«Вечное одиночество, изменившее свою сущность во имя любви.»

"Прекрасные снежинки, падая на девственно белую землю в зимнем лесу, могли узреть багряную дорожку крови, вьющуюся ломаной спиралью в чащу, которая способна была скрыть в своей бездне одно умирающее существо. Словно вышедший из ониксового камня, черный волк мужественно переставлял не слушающиеся лапы, испещренные кровавыми ранами и царапинами, которые получил он в бою за самое важное в его, оказавшейся краткой, как весенний воздух холодного ветра, жизнь. Его хотели загнать в клетку, что убивает своей удушливой теснотой, что не дает увидеть свободное небо сквозь стальные острые прутья, что ядовитыми кнутами разрывает на части снаружи, что изнутри пожирает и окропляет ядом душу и разум. В такой дикой ситуации без права выбора и без выхода остается лишь бороться не на жизнь, а на смерть, но не смерть так желанна, только неволя убийственно нестерпима. Хрустальные хлопья тихо опускались на вороную шерсть и на алые раны, даруя мимолетное облегчение, слегка остужая пылающие порезы. Серое небо над зимним, кажущимся бесконечным, лесом излучало безразличный ко всему холод, а медленно, каплей за каплей умирающий воин продолжал петлять по знакомому, но ненавистному в эти последние минуты, лесу в поисках последнего пристанища. Перед волчьими глазами начинали плыть радужные круги, края которых уже поглощала тьма, смерть тяжело дышала в уши и тяжкими гирями ложилась на изможденные плечи. Угольно-черная лапа с острыми когтями, запачканными кровью, ступила со снежной пустыни на зеленый ковер из молодых трав. В самом разгаре зимы волк видел перед собой весеннюю поляну, на которой росла душистая мята, и высыпали, будто кровавые пятна, красные розы. Это было именно то место, к которому так стремился прийти волк, он мог принять свою погибель только здесь. Здесь, где восемь полнолуний назад также умирала маленькая рыжеволосая девочка, единственное существо, которое было предано черному волку-одиночке и искренне любило его. Но, как известно, самые дорогие создания покидают нас первыми, и небеса ветром забрали ее с собой, оставив маленький осколок детской души на земле, и этот осколок не давал замерзнуть зеленой мятной полянке с красными розами. Волк обессиленно опустился в травы с цветами и опустил тяжелую голову на лапы. Поднялся ветер, но он был совсем не холодный, а теплый и успокаивающий. Цветы слегка раскачивались, нежно касаясь пушистой головы, и волк почувствовал присутствие девочки. Цветы были воплощением ее рук, лица, голоса, ведь они гладили его, шептали на языке ветра слова утешения. Она говорила, что скоро все мучения закончатся, и она снова сможет заботиться о нем. Сердце существа, которое по всей сущности своей признает лишь одиночество, забилось быстрей от чувства скорой встречи, и смерть перестала казаться страшной. Смерть была спасением. В ней нет ни чувств, ни боли, а душа обретает крылья и стремится к самому дорогому. А на мятной поляне с тех пор вечно цвели алые розы, переплетаясь с лиловым вереском…»