В моих венах.

Минако не смогла заснуть, ее переполняли чувства и эмоции, не давая расслабиться ни на мгновение. Всего за один день в жизни Айно произошли колоссальные перемены, и девушка гадала, что же будет дальше? Она еще не знала себя такую — влюбленную, пылкую, взволнованную. А может быть, уже просто позабыла, каково это? Впервые в ее кровати спал мужчина, крепко прижимая ее к своей груди. Ее тело болело и, казалось, принадлежало не ей. Была ли для Кунсайта разочарованием ее неопытность, или же наоборот? Он ничего не сказал ей об этом. Минако хотелось посмотреть на Иендо-старшего и в то же время спрятаться от него, накрыться одеялом с головой, а еще лучше — убежать. Но сбегать из собственной квартиры было бы совсем уж глупо. Кунсайт обнимал девушку во cне, уткнувшись носом ей в макушку, и Минако спиной чувствовала его размеренное дыхание. Его тяжелая рука давила ей на грудь, затрудняя дыхание, но пошевелиться Айно боялась. — Я знаю, что ты не спишь, — внезапно произнес Кунсайт и Минако вздрогнула. — Не двигайся, дай мне насладиться моментом. Блондинка замерла, стараясь выровнять дыхание, но сердце ее уже стучало, как ненормальное, а щеки предательски заалели. Когда же она прекратит покрываться румянцем из-за Кунсайта Иендо? — Кун, почему ты не хотел, чтобы я знала? — через какое-то время Минако, все же, нарушила молчание и задала тревожащий ее вопрос. — Я знаю, каково это — жить с чувством долга. — Не сразу ответил ей мужчина, ослабляя объятия и перекатываясь на спину. — Он висит над тобой, словно молот и ты не можешь думать ни о чем другом, только о том, что должен отплатить за доброту, иначе никогда не узнаешь покоя. — Выходит, ты всегда считал, что я испытываю подобные чувства? — Айно поджала колени к животу, сворачиваясь в позу эмбриона. Когда Кунсайт перестал ее обнимать, ей сразу же стало холодно. — Я просто был на твоем месте. — Расскажи мне. — Я был трудным подростком. — Ты? — в подобное девушке верилось с трудом. Разве мог быть идеальный и правильный во всех отношениях капитан полиции проблемным подростком? — Да. Таким, как Зойсайт Иоши, но еще хуже. — Тихо ответил Минако Кунсайт. Наверное, такие признания не давались ему с легкостью, да и вообще, подобный разговор определенно не входил в его планы этим ранним утром, и блондинка пожалела, что затеяла его. — Не могу себе представить. — Тихо прошептала Айно в подушку. — Родители не знали, что со мной делать. Мать постоянно плакала, отец злился, а я опускался все ниже. Драки, выпивка, наркотики, я не ночевал дома, совершенно забросил школу... Однажды — мне тогда еще было шестнадцать, а я уже успел побывать в участке не один раз — меня арестовали за продажу экстази. — Неужели ты говоришь о себе? — пораженная услышанным, Минако позабыла о своем смущении и повернулась лицом к мужчине. Его взгляд был настороженным, но теплым, глаза поразили блондинку своим оттенком. Почему-то только сейчас она осознала, что только смотря на нее, холодная голубизна его глаз теплела, отливая серебром. — Да. И тем, кто меня сцапал, был отец Рей. Он привез меня в участок, в очередной раз вызвали родителей. Мне светил срок, а я был так самоуверен, что не боялся ничего, мне это казалось забавным. И в итоге, насмотревшись на мою самодовольную физиономию, отец Хино, которая тогда еще ходила под стол пешком и носила фамилию Мицуно, потащил меня в тюрьму. Он провел меня по коридорам, показал камеры, столовую — то, как проводят свою жизнь заключенные. Моя самоуверенность мгновенно испарилась, и я в ужасе осознал, что меня ждет то же самое, что детские игры закончились и моя жизнь будет такой же беспросветно пустой, как и у этих парней в тюремных робах. — Это он привел тебя в полицию? — Минако подумалось, а помнит ли Ятен таким своего брата? Ведь для него Кунсайт всегда был