Кевин

В детстве я любил наблюдать за работой роботов. Они были тупыми железками, которые неплохо справлялись с заданными алгоритмами действий, но не умели ничего кроме этого. Роботы-поломойки, роботы-консьержи, роботы-бармены. Чёрт, у нас был даже робот-заварщик чая. Его притащил откуда-то отец, и это недоразумение жило на кухонном столе, отмеряя идеальное количество чайной смеси и сахара в свой небольшой чайник. Как же меня бесило, что заварка должна была настояться, приходилось долго ждать пиканья, разрешающего взять чайник с подставки, и только потом приступать к чаепитию. Поэтому я обыкновенно пользовался чаем в пакетиках. Всё быстрее, чем этот мелкий тормоз. Интересно, куда он делся, в конце концов? Но прогресс не стоял на месте. Роботы становились всё сложнее и сложнее, разумнее и разумнее. В конце концов, человечество совершило самый громкий шаг в науке за последнюю пару десятков лет: роботов научили чувствовать. Тогда я ещё ходил в школу. Теперь же, спустя двадцать с лишком лет, был доведён до совершенства венец всей робототехники — андроид. За спиной раздался смех. — Опять ты смотришь эти свои видео с котиками? — С собаками. Я обернулся. Закинув ноги на стол, Кевин смотрел на экран. Два года назад, когда я приобретал своего андроида последней серии, я был шокирован их разнообразием. В огромном выставочном помещении государственной корпорации «Бойдо», куда меня привели, убедившись в моей платёжеспособности, стояли сотни, если не тысячи андроидов. Менеджер похлопал по руке ближайшего к нам и сказал: — Вы обязательно что-то найдёте на свой вкус! Все они были разными, но в одном похожими: их было не отличить от настоящего человека. Дизайнеры постарались на славу. Как мне кажется сейчас, двух одинаковых не сыскать, им специально даётся набор отличительных черт, чтобы не наводнять мир одним и тем же лицом. Мне нужен был мужчина. Верный помощник на корабле — это то, о чём я мечтал с тех самых пор, как начал летать в космос на своей развалине. Люди ненадёжны. Убедился в этом сотню и ещё один раз. И вот они, в одних смешных разноцветных шортах стояли и ждали, пока я выберу одного. — Абсолютно точное воспроизведение тела человека! — вещал менеджер. — Единственное, что отличает их от нас внешне — отсутствие дыхания и биения сердца. Они тёплые, тридцать шесть и шесть. Эта безмолвная толпа окаменевших андроидов немного пугала. Я не думал, что будет из чего выбирать, поэтому в голове и мысли не возникло об их внешности. — Ваша растерянность уместна. От такого чуда необходимо немного отойти, — подмигнул менеджер и сходил за чашечкой кофе. После кофе я будто слегка протрезвел. Прошёл между рядов. Приметил его. В кислотно-салатовых шортах. Короткие светлые волосы. Кожа с якобы лёгким загаром. Одного со мной роста, или выше на пару сантиметров. Совершенно обыкновенный, ничем не примечательный тип. Такого можно было встретить на техстанции, в космопорту, в баре, на улице или на пляже. То, что мне и нужно. — Я же говорил, что вы не уйдёте отсюда один! Потом была процедура инициации меня, как хозяина: мою ДНК, как мне объяснили, загрузили каким-то образом ему в память. С этой поры он должен стать моим навсегда. Сидя в зале ожидания на мягком диванчике, я нервничал. Время шло ужасно долго. Наконец, менеджер позвал меня за собой и привёл к двери. — Он внутри. Ждёт вас. В комнате не было ничего, кроме стула, на котором сидел андроид. Когда я вошёл, псевдочеловек поднялся и посмотрел мне в глаза. — Привет, — сказал я, растерявшись в тысячный раз за этот день. — Привет, — ответил он и улыбнулся. У андроидов особенная улыбка, от неё так и веет бесконечной покорностью. Такая скромная, робкая, чуть приподнимающая уголки губ. — Как тебя зовут? Андроид спрашивал, как меня зовут. Охренеть просто. — Чеарза, — всё-таки признался я. — А тебя? — Меня должен назвать ты. Странно, но и об этом я забыл подумать. — А сам себе ты можешь выбрать имя? Снова эта улыбка. — Если ты позволишь. — Позволяю. Выбери себе имя сам. Он замер и поблуждал взглядом вокруг. Как будто в самом деле думал. Как будто процессы в его электронном мозгу не происходили за тысячные доли секунд. — Кевин. — Старое имя. Он пожал плечами. Совсем как человек. Слишком долго