***
— Эта малолетка бесит меня всё больше… — недовольно бросил Джаспер, кивнув в сторону идущей по коридору Брендон. — Что там на камере? — Нихуя непонятно. Лицом к камере не поворачивался, по комплекции на парня похоже, — сердито буркнул Эмметт. — Ну, — усмехнулся Джаспер, — её со спины легко перепутать с парнем. Эта сучка не слишком… фигуристая. — Там повыше вроде человек… а эта мелкая… футов пять наверно… с половиной… — А в страховой что сказали? — От вандализма не страховался… — скорчил недовольную гримасу Эмметт. Немного помолчав, он задумчиво проговорил: — Она сказала, что у неё в списке только ты, а кто я такой она знать не знает. — Ну да, зачем так париться, если можно проколоть колеса «Ауди» Платт. — Но согласись, она дерзкая, — неожиданно весело усмехнулся Эмметт и с притворной заботой спросил: — Как твой нос? — бесцеремонно схватил Джаспера за подбородок, приподнял его голову и с преувеличенным вниманием вгляделся в его лицо. — Ты в медблок ходил? Играть сможешь? — Отвали! — сердито выпалил Джаспер, отворачиваясь. Эмметт расхохотался. «Очень смешно! Я бы тоже посмеялся, если бы Роуз отделалась куском дерьма в кольце и пранком про пожар, а не ожогом! И нет, она не дерзкая, она наглая. В драку лезет и явно напрашивается!» — О! Можно считать, что она сама сделала выбор! — воодушевлённо продолжил приятель, позабыв о своей машине. — У тебя развязаны руки. Чем ты ей ответишь? — Шлёпну по заднице и мы в расчете, — недовольно бросил Джаспер. — Это жестоко, — насмешливо покачал головой Эмметт, — ставлю сто баксов, что она ещё ни с кем не целовалась! Может стоит помедленнее? — Я с малолетками и целками не дружу, — на последнем слове Джаспер изобразил пальцами кавычки. — А что, боишься по статье пойти? Ты ещё проходишь по закону о Ромео и Джульетте. — Я трахаюсь ради удовольствия. Какое удовольствие может быть с девственницей? — Самолюбие погреть, что ты у девчонки первый, — ухмыльнулся Эмметт. Джаспер скептически взглянул на друга: — Нет, мне такого головняка даром не надо. И, кстати, этот закон у нас не действует.***
После уроков — Ты знаешь, Элис. Мне кажется это не дерьмо, — задумчиво протянула Белла, разглядывая коричневую массу на шкафчике в раздевалке чирлидерш. — Тут бы такое амбре стояло. И сомневаюсь, что кто-то в здравом уме… — она запнулась, смущённо посмотрела на Элис, — то есть… — Да ладно тебе, — отмахнулась та. — Но это же не одно и то же! — попыталась оправдаться Белла за свой промах. — Не парься, Белз, ты права. Не думаю, что Хейл стала бы заморачиваться с дерьмом лишь бы насолить мне. Это ужасно тупо! — она рассмеялась. — Где бы она столько взяла? Элис снова оглянулась по сторонам. Раздевалка чирлидерш была в плачевном состоянии. Шкафчики были измазаны чем-то коричневым, на полу валялся мусор. На стене красовалось слово «Шлюхи», написанное краской из баллончика. — Никогда не думала, что буду размышлять на эту тему, но что бы это ни было, это точно не дерьмо, — задумчиво произнесла Белла, надела перчатки и потыкала пальцем массу на дверце. Элис наблюдая за подругой, усмехнулась её дотошности. Не всё ли равно чем Хейл измазала шкафчики. Главное, что повесили это на Элис. — слишком оно какое-то однородное, что ли… не то чтобы я разбиралась… — она почесала лоб чистой рукой, — но… по консистенции больше похоже на… ореховое масло, что ли… — «Нутелла»? — предположила Элис. — Может быть… — нахмурившись, Белла сковырнула кусочек и стала перетирать между большим и указательным пальцами. — Надеюсь, ты не собираешься… — с опаской глядя на подругу, уточнила