Покатай меня, большая черепаха

*** Иногда любовь к халяве не доводит до добра. «Точнее, - мысленно поправляется Генос. - Никогда не доводит». Они вываливаются из душного бара, Сайтама висит на Геносе более чем полностью. Если бы киборг не придерживал его за талию, тот рухнул бы на асфальт и, наверное, захрапел. «Заплати триста йен и пей, сколько пожелаешь!» - гласило чёртово приглашение в буклете. И они, естественно, пошли. Часто, что ли, такое бывает? Киборгизированному организму было всё равно на содержание алкоголя, да и любого иного яда в принципе, потому он сидел за компанию. А вот на учителя, как оказалось, спиртное влияло, и очень даже ощутимо. Он бы сказал – сокрушительно. Токсического действия, соразмерного выпитому, не наблюдается - Генос сомневается, что учителя в принципе можно чем-то отравить, - а вот прочие признаки опьянения присутствуют в избытке. Ни язык, ни ноги его не слушаются, и дополнительно не слушаются мозги. Монстродробящая рука закинута на плечи ученика, как верёвка, и улыбается он совершенно блаженной улыбкой монаха, который враз постиг дхарму и параллельно вкусно поужинал. Больше всего сейчас он напоминает Геносу хихикающий мешок с рисом, выдающий преимущественно невнятные пассажи, в которых напрочь отсутствует логика, доступная разумному существу. Но он понимает и не осуждает его, всем людям нужен отдых, тем более такому великому и занятому человеку, как его сенсей. До сих пор киборгу не приходилось прикасаться к его телу, хотя, честно признаться, крайне этого хотелось. Он убеждает себя – это всё с научной точки зрения. Исследовательское любопытство, ничего более – разве он может подумать о чём-то большем в отношении Сайтамы? Так интересно пощупать, промять как следует эти мышцы, скрывающие в себе ни с чем не сравнимую мощь… Нет, он не имеет никакого права упустить такую редкую возможность! Его ладонь начинает незаметно путешествовать по талии и боку учителя, аккуратно придерживая и изредка, как бы невзначай, скатываясь на бедро. Они пробредают, как подстреленные солдаты, едва ли пол квартала, когда Сайтама внезапно заявляет, заключив лицо киборга между своими ладонями в импровизированный бутерброд и дыхнув на него отборным вишнёвым алкоголем: - Прокати меня, большая черепаха! И принимается неуклюже влезать на него, грозя повыдергать в пылу усердия что-нибудь жизненно важное. Генос приседает, Сайтама по инерции плюхается ему грудью на плечи и загривок. - Сенсей, забирайтесь на спину. На лице парня медленно расцветает совсем не свойственная его характеру широкая довольная улыбка. Наверное, так он улыбался в детстве, когда его водили в парк развлечений и сажали на аттракцион с коняшками. Может быть, тогда это и выглядело мило, а сейчас, глядя на ряды зубов, Генос всерьёз сомневается в душевном здоровье своего патрона. Взрослые мужчины не радуются поездкам на других взрослых мужчинах. - Такая большая стальная черепаха… хочу на тебе… прокатиться… - жарко выдыхает учитель, взгромоздившись на друга и немного поелозив для удобства. Если бы Генос умел, он бы покраснел. Мысли, однозначно интерпретирующие чужое желание, смущают и заставляют его сомневаться уже в своей адекватности. Живот Сайтамы прижимается к его спине, пах плотно прилегает к пояснице, а руки крепко обнимают за шею. Он громко дышит ему прямо в ухо всю дорогу, и киборг стоически держится за последние остатки самообладания, чтобы тотчас же не выполнить священную просьбу, вдвоём непристойно развалившись на тротуаре. *** Учитель всё-таки засыпает по дороге. Генос бережно складывает расслабленное тело на расстеленный футон и задумывается: что делать с одеждой? Не оставлять же его спать в таком виде? Две противоположные «непочтительности к телу сенсея» ведут в его разуме войну не на жизнь, а на смерть: оставить в неудобном для спанья виде или же раздеть самостоятельно, без разрешения? В обоих случаях он будет умирать от стыда назавтра. И выбирает второе – так хотя бы Сайтаме будет польза. Стягивает с него футболку, замирает на секунду, разглядывая. Нет, нельзя трогать, когда человек спит. Вдруг он уже передумал насчёт всего? Спускается к джинсам, расстёгивает пуговицу, вжикает молнией, которая почему-то идёт не так гладко, как должна бы. Парень наполовину просыпается от его манипуляций, неразборчиво что-то бормочет. Сонно помогает снять с себя штаны, чуть приподняв таз. Налитой стояк, вырвавшийся из плена полосатых трусов, звонко шлёпает по голому прессу. Сайтама издаёт неопределённый возглас. Предположительно, удивлённый. Генос каменеет, понимая: во-первых, что стянул джинсы вместе с бельём, а во-вторых, что предложение сенсея ещё ой как в силе. В самом разгаре. Всё-таки спиртное удивительным образом действует на него. - Сенсей, вы уверены в своей просьбе? К сожалению, речь Сайтамы после всех возлияний и долгой дороги стала такой невнятной и тихой, что киборг, несмотря на улучшенный слух и распознаватель, не мог разобрать практически ни слова с первого раза. - Менянет… - Минет? - Овчина, кекс… - Оральный