образцом для подражания, лучшим во всем, правильным и честным, заслуживающим бесконечного уважения. — Да. Не знаю, что во мне его зацепило, но мистер Мицуно приложил немало усилий, чтобы я смог поступить в академию, а позже получил направление к нему в участок. — И ты считал, что должен был отплатить за то, что он сделал тебя человеком? — Да. Даже после его смерти не могу успокоиться, все представляю, что случилось бы со мной и моей семьей, если бы не он. — Теперь я понимаю, почему ты всегда так осторожно и внимательно относился к Рей. — Я в долгу перед ее отцом, и всегда буду. — Поэтому ты был уверен, что если я узнаю, что ты спас мне жизнь, то... — Ты никогда не посмотрела бы на меня глазами женщины, ты смотрела бы на меня глазами малышки Минако Айно, которую едва не изнасиловал дружок матери. — Кунсайт отвел взгляд от блондинки, чувствуя неловкость из-за своих слов. — Я бы никогда на тебя так не посмотрела. Прежде всего потому, что надо мной никогда не висело слово "долг". — Сомневаюсь. Ты все делала только ради того, чтобы найти возможность сказать "спасибо". — Да, я этого действительно желала. Но еще больше хотела показать, что чего-то стою. — В каком смысле? — Кунсайт облокотился на локоть, приподнимаясь на подушке и его серебристые волосы рассыпались по плечам, заставляя Минако мгновенно потерять нить разговора. — Я всегда считала, что должна добиться наивысшего результата, стать лучше, сделать больше... — нахмурившись, ответила девушка, когда ее мысли вернулись в прежнее русло, — я просто хотела знать, что стоила того, чтобы меня спасли. — Конечно, стоила. — Улыбнулся Кунсайт, проводя большим пальцем по ее щеке. — Ты самое бесценное сокровище, Минако. Я бы хотел, чтобы этот эпизод навсегда стерся из твоей памяти, думал, если ты не узнаешь правду, то со временем все забудется и ты будешь просто жить дальше, не вспоминая о прошлом. Спустя пару дней, когда Минако Айно вышла на работу она, наконец, смогла узнать последние новости со страниц еженедельных газет. После того случая, в котором пострадал Кунсайт Иендо, прессе не терпелось пролить свет на обстоятельства ранения капитана полиции. Как оказалось, один молодой и успешный журналист по имени Джедайт Томо выпустил большую статью о Рей Хино, попавшую на первые полосы популярной газеты Токио. Он окрестил свою бывшую девушку "Жницей", рассказав о том, что все преступники, которых Хино должна была представить к суду, до суда не доживали. Они были пристрелены ею при попытке к бегству или оказать сопротивление полиции, или в перестрелке. Минако на самом деле никогда прежде об этом не задумывалась, но не могла не признать, что слова Джедайта были правдивы — все задержания, которые Рей проводила самостоятельно, заканчивались именно так. Просто как-то вот так складывались обстоятельства. Джедайт либо монотонно и терпеливо собирал на Рей материал, либо убийство человека, ответственного за смерть ее отца стало настолько резонансным, что заставило его обратить внимание на послужной список Хино, но факт оставался фактом — возле участка еще с несколько недель толпились журналисты, осаждая вопросами несчастного прессекретаря. Рей рвала и метала, прочитав заголовки и содержимое первой полосы, и Минако могла понять ее чувства. Джедайт Томо сделал на ней себе имя. Вышедшая в свет статья о молодом детективе, наследнице знаменитого Ёсики Мицуно, которая уложила ни один десяток преступников, не успев довести их дела до судебного рассмотрения, обеспечила Джедайту прочную позицию в рейтинге преуспевающих журналистов. "Жница". Это он дал Рей прозвище, которое она ненавидела и которое приклеилось к ней намертво. Занятая своими проблемами, связанными с прессой, Хино не сразу обратила внимание на перемены во взаимоотношениях Минако и Кунсайта. Пожалуй, она была единственной, кто