Элис. — Да ты с ума сошла! — с ужасом выпалила Белла и громко рассмеялась. И Элис рассмеялась. С горечью, но всё-таки. От обидной и нелепой ситуации. В которой вместе с ней оказалась и Белла, решившая помочь с уборкой раздевалки. Раздевалки, якобы разгромленной Элис. — Это так самокритично, — усмехнулась Элис, кивнув в сторону надписи. — Я бы написала что-нибудь про комплексы. Они явно не дают им покоя. Она надела перчатки, намочила тряпку в ведре и, сжав зубы, стала мыть дверцу одного из шкафчиков. — Фух! — через полчаса пропыхтела она, протирая очередной шкафчик. — Хейл отлично постаралась! Её рвение да в мирное русло… — Ага, — поддакнула Белла, закрашивая краской надпись на стене. — Когда закончим, отвезёшь меня в госпиталь? Мама записала к врачу, хочет убедиться, что тот обморок не нанёс непоправимый ущерб моему организму. — Без проблем, — улыбнулась Белла. — А что Анжела, узнала что-нибудь о Райане? — вспомнила Элис. — Райане? — удивилась Белла и оглянулась на неё. Элис смутилась: — Просто он уже два раза помог мне и как-то… неловко называть его по фамилии… — Сказала, что о нём не очень-то хотят говорить, что-то с МакКарти не поделил, давно уже. А МакКарти… ну ты сама видела тогда в холле… не церемонится, — и шёпотом Белла добавила: — Когда всё выяснится, они не пожалеют Эдварда. — Нет, Белла! Он меня не пожалел и ты его не жалей. Сегодня, когда Хейл схватил меня, влез именно Райан, — грустно произнесла Элис. — Ты делаешь поспешные выводы на его счёт, Элис. Слухи не на пустом месте появляются. — Может быть. Но судить о человеке по слухам неправильно. Ты его тоже не знаешь, но заочно вынесла приговор, — покачала головой Элис. Белла скептически взглянула на неё и хмыкнула: — Не знаю и не горю желанием узнать. Он слишком закрытый, чтобы можно было предположить какими мотивами руководствуется в своих поступках. И с чего ты его защищаешь? — Просто… он один… — Элис нахмурилась и прерывисто выдохнула, — а я… — Ты чего! — подскочила к ней Белла. Она быстро сняла перчатку и приобняла её за плечи. — Ты не одна. Элис шмыгнула носом и кивнула. Нет, она теперь не одна. Но в её глазах всё равно стояли слёзы, а в горле — ком. Слишком свежи были воспоминания. Слишком глубоко проникли в её душу эти чувства. Слишком чёткий след они оставили на ней. Ощущение беспомощности, выматывающее до слёз осознание собственного малодушия, когда твоё мнение о себе оказывается настолько далеким от реальности, что постоянный страх перед унижением, словно упорный сталкер преследующий даже во сне, уходит на второй план. В фокусе только ты — жалкий и дрожащий — и сегодня, которое надо прожить и не упасть в собственных глазах ещё ниже. — С чего ты взяла, что он один? — начала рассуждать подруга, пытаясь успокоить и отвлечь её. — Ну не общается он ни с кем в школе, ну и что. Наверняка у него есть друзья вне школы, — она помолчала и с усмешкой добавила: — В субботу он точно один не был. — И я ему сочувствую, — грустно ответила Элис.***
— То есть… в смысле её наказали занятиями с отстающими?! — прошипела Розали в трубку. Джессика только что сообщила ей подслушанный разговор учителей о сегодняшнем инциденте, и Розали была готова рвать и метать. Быстро распрощавшись с подружкой, она вышла на крыльцо школы, и если бы дверь не была настолько тяжёлой, она бы от души ею хлопнула. «То есть я уже которую неделю по три часа торчу после уроков в одном кабинете со всяким отребьем, Платт драит полы в спортзале, а Брендон будет тупым одноклассникам объяснять как решать уравнения?! То есть они с