секс? - Генос, ты тупой? – не выдержав, титаническим усилием воли Сайтама разлепляет веки и берёт временный контроль над речевым аппаратом. - Я пять раз уже повторил: меня не трогать, и отключи свет. - Вообще не похоже было, - признаётся тот. – Но как же насчёт «прокатиться на большой черепахе»? - Вот тебе надо – ты и катайся, - отбрехивается сенсей. - О, - смущённо опускает взгляд Генос. – Хорошо, я понял. Вам проблематично двигаться в данном состоянии, пусть оно и помогает набраться храбрости, чтобы поведать о своих истинных желаниях. Вы оставляете это дело на меня, всецело полагаясь и доверяя. Я вас не подведу! Орган Сайтамы, раз приняв боевое положение, не собирался опадать после пространного разговора. Прежде, чем пьяный парень понимает, что киборг сгибает в коленях его ноги и раздвигает их в стороны, пробно проводя языком вдоль ствола, он с головой тонет в приятных ощущениях. И ни шевелиться, ни сопротивляться, ни задумываться над тем, что происходит, - не хочется абсолютно. Блондин пролизывает выступающие вены, нежно прихватывает губами кожицу, слегка оттягивая. Придерживая пенис, он забирается языком под крайнюю плоть, раздвигая её в стороны, натягивая, скользя по мокрой и горячей головке. Сбивчивое дыхание Сайтамы в темноте служит ему достаточным ориентиром. Тем более что учитель, одобряя его действия, раздвигает ноги пошире. Киборг принимается за его яйца, играет с ними ртом, посасывая, втягивая и отпуская. Почувствовав нетерпеливое ёрзание партнёра, переключается обратно на член. Плотно сжимает губы, сдвигая испачканную в терпкой смазке кожу вниз, протискивает в себя головку. Он сосёт её, образовывая лёгкий вакуум в горле, натирает языком её всю, как леденец, а в особенности уздечку. Тыкается упругим кончиком во вход уретры, получая обильную порцию солоноватой смазки. Отстраняется – недовольный, почти возмущённый стон Сайтамы – основательно смачивает в слюне сегментированные пальцы, в первую очередь указательный и средний. Снова заглатывает член, но на этот раз его полированные подушечки, унизанные сенсорами, массируют анальное отверстие сенсея. Он расслаблен таким техничным и глубоким минетом, и почти не сопротивляется остатками сжимательных инстинктов. Генос помещает два пальца внутрь, медленно водит ими, безошибочно лаская место вокруг простаты, возбуждая Сайтаму сильнее прежнего. Почти доводя его до умопомрачения - он вцепляется в светлые волосы, как утопающий, намекая двигаться быстрее и резче. Дыхание становится громче, и напоминает Геносу работу парового механизма. И чем дальше, тем более перегруженным и готовым к взрыву кажется этот хрипящий от удовольствия механизм. Три пальца в желанной заднице знают своё дело, заставляют человека сладко содрогаться, толкаясь в специально для него разгорячённое, гладкое, периодически сужающееся от сглатываний горло киборга. Вдруг парень резко прогибается в спине, стискивая зубы и задерживая дыхание, сфинктер сжимается вокруг пальцев, выталкивая их из себя, член расширяется на пару дополнительных миллиметров в диаметре, и горькая сперма выстреливает в глотку Геноса. - Ох, - лепечет сенсей подобно весеннему ветерку, и пожалуй, им себя он в этот момент ощущает. – Это было незабываемо. Ты… ты где научился так… Сбиваясь, не договаривает, голова его падает на бок, и он отрубается окончательно и бесповоротно. *** Каждый уважающий себя человек знает две благородные истины: «утро начинается не с кофе» и «утро добрым не бывает». А также третью истину - что бывают дни, когда обе из названных выполняются одновременно. Сайтама себя уважал, и потому его утро началось с пылких объятий с белым другом, а потом продолжилось стенаниями и принятием соответствующих таблеток, за которыми заранее оперативно сгонял Генос, успев до его пробуждения. Да. Киборг ошибся – отравить учителя вполне можно. По крайней мере, литрами алкоголя. - О божечки мои, - причитает парень, обхватывая лысину. - Почему у меня так немилосердно раскалывается голова! - Вы вчера очень много выпили, сенсей. Сайтама усаживается вертикально и сразу охает, округлив глаза. Тут же возвращается обратно в лежачее положение. - Ну, с головой-то всё понятно… - подозрительно, с затаённой обидой прищуривается он на соседа. - Но почему тогда у меня зверски болит задница? - Это всё большая черепаха, - чуть улыбнувшись, отвечает Генос. – Вы вчера ночью так хотели на ней покататься, что я не смог вам отказать. Сайтама краснеет от стыда, затем бледнеет от ярости и выдаёт: - Вот приду в себя, на такой «черепахе» тебя прокачу, что мало не покажется! - Сенсей, а вы не обманываете меня? – подаётся вперед киборг. - Вы действительно обещаете? Сайтама складывает подбородок на скрещенные руки и превращается в статую, познавшую четвертую благородную утреннюю истину: «не надо использовать нелогичных киборгов в качестве гужевого транспорта, иначе проснёшься в одной постели уже не с воодушевлённым учеником, а с полноценным воодушевлённым любовником». - Ладно. Пообещал – значит, выполню.