Imagine Dragons - Who We Are
Мирта была спокойна, пока машина плавно подъезжала к вокзалу. Лишь холодная ярость плескалась внутри, проглядывая через странный блеск в глазах. Девушка безразлично выходит из автомобиля, придерживает дверь для Энобарии и ловит подозрительный взгляд Брута на себе. Второй Дистрикт, словно валькирия-защитница, возвышался за плечами Грэйн, и она даже не оглядывается назад, зная, что по памяти может воспроизвести в своем воображении каждый поворот, каждую подворотню и каждый дом. И ей бы очень хотелось запомнить свой Дистрикт именно таким: цитаделью сильных людей. А не местом, где прогибаются под власть. Водитель кивает четверке победителей, а потом молча отъезжает. Ройсс разговаривает на перроне с каким-то служащим, а Энобария пронзает привычным взглядом своих трибутов. Будто бы желает прочитать их мысли. Не в силах и дальше стоят без дела Мирта заходит внутрь, сразу же направляясь в вагон-ресторан. Похоже, им всем предстоит разговор. И в эту секунду брюнетка чувствует, как самообладание ее покидает. Она держала себя в руках с самого утра: не показывала эмоции в разговорах с Хост, блистательно вышла на сцену, чтобы предстать пред лицом всего Дистрикта, и практически ничем себя не выдала, когда ее имя прозвучало в воздухе. Она даже умудрилась ничего не сделать Ван дер Гри после его идиотского поступка, хотя он того заслуживает. И именно сейчас, когда двери вагона-ресторана радушно распахиваются и являют глазам привычную роскошь, Мирта начинает сходить с ума. Слепая злость застилает ей разум, и неожиданно хочется разгромить все вокруг. Лишь бы эти чувства перестали грызть изнутри. Боль сменилась гневном. Муки совести – жаждой крови. Девушка пытается дышать, чтобы успокоить клокочущую ярость в груди, как слышит, что двери вагона вновь открываются, и кто-то широким шагом входит внутрь. - Грэйн.. Кажется, Катон все-таки решил испытать судьбу. В его голосе скрежещет сожаление и поистине ослиное упрямство, он не намерен извиняться или объяснять свой поступок. Блондин ставит напарницу перед фактом, не посоветовавшись ни с кем. - Ты. Хоть. Понимаешь. Что. Натворил? – отрывочно произносит брюнетка, разворачиваясь лицом к сыну мэра. – У тебя нет ни единого оправдания, я даже слышать твои жалкие попытки не хочу! - Я не мог поступить иначе, - Ван дер Гри тоже на взводе, он повышает голос, в котором и так играют стальные нотки. - О, нет, ты мог. – Мирте кажется, что ее сейчас захлестнет истерика. – Еще как мог! Ареса выбрали вместе со мной, его имя никто не менял. И, мать твою, он знал, что погибнет. Он хотел вытащить меня с Арены, чтобы помешать замыслу Сноу. Но нет же, ты решил сыграть в благородного героя, стать добровольцем и пойти на поводу у Президента. Он ведь этого и хотел! Разве ты не понимаешь? Он знал, что ты вызовешься и ждал такого шага! И ты даже на секунду не подумал, что действительно нужно сделать. И загубил все наши старания. Катон не двигается с места, но выглядит он сейчас действительно устрашающе. Именно тот взгляд, который так и испугал их сопровождающую, опасность в каждом движении. Он был профи, он был бойцом, но Грэйн было глубоко на это наплевать; она сама была воином и никогда не боялась подобных героев. - У меня не было иного выхода, - цедит Ван дер Гри, стараясь сдержаться из последних сил. – Они забрали тебя. И неужели ты допускаешь хоть на мгновение, что тебя выпустят с Арены живой? Черт тебя подери, Грэйн, это – смертный приговор, и я не могу отпустить тебя одну. Мы вместе выбрались с Семьдесят Четвертых, и нам вместе заканчивать эту эпопею. Я никогда бы не смог спокойно сидеть в Дистрикте и наблюдать на экране, как эта капитолийская змея душит тебя! - А надо бы! – взрывается