Моя (не)идеальная жизнь

Было тепло и тихо, даже когда сознание пробудилось, веки не желали открываться. Моё дыхание разбивалось о преграду, и, судя по тому, как крепки были объятия Сасори, он не сердился. Стоп. Сасори?! Распахнув глаза, я подавился воздухом, давление моментально ударило в голову, грозя снова подарить мне обморок. Глава нашей организации моргнул и только после этого медленно открыл глаза, встречаясь со мной взглядом. Бежать! Я не должен был приходить к нему! Минутку… Но я ведь и не приходил. Память услужливо подкинула мне то, что я бы очень хотел забыть. Боги, мне нужно уйти! Он понял мой порыв, отреагировав на это сильными объятиями, не позволяя мне пойти на попятную. — Тише, птенчик, тише. — Он поглаживал меня по обнаженной спине заставляя дрожать и чувствовать, как слезы снова текут по щекам. Всё, это конец. Конец всему. — Он ничего тебе не сделал. — Поцелуй пришелся в висок, и я стиснул его в ответных объятьях. — Он сказал… — Рыжий вздохнул. — Ты же сам ощущаешь своё тело, неужели чужие слова заставляют тебя сомневаться? — О чем это он? Я поднял на него глаза и, шмыгнув носом, попытался понять, что вообще происходит. — Я оставлю тебе видео с камеры наблюдения, чтобы ты смог успокоить свою истерику. — Он чуть опустил голову и поцеловал меня, не давая мне шанса понять, что происходит, и попал ли я в рай или всё-таки в ад. Дыхание учащалось, и я льнул к горячему телу пирсингованного, запуская одну руку в его жесткие волосы. Телефонная трель заставила меня вздрогнуть, и я с ужасом потупился, моментально разжимая пальцы. Твою мать… — Слушаю. — Рыжий абсолютно безразлично отозвался, принимая сидячее положение. — Хорошо, в шесть тридцать.- Телефон вернулся на тумбочку, а я, подтянув колени к груди, лежал клубком на большой кровати с белым бельем, смотря на спину рыжего. — Запись с камеры можешь посмотреть на ноутбуке. Я хотел попросить его остаться, сжавшись в комок, но когда он скрылся за дверью, я услышал шум воды, понимая, что это ванная комната. Это гостиница, дорогая, номер просторный, но всего с одной комнатой. Шторы задернуты, но за ними ещё светло, или уже светло? Потянувшись к телефону рыжего, я провел пальцем по сенсору, который был заблокирован, однако время разглядеть всё же удалось, шестнадцать ноль три. Голова гудела, пытаясь понять, не потерял ли я день, и к моему облегчению моё задание ещё действовало. Я широко зевнул, чем сразу же заработал боль в правой стороне лица. Ноутбук стоял на столике, в раскрытом виде, но с потухшим экраном. Я противился этому до последнего, но тянуть не имело смысла. От самого начала до момента, когда я покинул ту чертову комнату, моё сердце билось медленно, и мозг воспринимал всё это как дешевый фильм. Слёз не было, только давящая пустота. Кто это, так похожий на меня? Почему он так умело всё это проделывал? Жаль камера не писала звуков, потому что после прихода в комнату рыжего, я говорил много и быстро, так что не удавалось прочесть это. — Мне больно от того что я вижу, да. — Я знал, что пирсингованный находился в комнате, хоть и не окликнул меня. — Но всё это, не идет в сравнение с тем, что я ощущал, находясь там, хм. — Я уже в третий раз прокручивал видео, пытаясь понять, что здесь не так. — Ты ощущал то, что с тобой происходило в прошлом, а не то, что с тобой происходило в этот период времени. — Я обернулся, обнаружив пирсингованного в одном полотенце, копающегося в своем телефоне. Он резко перевел взгляд, почуяв, что я рассматривал его, и мне пришлось ретироваться, снова отворачиваясь к монитору. — Я благодарен, но вместе с этим я чувствую такую боль и тяжесть… — Подбирать слова выходило из рук вон плохо. — За что ты благодарен? — Я захлопнул крышку ноутбука. — За то, что вы пришли. Ведь можно было просто подождать, когда всё в комнате «закончится», хм. — Выходит что подобная ситуация была в прошлом, может речь идет о Японии? Хотя я не помню, что тогда чувствовал, ведь точно