Моя (не)идеальная жизнь

— У меня не приемный день. — Какудзо прожег взглядом каждый открытый участок моей кожи, имеющей увечья. Это не то начало разговора, на которое я рассчитывал, более того, я был уверен, что он в курсе моего визита. — Подождешь до завтрашнего вечера. — Дверь начала закрываться, а мозг, наконец, встал на мою сторону. — Я как бы не по этому вопросу. — Партия разыграна, и дверь не захлопнули у меня перед носом. — Сегодня же Рождество. — Я замялся, это оказалось немного сложней. — Одно из самых ненавистных слов в моём лексиконе это благотворительность, поэтому не рассчитывай… — Да нет же. — Я перебил его, прекрасно понимая, к чему он клонит. — В общем вот. — Я протянул узкую, не длинную коробочку и вложил её в массивную ладонь «медика». — Какого черта ты приперся, щенок? — Голос седого послышался из-за спины Какудзо, однако увидеть его не позволяла наполовину прикрытая дверь. — Меня от твоей морды ещё пол года тошнить будет, так что явно не по твою… — Смуглая рука втащила меня рывком в комнату и захлопнула дверь, а я так и не договорил фразу, запнувшись на середине. — Ну так съебись, ты меня раздражаешь! — Седой был без одежды, замотанный в одну простыню, да и Какудзо был одет лишь в штаны и темно-фиолетовую майку. Кажется я не вовремя, запоздало мозг понял, почему мне открыли далеко не сразу. Я влип. — Твой плеер. — Я швырнул его в сторону экс напарника, который на полном серьезе был в бешенстве. Какудзо тем временем уже открыл коробочку и достал серебристый скальпель, поднося едва ли не к носу острое лезвие. — Хочешь испытать его в действие? — Зеленые глаза сверкнули в отблесках света преломленного лампой, заставляя меня сглотнуть подступивший комок. — Нет. — Голос дрогнул, и тело оцепенело когда он шагнул ко мне. — Какудзо, а давай я его грохну, а ты препарируешь, и мы скажем, что он к нам не приходил? — Не припомню таких интонаций в голосе этого седого извращенца, судорожно отметил я. Словно он заискивает перед своим старшим напарником, расслабленная поза, ещё бы, он не чувствует угрозы от меня, пока рядом с ним его любовник. Зависть, точно игла, уколола сознание, но я тут же отогнал это навязчивое нашептывание внутреннего голоса, о том, что нужно вернуться к Сасори. — Ты. За мной. — Он ткнул в мою сторону скальпелем. — А ты. Сидишь тихо и не выводишь меня из себя. — Это он уже сообщил седому. — С какого хуя? — Хидан подорвался со своего места, переходя на крик. — Почему эта сучка отнимает время? — Однако, Какудзо не обратил, ровным счетом, никакого внимания на эту истерику, и от этого стало так тепло внутри. Развернувшись к седому, и продолжая идти спиной вперед, я показал ему язык и шмыгнул за дверь следом за своим провожатым. Судя по звуку, в дверь прилетела подушка, странно, я думал, что он всё же запустит плеер. — Снимай футболку и садись. — Яркая вспышка света, заставила все тени в комнате исчезнуть, а меня зажмуриться. Точно в операционной судорожно подумал я, стягивая одежду. — Где тебя латали? — На столе стали появляться хирургические приборы, и холод цепкими пальцами сжал моё сердце, заставляя меня поежиться. — Во Франции. — Я сидел на стуле без спинки, он был настолько высокий, что я не доставал ногами до пола. — Думаю, это был обычный госпиталь. — Огромная лапа Какудзо стальным ободком сжала моё предплечье, и я снова почувствовал себя хрупкой вещью. — Нужно наложить швы. — Палец прошелся по открытой ране от пулевого ранения, которую вскрыл Пэйн. Я скривился, но не издал, ни звука, отвернувшись и зажмуриваясь. — Складывается впечатление, что руки тебе совсем не нужны. — Резко вывернув мои кисти