Мирта, хватаясь за хрустальную вазочку с конфетами. – Я вытащила нас по глупости, из-за непроходимой самоуверенности и эгоизма. Не могла представить, что Дистрикт Два могут так легко обмануть и лишить всех наград. Я не думала, что яд Сноу так глубоко засел даже в нашем округе. Ты сам сегодня видел, что стоит Президенту щелкнуть пальцами – и мое имя уже в шаре. Его боятся больше, чем своих же соотечественников. И я вытащила тебя, потому что ты был достоин жить, ты был достоин этой победы не меньше, чем я. И сейчас, когда пришло время мне платить за мои же ошибки, ты должен был остаться на месте. Чтобы мы оба не погибли глупой смертью на радость этим капитолийским ублюдкам! На последней фразе девушка не выдерживает и кидает вазочку прямо в напарника. Посуда попадает в плечо Ван дер Гри и разбивается на миллионы осколков, которые звонко осыпаются на пол. В столице не делают прочных вещей. - Ты должен был жить, чтобы мой поступок имел хоть какой-то смысл. – Уже тише добавляет брюнетка, не замечая дрожи в руках. – А сейчас, Катон, ты перечеркнул все наши старания. И мы оба подохнем на Арене как собаки. - Что-то еще, Грэйн? Не сдерживай себя, - холодно произносит парень, не шевельнувшись. Брюнетка лишь приходит в еще большую ярость и, желая дать выход эмоциями, сталкивает со стола практически всю посуду, которая там находилась: графины, тарелки, все хрустальное, дорогое и практически бесценное. Все эти бессмысленные предметы разрушаются, как жизнь триумфаторов, но это не приносит Мирте желаемого облегчения. Она даже не замечает, как порезала себе руку об один из осколков, и что теперь темная кровь каплями расходится по белоснежной скатерти. - Именно поэтому я и не смогу оставаться в Дистрикте. Мы начали все это вместе и шли рука об руку. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе умереть на Арене, а сам продолжу спокойно жить в Деревне Победителей? Ни за что. Я буду рядом до самого конца. Грэйн выдыхает, чувствуя, как из тела постепенно уходит злость. Катон смог остудить ее пыл грозными речами и суровым видом. Наверно, стоит его потом поблагодарить, что он сам не начал бросаться всякими предметами, а лишь стоял на месте и уничтожал напарницу взглядом. Мирта все молчит, обдумывая его последние слова, берет со стала бумажную салфетку и прикладывает к царапине, останавливая кровь, которая и так уже залила половину запястья. Девушка еще раз бросает взгляд на Ван дер Гри, недовольно поджимает губы и понимает, что и в его словах есть доля правды. Она, конечно, дико зла на него и, наверно, никогда не простит, что блондин так просто разрушил все ее замыслы. Но в том же время Грэйн прекрасно понимает, что на его месте поступила бы точно также. Вышла бы вперед, вызвалась бы добровольцем и глазом бы не моргнула. Потому их исход в любом случае будет летальным. Вторые через столько прошли вместе. И еще больше ждет их впереди. Они и так покойники. Так зачем дразнить рок? Мирта только открывает рот, чтобы сказать что-то в свою защиту, как распахиваются двери вагона, впуская наставников внутрь. - Что здесь происходит? – громогласный голос Брута источает раздражение, а взгляд метает молнии. Энобария лишь складывает руки на груди и недовольно оглядывает своих вновь трибутов, словно провинившихся котят. Весь пол вагона-ресторана усыпан мерцающей россыпью осколков, а на столе с едой практически не осталось приборов: лишь пара уцелевших бокалов. К тому же, Грэйн в руках сжимает окровавленную салфетку, что еще больше не понравилось госпоже Хост, и она суживает глаза, представляя, как вгрызается своими клыками в глотку Ван дер Гри, если это он посмел тронуть ее ученицу. - Все нормально, - бурчит Мирта и падает на диван. – Безгласые все уберут, я