вообще был в курсе происходящего, но старалась не заострять на этом свое внимание, делая вид, что ничего не знает. С тех пор, как Минако и Кунсайт провели первую ночь вместе, прошло несколько месяцев. Они старались держать себя в рамках, находясь на работе, и никогда не уходили домой вместе, встречаясь, в основном, у Иендо-старшего. Айно так было спокойнее, она чувствовала свою независимость, если могла уйти тогда, когда ей будет удобно. Ни Минако, ни Кунсайт не спешили с разговором о статусе своих взаимоотношений. Они просто были вместе, и обоих это устраивало. Единственное, что не устраивало Кунсайта — это необходимость "прятаться по углам", стараясь не попасться на глаза Ятену. Он не горел желанием обо всем рассказать брату, но и скрывать от него правду тоже не хотел. Минако же как огня боялась реакции Иендо-младшего и настаивала на том, чтобы тот ничего не знал. Но шила в мешке не утаишь, как ты ни старайся. И правда может открыться тогда, когда ты этого вовсе не ждешь. Несмотря на свое признание у стен больницы, Минако все еще держала оборону, прежде всего потому, что просто не хотела бросаться в омут с головой. Ей нравились их с Кунсайтом тайные свидания и присущая им романтика, девушка совершенно не хотела торопиться. Он, казалось, был вовсе не против подобного развития событий, собственная независимость значила для него немало. Кунсайт привык жить один, не имея постоянных отношений, поэтому роман с Минако был и для него испытанием на прочность. Порой они крупно ссорились, и Айно уходила из квартиры Иендо-старшего, громко хлопнув дверью, но он всегда звонил ей первым, когда остывали эмоции, и они оба могли разговаривать нормально. Минако и Кунсайт, два взрослых и самодостаточных человека, в плане романтических взаимоотношений были еще неопытными подростками, и многие вещи были для них новыми и неизведанными. К примеру, Айно не привыкла звонить и рассказывать о своих делах или планах, а Кунсайт, по привычке, включал режим начальника, отчитывая девушку за это. Порой он и сам мог пропасть на какое-то время, погрузившись в работу, и тогда уже Минако выходила из себя. Однажды, в очередной раз повздорив, Айно собралась, по своему обыкновению, грохнуть дверью, да погромче — так, чтобы все соседи повскакивали со своих мест от испуга, как Кунсайт остановил ее, поймав за руку. — Я думаю, если ты и дальше будешь сваливать в разгар ссоры, то мы так и будем топтаться на месте. — И что ты предлагаешь? Покивать головой в знак согласия, потому что ты у нас такой умный? — Нет, этого я вряд ли от тебя дождусь, — ухмыльнулся мужчина, — но, может быть, нам стоит научиться пережидать бурю под одной крышей? — Нет уж, — Айно попробовала вновь проделать свой любимый трюк с дверью, — я уж лучше по старинке, отойду, проветрив голову. — Во-первых, моя дверь скоро не выдержит, а во-вторых, соседи уже грозились написать на меня жалобу. — Не колышет. — Минако рванула руку на себя, но безуспешно, — пусти. — Иди сюда. — Кунсайт повел Айно в свою спальню, крепко держа девушку за локоть. — И что ты предлагаешь? — Вот, — мужчина открыл верхний ящик своего комода. Он был пуст, за исключением красного шарфа, который Айно когда-то оставила у него. — Ты... что, предлагаешь мне свой комод? — блондинка вскинула голову, с сомнением посмотрев на Кунсайта. — Нет, только ящик. — Спасибо, не стоит. — Я тоже не в восторге от того, что нужно поступиться своим пространством. — Фыркнул он, отпустив девушку. — Но вроде бы именно так и делают взрослые люди, которые заводят серьезные отношения. — Ты что, к Тайки Коу сходил? — Я погуглил. — Кунсайт засунул руки в карманы, отвернувшись от пристального взгляда девушки. — Ну понятно. Благодарю тебя, конечно, за широкий жест, но вот фраза про серьезные отношения меня смутила. Так что, нет, спасибо, не