ладонями вверх, он осмотрел свежий химический ожог. — Без рук, я стану ненужным мусором. — Едкий запах гнили коснулся носа, и я стал дышать как можно реже, не сопротивляясь происходящему. — Слепой, ты тоже станешь бесполезен. — Я вздрогнул, когда его ладонь накрыла мой здоровый глаз, и я погрузился в сероватый сумрак, практически не различая очертаний окружающих меня предметов. — Здесь мало что можно сделать. — Я снова смог видеть окружающий мир и внутри всё слегка тряслось. Очень больной укол, практически в края рваной раны и я сжался, зажмурившись и тихо шипя. Однако после этого левая рука потеряла чувствительность, и было странно наблюдать, как меня на живую зашивают, а при этом боли абсолютно нет. Крючковатая игла и нечто похожее на тонкую леску, казались миниатюрными игрушками в толстых пальцах здоровяка. Так ловко, и так завораживающе, что я забыл о том, что штопают всё же меня. — Я был удивлен, узнав, что Хидан всего лишь один раз привел шлюх. — Я широко распахнул глаза, и замер, а Какудзо как ни в чем не бывало, отрезал нитку и принялся бинтовать мою руку. — Для него это слишком мало. — Я был не причем. — Голос прохрипел, и я прочистил горло, а этот зеленоглазый лишь усмехнулся, завязывая белоснежный узел. — Если бы ты был причем, то был бы уже мертв. — Он прожег мои глаза взглядом и потянулся к пластырям и бинтам на моей груди, что скрывали татуировку. — Там всё в порядке. — Слишком резко это прозвучало, однако медик остановился усмехнувшись. — Через несколько часов рука снова будет чувствовать. — Он повернулся ко мне спиной и стал возиться со своими инструментами. — Мазь от таких ожогов есть у Сасори, и обезболивающие в случае необходимости возьмешь у него. — Я поджал губы и пыхтя, пользуясь только одной рукой надел футболку. — Спасибо. — Он никак не отреагировал. — Меня ждут, так что я, пожалуй, пойду. Не дожидаясь пока он снова повернется, я открыл дверь и оказался в общей комнате, застав седого слушающим плеер. Он качал головой точно в такт музыки и я, вздохнув, сделал шаг к нему, подарочная серебряная цепочка была зажата в рабочей руке. Хидан меня заметил, но демонстративно продолжал слушать музыку, поэтому я протянул ему зажатый кулак и спустя несколько долгих секунд он протянул свою ладонь. — С Рождеством тебя, ублюдочная морда. — Я улыбнулся и убрал руку. Праведный гнев отразился в его малиновых глазах, а я, громко рассмеявшись, в два прыжка оказался у двери, что вела в коридор. — Сука ты недотраханная… — Его крик стал приглушенным, потому что теперь нас разделяла деревянная приятельница. Настроение немного улучшилось, и я двинулся к себе в комнату. Ещё нужно будет отдать подарки Конан, Дзецу и Кисамэ, хотя делать это у всех на виду будет не очень здорово. Левую руку я не чувствовал полностью, начиная от плеча и заканчивая кончиками пальцев, но больше всего мне не понравилась фраза о том, что с моим зрением мало что можно сделать. Должен же быть способ всё наладить! Хотя, у меня на левом глазу будет прибор, если конечно рыжий не задвинул этот проект, на очень долгий срок. Надеюсь для этого не обязательно иметь идеальное зрение, черт, плохо что я в этом совсем не разбираюсь, нужно будет попробовать найти что-нибудь полезное в библиотеке. Шатен сидел за столом и покрывал ногти темным лаком, от удивления я приоткрыл рот, так и не захлопнув за собой дверь. Неуверенно шагнув внутрь, я снова не был удостоен и взглядом в свою сторону. Вот же… — Злишься? — Я стоял за его спиной и мог бы коснуться этой фарфоровой кожи. — Немного. — Внутри что-то дрогнуло, так болезненно обжигающе. — Я слишком эгоистичен. — Правая рука