Связи

Кагура натянула на ногу черно-красный полосатый гольф выше колена, потом потянулась к шкафчику, взяла второй и с ним поступила так же. Вынула из коробки черные лаковые сапоги и скользнула в них точеными тонкими ножками. Поправила складки на коротеньком красном кимоно с широкими рукавами и потянулась к зеркалу за помадой. — И куда ты собралась в таком виде? Кагура хмыкнула, глядя на вошедшего в ее комнату Гин-тяна и отвернулась к зеркалу, проводя помадой по губам. — Гулять. Гинтоки неодобрительно хмыкнул, разглядывая ее с ног до головы. И кому вообще придет в голову мысль выйти из дома ночью в таком коротком платье?! Но, зная Кагуру…запрещать ей что-то было себе дороже, все равно сделает все наоборот да еще и наваляет в придачу. — Садахару возьми. Кагура кивнула, последний раз разглядывая свое отражение. Собак не пускают туда, куда она шла. Через двадцать минут Кагура уже выходила из такси, притормозившего у одного из популярных ночных клубов Токио. Девушка неторопливо поднялась по ступенькам и, мило улыбнувшись охраннику, зашла внутрь. Стены вибрировали от грохочущей музыки, воздух разрезали разноцветные лучи прожекторов, танцпол утопал в клубах сизого искусственного дыма. Кагура протиснулась к бару сквозь беснующуюся толпу тел и заказала себе коктейль, чтобы было не скучно ждать. Она повернулась на каблуках, держа в руках бокал, и прислонилась спиной к барной стойке, осматриваясь по сторонам. Ничего примечательного. Скоро она увидела его. Этого несносного, больного на голову рыжего идиота. Камуи о чем-то разговаривал с Абуто на другом конце клуба. Ее брат кивнул своему...коллеге и пошел к служебному выходу. Кагура, оставив пустой бокал на барной стойке, двинулась в след за ним. — Если хотела следить за мной, - он обернулся, когда они вышли через служебную дверь клуба, оказавшись в неуютной подворотне, жутко улыбаясь ей, — могла бы надеть что-нибудь менее приметное. И что вообще на тебя нашло? Тебе же всего четырнадцать. Кагура начинала злиться на него, не успев выяснить то, зачем поперлась за ним сюда. — Мне девятнадцать. — О, я и забыл, - притворно удивился Камуи, подходя ближе к ней. Девушке инстинктивно захотелось попятиться назад, но она сдержалась. Она не боялась его очень давно. — И что же ты хотела? — Полиция нашла рыжие волосы в одном переулке. Бровь Камуи поползла вверх, он смотрел на нее насмешливо непонимающим взглядом, сдерживаясь, чтобы не рассмеяться. — Удивительно, правда? На свете ведь так мало рыжих. - Он уже почти дышал ей в лицо, стоя в двадцати сантиметрах от нее. — Действительно. Только ты и я, кто занимался боксом. И это не мой волос нашли на месте убийства в результате побоев. Камуи внимательно заглянул ей в лицо, вдруг перестав улыбаться. Его глаза сейчас напоминали сумеречное небо, где уже начали собираться грозовые тучи. Приближался шторм. — Но это еще не значит, что это он мой. Он вдруг придвинулся совсем близко к ней, почти прижав ее к стене. Кагура судорожно вдохнула, не ожидавшая от него такого. Обычно он так дрался — порывисто, как дикое животное, бил точно в болевую точку. Ее захлестнуло недоброе предчувствие. Он схватил ее за подбородок длинными пальцами и приподнял ее голову, заглядывая в глаза, так похожие на его собственные. Она не нашлась, что сказать, как опровергнуть его доводы. Ей уже было плевать на убийство, плевать на него самого, пусть хоть на пожизненное его посадят. Ей хотелось бежать со всех ног, лишь бы он не смотрел на нее так плотоядно. — А ты действительно выросла немного, сестренка. Камуи наклонился и лизнул ее шею, от уха и ниже, прикусив кожу. Кагура вздрогнула и попыталась оттолкнуть его, но брат был сильнее. Он вцепился в нее мертвой хваткой, продолжая целовать шею, иногда перескакивая на щеки. Девушка хотела закричать, но он