Аэрофобия

Делаю последний глоток и давлюсь, начинаю кашлять. Бутылка недешёвого виски опустошена. Снова посмотрев в люк, я почувствовал восстановление тошнотворного страха и резко отвернулся. Слева, в среднем ряду сидит пожилая женщина, сочувственно мне кивая. Воздушная яма. Сейчас вырвет. Сжимаю пустую бутылку в руках и зажмуриваюсь, изо всех сил воображая перед глазами ровную дорогу. На колено опускается рука. Приложив немало усилий, я открываю глаза и поворачиваюсь к Сэму. Этот тревожно-презрительный взгляд бесит. Да, ты волнуешься, но не надо так смотреть на бутылку. Я боюсь летать, я боюсь самолётов. Алкоголь может меня успокоить, а твои сухие слова – нет, как ни крути. «Дин, я очень не люблю, когда ты пьёшь»; а я очень не люблю, когда ты меня пилишь и смотришь, как на кусок дерьма. Он точно прочёл мои мысли. На секунду приоткрыл рот, глядя мне в глаза, и тут же (виновато?) отвёл взгляд. Лучше просто попытаюсь подремать, иначе можем поругаться. Алкоголь ударил в голову. Чувствую прикосновение: Сэм сидит вполоборота и разминает мне плечи. - Расслабься. Я бы и рад, Сэмми, но со страхом так запросто не борются. Вновь закрываю глаза, поднимаю голову чуть выше, чтобы подставить под сильные ладони шею. Становится чуть лучше, когда представляю, что мы сейчас где-нибудь на пляже, я выпил ядрёный коктейль, а Сэм пытается помочь прийти в себя. Да, точно. Мы на Доквейлер-Бич. Я изрядно поддал на ночной пляжной вечеринке, и меня штормит. Сэмми наорал на меня за то, что я веселился с девчонками и пил, а теперь извиняется – приводит меня в чувства массажем. А характерный звук самолёта – это шум прибоя. На торс легла прохладная ладонь. (Я без футболки? Ах, да, пляж ведь). Машинально напряг пресс. Ладонь скользнула ниже и легла на самую выступающую часть плавок. Я выдохнул. Приятно. После незамысловатых и настойчивых движений наглой ладони организм сдаётся, и я довольствуюсь неприятным ощущением тесноты в области паха. Ладонь не унимается: мнёт, гладит, сжимает - в общем, всячески издевается над пыхтящим мной и моим детородным органом. Медленно приходит осознание, что шея также подверглась нападению: острые зубы грубо впиваются в тонкую нежную кожу, чуть оттягивая её. На ранке тут же оказывается горячий язык, затем губы, затем снова язык. Мучаюсь от нарастающей тянущей боли в паху. Наконец, ладонь высвобождает член из плавок и тут же охватывает его кольцом, медленно скользя по стволу. Нарастающий темп и горячий язык на шее заставляют вцепиться в подлокотники шезлонга и зажмуриться. Хочу, чтобы язык перекочевал с шеи на член. Стоит об этом сообщить… - Прощу прощения, молодые люди. Совершать половой акт на борту нашего самолёта в салоне запрещено. Спасибо за понимание, - юная стюардесса, звонко проинформировав весь салон о деятельности двух конкретных пассажиров, лучезарно улыбнулась и удалилась. Пытаюсь прийти в себя. Я в самолёте. Здесь жуткий запах, нас трясёт. Более того, я только что был с эрекцией на пляже в Калифорнии, а сейчас я в одном из самых ужасных мест на планете. И да, у меня всё ещё стоит. Из салона донеслись пара смешков. «Что ж, сейчас хотя бы ночь, свет выключен, почти все спят». Снова подкатывает тошнота. Думать мешает выпитая бутылка виски. Поворачиваюсь вправо, встречаюсь взглядом с братом: искусанные губы, красное лицо, раздражённый вид. Крайне внезапно в душе поселилась ненависть ко всему живому. - Дин, идём в туалет. Кое-как впихнув эрегированный член в брюки, резко поднимаюсь, схватив Сэма за рукав. Через узкий коридор тащу его в сторону туалета, где, к счастью, нет и намёка на очередь. Запутавшись в своих же ногах, почти падаю, но повисаю в руках брата. Тот заталкивает меня в кабинку и заходит следом, блокирует замок. - Можно и поаккуратней, к