Викторией разгромили свою раздевалку, а Брендон отделалась лёгким испугом! Отлично! Шикарно! Супер! Сука! Как меня всё достало!» Она села в машину к Джасперу и хлопнула дверью. Кто-то должен ответить! Брат вздрогнул, но промолчал. — Что случилось? — осторожно спросил он. — Ничего, — буркнула Розали и отвернулась к окну, — поехали. «Сука… тварь… дрянь… ты за это ответишь…» За ожог и испорченные волосы Розали готова была немедленно придушить Брендон собственными руками. Но тренировка чирлидерш закончилась поздно, и Брендон в школе уже не было. Она была настолько разъярена, что не сразу сообразила, что не стоит в этот раз врать Джасперу. Ведь Брендон молчать не станет и девчонки тоже. Скорее всего школа уже в подробностях знает о её позоре. Зайти в чат Брендон при брате она не решилась. Но идти на попятную Розали не могла и, чувствуя себя идиоткой, продолжала стоять на своём. — То есть ты утверждаешь, что у тебя аллергия и Брендон к этому не имеет отношения? — переспросил Джаспер, глядя на неё с большим скептицизмом. — Да. — Знаешь, это даже смешно. Пожалуй я подожду и посмотрю, что ты ещё придумаешь. — Но она же сама предложила выбор! — продолжала придерживаться своей лжи Розали, на деле понимая, насколько жалким выглядит этот аргумент. Джаспер рассмеялся и покачал головой: — Раз уж я обещал не лезть к ней, то не полезу. Он завёл машину и тронулся с места. Но вместо дома отвез её в госпиталь. И Розали пришлось ещё и папе соврать, что ей попался палёный бальзам. В приёмном отделении ей диагностировали химический ожог первой степени, выписали лечение и отправили домой с парой рецептов. Дома Розали чертыхаясь через слово аккуратно нанесла заживляющую мазь на кожу головы и, позабыв обо всём на свете, стала придумывать план мести. Нет, она не дура и подставляться как Платт не будет. Но эта сучка за всё ответит! Ближе к ночи, когда Розали немного успокоилась, она зашла в чат Брендон и внимательно пролистала все сто пятьдесят с лишним сообщений, то краснея от злости, то впадая в ярость. Не найдя ни одного сообщения от самой Брендон, она очень удивилась, так как думала, что, как и в случае с Викторией, Босоножка выложит подробный отчёт, но Брендон этого не сделала. Розали фыркнула: «А с чего я решила, что она будет постоянно отчитываться?» И она не стала придавать этому особого значения. «Что бы я не делала, ничего не идёт по плану», — вздохнула Розали и решила задать брату давно мучивший её вопрос. — Слушай, Джас, что у Когана с МакКарти было? Из-за чего всё случилось? Джаспер пожал плечами: — Я как-то спросил, Эм сразу тему перевел. Так что не знаю. Не удивлюсь, если это из-за какой-нибудь тупой шутки Когана. Он сам напрашивался. Розали усмехнулась. Шутки у Когана были до обиды точными, но никак не тупыми. Но ведь МакКарти сам любит пошутить… — А ты чего вдруг вспомнила про него? Из-за сегодняшнего? Розали с субботы подмывало расспросить брата о Когане. Но она не решалась. Кругозор Джаспера, конечно, с бобовое зёрнышко, но тупым он не был и сразу насторожился бы. А тут сам Коган подбросил повод. — Ну да, какого чёрта он полез эту Брендон защищать. Не видела, чтоб он вообще с кем-то общался в школе последние пару лет. И она снова усмехнулась, вспомнив Платт на байке Когана. После бала для поддержания статуса лучшей подруги Розали пару раз набрала Викторию и отправила несколько взволнованных сообщений с вопросами о том, где она, а утром на следующий день прочла её ответ: «Это какой-то пиздец! Мне позвонили вчера и сообщили, что дома пожар!!! Я блядь так сильно испугалась