предусмотрительно зажал ей рот, целуя ее лицо совсем рядом со своей рукой. — Тише, тише. Ты же не думаешь, что твой брат тебя обидит? — Что здесь происходит? - шуршащую тишину подворотни разрушил ледяной мужской голос. Камуи лишь развернулся в пол-оборота, продолжая сжимать Кагуру в своих железных объятьях. — С девушкой разговариваю. Проваливай отсюда. Человек вышел из тени в свет фонаря. Это был Сого. Кагура не знала, плакать ей или смеяться. — Что-то по-моему она не горит желанием с тобой разговаривать, — Сого подошел ближе, стараясь разглядеть, кого там зажимал этот парень. — Ба! Чайна, ты что ли? Под стать себе рыжего нашла? Попадаться ее знакомым, да еще и в полицейской форме ему не хотелось - на носу важная сделка в наркокартели. Камуи отпустил Кагуру, бросив многозначительный, ничего хорошего не обещающий взгляд. Девушка сглотнула, отходя от него на негнущихся ногах. Бежать, бежать подальше, хоть с этим садистом. — Окита, не проводишь даму? Полицейский ты или кто? - Она стояла к Камуи спиной и больно сжала руку Сого. Он посмотрел на нее, дрожащую как лист на ветру, на удивление понимающе. Они ушли, выходя на главную улицу. Камуи остался в тени, глядя им в след. Кагура снова боялась его. *** Метров пятьсот она ничего не слышала и не видела вокруг себя: ни проносящиеся мимо машины, ни огни большого города из стекла и бетона, ни людей, которые гуляли, несмотря на глубокую ночь. Сого вел ее под руку, будто и не обращая на нее внимания, смотря куда-то перед собой. Он на беду забыл, где оставил патрульную машину, когда вышел на обход. — Ты его знаешь? — Немного. — Вы с ним похожи. Кагура вздохнула, выныривая из вакуума страха, куда ее загнал Камуи. — Это мой брат. Сого удивленно на нее посмотрел. — Немного знаешь собственного брата? Я конечно знал, что ты немного умственно отстала, но не настолько же. Кагура отвернулась от него, незаметно стараясь смахнуть слезу. Да когда же эти двое перестанут выводить ее из равновесия. — Что ты делала в том клубе? — А что? Про комендантский час мы, кажется, еще в прошлый раз все выяснили. — Там наркотой торгуют. Мы давно облаву готовим. А там всякие китайки шляются. Да еще и в коротком платьице. Ты тоже что ли что-то употребляла, когда его напяливала? Смотрится, как балетная пачка на бегемоте. Кагура больно ткнула его в ребро, радуясь этому привычному чувству того, что все на своих местах. Сого улыбнулся краешком губ — непривычно тихая и испуганная Чайна его пугала, навевая мысль, что что-то по-настоящему идет не так. — И что твой брат там делал? Кагура убрала за ухо выбившуюся из-под заколки прядь волос, отбросив тщетные попытки сдуть ее с лица. Ужасно хотелось домой, спать. И чтобы Гин-тян сделал какао, как в детстве. — Бухал, видимо. Или тусил. Трахал девок в туалете. Что еще в клубе делают?.. Сого не поверил ни единому ее слову. Тот тип был абсолютно трезв - уж на это у него глаз наметан. Ничего, Чайна, он еще доберется до правды. — До дома подбросить? — они уже почти нашли его машину, а ему делать все равно было нечего. — Только если ты будешь молчать, садюга, — Кагура, открыв дверцу, бесцеремонно плюхнулась на переднее сидение, откидываясь назад. — К тебе это тоже относится, Чайна. Сого сел на водительское кресло и повернул ключ в зажигании. Машина весело заурчала, осветив фарами ближайшую стену. Сого переключил передачу и выехал на улицу, пролетая мимо высоченных домов в более старый район Токио. Он остановился напротив Йородзуи и подождал, пока она вылезет из машины и пойдет наверх по лестнице на второй этаж, где они жили с данной. — Слышь, Чайна! Она обернулась, чуть не подпрыгнув от неожиданности, уже держась за дверную ручку. — Чего тебе, садюга? — Не вляпывайся опять, а? Лениво снова тебя спасать. Кагура лишь фыркнула в ответ, просачиваясь в темноту