обняла шатена со спины, заставляя его, от неожиданности, покрыть лаком не только ноготь, но и часть пальца. — Дайте мне хотя бы сегодня отдохнуть. — Мой подбородок лег на его голову, и я не двигался, закрыв глаза наслаждаясь тишиной. — Я услышал тебя. — Он аккуратно перехватил моё запястье и поцеловал раненную часть ладони, вызывая сильную боль и желание отдернуть руку, но отчего-то, это странное чувство, вытерпеть и принять, принесло наслаждение. — Какудзо сказал, что у вас есть мазь от такого вида ожогов. — Я говорил на порядок тише, втягивая свежий запах от едва успевших высохнуть волос шатена. — Мог бы и сам попросить тебе помочь. — Я убрал руку и отступил на шаг. — Забудьте. — Я снова разозлился, и почему я никак не могу успокоиться? Чувствую себя каким-то психом, я хочу закричать! — Нам скоро выдвигаться. — Сасори поднялся и легко закрутил флакон с лаком, и только сейчас я понял, что он переоделся в темно-зеленые штаны и длинный, практически домашний, тонкий свитер, с крупной вязкой, который казалось, просвечивал кожу. Всего на секунду, я захотел коснуться его, точней просто уткнуться в него и разреветься. — Пойдем, я помогу тебе собраться. — Мой напарник, рывком, схватил меня за шкирку, и я не успел вывернуться, а левая рука всё ещё отказывалась повиноваться и оттолкнуть шатена. Я трепыхнулся, но его руки ещё сильней сжали меня, не позволяя шевелиться. Лоб упирался в ключицу Сасори, а мягкая ткань казалась такой притягательной, что я лишь сильней вжимался, не в силах поднять голову. Его теплая ладонь стала гладить мою спину, и сейчас я почувствовал себя таким умиротворенным, что подумал, а не успел ли я где-то получить дозу антидепрессантов или успокоительного? Интересно, это последний день, когда он всё ещё принадлежит мне? — Мне нужно наложить бинты тебе на ребра. — Кажется, он тоже успокоился или я сам себя обманываю. — Угу. — Это будет не лишним. Стоп. Черт! ЧЕРТ! Татуировка! — Сасори-дано… — Помолчи. — Он склонился и поцеловал меня, так аккуратно, что казалось при соприкосновении наших губ пробегал электрический ток. Я судорожно втянул воздух носом, когда его руки коснулись моей кожи под футболкой. Ладони с ощутимым нажимом стали подниматься, заставляя края футболки ползти вверх. Застыв на бинте и пластырях, что скрывали татуировку, Сасори закрыл глаза и чуть отстранившись, тяжело вздохнул, но так ничего и не сказал. Стянув с меня футболку он повел меня, как маленького ребенка держа за руку, в ванну. Тугие бинты в несколько слоев зафиксировали ребра, и похожие ощущения были у меня от тугого пояса кимоно. Очень толстый слой мази и марлевые лоскуты были намотаны на ладони. А затем даже не спросив меня, шатен стал вычесывать колтуны из моих склеившихся от жара взрыва, волос. — Я хочу надеть рубашку, но не думаю что справлюсь с пуговицами. — Я смотрел на свои руки, но чувствительность к левой конечности так пока и не вернулась. — Мне казалось ты не в восторге от таких вещей. — Он оттягивал волосы делая больно, но я прекрасно понимал, что сам бы уже давно схватился за ножницы. — Да у меня выбор не велик. — Я усмехнулся, вспоминая свой оставшийся в живых гардероб. — Похоже я перепортил все свои нормальные вещи. — Я как раз хотел с тобой прогуляться завтра по городу. — Звучит так, будто ты уже передумал, отметил я. — Ну, у меня, вроде как, домашний арест. — И снова эта звенящая тишина. Темные штаны, кеды, светлая рубашка и черная жилетка, половина из того что было на мне, было куплено вместе с красноглазым. Без помощи напарника, я бы возился с этим до тех пор, пока левая рука не вернула бы себе чувствительность. — Закатай