и растерялась, что побежала домой пешком. Зарядка какого-то хуя села в самый неподходящий момент! Это сучка Брендон меня разыграла, на двести процентов уверена!!!» и усмехнулась. Очень удобно свалить всё на Брендон. В понедельник в школе Розали с любопытством следила за Викторией, Эмметтом и Коганом. Платт вела себя как всегда, и сколько Розали не всматривалась в её лицо не смогла заметить ничего необычного. Эмметт, судя по поведению, вполне поверил в тупую отмазку своей девушки и ничего не заподозрил. Ну а Коган был фигурой слишком закрытой и таинственной, чтобы Розали, издали глядя на него, могла получить на свои вопросы хоть какие-нибудь ответы. Джаспер равнодушно пожал плечами. — А ты думаешь, он реально наркотиками торгует? — Чёрт его знает, но откуда-то он деньги на «Дукати» взял, так что вполне может быть. Не знаю, какая у него комплектация, но цены на дукасы начинаются от пятнадцати тысяч. А его бабушка не похожа на… э-э-э, ну, такую страшную богатую бабу, владелицу Дольче Габбана или чего-то типа того… — Донателлу Версаче? — нахмурилась Розали. — Ну наверно, не знаю, ты меня поняла короче. — Поняла. А его отец? — Его отец был шерифом, пока не свалил из Форкса, сомневаюсь, что он вдруг сколотил себе состояние за шесть лет! — А что ты о нём думаешь? — Нах… кхм… он мне сдался. Я о нём вообще не думаю. «Не густо, — разочарованно подумала Розали, — не думает он! Этот грёбаный Коган с субботы из головы не идёт! Что они всё-таки делали?» Розали поболтала баллончиком с краской и задумалась. — Как думаешь, что Брендон написала бы на шкафчике? — спросила она у Виктории. Платт, проявив удивительную для неё заботу, позвонила вечером после инцидента и расспросила Розали как она себя чувствует и что собирается делать. И Розали, немного опешив, рассказала ей о своём плане и согласилась, когда Виктория предложила провернуть все вместе. — Шлюха! — с уверенностью бросила Виктория, рукой в перчатке размазывая «Нутеллу» по дверцам шкафчиков. Розали замерла и сжала зубы: «Сука!» и, вложив в голос максимум простодушия, она уточнила: — На твоём? — и повернулась к Виктории с самым невинным выражением лица. Виктория замешкалась: — Э-э… на стене, в смысле, напишем… типа все чирлидерши шлюхи… Розали отвернулась и усмехнулась.***
— Как всё глупо получается… — грустно проговорила Элис, усаживаясь в «Пикап» и пристёгивая ремень безопасности. Белла кивнула. Об инциденте с волосами Хейл она узнала вчера вечером из чата Элис. Заметив, как приложение шлёт одно за другим уведомления о новых сообщениях, Белла отложила учебник и взяла смартфон в руки. В чате шло оживлённое обсуждение. Она прочла несколько сообщений. «Что было в бальзаме?» «Так этой суке и надо!» «Ходи теперь и оглядывайся. Тебе пиздец!!!» «Почему только Хейл?! Платт тоже надо было подлить!!! Средство для депиляции! Её джунгли не помешало бы проредить!!!» «Как ты попала в раздевалку?» «Будет ли ролик?» «Хейл заслужила! Ты молодец, Элис!» И ещё куча непонятных вопросов. Белла промотала ниже и нахмурилась. Дальше обсуждали нужен ли Хейл парик. Смартфон вдруг завибрировал, оповещая о входящем звонке. «Анжела!» — Белла сразу приняла вызов. Из телефона послышался полный страха и благоговения голос подруги: — Что было в бальзаме? Почему Элис не выложила в чат видео о своей новой проделке? Белла удивлённо переспросила: — Что ты имеешь в виду? — Не хочешь говорить, не надо, — обижено произнесла Анжела и вдруг воскликнула: — Ого! В чате Розали пишут, что она в госпитале, и теперь ей придётся ходить в парике! И вообще