слову, - демонстративно потирает запястье и опускается на колени, брезгливо осматривая не самый чистый пол. Стягивает с меня брюки с бельём, обхватывает ладонью член, поднося его ко рту. Языком проходится по всему основанию и обратно, несколько секунд лижет головку, как мороженое. На смену чуть шершавому, как у кошки, языку приходят губы и горячий рот. Давясь, заглатывает член полностью. От ощущений чуть не падаю – натыкаюсь спиной на раковину. Он мерзко усмехается. - Я могу тебе так и хер откусить. Меньше надо было пить. «Снова? Снова ты поднимаешь тему нашей последней ссоры? Стоя передо мной на коленях, со стекающей слюной и моим членом в глотке?» К возбуждению прибавляется львиная доля раздражённости. Пошатываясь, делаю шаг от стены, но тут же снова врезаюсь в неё, больно ударившись головой: воздушная яма. - Дин, всё в... – поднявшись, тянет руку к моим волосам. Резко отталкиваю его. - Собрался опять ругаться и пилить меня за то, что я боюсь летать – валяй, только для начала уйди на место и дай мне спокойно подрочить, - кажется, даже не запнулся. На секунду замешкавшись, виновато поджимает губы и отводит взгляд. - Прости, я не хотел, - подходит ближе и снова берёт в руку чуть опавший член. Прижимается ко мне вплотную и утыкается носом в шею, – давай я просто помогу тебе расслабиться? «О, поможешь, не сомневайся». Тряска, крохотная неудобная кабинка туалета, виски и наращивающая темп горячая ладонь брата дезактивируют мозг. Шумно выдыхаю ему в лицо – он морщится от запаха алкоголя, но не отворачивается. Двумя пальцами сжимаю его подбородок и подтягиваю к себе. Грубо впиваюсь в губы и проникаю языком в рот, стукнувшись зубами. Сэму явно не нравятся мои действия, но он не пытается меня остановить – видимо, извиняется за ссору. Неожиданно даже для самого себя разворачиваю Сэмми спиной и впечатываю его в стену, прижимаясь сзади. Шарю по карманам: бумажки, сигареты, купюры – всё летит на пол. «Нашёл». Рву упаковку последнего презерватива. - Дин, пожалуйста, не сейчас, - тревога в хриплом голосе настоящая, но меня это мало волнует. – Мне надо в душ, здесь не самые лучшие условия, и ты выпил... - Хочу здесь и сейчас, Сэмми. С трудом натягиваю презерватив, пошатываюсь. Сэмми беспокойно выдыхает и собирается ещё что-то возразить, когда пряжка его ремня звонко ударяется о пол. Подтягиваю его за бёдра к себе, заставляя выпятить зад и прогнуться. Уже не понимаю, что он говорит, просто приставляю член к тугому колечку мышц. Чувствую, как он силится расслабиться; хочу ему помочь, но слишком плохо соображаю, поэтому лишь поглаживаю бёдра и трусь членом о промежность. Сэм опирается о дверь и опускает голову. - Растяни меня сначала, - громко выдохнул и сглотнул. Не могу больше ждать: слюнявлю и быстро ввожу в него два пальца. Сэмми шипит и впивается ногтями в дверь, но ничего не говорит. Искренне стараюсь действовать медленнее и нежнее, но в паху тянет всё сильнее, поэтому, несколько раз введя пальцы, убираю руку. Слышу сдавленный рык, когда ввожу член на всю длину. Даю брату время привыкнуть; чувствую, как он расслабляется, перестаёт так сжимать мышцы. Покорно жду, хотя давно бы наплевал на комфорт партнёра, если бы им был кто угодно, кроме моего собственного брата. «Человеку, придумавшему презервативы со смазкой, нужно поклониться в ноги». - Давай уже. Теряю голову. Грубо сжимаю его ягодицы, начинаю двигаться. Он шипит и царапает дверь, но я уже не осознаю, что происходит. Не гнушаюсь почти полностью вытаскивать член и резко входить: в памяти плавает мысль, что Сэмми говорил, будто любит такое; правда, мысль обрывается, и я вспоминаю лишь позже о том, что Сэмм любит грубость после разогрева, а не сразу. Но сейчас мне всё равно. Не слышу, как начинаю громко стонать, не