так же я ознакомился с тем, что делал, только по записи камер. Нет, всё не то. — А можно было вообще не ставить тебя на кон. — Я съежился, и внезапно захотелось вернуться под одеяло. — Да. Именно поэтому мне больно, хм. — Я больше не плакал, голос звучал измученно. — Но если бы я этого не сделал, то меня бы не допустили к камерам, факт его обмана не вскрылся, и значит, мы бы проиграли. — Мысли в голове путались. — А тяжесть? — Перекрестив руки на груди, я обнял ладонями свои плечи, в жалкой попытке согреться. — Это стыд от того что я делал, что позволял делать с собой, даже не сопротивляясь, хм. Ведь я так легко мог его убить, да! Я мог, да! — Я всё же перешел на эмоции, и развернулся лицом к рыжему. — А теперь… Теперь я не знаю как себя назвать после этого, да. — Ему было не интересно, или это мне только казалось. — Как мне смотреть в глаза людям, м? — Словно услышав мои слова, взгляд сам вперился в пол. — Людям? — Он подошел ко мне, протянув руку. — Ты же говоришь только о Сасори? — Да. Я не хочу… — Вложив свою ладонь, меня несильным рывком заставили встать на ноги. Руки обвили теплый торс рыжего и я потерся лбом о его кожу. Как же я замерз. — Это был мой приказ, так почему ты не ненавидишь меня? — Он гладил меня, и, по сути, эти прикосновения были такие же, как у зеленоглазого, однако было одно кардинальное отличие. Мне нравились прикосновения именно этого человека. Как всё просто и сложно одновременно. — Потому что это моя вина, хм. — Я вздохнул и, разжав объятия, слабо потянул пирсингованного в сторону кровати. — Как это понимать? — Речь шла о моих словах, а не действиях, поэтому я нырнул под одеяло, оставив рыжего стоять рядом. — Я понял, на что иду, еще когда вы дали мне это, хм. — Я поднял правую руку вверх, демонстрируя кольцо. — Если я принял его, значит, я принял судьбу вашего подчиненного, да. — Он смотрел мне в лицо, и я старался не отводить взгляд. — Я мог не принять, да. — Клянусь, что я видел как улыбнулись его глаза. — Тогда я убил бы тебя. — Он позволил полотенцу упасть на пол, оставаясь полностью обнаженным. — Пусть так! Но это был бы мой выбор, да! К тому же есть ещё кое-что, хм. — Он раскрыл меня, заставив поежиться от холода, и поняв намек, я отодвинулся на холодную простынь, оставляя нагретое место рыжему. — И что же это? — Он, наконец, вернул одеяло на место, но меня немного трясло, потому что постель была пронизывающе холодной. — Вы не позволите мне страдать просто так, да. — Он притянул меня к себе, и я закрыл глаза, принимая его тепло. — Вы не дадите мне того, с чем я не правлюсь, хм. — Только сейчас я понял что все, что происходит сейчас, должно казаться мне неправильным, но этого не было. — Обычно верующие отзываются так о своем Боге, но с чего у тебя такая уверенность? — Его запах, отдаленно напоминал что-то. — Потому что я всего лишь ваш подчиненный, я нужная боевая единица, которая когда-нибудь вам пригодиться, хм. — Прикосновения к моей коже усилились нажимом, заставляя меня сбиться в дыхании. — Вам на меня плевать, но умереть вы мне не дадите, да. Вы ведь уже слишком много вложили в меня, хм. — Я смотрел в его глаза, вдруг осознавая, что это за слабый аромат. Пэйн пахнет той самой, никотиновой вишней. — Ты хочешь стать для меня не рядовым подчиненным? — Он целовал меня аккуратно, хотя мне хотелось, чтобы он сделал это жестко, прокалывая кожу и смешивая нашу слюну с кровью. — Я не сношу головы, хм. — Я шептал это в его приоткрытые губы, наслаждаясь тем как сильные руки, мяли мои мышцы. — И всё же? — Не проникая под бельё, он сжал мои ягодицы, поймав мой выдох. — Я не готов предать Сасори, да. — Я опустил голову, понимая, что эта приятная и желанная игра заходит слишком далеко. — К такому нельзя быть готовым, если твои эмоции честны. — Пирсинг, холодил шею, а моё тело выгнулось, подставляясь под ласки и поцелуи. — Но сейчас твои слова и действия расходятся, хочешь чтобы я спас тебя от… — Даже ради того