квартиры. Позади было слышно, как машина скрылась в глубине ночного города. Она с облегчением скинула надоевшие сапоги и на цыпочках прошла к себе в комнату. Свет у Гин-тяна не горел — пронесло. И почему она каждый раз возвращаясь домой поздно нервничает, как школьница?! — Знаешь, меня в последнее время беспокоит, что ты приезжаешь домой на полицейской машине. Кагура снова чуть не подпрыгнула, зажав в одной руке гольф и чертыхнулась. — Мы случайно пересеклись в городе. Гинтоки скептически на нее смотрел, все еще щурясь ото сна. Кагура гаденько усмехнулась — пижамную рубашку он все-таки надел. — Ну-ну. И арестовал он тебя тоже случайно. — Я же сказала, что он прикалывался! Садист-дебил этот! И вообще, сделай мне какао. Гинтоки уставился на нее еще более удивленно, пока она с ногами забиралась на стул, обхватив руками колени. Ему ничего не оставалось делать, как пойти к холодильнику за молоком. — Клубничное будешь? — Нет, какао! — Кагура капризно надула губки, сдвинув брови вместе. Гинтоки хмыкнул, отпив немного клубничного и достав обычное молоко. Куда же они запрятали какао-порошок?.. — А ты знаешь, когда последний раз пила какао? - спросил он, ставя перед ней чашку и усаживаясь на соседний стул. Кагура лишь покачала головой, пряча лицо за чашкой. — Когда Умибозу хотел увезти тебя домой, а потом решил оставить в Токио. На мою голову. — Ну... У меня сложные отношения в семье. Гинтоки улыбнулся ей. Встал на колени перед ее стулом и обнял, прижимая к себе. — Я всегда с тобой. Кагура обняла его в ответ, отставив на стол чашку с недопитым какао. Больше оно ей было не нужно. *** На лице Сого буйным цветом расцветал синяк, рассеченная губа распухла, перемотанная бинтом рука смешно напоминала клешню рака. Кагура, выгулившая в парке Садахару, прыснула в кулак, плюхаясь рядом с ним и вынимая из кармана джинсовки пачку с суконбу. Садахару, спущенный с поводка, довольно убежал куда-то в кусты, гонять ничего не подозревавшую кошку. — Подарить тебе календарик на стену, Окита? — Ари? Чего несешь, Чайна, головой треснулась? — Сегодня же не Хеллуин, опаздал на полгодика. Или ты ограбил магазин с театральным гримом? — Ну это же ты заказывала боевые травмы. Вот, получите — распишитесь. Кагура не могла понять, серьезно он или шутит, как и всегда. Для нее серьезный, не раздающий “остроумные” шуточки Окита такой неожиданностью как и для него испуганная, сбитая с толку (и вжатая в стену своим братом) Кагура. В общем, стабильность в их отношениях была явно порушена, что смущало их обоих. Кагура старалась не думать, что она немного в долгу у него. — Ну и кому мне стоит поставить памятник в центре Токио за то, что смог оттделать самого Окита Сого? Сого усмехнулся, откидываясь на спинку скамейки. Тело до сих пор немного саднило, но оно стоило того — он почти узнал, с кем имеет дело, даже облава на наркоторговцев прошла успешно. — Да вот тому, кто тебя недавно в подворотне зажимал. Камуи, кажется? Лицо Кагуры помрачнело. Сого лишь наслаждался реакцией, искоса глядя, как сжимаются ее дрожащие кулачки. — Какого хрена ты с ним дрался? Сого сделал обиженный вид, надувая пухлые губы. — Я думал, ты будешь рада, что меня побили, Чайна. Кагура еле сдержалась, чтобы не ударить его. — Это не твоя весовая категория. — Я заметил. Он почти такой же тощий, как и ты. Кагура на этот раз не сдержалась. Сого потирал ушибленное плечо. — Не связывайся с ним, серьезно. — Кагура попыталась ухмыльнуться, получилось плохо, — Только я могу бить братишку. Она ушла, подозвав неизвестно откуда появившегося Садахару. — Ну это мы еще посмотрим, Чайна, — подумал Сого. За пазухой у него лежал трофей, полученный в драке с ее братом — прядь ярко рыжих волос. *** На дворе май. Ночи были жаркие, душные. Не спасали ни открытые окна, ни стоящий прям около кровати