стоит! — Айно вытащила из ящика свой шарф и, поцеловав мужчину в щеку, вышла из его квартиры. Но через неделю, Минако все же положила свою футболку в этот ящик комода. Это был ее первый шаг навстречу Кунсайту и признанию их отношений. В конце февраля у Минако Айно было назначено слушание в суде, на котором она должна была присутствовать, как свидетель для дачи показаний. Одно из множества заседаний суда, если бы только не тот факт, что судьей в этот раз была назначена Берилл Харада, давняя подруга Кунсайт, а это значило, что Айно предстояло встретиться с Оливией Химэ, работающей у мисс Харада секретарем. С того благотворительного вечера, где Ятен затеял драку с Коу, они больше не виделись. Заседание прошло быстро и по его окончании, когда Минако шла по огромному коридору к вестибюлю, девушка увидела высокую фигуру Кунсайта. Он говорил с Берилл, расслабленно засунув руки в карманы брюк, она над чем-то смеялась, но острый взгляд мисс Харады обратился на Минако, когда та проходила мимо, и Айно почему-то поежилась. В ожидании, когда принесут ее пальто, блондинка услышала, как по столешнице рядом с ней звякнул упавший номерок и едва различимый шепот: — Жду тебя через два квартала отсюда, у кофейни "Атриум", — тихий голос принадлежал Кунсайту, это был их привычный способ назначить свидание. Айно искоса взглянула на мужчину, поймав его кривую полуулыбку и едва заметно кивнула. Он накинул свое пальто и поспешил вниз по ступеням к высоким старинным дверям из красного дерева. Минако обернулась ему вслед, но уловила взглядом знакомую тонкую фигуру бывшей одноклассницы. Во время заседания та делала вид, что Айно ей не знакома, ответственно выполняя свою работу. Но сейчас лицо Химэ было заинтересованным. — Только не говори мне, что ты теперь крутишь с Иендо-старшим. — Прошипела Оливия, злорадно улыбнувшись. — Не мели чепухи, — Айно постаралась придать своему голосу как можно больше равнодушия. Оливия ничего ей не ответила. Развернувшись, она направилась к своей начальнице, а Минако уже боялась возвращаться в участок, предвкушая некрасивую сцену. Блондинка рассказала об этой встрече Кунсайту, но он, казалось, мало придал ее словам значения — он был плохо знаком с характером секретаря Берилл Харада. Буря разразилась в тот же вечер, когда Айно в конце дня подписывала в кабинете своего начальника заполненные рапорты и отчеты. Она задержалась там несколько дольше, чем следовало бы, обсуждая с Кунсайтом предстоящий совместный ужин, как дверь в его кабинет распахнулась, едва не слетев с петель. — Какого черта, Айно, ваши отчеты никуда не годятся! — тут же вошел в образ негодующего начальника Кунсайт, швырнув девушке бумаги. — Переделать. Подобные сцены были им привычны и Минако не обижалась, зная, что все дело в конспирации, на которой она сама и настаивала. Но в этот раз это уже не сработало. Ятен, ворвавшийся в кабинет брата, набросился на блондинку, как сорвавшийся с цепи пес. — Ты это специально устроила? Специально? — Айно отшатнулась, увидев перед собой перекошенное злостью лицо Иендо-младшего, — отвечай! — Ятен, что на тебя нашло? — Минако попыталась сделать вид, что совершенно не понимает, в чем дело. А сама поражалась про себя, с какой скоростью действует ее заклятая соперница. — Я же просил тебя, кто угодно, но только не мой брат. — Мгновенно голос Ятена стал холодным и тихим, и от этого Айно сделалось дурно — подобные перемены она наблюдала, когда Иендо-младший проводил допрос, и это не предвещало для преступника ничего хорошего, хватка у парня была бульдожьей. — Ятен, остынь. — Кунсайт вышел из-за стола и встал между братом и девушкой. — Это нужно обсуждать не в участке. — Ты что, не понимаешь? Она же все делает мне назло, — Ятен посмотрел на Кунсайта. — Все, лишь бы мне насолить. — Не зарывайся, Ятен! — разозлилась