неизвестно, отрастут ли у неё волосы! Теперь я понимаю, почему Брендон умолчала. За такое Розали может в полицию заявление написать! А если бы ей в глаза попало! Она бы ослепла! Ужас! Эта твоя Брендон такая безобидная с виду, а на деле… — О чём ты, Анжела? — Пф, не делай вид, что ты не знаешь! — Анжела, в чём дело? — взволнованно спросила Белла, повысив голос. — Я думала вы подруги, так она и тебе ничего не сказала о своей пакости? — усмехнулась Анжела в ответ. — Объясни нормально, что случилось с Хейл! — Как это что?! — выкрикнула подруга в трубку. — Брендон спалила Розали Хейл волосы, подлив какую-то химию в её бальзам для волос! — Она этого не делала, Анжела! — яро запротестовала Белла. — Да-да, не делала, — снова усмехнулась та. — Я тебе серьёзно говорю! — Ага, — фыркнула Анжела. Переубедить Анжелу Белле так и не удалось. — Уверена, что это кто-то из обиженных ею девчонок. Решили, что это их шанс отомстить. Все же на тебя подумают. Так же как и с МакКарти. Только тот придурок просчитался, у тебя ведь претензии только к Хейлу.***
«Белла права». Элис вчера пришла к тем же выводам. Её борьба за себя выливается в мелочное трусливое пакостничество обиженных школьников своим обидчикам. Авторство инцидента с Хейл приписали Элис даже не разбираясь. Прочитав вчера вечером переписку в своём чате, она пришла в ужас. «Не думай, что это сойдёт тебе с рук!!!» «Теперь Хейл будет в ногах валяться у Чейни, лишь бы он пошёл с ней на выпускной!» «Тебя будет брить наголо вся школа, только попробуй здесь появиться!!!» «Лучше не выходи из дома, иначе может произойти несчастный случай…» «Я видела Розали в госпитале!!! Всё очень серьёзно!!! Я слышала, что волосы вряд ли отрастут!!!» «Когда ты выложишь видео???» «Ты веришь в Бога? Молись, Брендон, только он тебе поможет». Но больше всего её испугало сообщение, что Хейл в госпитале. К счастью, ужасные химические ожоги оказались выдумкой. Мама положила телефон и спокойно обратилась к Элис: — У неё химический ожог первой степени, это не страшно. Но на ближайшую неделю она обеспечена зудом и шелушением кожи головы. И её волосы скорее всего станут сухими, тусклыми и ломкими. Элис облегчённо выдохнула, а мама взволнованно уточнила: — Что случилось, Элис? «Как всё глупо!» — расстроено подумала Элис. Ей не хотелось сейчас что-то объяснять, ей хотелось расплакаться от обиды и несправедливости. Ведь Хейл решит, что этот именно Элис ей напакостила, разбираться и спрашивать она не станет. И слова о выборе, сказанные Элис в тот день в столовой, теперь выглядят ложью, а сама Элис — треплом. Она взглянула на маму, которая ждала от неё ответа, и решила, что ей лучше сейчас узнать всё от неё, чем завтра от директора, и объяснила в чём дело. И ещё немного подумав, Элис предупредила маму, что возможно этот нехороший поступок припишут ей из-за… тут она замешкалась и соврала, что из-за той самой истории с босоножками. «У нас и так много проблем, не за чем маме дополнительные поводы для волнения». Элис думала, что Хейл пожалуется директору и у неё будет хоть какой-то шанс оправдаться, но Хейл решила действовать по-другому. Она решила мстить. Но втихую, не подставляя себя под удар. Продумала всё до мелочей. Благодаря одной из чирлидерш Элис опоздала на урок на двадцать минут, провожая её очень правдоподобно корчившуюся от боли в животе в медблок. Хейл даже баллончик с краской в её шкафчик подкинула. А миссис Хоуп этих двух фактов вполне хватило (ведь та девчонка заявила, что добралась до медблока сама), чтобы убедиться в том, кто виновен в погроме в раздевалке