рассказывать о том, как я привыкал к нему. Оказалось, что мне всего-то и нужно было расслабиться. Тогда воспринимать Кевина, как неотъемлемую часть своей жизни, стало намного проще. Он вёл себя как обычный мужчина. Смеялся, расстраивался, бывал угрюмым или наоборот чересчур позитивным. Всё, как у людей. Когда я спросил его о том, чем же отличается андроид от человека, он ответил: — Эмоции не влияют на рациональность нашего мышления. Мы в очередной раз везли груз с Халеоскипса на Третуру, Кевин смотрел ролики про животных, вытворяющих что-то комичное. А потом он сказал: — Чеарза, мне грустно. — Почему? — На Халеоскипсе красиво. Там хорошо. Не то, что на твоём корыте. — Тоже мне, эстет. Не знаю, когда я начал различать эту его усмешку. Не обычная андроидская улыбка, нет. Кевин, сволочь, ухмылялся. Хотя, это могло мне просто причудиться. У нас, владельцев андроидов, всегда крыша немного протёкшая. — У тебя точно никакие мимические механизмы не повреждены? — Я уже говорил, нет. Интересно, андроиды умеют врать? Я заставлял Кевина делать вид, что он спит, как человек. Потому что их ждущий режим выглядел омерзительно: застывали, как колонны, и стояли, не шевелясь, пока не скажешь что-то вроде «отомри». Поэтому Кевину пришлось изображать для меня сон. Иногда он даже ворочался с бока на бок, укладываясь удобнее. Наверное, смотрел за мной и научился. Хотя, чему там учиться, андроиды и так знают всё на свете. Когда я привык к нему окончательно, то задавал ему из любопытства тысячу вопросов. Что он чувствует, как он мыслит. Он в основном отшучивался и передразнивал меня: — А как ты думаешь? А что ты чувствуешь? Гад. Будучи пьяным в космическую пыль в честь…да ни в честь чего, просто пил несколько дней без продыху. Я заставил его раздеться, чтобы разглядеть, правда ли он настолько копия человека. Кевин посмеялся надо мной, но разделся. Андроид не может отказать хозяину. Я рассматривал его член, потрогал — да будто собственный хрен рукой держу, никаких различий. Его кожа невероятным образом ничем не отличалась от человеческой. — А стоять он может? Снова эта ухмылочка. — Мы созданы в том числе и с этой функцией. Чтобы удовлетворить хозяина или хозяйку. — Ты — мой верный андроид! — заявил я тогда. — А не секс-кукла. И отсосал ему. Член и вправду встал. Кевин ничем не пах, не имел выделений. Стерильно чист. Думая об этом с его членом во рту, я ощутил на своём затылке его руку. Андроид взъерошил мои волосы, провёл пальцами по плечу. — Зачем? — Вы, люди, так делаете, когда… — Не договаривай. Можешь погладить где-нибудь ещё? Он гладил. А я возбуждался. Кончилось тем, что я опрокинул его на спину, сел сверху и направил его член в себя. Тёплый. Кевин точно знал, когда можно начать двигаться. Было здорово до одурения, но я боялся открыть глаза и увидеть эту робкую андроидскую улыбку. Меня бы стошнило от осознания происходящего. В следующие сутки я, как мог, избегал Кевина, но и не приказывал ему держаться подальше. В конце концов, он сам подошёл ко мне и сказал: — Я андроид, Чеарза. Тебе не нужно смущаться случившегося. Ты мой хозяин. Научив его трахать меня во всех мыслимых позах, я вновь начал задумываться о его чувствах. Или что там у Кевина вообще. — Что ты ощущаешь, когда мы с тобой занимаемся сексом? Тебе приятно? — В физическом смысле нет. Я не чувствую удовольствия телом. — Ты хоть понимаешь, что такое физическое удовольствие? Он замолчал. — Возможно, что нет. Но я чувствую моральное удовлетворение. — От того, что трахаешь меня? Он расхохотался, не ответив, но потом посерьёзнел: — А ты не хочешь меня? Внутри я тоже тёплый. Я думаю, тебе больно, когда я… — Что ты понимаешь в людях, глупая железка. Я трахнул его пару раз из интереса, но он всё же был в этом смысле не идеален: не изворачивался подо мной, не дышал шумно и тяжело… Скучно. Однажды он ждал меня в постели без одежды. И уже со стоящим хреном. — Мы давно этого не делали. Я думаю, тебе нужно приподнять настроение. Мать моя, это жутко заводило. Я же говорил, что мы немного поехавшие. Делами я тоже занимался. Я не говорил, что продал всё, что осталось от родителей, чтобы купить Кевина? Так вот, кроме корабля я собственности не имел. И я сомневаюсь, что когда-нибудь смогу