вентилятор, тихо жужжащий в тишине. Занавеска едва колебалась от ленивых и ужасно редких порывов ветра. Кагура лежала, практически откинув от себя одеяло. На смену теплым зимним пижамам пришли короткие маечки и легкие шортики, но девушке все равно было жарко. Во сне она в очередной раз лягнула надоевшее, пусть и невесомое одеяло и нечаянно задела чье-то тело. Кагура лениво открыла глаза. Ей показалось, что к ней в комнату упали звезды. Два синих драгоценных камня, окруженных алым пламенем. Кагура бы вскрикнула, но руки Камуи сразу же зажали ей рот. Он нависал над ней, опираясь коленом о кровать, практически лежа. Едва заметно улыбался, как будто устало, как будто нехотя. Она пыталась ударить его ногами, руками — бесполезно. Он легко обездвижил ее, не давая пошевелиться. Ничего не делал, не говорил. Кагура пыталась успокоиться. — Какого черта ты делаешь?! — она зашипела на него сразу же, как только он убрал руку с ее губ, опираясь ей о кровать в стороне от ее лица. — Пришел поговорить. Кагуре хотелось выть. С каких пор у него такой нестандартный подход к разговорам? — А днем не мог сюда прийти?! И войти через дверь? Камуи усмехнулся, тряхнув головой. Рыжая коса, немного растрепавшаяся, блеснула пламенем в свете уличного фонаря. Он поудобнее устроился на кровати, все же держа железной хваткой запястья сестры. — Видишь ли, днем может не получиться. Твой дружок-полицейский так яростно рвал на мне волосы, как никакая девушка в жизни не делала со своей заклятой подружкой. Кагура опешлила. Потом разозлилась. — А это все-таки был ты! А гонору-то… Камуи опять улыбнулся уголком губ, наклоняясь к самому ее лицу. Она чувствовала кожей его горячее дыхание, завороженно, как кролик на удава, глядя ему в глаза, судорожно хватала губами воздух. Он провел носом по ее щеке, оторвался и поцеловал в губы. Кагура с испугу ему ответила, пуская его язык к себе в рот. Он отпустил ее руки, погладил ее шею и голую ключицу. Он хотел уже спуститься к ее груди, но Кагура схватила его за руку. Камуи остановился, не пытаясь снова сжать ее в тисках. — Не надо… — А что такое? — Мы брат и сестра! — Все время об этом забываю, когда смотрю на тебя. — Он замер над ней на несколько долгих секунд, тяжело дыша, а потом рывком поднялся совсем. Не хотелось уходить от нее. — Скажи своему дружку, что я оказался шустрее. Анализ ДНК пусть пришлет по почте Харусамэ. Секунду спустя он уже выпрыгнул в окно. Хорошо, что они жили на втором этаже. Кагура сидела на кровати, смотря в одну точку на стене. Губы до сих пор горели, странно хотелось еще. Она тряхнула головой, подходя к окну и закрывая его на щеколду. — … и он не мой дружок. Глупый Камуи. *** — Мне вот интересно, ты же с самого начала знала, что это твой брат был на месте преступления… Едва Сого переступил порог Йородзуи, как тут же плюхнулся на диван рядом с недовольной его внезапным появлением Кагурой. — … И ничего не сказала полиции. Ну ладно, допустим ты не знала, что остались улики… Но когда сказал о волосе, почему не сказала, что это мог быть кто-то другой? Гинтоки с любопытством высунулся было из комнаты, но завидев такую дивную картину, как вот уже пять минут спокойно сидящих Окиту и Ято, поспешил ретироваться назад, жалея, что не прихватил с кухни клубничного молока. — И ведь главное вы с братом явно не друзья… Тогда почему? Кагура повернулась к нему и внезапно рассмеялась. — Слышал что-нибудь про семейные связи, Окита? Окита помрачнел. Кагура старалась не замечать. И не вспоминать. — Но у вас ведь и правда не очень-то отношения. — как никогда серьезно сказал Сого, озабоченно глядя на нее и вспоминая недавний эпизод в переулке. — а мы еще и не можем его найти. Кагуры улыбнулась, обнимая себя за колени. — А он просил тебе передать, что шустрее тебя. И писать на почту Харусаме.