Минако, выглянув из-за плеча своего начальника, — не нужно переводить все только на себя! — Все совсем не так, — добавил Кунсайт. — Она — не то, что ты думаешь. — Тебе неизвестно, что я думаю. Ты просто злишься, что Минако выбрала не тебя. — Она всего лишь играет с тобой, как и со всеми. И даже ее благодарность за твое донорство не изменит того факта, что ты для нее не больше, чем очередной трофей. — Прекрати, Ятен. — Но хуже всего — ты, — Иендо-младший толкнул Кунсайта рукой, — я всегда доверял тебе, был уверен — ты не предашь! Никогда. — Я не предавал тебя. — Возразил ему Кунсайт, ожидая новой атаки брата, — у вас с Минако нет будущего, ты и сам это знаешь. — У нас нет будущего из-за тебя. Это ты заставил меня поклясться, что она никогда не узнает. — Лицо Ятена исказилось от невысказанных страданий, и у Минако сжалось сердце при виде его блестящих грустью глаз. — Пусть и косвенно, но это ты вынудил меня отказаться от нее. — Нам действительно нужно поговорить, но не здесь. — Кунсайт старался говорить тихо и вкрадчиво, надеясь вразумить брата. — Не будет никакого разговора, я просто расскажу обо всем в департамент. — Лицо Ятена было белым от ярости, а зеленые глаза метали молнии. — Как тебе будет угодно. Ятен кивнул и направился к распахнутой двери, но на полпути к ней развернулся и набросился на брата, опуская свой кулак тому в челюсть. Кунсайт полетел к стене, Айно едва успела отскочить в сторону. Ятен схватил брата за рубашку, швырнув его к выходу. Они сцепились друг с другом, выскочив в коридор, наполненный любопытными сотрудниками. Столы, стулья, в ход пошло все. Айно стояла, в ужасе схватившись за голову, совершенно не представляя, как остановить драку. Никто не решался вмешаться, ее коллеги были поражены происходящим. — Какой смысл с тобой препираться? — Кунсайт возвышался над младшим братом, как скала. Его волосы и костюм были в полнейшем беспорядке, а лицо стало замкнутым и строгим, — устроить подобное в участке, как маленький ребенок. Ты отстранен, положи значок мне на стол. — Что? — Глаза Ятена округлились, весь запал его злости моментально испарился. — Ты не можешь! — Могу, — Кунсайт поправил рубашку и посмотрел на разбитые костяшки пальцев. — Пока я еще не лишился должности, ты отстранен. А теперь — вон из участка. Можешь идти в департамент или куда тебе вздумается. Ятен поднялся с пола и, утирая ладонью разбитую губу, бросил еще один ненавидящий взгляд на старшего брата. Он ушел, не проронив больше ни слова. Эта сцена была далеко не самой ужасной, которую пришлось видеть Минако в ближайшие дни. И хотя после драки Кунсайта с Ятеном ей было до тошноты плохо, так, что кружилась голова и поздний ужин просился наружу, но то, что предстало ее взору спустя два дня, было еще хуже. Об отношениях начальника полиции и его подчиненной узнали в департаменте, как и грозился Ятен. Ранним утром в кабинете Кунсайта уже восседал его заместитель, размахивая бумажкой о смещении Иендо-старшего с занимаемой должности и о переводе его в другое подразделение. Удивительно, но в отношении Минако Айно пока никаких мер принято не было. Молча наблюдая за тем, как Кунсайт выходил из своего кабинета с небольшой коробкой в руках, забитой канцелярскими мелочами и папками, сердце Минако сжалось, и ей вновь сделалось дурно. Она присела за свой стол, опустив голову на руки и борясь с приступом слез. Кунсайт не сказал ей ни слова о том, что расстраивается и переживает из-за потери своей должности, а ведь это для него огромная утрата. Ни о ссоре с Ятеном, ни о последствиях их романа он говорить не стал. Кунсайт был замкнутый и напряженный, но это единственное, что изменилось в его поведении. Минако была бы рада, если бы он на нее накричал, обвинил в том, что она причина всех его бед, но Иендо-старший этого не делал и