чирлидерш. — Но, честно, я удивлена, что подлили что-то в бальзам Хейл, а не Платт, — задумчиво добавила Белла. Элис же больше всего беспокоило, что будет дальше. И сколько ещё обиженных решат провернуть свою месть, трусливо прикрывшись её спиной. И сколько раз ей придётся ответить за то, что она не делала. Отрицать бесполезно, ей никто не поверит. Виновный сам не признается, даже если Элис каким-то чудом его найдёт. Сейчас Элис лишь надеялась, что мама поверит в то, что она не имеет никакого отношения к погрому в раздевалке. Осмотр врача занял не более пятнадцати минут. Подробно расспросив Элис о самочувствии, доктор посоветовал не перенапрягаться с учебой и отпустил. Элис вместе с Беллой отправилась в другое крыло здания. Мама сидела одна за стойкой дежурной медсестры. Заметив их, она улыбнулась и помахала рукой. — Элис… — строго начала она, сразу после приветствия. — Мама! — перебила её та и с жаром воскликнула: — Я этого не делала! Честно! Мама вздохнула: — А баллончик как попал к тебе в шкафчик? Откуда этот человек узнал код от замка? Элис пожала плечами: — Может из-за спины подсмотрел. Они с Беллой во всяком случае так и сделали. — Но… Дзынь! Звонок рабочего телефона прервал фразу на полуслове. Элис вздохнула и опёрлась локтями о стойку. Экзекуция откладывается на пару минут. — Центральный госпиталь Форкса… — ответила мама в трубку и замолчала, вслушиваясь в возбужденную речь, — вам нужно позвонить... Возможно, у доктора сейчас обед… хорошо, если вы хотите, я могу посмотреть… — она развернулась на крутящемся кресле к компьютеру и, пощелкав мышкой, обратилась к собеседнику: — Продиктуйте номер страхового свидетельства… результат положительный. Но переживать не стоит, доктор вам всё подробно объяснит и распишет лечение. И ещё… пожалуйста, попросите сына составить список половых партнеров и сообщить им о заболевании. Будьте сознательны, это… — Элис заметила, как на небольшой прямоугольной панели с цифрами, должно быть номерами палат, замигал красный огонёк, и мама сразу напряглась. — Извините, меня вызывает больной. Всего доброго. Мама скинула вызов и, попросив Элис дождаться её, убежала. Элис посмотрела вслед маме, и когда та скрылась в палате, шепнула Белле: — Скажешь, когда выйдет. — Ты что собралась делать?! — испугалась подруга, хватая Элис за руку. — Ничего противозаконного, — бросила она, заходя за стойку и склоняясь над компьютером. Как она и надеялась, мама не успела закрыть медкарту пациента, и Элис прочитав то, что её интересовало, сфотографировала экран и пробормотала себе под нос: — Хламидиоз, значит…***
Через пару днейA Great Big World feat Christina Aguilera — Say something
Розали поспешно вышла из кабинета наказаний и свернула в смежный коридор, молясь про себя, чтобы никто не увязался за ней. Впереди шла девочка лет десяти. Розали не успела даже удивиться, что тут делает ребёнок, как вдруг услышала приглушённые фортепьянные аккорды и замерла рядом с приоткрытой дверью музыкального класса. Неожиданно мягкий мужской голос запел: — Say something, I'm giving up on you… «Это же моя любимая баллада о любви!» — I'll be the one, if you want me to… Розали подкралась к двери и заглянула в комнату. — Anywhere, I would've followed you… «Эдвард!» — Say something, I'm giving up on you… Эдвард сидел за инструментом вполоборота с закрытыми глазами и не пошевелился, когда Розали подошла к фортепиано. Она не смогла сдержаться и тихо пропела вместе с ним: — And I am feeling so small… Мелодия оборвалась. Эдвард вздрогнул и распахнул глаза. Вздохнул и опустил голову. Комнату снова заполнили грустные, мелодичные аккорды. Он снова пел. Вместе с Розали. — It was over my head, I know nothing at all… Баллада закончилась. Отзвучал последний печальный аккорд. Он не поднял глаз. Аккуратно опустил крышку на клавиши, положил руки на колени. «Не парень, а шкатулка с сюрпризами», — восхищённо подумала Розали. — Не говори никому, — вдруг тихо произнёс Эдвард. Поднял на неё глаза. Печаль и усталость. — У тебя что-то случилось?***