чувствую, что двигаюсь максимально быстро и резко. Издалека доносятся чьи-то голоса. Кажется, за дверью уже собралась очередь, но какое мне дело, когда я, пьяный и неспособный думать, трахаю собственного брата в тесном туалете самолёта? Ноги подкашиваются, по телу бьёт крупная дрожь. Не замечаю, с какой силой вжимаю Сэма в дверь с каждым толчком. Из головы вылетели все мысли, кроме зацикленного «да, ещё немного, ещё чуть-чуть». Срывает крышу, когда взгляд падает на задницу Сэмми. Впиваюсь в неё побелевшими от напряжения пальцами, издаю громкий, смешанный с какими-то невнятными фразами, стон и кончаю. В голове абсолютный хаос. Перед глазами мелькают то свет, то непонятные картинки, то выгнувшийся подо мной Сэм. Бездумно плюхаюсь на пол, ударяюсь головой о стену. Мысли смешались в кучу: «он будет в ярости, что я кончил в него без предупреждения» маячит одновременно с «а, чёрт, я же с презервативом» и «забыл, куда мы летим». Пытаюсь сориентироваться в пространстве и найти глазами Сэма. Он в полуметре от меня, опустился на колени и упёрся лбом в стену. Постепенно прихожу в себя. Дрожащими руками снимаю презерватив, кидаю в сторону унитаза и, конечно же, промахиваюсь, но тут же забываю об этом. Снова смотрю на брата, пытаясь заглянуть ему в лицо. Болезненно жмурится и дышит сквозь зубы. Понимаю, что сорвался и причинил брату боль. - Сэми, я… - Иди в салон. Если кто-то будет спрашивать, скажи, что всё хорошо и помощь не требуется, - выговорил фразу на одном дыхании и сбился. – Я сейчас приду. Он не злится. Удивлённо приоткрыв рот, встаю, почти не шатаясь. Хочу возразить и остаться с ним, но вместо этого послушно выхожу за дверь, которая тут же защёлкивается изнутри. Обессиленно упав на своё место, вспоминаю, что после туалета наткнулся на пожилую даму с соседнего ряда и выпалил ей «всё хорошо, моему брату помощь не нужна, я иду на своё место», хотя она ничего и не спрашивала. Только прикрыв глаза, проваливаюсь в сон, поймав в голове последнюю, не самую приятную, мысль: «Он даже не кончил, я всего лишь больно трахнул его. Какой же мудак». Нехотя открываю глаза и раздражённо морщусь оттого, что кто-то трясёт меня за плечо. Встречаюсь взглядом с Сэмом. - Приземлились уже, трап подъехал. Или остаёшься жить в самолёте? Протягивает мне бутылку минералки. Сонливость моментально испаряется, уступая место похмелью и воспоминаниям. Пытаюсь прочувствовать злость или упрёк в тоне брата, но понимаю, что он говорит со мной абсолютно спокойно и буднично. Беру бутылку и выпиваю разом почти всё её содержимое. «Может, приснилось?» - И добро своё забери, - указывает на телефон, зажигалку и несколько долларов на столике, - нечего мусорить в общественных местах. Чуть не пошутил про отсутствие использованного презерватива в куче «добра», но вовремя одёрнул себя и заткнул рот бутылкой с остатками воды. Воспоминания нагнали стыд и чувство вины. Украдкой поглядывая на Сэма всю дорогу от трапа до такси пытался уловить в его взгляде обиду или агрессивность, но тот был спокоен и сосредоточен. Замучив себя гаданиями о настроении и намерениях брата, решил отложить разговор и просьбы о прощении до лучших времён: выяснять отношения в пути или на работе – не лучшая идея. Надеюсь, Сэмми думает так же, либо не думает об этом вообще. В гордом одиночестве выискивая глазами наш чемодан на багажной ленте, случайно встретился взглядом с некой пожилой женщиной, показавшейся мне внешне очень знакомой. «Сочувствующая дама с соседнего ряда, на которую я налетел после туалета». Хотел было приветливо ей кивнуть, но она вдруг поставила свои сумки на пол, показала кулак с поднятым вверх большим пальцем, задорно улыбнулась и, подхватив сумки, резво зашагала к выходу. Я успел лишь рассеянно улыбнуться ей в спину.