им скажу. Катон отходит к окну и все так же молчит, но Энобарии кажется, что он растерян не меньше их всех и просто не знает, как вести себя дальше. Такого исхода событий никто не мог предположить. - А теперь слушайте меня. Оба, - строго говорит Ройсс, садясь напротив Грэйн. – Сейчас вы расходитесь по своим купе и отдыхаете. И если я увижу вас вместе до прибытия в Капитолий, то, клянусь, облегчу работу Сноу и задушу вас собственными руками. Где Эвридика? - Я попросила ее предоставить нам полную справку по размаху Квартальной Бойни и ее главным событиям. А также спонсорам, - спокойно говорит Хост, наливая себе воды в стакан. – Она у себя, готовит отчет. Думаю, у нас еще есть время, чтобы пообщаться без лишних ушей. Брут довольно кивает и вновь обращает свое внимание к ученикам. - Когда мы прибудем в Капитолий, будет готова нарезка Жатв других округов. Увидим ваших соперников в лицо. – Ройсс на секунду задумывается, а потом продолжает. – Участники из дальних Дистриктов прибудут под утро. В этом году Парад Трибутов назначен на полдень. Обещают адскую жару и кровавые декорации. Ментор явно издевается и сверлит взглядом Мирту и Катона, будто бы они во всем виноваты. - И еще, голубки. В прошлом году такого вопроса не стояло, были другие обстоятельства. Но в этот раз я хочу, чтобы вы подумали и решили, кого нам с Энобарией спасать. Ведь победитель-то только один. Взгляды напарников на секунду пересекаются, и они оба понимают, насколько это глупое заявление.***
- Как и на прошлых Играх, вам будут нужны союзники. Но вы и так это понимаете. – Брут берет пульт в руки и встает с дивана; над Капитолием мягко сгущаются сумерки. – В этот раз будет сложнее, эти люди победили не просто так. Они что-то умеют. И свернуть им шею у Рога будет уже не так-то просто. Катон ухмыляется и заводит руки за голову, всецело уделяя внимание словам ментора. - На Семьдесят Четвертых в вашей команде были трибуты из Первого, смышленый парнишка из Дистрикта Три и, насколько я помню, несчастный женишок Мелларк. – Энобария на этих словах давит смешок и обращает свой взгляд на подопечных, которые, похоже, приняли эстафету от Двенадцатого. – Посмотрим, кто станет достойным союзником в этом году. Мирта знает, что без надежного тыла ее убьют в первые дни Игр. Какой бы профи она не была, многое зависит от союзов и тех людей, которые некоторое время будут твоей командой. На Семьдесят Четвертых их смерть постоянно обходила стороной: то забрала Диадему, то прикончила Марвела. Катон же сам убил этого хилого парня из Третьего. И вот они снова здесь. Проклятые победители, которые все-таки не смогли перехитрить старуху с косой. - Начнем. – Брут нажимает на кнопку, и экран загорается. В углу мерцает значок Первого Дистрикта, и Ван дер Гри видит всю ту же бушующую толпу и довольных зрителей. И двоих знакомых триумфаторов. С которыми они сошлись во время некоторых вечеринок в Капитолии и продолжили общение во время Тура. - Блеск и Кашмира? – задает вопрос Катон раньше, чем Ройсс начинает комментировать выбор Дистрикта Один. – Серьезно? - Мирта тоже не собиралась участвовать, - пожимает плечами Брут, а после продолжает, – Кашмира может показаться легкомысленной, но у нее нет ничего общего с той блондиночкой Диадемой. Стрелять будет метко и даже не дрогнет. Весьма кровожадна и сделает все ради своей победы. Как, впрочем, каждый участник этих Игр. Мирта ниже сползает на диване, вытягивая ноги вперед. - Смотри, Катон, снова твой типаж и опять Первый Дистрикт. Я так понимаю, договариваться с Ритчсон пойдешь ты? Энобария ухмыляется, вспоминая об этой истории, а блондин лишь приподнимает одну бровь вверх, мол «а ты против что ли?». Грэйн фыркает в ответ и вновь обращает взгляд