Непроизносимые слова

Есть слова, которые не нужно произносить. Даже если ты говорил их миллион раз, всю свою жизнь, даже если нет ничего проще и привычнее. В определённой ситуации они всё только портят. Потому что теперь, бездумно сорвавшиеся с губ и эхом разлетевшиеся по пустым коридорам, они оставили после себя невыносимую горечь, которая скатилась по горлу вниз и колючим комком осела на сердце. Но разве можно с лёгкостью избавиться от привычки, которой следовал больше тридцати лет? Дин размышлял об этом, не решаясь выдернуть руку из хватки стоящего перед ним на коленях посреди коридора бункера Сэма, пока тот сверлил его самым сердитым взглядом, на который только был способен. Было раннее утро, когда измученный бессонницей Дин вышел из своей комнаты с пустой чашкой из-под кофе и побрёл на кухню, мечтая о новой порции. Увы, он помнил, что вчера выпил последние запасы – помятый бумажный стик с растворимой гадостью из одного мотеля, – а в магазин съездить не удосужился, поэтому, кроме пива и какой-то сэмовой витаминной фигни, взбодриться с утра было нечем. Впрочем, когда Дин завернул за угол, он взбодрился на ближайшую неделю: наткнувшись на Сэма, который лежал на спине на полу с раскинутыми в разные стороны руками и не шевелился. Чашка выскользнула из дрогнувших пальцев и упала, весело зазвенев осколками. – Сэм… – почти беззвучно выдохнул Дин, мгновенно опустился рядом, ударившись коленями об пол, и в панике принялся осматривать брата на предмет повреждений, открытых ран или дыр от пуль. Ничего такого не обнаружив, он приложил два пальца к сонной артерии и чуть успокоился, почувствовав ровные уверенные толчки. – Сэм! – снова, уже громче, позвал он. Никакой реакции. – Да что это такое… Ну же, очнись, – Дин неловко встряхнул брата. – Сэм! Сэмми! – Ох… хватит меня трясти, старик, – тут же прозвучал нетвёрдый голос. Дин ещё крепче вцепился ему в плечи, заглядывая в приоткрывшиеся затуманенные глаза. – Живой? Фу ты, напугал до чёртиков! – воскликнул Дин. Отодвинувшись, он ухватил Сэма за протянутую руку и помог ему сесть. – Что случилось? – Очередное… – Сэм закашлялся и прислонился к стене, – очередное видение. Обычно они не особо влияют на физическое состояние. Так что я и сам не ожидал, что вырублюсь вдруг на полпути в сортир. Глупо вышло. – Ты всегда умел выбирать время, – слабо фыркнул Дин, постепенно восстанавливая душевное равновесие. – Заткнись. – И что привиделось, экстрасенс? – Всё то же самое. Бог хочет, чтобы я спустился в ад к Люциферу и… – Прекрасно, значит, ничего нового, – не дал он закончить Сэму. – И мне не придётся искать свежие аргументы, чтобы доказать тебе, насколько это идиотская идея! – У тебя есть другие предложения? – вскинулся тот, но тут же сдал назад. – Ладно… У нас с тобой разные мнения на этот счёт, но давай обсудим их позже, а не сидя на полу в шесть утра посреди коридора. – Справедливо, – вздохнул Дин, поднимаясь на ноги. – Но знаешь, стоило разок потерять сознание, чтобы снова услышать от тебя «Сэмми», – внезапно добавил Сэм, глянув на него с напускным безразличием и пригладив взлохмаченные волосы. – Я не... в смысле, тебе показалось, – пробормотал Дин. Проклятье. Он забыл. Прозвище вырвалось инстинктивно, хотя он давал себе клятву больше никогда не говорить этого. Дин отвернулся и принялся собирать с пыльной плитки осколки разбитой чашки. – Не показалось, – возразил Сэм, становясь на колени, чтобы помочь с уборкой. – Ты целую вечность меня так не называл. – Ну, и ты давно не смахиваешь на двенадцатилетнего толстячка. Я наконец-то это осознал, можешь радоваться, – с заминкой отозвался Дин. – Перестань. Я знаю… почему. И хочу тебе сообщить, что эти тараканы ползают только в твоей голове. – Ты несёшь чушь. В моей голове бывал только червяк Хан, никаких тараканов не помню. – Дин! Дин порадовался тому, что осколки от чашки