катились по его щекам и подали на пол и рубашку. Он зашел в комнату нефилима, заставив последнего окончательно подумать, что он сошел с ума, Бейн упал на колени перед сидящим на полу парнем и прижал его к себе. - Дорогой мой, родной, милый, любимый, - тихий шепот заставил Алека успокоиться и положить руки на плечи мага. - Магнус, ты правда здесь? – слова юноши звучали неуверенно, он думал, что это все его больное воображение. - Да, дорогой, я здесь и больше никуда не денусь, - уверял его мужчина. - Т-ты слышал, что я говорил? – Алек с ужасом осознал это. - Да, и ты мне в очередной раз доказал, что ты особенный, мой любимый, я больше не заставлю тебя страдать, - после этих слов он коснулся губ Алека своими, в таком нежном и желанном для них поцелуе, он был как их первый, без страсти, без влечения, но успокаивающий и расслабляющий. - А ты знаешь, что я люблю тебя? – прошептал Алек, оторвавшись от губ Магнуса. -Да, а ты знаешь то же самое обо мне? - Да… - Через минуту они оказались лежащими на кровати. Они прост лежали, Магнус перебирал волосы на голове Алека, тем самым усыпляя парня, а Алек обнимал Магнуса за талию. Оба молодых человека не заметили, как уснули. Утром следующего дня, Алек открыл глаза как всегда очень рано, но теперь эти глаза стали снова ярко-голубыми, кожа светилось теплом, а на щеках играл нежный румянец, а повернув голову и увидел рядом столь родное и любимое тело, засиял улыбкой и прошептал: - Я знаю, - этими словами он разбудил любимого рядом. - Ты же понимаешь, что с сегодняшнего дня возвращаешься домой, а еще ты снова мой. Хотя ты им всегда был, - Маг лениво потянулся и мягко коснулся щеки Алека губами. - Понимаю, надеюсь, что ты тоже мой… - Только твой, всегда, до конца наших жизней. А та злосчастная тетрадка была закинута Джейсом куда подальше в тот момент, когда Алек уходил на кухню готовить им с Магнусом завтрак, при этом нашептывая лишь одно слово. - Всегда…