Он удивлённо взглянул на неё. Посмотрел в её глаза. Прозрачно-голубые как июньское небо. Взволнованные глаза. Как это возможно? Проявлять участие к одному человеку и без зазрения совести унижать, давить другого. Где её заносчивость и высокомерие? Надменность и ехидная самоуверенность? — Нет. Почему ты спрашиваешь? Она присела рядом с ним на скамейку. — Ты такой грустный. Он вспомнил бал. В коротком бордовом платье она была прекрасна. Ослепительно красива. «Я мог соврать Джасу, но себе не стану, хотя бы в этом. Я не видел красивее». И бегал он от неё только потому, что испугался. Решил, что лучше прослыть придурком и… невежей, чем потеряться в толпе поклонников. Она всё также взволнованно смотрела на него. — Тебе правда интересно? — Да, иначе я бы не спросила. «Мне тоже интересно. Что внутри и что снаружи?» Что ему сказать? Что он трус и подлец? Правду он не скажет, врать не хочет. Достаточно лжи. Он промолчал.***
Он молчал. Думал о чём-то своем. Она видела его сомнения. Розали положила руку ему на предплечье. — Эдвард… всё наладится… И снова удивление в его взгляде. «Почему? Никто не проявляет к нему участия? Почему он удивляется?»***
«А должно ли быть соответствие? У меня тоже эффектная внешность и подлая душонка». Он кивнул. «Да, конечно, когда-нибудь всё наладится. И то, чего я боюсь, исполнится». — Ты здорово играешь и поёшь, — она улыбнулась. — Ты видимо не разбираешься в музыке, — Эдвард усмехнулся, — это очень посредственно. — Не разбираюсь, но это было от сердца и очень проникновенно. Может и от сердца. Он не притворялся. А что в его сердце? Сожаления о малодушии и трусливое желание оставить всё как есть. Он будет молчать. Ему так лучше. Лучше чем быть брошенным.***
Он вдруг стремительно наклонился к ней и замер. Так близко. Одна десятая дюйма между ними. Не больше. Его ресницы опустились, скрывая зелёный омут глаз. «Может быть хватит страдать от безответной любви?» Она выдохнула и подалась вперёд. Касания мягкие, аккуратные… Словно он сомневается и пробует, входит во вкус. Он решается, и её мысли путаются, обрываются… Только тёплые, чуть влажные касания… слишком медленные… Он поддаётся ещё ближе, переходит границу, и она тут же теряется. Вырывается из обыденности с другим. Ещё ближе. Пусть целует, не останавливается… Так хочется быть для кого-то особенной, больше чем красивой картинкой, объектом пошлых фантазий. Она ведь совсем другая. А он… он тоже другой…***
Он закрывает глаза и забывается, его дыхание сбивается… его пальцы путаются в её волосах… его мысли путаются… он сам… «Это конец… бред… ответила… бред… там есть ещё, куда падать?..» Там ещё много места. Только ты можешь остановить своё падение. Я не хочу…***