что избежать второй смерти от руки Мадары, я бы не стал делать того что делаю сейчас, да. — Рыжий лизнул мою ключицу, и я чувствовал себя котом одурманенным валерьянкой. — Я не стану продавать себя, да. — Тебя убил Мадара? Это очень смелое заявление. — Он отстранился, внимательно наблюдая за моей реакцией. — Это не совсем так, хм. — Я глубоко задумался, облизав губы и прикрывая веки. — Я знаю, что Мадара отдал приказ кому-то, чтобы меня убили. — Мой палец скользил по его груди, наслаждаясь этими касаниями. — Но кто конкретно это сделал, я не могу вспомнить, хм. — Он поймал мою кисть и поднес её к своим губам, раскрывая ладонь. — Как много ты помнишь? — Шрама коснулись губы, пирсинг и язык, заставляя меня тихо простонать, я даже не знал что это так приятно! — Есть только некоторые куски, которые не хотят поддаваться мне, да. — Его вторая рука гладила внутреннюю часть моего бедра, заставляя просыпаться внутри меня желанию. — Если я целенаправленно их атакую, то у меня будто мозг плавится, а из носа идет кровь, хм. — То, что он делал, не шло ни в какое сравнение с тем, что происходило со мной в той комнате. Дело не в действия, дело в том кто это делает. — Кто твой первый парень? — Сердце сделало двойной удар, и я сглотнул. Почему всем это так важно? — Я не помню, м. — Его пальцы оттянули резинку моего белья. — Это тоже закрытый блок? — Подставив шею под новую порцию ласк, я стал тяжело дышать. — Да, хм. — Резинка с характерным звуком вернулась к коже, подарив приятное ощущение боли, однако я надеялся испытать прикосновения его рук на моем члене. — Ты не связал все эти пробелы с кем-то одним? — Закусив губу, я взял его кисть и просто приложил к моему бугорку на белье, чуть толкнувшись бедрами на встречу. — Никогда не думал в этом ключе, да. — Это дикое желание, я был на пределе, я нуждался в этом, грозя сойти с ума. — Ты должен выполнить одно моё указание. — Я хотел выпалить «всё что угодно», но вместо этого выровнял дыхание и попытался сконцентрироваться на том, что он говорит. — Никто не должен знать, что на этом задании с тобой был я. — Я неуверенно кивнул. — Никто. — Он поцеловал мою опухшую скулу. — Хочу, да. — Может он решил сохранить всё в конфиденциальности, потому что решил обратить на меня своё внимание? — Птенчик, что ты хочешь, чтобы я сделал? — Я стал дышать часто-часто, понимая, что сейчас я бы даже не пискнул, если бы он занялся со мной сексом. Его рука тёрла мой член сквозь ткань белья, отчего мой взгляд стал осоловелым. — Хочешь секса? — Я приоткрыл рот, пытаясь восполнить недостаток кислорода. — Минет? — Я обхватил его руку, до боли нажимая ей на мой член. — Совместная мастурбация? — Голос, такой глубокий, лишенный любых эмоций, но именно это сводило меня с ума, доводя до какого-то исступления. — Или, хочешь, я покажу тебе, что такое настоящий петтинг? — Я обвил его шею руками, забрасывая одну ногу ему на бок и впиваясь неаккуратным поцелуем в его губы. — Я схожу с ума, да. — Я покраснел, разгорячено дыша, однако инициативу с поцелуем, он вернул настолько быстро, что я не успел и поцарапаться. — Верно. Поэтому я закрою глаза на твоё поведение. — Он пропустил пряди моих волос сквозь пальцы. — Ты маленький дьяволенок, с личиком ангела. Ты Дейдара Тсукури. — Стук в дверь и женский голос, оповестил о том, что принесли еду в номер. Пэйн больше не притронулся ко мне, и даже не взглянул в мою сторону, что подарило мне лишь новую волну испепеляющего стыда. Я съел комплексный обед, в полной тишине, потому что рыжий успел одеться, повозиться с телефоном и сейчас делал что-то на ноутбуке, игнорируя моё присутствие. Не знаю почему, но сейчас мне снова захотелось спать, сил не было абсолютно, ничего толкового не хотелось. Молчание не сводило с ума, хотя я бы предпочел пустой разговор, а не тишину, но с нашим главой лучше лишний раз рта не раскрывать. Заставив себя подняться, я отправился в ванну, чтобы попытаться привести себя в порядок.