закончились, и уже собирался сбежать от брата и от этого разговора, когда тот стиснул его запястье и развернул к себе. Дин нехотя подчинился и вздрогнул, когда осознал, как они выглядят со стороны – Сэм стоял в шаге от него на коленях, сложив на ладони кусочки фаянса, и смотрел снизу вверх. Пальцы Дина тут же заныли памятью о том, как сжимали гладкую искривлённую рукоять косы, и он поперхнулся внезапно нагревшимся воздухом. Воспоминания, которые он старательно пытался похоронить, вытесняя их стаканами виски (пока Сэм не видит), поисками оружия против Тьмы и привычной охотой плечом к плечу с братом, сейчас замелькали в памяти чередой стоп-кадров из личного кошмара. Кошмара, в котором он едва не убил своего младшего братишку, а тот с преданностью глядел на него и не вытирал слёзы, бегущие по щекам, заранее беспрекословно прощая за то, что Дин собирался совершить. «Сэмми, закрой глаза», – пожизненный отпечаток на обратной стороне век. Сэмми. Несколько месяцев прошло с тех пор, как это обращение звучало в последний раз, потому что Дин знал, что теперь не имеет никакого права называть Сэма так. Это привилегия старшего брата, защитника, героя. Но не того монстра, которым Дин едва не стал. И стал бы, если бы Сэм не нашёл правильные слова. Не принёс те фотографии. А если бы этого не произошло? Остановить Ровену Дин уже не успевал, он даже не знал о том, что она заканчивает заклинание. Метка исчезла бы, и Тьма всё равно оказалась на свободе. А что осталось бы у Дина? Мёртвый, обезглавленный им самим брат. И чёрная, беспросветная, бескрайняя пустота… – Дин! – выдернул его из потока мыслей родной голос. – Послушай меня и не перебивай, ладно? Взгляд Дина сфокусировался на лице брата, который успел подняться на ноги и теперь смотрел на него сверху вниз, как всегда. Глаза орехового цвета были сухими и ясными. – Мы оба сотворили много такого, о чём можно жалеть до скончания веков. Но мы пытаемся всё исправить, верно? И я не могу сказать, что в словах Смерти не было логики и смысла. Возможно, без нас мир стал бы лучше, по крайней мере, обошлись бы без очередного вселенского зла и новой версии конца света. Просто такие мы, Винчестеры, – плюём на всех других, если на кону жизнь одного из нас. Это дар? Или проклятие? Хрен его знает, как по мне, и то и другое. Лучше смириться, – Сэм развёл руками. – А насчёт того… с косой… я просто знал, что ты этого не сделаешь. Как и пять лет назад знал, что ты не скажешь «да» Михаилу, хотя в этом были уверены все, и ты сам – первый среди них. Но в последний момент ты был со мной. Тогда и сейчас. Так что не кори себя за то, к чему толкнула Метка. И не наказывай за то, чего не делал! Кто знает, что бы ты выкинул в последний момент, если бы у меня не было тех фотографий? Ведь ты, настоящий ты, никогда не подводил меня. И не подведёшь. Дин сглотнул. Всё время речи Сэма он не двигался с места, впитывая каждое слово, но теперь хотел спросить. Только одну вещь. – Почему? Откуда эта слепая вера?! – прохрипел он. – Потому что ты мой брат. Ты не можешь по-другому, и не важно, кто или что пытается заставить тебя убить меня. Ангелы, демоны, Смерть, Каин или его чёртова Метка… Ты сильнее их. Сильнее большинства людей на земле. Ты – герой! И я не позволю тебе думать иначе. С этими словами Сэм забрал у него из рук то, что осталось от чашки, и пошёл по коридору в сторону кухни. – Эй, – негромко окликнул брата Дин. Тот обернулся на пороге. Спасибо, что боролся за меня, даже когда битва казалась заранее проигранной. Спасибо, что не дал совершить страшную непоправимую ошибку. Спасибо, что безоговорочно простил то, чего не прощают. Спасибо, что верил в меня тогда и веришь до сих пор. Спасибо... – Ты же сгоняешь за кофе, правда, Сэмми? – сказал Дин вслух. Тот закатил глаза и с лёгкой улыбкой скрылся за дверью. Просто есть слова, которые не нужно произносить.