пожалуйста. — Я протянул правую конечность, намекая на рукав. — На столько непривычно? — Казалось он издевается, но его пальцы расстегнули манжет и подняли ткань, сминая её в гармошку, не доходя до локтя. Признаться я вообще не хотел надевать когда-либо эту одежду, но сейчас выбора не было. — Не люблю такие вещи. — Сасори проделал тоже самое и с левой рукой. — А, ещё! — Я вспомнил ещё одну интересную деталь, которая отлично бы вписалась под такой стиль. Не объясняя ничего, я крутанувшись на месте, быстро скрываясь в своём кабинете, но уже через несколько секунд возвращаясь назад. — Завяжи пожалуйста. В руки шатену была передана повязка на глаз, которую я получил совсем недавно от Учихи. Склонив голову, для удобства напарника, я позволил ему аккуратно затянуть веревки на моём затылке, скрывая их копной светлого хвоста. — Пожалуй тебе подойдет и это. — Сасори достал из своего ящика тонкие черные кожаные перчатки. Одним резким движение, он отсек куски, которые упали к моим ногам, а я запоздало понял что это нити напарника, отрезали места для пальцев. Кожа перчаток казалась своей собственной, и они были на столько удобными, что не ощущались на руках и плюс, полностью скрывали бинты. — Похоже я на вас очень плохо влияю. — Шатен уставился на меня, безмолвно вопрошая. — Вы тоже стали портить свою одежду. — Я улыбнулся и коснулся подушечками пальцев, скулы своего напарника и приподнявшись на цыпочки, поцеловал сухие губы, которые даже не думали сопротивляться. — Спасибо. — Идем? — Сасори говорил это мне уже в спину, потому что я снова направился к своему кабинету. — Да, да, я только кое-что возьму. — Самый простой пакет был повешен на руку, а телефон отправлен в карман жилетки, только после этого мы покинули комнату и отправились на Рождественский ужин. Спустившись по лестнице и свернув вправо, напарник любезно открыл массивную дверь ведущую в общий холл, пропуская меня, а я так и застыл на переступая порог. Огромная, зеленая, пахнущая хвоей, украшенная сосна, стояла точно в центре, перекрывая обзор в обеденную, где судя по шуму уже многие присутствовали. — Ёлка… — Я несколько раз моргнул. После приезда я не был в этой части здания, и как видимо зря. — Это же настоящая ёлка! — Мой голос прозвучал излишне громко и восторженно. — Это же просто чума! — Я слишком быстро двинулся вперед забывая о том что меня могли услышать. — Сасори-дано, это же настоящая, не искусственная! Я успел сбросить пакет и коснуться длинных темно-зеленых игл пушистого дерева. Обернувшись, я обнаружил как шатен стоял облокотившись о стену, и просто наблюдал за мной, с какой-то странной легкой улыбкой. Отчего-то мне стало стыдно за своё поведение, и я поспешил отвернуться, уже не так уверенно касаясь колючек зимнего растения переростка. Шары большие и яркие, искусственные свечи-огоньки, которые пока не горели, и белоснежная мишура, что точно снег старательно скрывала зелень. Запах смолы заставлял голову едва ли не кружиться, не знал, что он настолько мне приятен, или просто воздуха сейчас не хватало. Отойдя на несколько шагов я запрокинул голову оценивая размер этой сосны, которая макушкой практически упиралась в потолок. Ледяной шар легко лег в ладонь, и судя по температуре это натуральное стекло, хрупкое, так и хочется сжать его сильней, но вместо этого я убрал руку и вздохнул полной грудью, удовлетворенно зажмуриваясь. — Сфотографируйте меня! — Я подлетел к ошарашенному шатену и всучил ему свой мобильный телефон, возвращаясь назад к ёлке. — Только чтобы она вся влезла! — Я улыбнулся и спрятал руки за спину. — Готово. — Правильно, должны же у меня быть хоть