***

— Я хочу знать полную психологическую картину. — Мужчина отпил остывший кофе, и продолжил разговор, меняя тему. — Да что тут рассусоливать, мальчишка конченая шлюха. — Конференция по закрытому каналу состояла из шести человек имеющих рыжий цвет волос и пирсинг. — На видео видно, что опыт подобного у него большой, а то как он обрабатывал тебя, нам было слышно по записи с диктофона твоего телефона. — Не соглашусь. — Голос подал мужчина по прозвищу Змей, которого в этой конференции называли Чикушодо. — Здесь нечто другое, хотя его профессионализм в древнейшей профессии, на видео не оспорим. — Он не продолжил свою мысль, решив ещё раз прослушать свежую запись с диктофона, которую он получил не более двадцати минут назад. — Нингендо? — Мужчина обратился к одному из своих собеседников, привлекая внимание. — Ты же утверждал что это никто иной как Дейдара Тсукури, и то, что ты рассказывал о нём, не вяжется с записями камер видеонаблюдения. — Звучало это своего рода обвинительно, будто кого-то уличили во лжи. — Я не беру своих слов назад. — Голос заговорившего был спокойный и деловой, не выдавая истинные чувства своего хозяина. — До того момента как он умер, он был невинен. — Он сделал паузу, однако никто не успел вставить свою реплику, так как говоривший не закончил. — Но после того как я встретил его в составе Акацуки, могу сказать, что опыт у него уже имелся. — Лично проверял? — Новый голос был очень грубым, но судя по интонации, он пытался поддеть предыдущего говорившего. — Не довелось. — Немного раздражаясь, ответил Нингендо. — Он не объективен, это всем известно, он мог принять желаемое за действительное. — Этот голос звучал мягче и меланхоличней, будто его хозяину было вообще всё равно. — Иди к черту, я голову дам на отсечение за свои слова. — Японский принц перешел на открытую агрессию, из-за того, что в который раз его слова подвергались сомнению. — Даже если это тот самый человек, то у него явные психологические проблемы. — Снова подал голос бас. — Кажется, это называется раздвоение личности? В любом случае нужно его убрать как можно быстрее. — Верно. Можно отдать его Мадаре, так мы отведем от нас любые подозрения. — В поддержку басу выступил другой голос, даже с неким энтузиазмом, будто надеясь закончить весь этот разговор. — Это не раздвоение личности. — Чикушодо заговорил так, будто сильно морщился или ему было неприятно. — Было бы проще, если бы это было действительно так. — Он вздохнул, возвращая голосу серьезность. — Но на самом деле это одна личность, просто расщепленная. — Это не одно и то же? — Спросил Нингендо. — Это опасно для нас. — Констатировал бас. — Две половины спокойно переключаются между друг другом. Он будто запрограммирован на выживание любой ценой. — Задумчиво протянул психотерапевт. — Там где нужно, эмоции уходят на задний план, и включается чистый расчет. Однако там где это не нужно, просыпаются одни чистые эмоции, как например детский восторг, когда он взрывает что-то. — Повисла долгая пауза. — Если он найдет этот переходник, то его нельзя будет прочесть, он станет слишком опасным. — Он может сейчас скрывать то, что он управляет этим рычагом. — Сонный голос, едва говорил, грозя отключиться совсем. — Ты сомневаешься в моем профессионализме? — Чикушодо хмыкнул, возвращая голосу краски и переливы. — Нет, просто мне не ясно, зачем нам эта возня? — Теперь он зевнул. — Этот вопрос к Пэйну, зачем он зацепил ещё один психологический якорь на себя. — Казалось, психотерапевт ухмылялся, его вообще забавлял этот разговор. — Я планировал сделать только одну привязку, другая вышла случайным образом. — Пэйн говорил отстраненно, продолжая анализировать то что было и то, что есть сейчас. — Заметь тенденцию. — Чикушодо стал крайне довольным, потому что попали на его территорию. — Когда его хотели разложить в душе, на базе, с проблемой он прибежал к тебе. Затем насильственные действия у Хамелеона и мальчишка