Объекты в движении

Чимин уже почти открывает глаза, когда ему на колени вдруг падает тело. – Отвали, – бормочет он, еще не разглядев, кто это. – Што, – говорит Юнги. – От…вали, – снова пробует Чимин, не придумав ничего получше. Губы Юнги дергаются. Все еще в полудреме, Чимин выпрямляется и пытается размять затекшие плечи. Юнги и не думает помогать: развалился у него на коленях, положив голову на его бедро, а ноги перекинул через подлокотник дивана. Последний раз, когда Чимин видел его, он все еще спал, но это было несколько часов назад. Сейчас он играет в Anipang на своем мобильном. – А где все? – Обедают. Наверно, не хотели нас будить, – пожимает плечами Юнги. – У меня нога затекла, – стонет Чимин. Юнги щедро приподнимает голову аж на целую пару миллиметров, пододвигается повыше, ближе к его животу, и снова ложится. Чем ближе выходные, тем сложнее становится просыпаться. Лучше вообще не ложиться. Дневной сон будто бы высасывает из тебя всю энергию, размягчая мозги. – Пфф, – выдает Чимин и трет лицо, похлопывая себя по щекам. На ладонях остаются следы чернил. – Кто-то пририсовал тебе бородку, – сообщает Юнги. – Пффффффффффф, – Чимин снова трет лицо, более яростно. Берегись, Чонгук. – Все? Юнги смотрит на него снизу вверх. – Ага, все. Чувак, это определенно не все. Чимин вытирает измазанную чернилами руку о шею Юнги. – О, хён, кажется, тебе тоже досталось. Юнги только ухмыляется. – Я симпатичный? – Очень симпатичный, хён, – фыркает Чимин. Удовлетворившись ответом, Юнги возвращается к игре. Телефон Чимина в другом углу комнаты, и ему нереально лень вставать. Зевнув, Чимин поглаживает Юнги по шее. Интересно, он боится щекотки? Чимин не помнит. Но если ему норм, то и Чимину норм. Делать-то всё равно нечего. Они одни в студии, тут даже окон нет. Если бы не вой полицейских сирен с улицы, можно было бы подумать, что снаружи и правда ни души. А внутри этой комнаты Чимин наблюдает, как Юнги играет в Anipang. – Хён, верхний левый угол. – Угу, – Юнги ненавидит, когда говорят под руку. – Там эти кролики… – Ой, не просыпайся в следующий раз, а. Чимин корчит ему рожу, замахивается, а потом позволяет руке упасть Юнги на грудь. Юнги хрюкает от удара по груди и улыбается, как полный кретин. – Напрашиваешься? – Это массаж, массаж! – отмазывается Чимин, и вправду начинает растирать Юнги грудь. Юнги успокаивается. На самом деле, успокоить его проще, чем кажется. – Тогда давай нормально. А Чимин и не против. В такие моменты он на все готов. В такие моменты, с Юнги, Чимин доверяет ему, как себе. На Юнги черная футболка, но цвет немного поблек после сотен стирок. Нет, правда, ее пора выкидывать. Людям вообще должно быть стыдно носить такие вещи. На горловине дыра, такая большая, что Чимин может легко просунуть в нее мизинец. «Зато какая она мягкая», -думает Чимин, ведя рукой по ребрам Юнги. Потихоньку, медленно, успокаивающе. Угол совсем не удобный, но запястье этого еще не понимает. Лицо Юнги смягчается, когда он добирается до 23 уровня в Anipang. Он прижимается к бедру Чимина, и тот воспринимает это как молчаливое одобрение. Последнее время все они несутся в бешеном темпе, и Чимину обычно стыдно сидеть без дела, но сейчас у него просто нет выбора, и это уже не кажется таким ужасным. Голова Юнги больше не давит так сильно, это теперь будто часть тела самого Чимина. И Юнги постепенно тоже расслабляется. За этим здорово наблюдать: ноги безвольно свисают с дивана, оседают плечи, разглаживается лоб… Не то чтобы Юнги никогда не расслабляется, нет, но он может совершенно разлениться, при этом не теряя фокуса, постоянно следя за всем, что происходит вокруг. А сейчас его футболка собралась в складки, потянувшись за рукой Чимина, а он будто и не замечает. Зато замечает Чимин. Нет, он не извращенец! Но, знаете ли, это не так часто бывает. Конечно, дома никто особо не стесняется, и Чимин видел чужие члены аж три раза (нет, четыре, Тэхёна надо дважды посчитать), но ведь есть большая разница: заметить краем глаза бледный живот Юнги, когда тот утром встает с кровати, или видеть резинку его белья прямо над своими джинсами? Чимин не может отвести взгляд от кожи под его пупком. Иногда он стоит на сцене перед тысячной толпой, микрофон в руке горит огнем, и в голове проносится мысль: «Что мешает мне прямо сейчас заорать изо всех сил?». Или в магазине, стоя перед холодильником с газировкой, в сознании начинает биться: «Укради что-нибудь. Разбей стекло. Нарвись».