несколько нормальных фотографий. Я протянул руку и Сасори двинулся ко мне, чтобы вернуть мой телефон. Получив средство связи назад, я потянул шатена к себе, заставив его встать рядом и вскинув руку щелкнул нужную кнопку запечатлев нас вместе. — Ещё раз! — На первом нашем совместном фото напарник казался испуганным, поэтому я решил сделать ещё один кадр и повторив движение рукой, перед тем как нажать кнопку я повернулся к шатену и прикрыв глаза чмокнул его в щеку. — Вот, уже другое дело. — Я весело рассмеялся посмотрев на удачный кадр. — Покажи. — Кажется он умеет смущаться, и это мне показалось интересным. — Нет, это же мой телефон. — Убрав мобильный в карман, я подхватил пакет и двинулся туда откуда тянуло едой. — Дождусь пока ты уснешь и заберу эту игрушку. — Он в два шага поравнялся со мной и мы шли вместе туда, где уже давно собрались все. — Вы не посмеете! — Я снова рассмеялся и именно на этой фразе все присутствующие посмотрели в нашу сторону. Кажется сейчас нас будут ругать за опоздание… — Там просто офигительная ёлка! — Я махнул назад. — Не знаю чья это идея, но это просто круто! — Наверно в этот момент мои глаза блестели, потому что слов обвинения так и не последовало. — Пойдем уже. — Сасори легко взъерошил мои волосы и прошел вперед, но мне показалось, что он улыбался. — Я подарки не всем ещё раздал. — Ближе всего сидел Кисамэ, поэтому я легко извлек из пакета коробочку с диском и протянул его громиле. — О! Да это же последняя часть моей любимой стратегии. — Когда я был в его комнате, то заметил, что там была предыдущая часть этой игры. Он попытался хлопнуть меня по плечу, но я вовремя увернулся, заставив его громогласно расхохотаться. По этой же стороне сидела Конан, поэтому я направился к ней. Наши взгляды встретились, казалось, что она в ужасном расположении духа и готова просто убить меня, хотя не припомню, чтобы я снова успел в чем-то перед ней провиниться. Не без усилий я достал пачку бумаги и положил её на стол прямо перед синеволосой. — Я в этом не разбираюсь, но мне сказали, что это одна из лучших… — Её глаза распахнулись и это впервые, когда я видел на её лице такое явное проявление эмоций. — Спасибо Дей. — Она встала и обняла меня, от неожиданности я не успел среагировать, угодив лицом прямо в район её груди, но она так же быстро выпустила меня и я почувствовал как по лицу пошли пунцовые пятна. Обойдя Пэйна со спины, он сидел с торца стола, точно во главе, и переходя на другую сторону, я заметил пустой стул и уже стал жалеть что затеял всё это, но остался лишь двуликий. Я знаю, что он меня не любит, хотя мне кажется он здесь вообще никого не любит, но не поздравить только его, это слишком открытое выражение неприязни. Дойдя до его места, я выудил из кармана последний подарок. Простая прямоугольная металлическая флешка, с черно-белым рисунком сакуры, была передана нашему информатору. Его глаза тоже распахнулись вот только абсолютно по-другому, нежели у Конан, забавно. — Что? — Мне стало смешно от его реакции. — Я не Орочимару, так что не переживай, она пустая. — После это фразы у него просто упала челюсть, и он стал похож на рыбу, которая только и хлопает ртом, вытаращив глаза. Со всех сторон послышались, тихи смешки или шепот, но когда я обернулся, первым кто попался на глаза, был рыжий. Пирсингованный, кулаком прикрыл рот в попытке скрыть улыбку и сдавленный смех. Дверь с грохотом распахнулась и на пороге появился Тоби, и всё веселье разом покинуло эту комнату, точно домоклаф меч повис над столом. — Юху! Всех с Рождеством! — Он прокричал это, и вприпрыжку проскакал мимо меня, к пустому месту рядом с рыжим.