на экран. - Блеск у нас тоже не так прост. Мастерски владеет оружием и, кстати, может составить тебе неплохую конкуренцию, Мирта. Отлично метает ножи, превосходно владеет мечом и вполне себе сносно управляется с копьем. Самоуверен, не без этого, но в своем деле профессионал. Брюнетке кажется, что называть убийства «своим делом» как-то слишком тривиально. - На свою Жатву еще раз хотите взглянуть? Нет? Ну, как знаете. – ухмыляется Брут, наблюдая, как быстро перематываются кадры с Миртой и Катоном на экране. – Выглядели вы, кстати, довольно-таки неплохо, а твой фокус с добровольцем, Ван дер Гри, уверен, привлек внимание спонсоров. Из этого можно сделать неплохую историю. Что наша прекрасная пташка не представляет свою жизнь без адреналина и славы, а ты хочешь всегда быть рядом. Но мы опять же возвращаемся к сценарию несчастных влюбленных, что уже было обыграно Двенадцатым в том году. А значит, не так интересно. - Ага, - безразлично отзывается Мирта, смотря на себя во время Жатвы. – Только оба эти влюбленных остывают в земле, а мы все еще здесь. - Ненадолго, - резко говорит Энобария, и в ее замечании есть смысл. - Дистрикт Три, - продолжает Брут, не обращая внимания на выпады своей подопечной. – Бити Литье, мозг всего Панема. Настоящий гений. И что он забыл на Квартальной Бойне, одному черту известно. Кстати, если захотите узнать, то можете у этого самого черта и спросить. – Спокойно говорит Ройсс, под «дьяволом» имея ввиду Сноу. – Его напарница не представляет никакой угрозы. Более того, она абсолютно бесполезна. Вайресс Пламмер. Тоже больная на всякие изобретения, но уж больно неразговорчива. Оружием не владеет, физическая подготовка практически нулевая. Победила случайно. И лично мне такие трибуты очень нравятся. Команда от Дистрикта Два как-то слишком кровожадно улыбается, а после дискуссия прерывается, пока безгласый расставляет на столе фрукты и бокалы с яркими коктейлями. - Дальше у нас в программе Дистрикт Четыре, и тут мы снова срываем куш, - продолжает свой рассказ Ройсс, но его голос уже становится серьезнее. – Что-то мне подсказывает, что с Финником вы уже знакомы. Катон смотрит на Мирту, а та лишь недовольно кривится, вспоминая, как Одэйр вытащил ее со столичного мероприятия по просьбе Ван дер Гри, довез до вокзала и запихнул в поезд. Сам же сын мэра до сих пор был благодарен Четвертому за помощь. - И с ним в паре будет Мэгз. Древняя тетка, одна из самых старых победителей Голодных Игр. Вначале ее будет защищать Одэйр, но убить ее будет несложно. Записываем ее в одну группу с Вайресс. Госпожа Хост делает вид, что активно конспектирует речь ментора, чем невероятно веселит Грэйн и немного раздражает сосредоточенного Брута. - Эно, иди выделывайся в другую комнату. Прекрати сбивать их с нужного настроя. - Расслабься, они и так знают, что скоро подохнут. Почему бы не посмеяться под конец? Ройсс пожимает плечами, но больше не возражает. Мужчина щелкает дальше, почти не останавливаясь на Дистрикте Пять, лишь сказав, что они точно погибнут одними из первых. Столько же времени он уделил морфлингистам, сказав, что они совсем не опасны и, скорее всего, даже оружия в руках не держали. - Дистрикт Семь, - тут ментор решил все-таки вставить пару комментариев. – Джоанна Мейсон. Почти сумасшедшая. Сама по себе. Считайте, Алексис Рапта из Седьмого Дистрикта. Но очень хорошо орудует топором, поэтому сражаться с ней лучше издалека. Я видел эту красавицу в действии. Убила одного из наших трибутов во время своих Игр; дома гроб парнишки даже не открывали. Мирта вглядывается в лицо девушки и четко видит все эмоции на ее лице. Джоанна точно не из тех, кто будет молчать. Похоже, Сноу одним махом решил избавиться от всех опальных триумфаторов. И