Юнги не тренируется столько, сколько тренируется Чимин, но и не распускает себя. Его живот плоский и с этим освещением кажется молочно-белым. Наверное, из всего тела Юнги это самая мягкая его часть. И Чимин мог бы, да? Его ничего не останавливает. Рука ползет ниже, и Юнги ничего не говорит. Даже не дергается. Телефон радостно сообщает «NEW COMBO». Чимин будто в трансе. Он уже добрался до нижнего края футболки, даже чуть ниже. Юнги и правда мягонький. Чимин вдруг вспоминает, что забыл дышать, и делает короткий вдох. Странно, но Юнги не взрывается. И Чимин тоже. Зато Юнги поднимает взгляд и наклоняет голову. Его глаза сегодня необычайно темные. Он щурится. Чимин прикусывает язык и пытается сделать невинное лицо, но, черт возьми, он чувствовал бы себя комфортнее с пантерой на коленях. Пять секунд спустя Юнги или теряет интерес, или решает дать Чимину еще пожить, и возвращается к игре. Первой мыслью, пронесшейся в голове Чимина, было: «Ему наплевать». Следующей, более опасной: «Ему понравилось». Это значит… ему продолжать? Чимин кусает нижнюю губу и немного отчетливее поглаживает живот Юнги костяшками пальцев. Юнги слегка двигается, давая понять, что заметил. Ладно, не так плохо. Немного расслабившись, Чимин начинает вырисовывать восьмерки. Кожа Юнги теплее, чем он представлял, и после каждого его движения становится все горячее. Чимин начинает подмечать мелкие детали: как Юнги напрягает бедра, когда его рука скользит слева направо. Как он начинает выгибать спину (правда, начав, тут же ложится обратно). Чимин раскрывает ладонь и чувствует тонкие волоски ниже его пупка. Не задумываясь, проводит по ним большим пальцем прямо до резинки трусов, легонько поддевая ее ногтем. И тут Юнги впервые издает какой-то звук. Приглушенный, тихий, на выдохе. Чимин весь застывает, и тут же загорается огнем. Пах Юнги пышет жаром, Чимин так близко, что прекрасно это чувствует. Чимин видит, как выпирает его ширинка. У Юнги встал. У Юнги встал на Чимина. Это из-за Чимина член Юнги там, теперь, под тонкой тканью, вздрагивает в ожидании его прикосновения. Это вообще с ним происходит? Юнги не смотрит на него. Он пялится в экран мобильника, хотя там уже с минуту горит надпись: «GAME OVER. TRY AGAIN?» Его рот слегка приоткрыт. Грудь поднимается и опускается с четко выверенным ритмом. Чимин замечает, как Юнги облизывает нижнюю губу, и она розовеет. Его щеки тоже немножко порозовели. Чимин продолжает пялиться. Внутри все сжимается, а живот вообще будто бы стянуло железным обручем. Если у Юнги на него встал, то Чимин вполне может помочь ему кончить. Послушать его. Что он будет стонать? Может, «бля»? Или «Чимин»? Или «бля, Чимин, тебя всему, что ли, надо учить»? Или, может, он промолчит, но вцепится руками в обивку кресла и издаст низкий, хриплый стон, который впечатается в мозг Чимина и отравит его изнутри? Его член дернется в руке Чимина, и он кончит, запачкав свой бледный живот, и грудь, и шею. Чимин однажды кончил так сильно. После, лежа в постели, расслабленный и опустошенный, он отер подбородок и, не задумываясь, облизнул