Она пропустила его в свою комнату. Он огляделся и нахмурился. — Сколько тебе лет? — Восемнадцать, — рассмеялась она. — Почему ты вдруг спрашиваешь? Он промолчал. Ему в общем-то всё равно почему у такой стервы, как она, загоны насчёт розового цвета и игрушек. Обои, кровать, диван и ковролин разных оттенков розового. Только тюль на окне и стол белого цвета. «Может это коллекция подарков от МакКарти, — усмехнулся он, разглядывая мягкие игрушки. На диване их было так много, что пользоваться мебелью по назначению не представлялось возможным. — Нет, того безухого Скуби Ду жизнь не щадила. Да похуй». Он подошёл к окну и нахмурился. «Зачем ты вообще припёрся?! Она даже вопросительного знака в своём предложении не поставила!» — злое сожаление пополам с раздражением вскипело в нём снова. — Хочешь, можем выпить или кальян покурить? — помявшись, предложила она. — Ага, — буркнул он, бездумно пялясь в окно. «Говорить-то нам всё равно не о чем, а трахаться в этой розовой обители десятилетки в трезвом состоянии слегка… крипово». Она направилась к двери. — Стой, — едва не задохнувшись от счастья, он кивнул на окно. Белый «джип» остановился напротив подъездной дорожки. Она подошла и испуганно охнула: — Может ты… — Выставь его, — перебил он её, — если хочешь, чтобы никто ничего не узнал. Он не собирался прятаться. Ещё чего не хватало! Она бросила на него затравленный взгляд и выбежала из комнаты. «Повезло так повезло, Райан! — ликовал он, наконец позволив себе радостную улыбку. — Если она его выставит, устроишь ей безумную ночку! А если не выставит, будет ещё лучше!» Он тоже вышел из комнаты, подошёл к лестнице на первый этаж и прислушался. Девчонка с пылом втирала своему бойфренду про родителей, которые, внезапно разругавшись с родственниками, решили вернуться домой раньше. «Иисус! МакКарти что, все мозги отбили на поле?! — он злорадно посмеялся про себя и, тут же нахмурившись, подумал: — Хотя он и раньше интеллектом не блистал». Видимо страх быть пойманной придал убедительности её тону, потому что МакКарти ушёл, сочно поцеловав возлюбленную на прощание. «Не повезло, Райан, — расстроено вздохнул он и пошёл обратно в комнату, — хотя… тогда его позор не был бы публичным». Она вошла вслед за ним. Испуганная и дрожащая. Он окинул её скептическим взглядом и усмехнулся: «Безумная ночка с ней тоже неплохо. Она тебя не мультики смотреть звала». Он стянул с себя толстовку вместе с футболкой, подошёл к ней вплотную. Непокорная злорадная радость рвалась из него наружу. Девчонка заметила его улыбку и удивлённо захлопала ресницами. Он наклонился к ней и впился в её губы, сразу углубив поцелуй. «То, что надо, — сердце полыхало, весело плескаясь в желчи, — поцелуй МакКарти ещё не остыл!» — Ты с ума сошёл! — прошипела она, отрываясь от него. В этот раз он не стал её держать. Она отступила, перевела дыхание и добавила: — Он же ещё не уехал! — Ну и что, — насмешливо ответил он, широкая улыбка не сходила с его лица. Он подошёл к ней и снова поцеловал, она больше не сопротивлялась. «Если МакКарти не поторопится, узнает много интересного», — ухмыльнулся он про себя, укладывая её на кровать. Девушка под ним стонала и выгибалась, а ему было похуй. Он мог бы кончить от мысли насколько ветвистые рога наставил МакКарти. Он уже почти не жалел о том, что пришёл сюда. Так зачем ты здесь? Разве он не заслужил это? Мне приятно унижать его, втаптывать его любовь в грязь, знать что его драгоценная, горячо любимая вот так вот запросто уехала со мной, а через час уже дала. И даёт снова. Я с удовольствием смотрю на него в школе. А она? Явно не на меня запала. Была у неё цель. Она тоже меня использовала. Она же знает, что я и МакКарти враги. Может и причину знает. Может быть в первый раз так и было, а сейчас? Понравилось. Адреналина захотелось. Какая разница?! Если сейчас плевать мне. Сейчас уже у меня есть цель. Долго это не продлится. Скоро всё выяснится. И я удовлетворю свой голод.