если покончить хоть с той же Кашмирой не представляется трудным, то с Мейсон придется постараться: она очень ловко использует не только топор, но и свое безумие. - Ее напарник – Чума. Неплохой воин, первым в бой не полезет. Темная лошадка. При возможности – убейте его сразу. – Ройсс включает следующие кадры, не смущаясь своего цинизма; за столько лет уже привыкаешь к присутствию смерти в своей жизни. Дистрикты Восемь, Девять и Десять вновь не вызвали особого восторга, и Энобария предложила создать целую лигу неудачников, которые погибнут первыми. Мирта даже хотела сделать пару ставок, но под пристальным взглядом Брута утихомирилась. Похоже, лишь Ройсс серьезно относился ко всему происходящему, все еще надеясь вытащить кого-то из своих трибутов с Арены. Единственное, что запомнила Грэйн о Восьмом Дистрикте, так это то, как кричали дети женщины-трибута. Похоже, Цецилия была единственной из выживших девушек-победительниц, и её просто поставили перед фактом участия в Играх. И на секунду Мирта подумала, что именно она будет виновата в смерти матери этих троих детей. Если же сама не покончит с ней. - Дистрикт Одиннадцать. Я бы их поставил рядом с Чумой. Что-то умеют, но не бойцы. У Рубаки нет одной руки, это сразу делает его уязвимым. К тому же и ему, и Сидер уже за пятьдесят точно. Вряд ли, у них осталось много навыков ближнего боя. Катон кивает, усваивая необходимую информацию. Парень неотрывно смотрит на экран, просчитывая все варианты и продумывая тактику борьбы с каждым из трибутом. Никогда не знаешь, с кем придется сражаться. - И, наконец, десерт, - довольно улыбается Брут. – Дистрикт Двенадцать. Клянусь, они и в этот раз отличились. Как вы прекрасно помните, у них только один победитель – Хеймитч Эбернети. – Ройсс указывает на светловолосого мужчину на экране. – Опасен. Я подчеркиваю это, ему не стоит доверять и уж точно не стоит недооценивать. К карьеристам он не полезет, но опыт борьбы у него имеется. Если, конечно, он его не пропил за столько лет. Энобария с сомнением смотрит на бывшего ментора Двенадцатого, всем своим видом показывая, что о нем думает. Хотя на Семьдесят Четвертых он был весьма убедителен, когда искал спонсоров для своей сойки. - Кстати говоря, - неожиданно подает голос Хост, - своей победой вы обязаны ему. Именно Эбернети выбил у Сенеки новое правило, желая спасти своих трибутов. Но оказал услугу вам. - Поблагодарю при случае, - сухо замечает Мирта, а потом неожиданно меняется в лице, - в прошлом году я убила единственно возможную кандидатуру на должность победительницы от Дистрикта Двенадцать. Кого они тогда взяли на Игры? Не сопровождающую же. Брут качает головой, а потом обращает внимание своей команды на экран. - Нет, сопровождающая так и осталась при своей должности. Но ирония в другом. Помните, кого Эвердин спасла в том году на Жатве? За кого вышла добровольцем? - За сестру, - мрачно говорит Катон, предчувствуя плохой финал истории. – Нет, они же не могли.. - Могли, - отрезает Брут и неопределенно машет в сторону Грэйн. А после на экране появляется Примроуз Эвердин. Маленькая, испуганная девочка, которая старается сохранить лицо и не расплакаться. Ее губы подрагивали, когда они поднималась на сцену, а в воздухе даже прозвучали несколько предупреждающих выстрелов, чтобы жители Двенадцатого не делали глупостей. - Для их Дистрикта, похоже, были особые инструкции. Случай-то уникальный. – Даже Ройссу не нравится вся эта ситуация; на Арене будут профессиональные убийцы, и среди них Эвердин-младшая – единственный ребенок, не имеющий никакого представления о защите. – Для девочек было решено провести традиционную Жатву. То есть в шаре было множество имен, но их сопровождающая вытащила именно