снова утешается у тебя. — Пэйн знал эту цепочку, лучше самого психоаналитика. — Библиотека, клуб по интересам. Улавливаешь? Если происходит насилие над его физической оболочкой или может даже психологической, он оказывается у тебя. Этот болван, повернут на тебе, ты для него центр всего. Как ты правильно заметил лежа с ним в постели, ты его Бог. — Это преувеличение. — Он отмахнулся от последней фразы. — Ты не видишь очевидного. — Психотерапевт вошел в раж. — Он мальчишка, ему нужно иметь цели, чтобы расти и развиваться. А ты весь такой недостижимый и неприступный… — У него есть напарник. — Пэйн понимал, к чему его подводят. — Господи, Пэйн! — Чикушодо, не боясь излишней эмоциональности, воскликнул. -Конечно он любит своего скорпиона, уважает, я даже думаю что он его боится гораздо больше чем тебя, но ты… Ты для него как поп-идол для школьниц! — Он говорил это на одном дыхании. — Трахни его уже, пусть успокоится! И сделай это как можно жестче и грубее. — Однако ты забыл, что перед тобой всё-таки мальчишка, и пошатнул его самооценку, щедро одаривая его комплексом, пройдясь по его внешности. — Пэйн, наконец, затронул ту тему, которую психотерапевт воспринимал для себя, как больную. — Он вел себя как взрослый… — Но перед тобой был ребенок, пусть даже и играющий во взрослого. — Это был укор за непрофессионализм в таком тонком деле. — Это была моя ошибка. — Чикушодо говорил весьма виновато. — Я отдаю отчет, что передо мной ребенок, поэтому твой метод мне не подходит. — Пэйн снова отпил кофе. — А что тогда было в самом начале с препаратами? — Бас снова вступил в разговор. — Это была необходимость. Нужно было взять его в узду. — Пэйн говорил размеренно, чтобы исключить дальнейшие вопросы по этому поводу. — С ним было бы гораздо сложней, если бы он не усвоил что я его начальник и помимо него у меня есть ещё работники. — В любом случае до Акацуки мальчишку насиловали, причем не единожды, это без особых тестов видно. — Чикушодо решил реабилитироваться, выдав такое серьезное заявление. — Когда-нибудь он сломает этот барьер и вспомнит, но что произойдет с ним, я не имею никакого понятия. Он сам относит этот период времени к наиболее темным, и лучше контролировать это профессионалами. — Он задумался, будто прикидывая варианты. — Однако я не возьмусь за это, из-за его блоков. Тем более мне нужно больше информации. — Как-то совсем тихо закончил он. — У меня есть несколько зацепок, но это потребует очень много времени. — Глава Акацуки не отреагировал на заявление психотерапевта, потому что тот был прав, это было слишком очевидно. — Нам что нечем больше заняться? — Сонный голос, не хотел развития этого разговора. — Шурадо, для тебя у меня есть работа. Ты заменишь моё изображение с камеры наблюдения, на изображение Чикушодо и отправишь запись по указанным адресам. — Пэйн нажал несколько клавиш, отправляя номер адресата. — Это сложно. — Он вздохнул, но голос приобрел более бодрые нотки. — Можешь сделать качество хуже, но это нужно завершить до десяти вечера. — Пэйн отмахнулся, от «сложностей» прекрасно понимая, что его приказ будет выполнен. — Чикушодо я надеюсь, ты понимаешь свою роль? — Я не идиот. — Отозвался психотерапевт. — Нингендо я отправлю тебе личное задание, в твоих интересах сделать его как можно быстрей. — Щелчки клавиш, подтвердили слова Пэйна. — Понял. — Джигокудо, держи меня в курсе о перемещениях Тоби и Мадары, мне больше не нужны сюрпризы. — Стараюсь. — Отозвался бас, как-то понуро. — Гакидо, предоставь мне сводку цен по материалам, которые я тебе отправил. Страна мне не важна. — Будет сделано. — Меланхоличный голос был спокоен, как и прежде. — Исполняйте. — С этими словами рыжеволосый мужчина отключил ноутбук. Он смотрел в окно, наблюдая за закатом, который было невозможно рассмотреть из-за домов и только медленно темневшее небо, выдавало факт того, что день подходил к концу. — Можешь говорить, я знаю, что ты всё слышал.