Звонок домой

— Чем обязан позднему звонку, магистр? — Сам знаешь. Иногда им не хватает друг друга, как может не хватать воздуха. Хакс боится, что Кайло что-то сделал с ним. Залез ему в голову, связал их против его воли. Но тогда это значит, что он сделал это и с собой. Потому что часто и ему не хватает Хакса. Им не обязательно быть рядом. Хватает утолить голод раз и потом он отступает, не приближается день, два или несколько недель. Тяжело, если они на разных концах галактики. Какое счастье, что есть голографическая связь. Какой ужас, что есть голографическая связь. Возможно, без нее Хакс и Кайло избавились бы от одержимости. Кайло раздевается, начав с маски. Потом он убирает плащ, который всегда носит на пустынных или холодных планетах. — Не торопись, — говорит Хакс. Кайло кивает, он расстегивает широкий пояс и позволяет ему упасть, скидывает балахон, и тот исчезает, не попадая в луч передатчика. Хакс, улыбаясь, смотрит на фигуру в черных штанах и плотном жилете поверх черной же туники. Он знает на собственном опыте, какой проблемой могут быть многослойные одежды Кайло. Его собственный мундир снимать не намного быстрее, но сейчас он и собирается. Кайло замирает, словно не уверен, продолжать ли ему, а потом расстегивает наручи и начинает разматывать ткань под ними. Неспешно. Он не отрывает голодного взгляда от Хакса и тот надеется, что сам смотрит не так же. На жилете и тунике терпение Кайло заканчивается. Удивительно, что так долго продержался. Связь недостаточно хорошая и Хакс не слышит треска, с которым рвется ткань, но видит, что тунике не повезло. — Надеюсь, у тебя есть запасная, — говорит он, рассматривая полуобнаженного Кайло Рена, — хотя штурмовики, я думаю, оценят твой пресс. Кайло наклоняет голову, решая, что именно стоит ответить. И Хаксу до судороги в руках хочется запустить пальцы в его волосы, дернуть вниз, вынуждая опуститься на колени или позволить связать самого себя Силой, в зависимости от того, на что сегодня есть настроение у Кайло. Но сейчас можно лишь выдохнуть и постараться сказать не срывающимся голосом: — Почему ты остановился на полпути? Кайло возвращает Хаксу его же ухмылку и стаскивает штаны, остановившись, чертыхаясь, чтобы скинуть сапоги, о которых он забыл. У Кайло стоит. У Хакса тоже, но сегодня он собирается быть одетым. Почувствовать иллюзию собственного влияния и власти над Кайло. — Представь, что это я касаюсь тебя, — говорит Хакс. — Кладу ладонь на твой член. Кайло прикусывает губу и закрывает глаза и делает в точности то, что ему говорят. — Это я перебираю пальцами и прослеживаю каждую венку. Кайло стонет. — Это я царапаю ногтями так, что почти больно. Голограмма начинает идти с помехами. Так бывает: в присутствии возбужденного Кайло техника сбоит сама по себе. — Это я двигаюсь рукой то быстрее, то медленнее, размазывая смазку. Из горла Кайло вырывается всхлип: сегодня ему много не надо. Кажется, им обоим много не надо. Хакс чувствует, что сам на грани и или сейчас спустит в штаны, словно подросток, или позже потратит некоторое время в душе. Лучше позже. — Я убыстряю темп, — говорит он, зажмуриваясь, чтобы не видеть почти сползающего на пол Кайло. Связь отключается: по всей видимости, передатчик не выдержал перегрузки. Или его случайно снесли Силой. — Спасибо за ваш звонок, магистр Рен, — говорит Хакс.