пальцы. Не так плохо. Солоно, немного тягуче, странно. Но и не хорошо. Может, Юнги на вкус получше. Внезапно Чимин испуганно замирает, осознавая, что он делает. Его ладонь у Юнги на животе потеет и горит. Блиииииин. Юнги замечает это и снова поднимает глаза. Смотрит на него. Его взгляд очень темный, пронзительный. Будто бы он пытается понять, что Чимин собирается делать, хотя Чимин и сам не в курсе. А решать ему. Это молчание его убивает. Он не знает, какого ответа ждет, но сейчас принял бы любой. Даже если Юнги захочет свести все к шутке. Или если он протянет руку, схватит Чимина за шею, нагнет его голову ниже и прошепчет: «Что, струсил?» Юнги не делает ничего из этого. Может, он тоже не знает, что делать. Рука Чимина дергается у Юнги на животе, и тот сглатывает. Открывает рот, чтобы что-то сказать, и тут из холла доносится звук шагов. – Пицца, пицца, – поет Хосок. Чимин еще никогда в жизни не двигался так быстро. Он так резко сталкивает с себя Юнги, что нечаянно заезжает коленом ему в висок. – Твою мать! – болезненно стонет Юнги, и дверь распахивается. – Привет! – кричит Чимин. Хосок застывает в проеме, но отвечает таким же громким: «Привет!» – Мы притащили еды и попить! – Долго же вы возились, – доносится откуда-то слева голос Юнги. Он странный, слегка огрубевший, как будто тот долго молчал. Чимин не может собраться с духом и проверить, стоит у него еще или уже нет. Вместо этого он спрыгивает с кресла и помогает Сокджину и менеджеру разложить пиццу и газировку на полу. Все тут же начинают есть. Чимин чувствует, как замедляется его сердце, бешено стучавшее все это время. После всех этих волнений он умирает с голоду. Чимин плюхается на пол между Чонгуком и Тэхёном, пододвигая поближе коробку с пиццей. Чонгук бросает на него взгляд, а потом, застыв со свисающим изо рта куском, широко лыбится. – Чего смешного? – спрашивает Чимин, толкая его плечом. – Поздравляю, ты стал мужчиной! – влезает Намджун. – Эй, погодите, это не то, что вы подумали… – Волосы на лице! Как у настоящего мужчины! – торжественно говорит Хосок. – Настоящего мужчины! – вопит Тэхён. Блин, Чимин совсем забыл. – Засранец, – говорит он Чонгуку, вытирая щеку рукавом рубашки, больше с облегчением, чем раздосадованный. Вспомнив, что он сделал с шеей Юнги, он кидает осторожный взгляд в его сторону. И разочарованно отводит глаза. Волосы Юнги и ворот его футболки прикрывают все следы, будто Чимин и не касался его вовсе. Юнги встречается с ним взглядом и улыбается, немного виноватой, почти извиняющейся улыбкой. У Чимина в груди что-то лопается. – Эй, Чимин, садись рядом, – Юнги манит его пальцем. Чимин на автопилоте встает и плюхается на диван рядом с ним. Юнги закидывает руку на спинку. Вместе они наблюдают, как Хосок отбивается от Тэхёна, пытающегося утащить сыр с его куска. – А ты не будешь есть, хён? – спрашивает Чимин. – Попозже, – отвечает Юнги. Его рука ложится Чимину на макушку. Он чувствует, как пальцы перебирают его волосы. Прикосновение легкое, но Чимин узнает его. Наслаждается им и подставляется под эту ласку.