осознание собственной никчёмности вперемешку с чувством вины сильно угнетало девушку. Но несмотря на произошедшую ссору и драку с Ятеном, Айно сомневалась, что Иендо-младший пошел доносить на брата: Ятен был вспыльчивым и эгоцентричным, но не подлым. И сделать это мог только один человек. Айно пришла в здание суда после обеденного перерыва и долго ждала, пока заседание, на котором была Оливия Химэ, закончится. Увидев у двери в зал, где проходило слушание, свою бывшую одноклассницу, шатенка в строгом деловом костюме присела на скамейку рядом с Минако и нежным голосом поинтересовалась: - Неужели братишка Кунсайта был не в курсе? — Оливия поднесла руку к груди в притворном удивлении, — я думала, в семье нет секретов. — Я никогда не перестану удивляться твоей двуличности. — Посмотрев на Химэ, сказала Минако. Она едва удержалась от того, чтобы не вцепиться ей в волосы. — О, это не двуличность, а лицемерие. — Хохотнула Оливия, изящно закидывая ногу на ногу, — и ты в этом преуспела лучше меня. — Называй, как знаешь. — Смотрю я на тебя, и думаю: неужели тебе не страшно, что будет? Твоего нового возлюбленного возненавидел родной брат, а тебя вскоре вышибут с работы. — Оливия мечтательно вздохнула и потянулась, — хотя, погодите-ка, Кунсайта ведь тоже задело? Слышала, его на днях лишили занимаемой должности. — Ты все никак не уймешься? Я думала, ты уже переросла этот период подростковых интриг. — Минако радовалась, что ей хватило самообладания не накинуться на паршивку прямо здесь, хотя ее буквально распирало от злости на такую подлость и откровенное самодовольство бывшей одноклассницы. — Я не упущу шанса отомстить тебе за свой несостоявшийся брак, — Оливия пристально посмотрела на Айно, и девушка разглядела за маской уверенной в себе, успешной государственной служащей, откровенно наслаждающейся сложившейся ситуацией, страдание, которое ей причинил уход Ятена. Наверное, это одно из самых ужасных унижений — когда твой жених не приходит на свадьбу. — Я тут совершенно ни при чем, — мягко ответила Оливии блондинка, испытав мимолетный приступ жалости к бывшей сопернице за сердце Ятена Иендо. — Это ты виновата в том, что Ятен бросил меня у алтаря, и теперь я отплачу тебе той же монетой. — Прошипела ей в лицо Оливия. Увидев искаженное ненавистью лицо Химэ, Минако вдруг почувствовала, что гнев вновь вернулся к ней. Из-за мелочной мести Оливии пострадал человек, совершенно не виноватый в том, что с ней произошло. Минако вспомнила, как Кунсайт выходил из своего кабинета и его подчиненные застыли в молчании и растерянности, провожая взглядами своего начальника. На самом деле Минако знала, что однажды их роман раскроется, и тогда беды не миновать — и Кунсайт, и она сама имели большие шансы остаться без работы. Во всяком случае, ей-то уж точно бы пришлось попрощаться со своим значком и должностью детектива. Все дело было в том, как это произошло и кто приложил к этому руку. — Я тебя уничтожу. — Айно приблизилась к Оливии, вцепившись пальцами ей в плечо. — Что ж, попробуй. — Хмыкнула Химэ, вздрогнув от боли, — но пока-то ведь счёт в мою пользу. — Тебе стоит запомнить одно: не важно, как много пройдет времени, я найду способ добраться до тебя. — Минако, неужели ты еще не поняла? Месть — это то, что удается мне лучше всего, — с чувством собственного превосходства сказала Оливия. — Не стоит льстить себе, Химэ. — Минако отпустила бывшую одноклассницу и вытерла руку, которой ее касалась, о свои брюки. Покидая здание суда, Айно столкнулась с Берилл Харада. Женщина вновь бросила на девушку острый внимательный взгляд, от которого блондинке в который раз сделалось не по себе. Ее горло сдавил спазм, в животе будто все перевернулось, и она с трудом добралась до машины, буквально на ощупь ступая по улице из-за головокружения и слабости в ногах.