накопить столько, за сколько брал своего андроида. И, кстати, вроде бы, по законам Кевин был моей собственностью. Как стол или стул. — У тебя одного такая совокупность индивидуальных черт характера, или все андроиды — личности? — Проверь — купи ещё одного. Ох и язва же. Проснувшись с раскалывающейся головой и ноющим телом, я не сразу вспомнил, что произошло. Ах, да. На кой чёрт я заночевал на этой сраной нищей планете? Мог бы и на орбите поболтаться. Теперь мой корабль угоняли чёрт знает куда, а я сидел в одной из кают, связанный по рукам и ногам. — «Глупая железяка»! — услышал я передразнивающий голос Кевина и счастливо выдохнул. — Глупые люди! Они не поняли, что я андроид. — Да они их не видели никогда, планета нищебродов. Мой Кевин спокойно разорвал верёвки на своих руках. — Хорошо, что это не наручники. — Наручники тоже не были бы проблемой. Я бы лишь слегка повредил свои кожные покровы. — Развяжи меня уже. Нужно спасать корабль. И собственные жопы. Он посмотрел на мою задницу. Клянусь, это был самый хитрый взгляд, когда-либо виденный мной. Охранявший нас парень подох с одного удара. Кевин долбанул ему своей андроидской рукой, и всё было кончено. — Ты ещё и убиваешь, как раз плюнуть. — Я же не ты. Всё чувствовалось, как какое-то идиотское приключение. Адреналин, должно быть, превысил в моём организме критическую дозу. — Стой здесь, у них есть оружие. Я, как дурак, только лыбился и кивал. Кевин посмотрел мне прямо в глаза и ушёл. Прозвучали первые выстрелы. И тут меня осенило. Другого Кевина нет. Он один такой. Один. Один. И он пошёл спасать хозяина любой ценой, долбанный андроид! Сколько там этих скотин? Я вбежал на капитанский мостик ровно в тот момент, когда всё закончилось. Захватчиков было семь. Нет, восемь. Все были мертвы, кажется, Кевин просто черепа им раздробил об то, что подвернулось. А сам…о, Кевин. — Кевин! — еле выдавил я из себя. Он повернул голову. В щеке была дыра. Не знаю, пуля, наверное, застряла внутри. Кожа пахла горелой резиной. Из самой дырки пахло чем-то, похожим на масло. Кевин улыбнулся. Я перевёл взгляд на его тело. Десяток дыр с чёрными рваными краями в его футболке. А правая рука…валялась неподалёку. Её оторвало каким-то мощным зарядом, и теперь я мог наблюдать самые высокие технологии человечества прямо перед собой: какие-то провода, тяги, трубки, интересный гибкий материал, должно быть, копирующий мышцы. Было понятно, что андроиду конец. Я обнял его, а он погладил меня по спине одной рукой. — Кевин, — на меня навалилось всё и сразу. — Кевин, ты ведь не умрёшь? Кевин? Тебя же можно как-то починить? Он так смотрел, что я понял: нет. Нельзя. — Почему? Он гладил меня рукой, которая уже плохо его слушалась. — Чеарза, всё хорошо. Его голос непривычно срывался в металлический треск. — Речевой модуль отказывает, — виновато объяснил он. — Кевин, не уходи. Я стоял на коленях и дрожащими руками касался его. — Кевин… Не умирай, Кевин! — Я давно мёртв. — Что это значит? Он провёл рукой по моему лицу. — Человечество нашло способ объединить искусственный интеллект с мозгом. — С каким ещё мозгом? — С человеческим, идиот. В его голосе металл слышался всё чётче. — И в тебе мозг человека? — Часть мозга. Человека, который умер много лет назад. Я не мог в это поверить. — Почему никто не знает? — Блок на раскрытие тайны века. Но он отказал. Теперь ты знаешь. Почему-то не придумалось ничего лучше, чем спросить: — А этот умерший человек… Его звали? — Кевин, да. Кое-что я помню. — Это негуманно! — Зато у людей теперь есть лучшие помощники. Его рука перестала двигаться и свисла. — Я не так к тебе относился, ты же знаешь. Кевин, я люблю тебя. Не уходи, Кевин. Скажи мне, как помочь. — Скоро системы андроида откажут, и тот кусочек мозга, что хранится во мне и отвечает за Кевина, умрёт. — Почему я позволил тебе?! — Всё хорошо, Чеарза. Наверное, это была лучшая участь для мёртвого — прожить ещё немного, хотя бы так. — Я мог бы догадаться по тому, какой ты. — Не мучайся совестью. Всё было, как нельзя лучше. Наверное, я до конца раздавливал андроидские внутренности, так крепко сжимая его. — Я люблю тебя. — Чеарза. Он ещё смог потереться об меня лицом. — Прощай, Чеарза. ** Я летел на Халеоскипс хоронить Кевина.