Примроуз Эвердин. Второй год подряд. Не кажется ли вам это странным? - Во время Тура, - тихо говорит Мирта, оглядывая всех присутствующих, - после наших с Катоном речей она сложила пальцы в этот глупый жест. Который, по всей видимости, что-то значит для них всех. И миротворец ударил ее и стащил с постамента для семей погибших участников. - Похоже, это был не единственный ее промах, - замечает Брут. И все понимают, что он хотел этим сказать. Сноу отыгрался на ней за грехи всего Дистрикта; выбрал девочку в качестве мести. Будто бы решил посмеяться над всей этой чернью. - Когда ее убьют, Двенадцатый осатанеет просто. – Пожимает плечами Энобария. – Это как бомба замедленного действия. Такое уже было в Одиннадцатом после смерти этой малявки на Семьдесят Четвертых. - А с чего ты взяла, что она умрет? – резонно спрашивает Ройсс и выключает экран. – Сделав ее победительницей Квартальной Бойни, он не только утихомирит Двенадцатый, но и продолжит традицию, что их Дистрикт побеждает в юбилейные года. И когда наши трибуты погибнут самой ужасной смертью, а бедная девчонка выйдет с Арены, то в стране ненадолго установится «справедливость» и порядок. Мне кажется, что план нашего Президента прост и гениален. И Эбернети сделает все, чтобы вы, - он указывает на Мирту с Катоном, - сдохли еще у Рога. А за вами сгинули Первые. Грэйн обнимает себя за плечи и смотрит на напарника, который, в свою очередь, закрыл глаза, обдумывая сложившуюся ситуацию. - Я думаю, что мы сформируем самый традиционный союз. Для начала, - начинает первой говорить брюнетка. – С Кашмирой и Блеском будет несложно найти общий язык. - Я поговорю с ними, - кивает Брут, - все-таки дольше знакомы. Кто-то еще? - Вряд ли, у нас так много поклонников, - усмехается Грэйн. – Это по нашей вине они едут на Квартальную Бойню. Но из списка друзей я бы сразу вычеркнула Мейсон. Она совсем не внушает мне доверия. Да и Одэйр не захочет рисковать, формируя с нами коалицию. - Предоставь это мне. – Неожиданно говорит Катон. – Я все еще ему должен, насколько ты помнишь. Финник может пригодиться, и если для того, чтобы он сражался на нашей стороне, нужно будет взять под опеку эту старуху, то я согласен. Мирта поводит плечами, предоставляя поле для деятельности напарнику. Сама же она не верит в успех этой кампании, вспоминая неприязнь во взгляд Четвертого. Но если Ван дер Гри так хочется попытаться, то флаг ему в руки. - Отлично, - подводит итог Энобария, - у нас практически готов союз профи. И мы все прекрасно поняли, что самыми опасными трибутами в этом году будут Финник Одэйр, безумная Мэйсон и, не побоюсь этого сказать, Хеймитч Эбернети. Надеюсь, вы справитесь с Первыми, их можно убить с закрытыми глазами. Катон смотрит на наставницу, но в его взгляде не отражается абсолютно ничего. Лишь пустота. И это ее не столько пугает, сколько настораживает. В прошлый раз она видела в нем азарт и желание выиграть. Сейчас же парень идет на Арену, чтобы умереть, и даже не видит смысла в борьбе. - Пусть же удача всегда будет на нашей стороне, - ехидно добавляет Ван дер Гри, прежде чем покинуть гостиную.***
Lana Del Rey - West Coast
- Так и думал, что найду тебя здесь. Мирта усмехается и не говорит, что больше ей просто негде спрятаться. Тренировочный Центр постепенно наполнялся людьми, и выходить в его коридоры абсолютно не хотелось. - Не уснуть. Грэйн стоит у окна в гостиной апартаментов Дистрикта Два и смотрит на ночную иллюминацию города. Девушка наблюдала за всеми этими огнями и с каждым разом все сильнее проникалась ненавистью к Капитолию и людям, которые его населяли. Будто бы они могли ответить за все несчастья в жизни брюнетки. Катон тихо подходит к напарнице и обнимает ее со спины, зарываясь носом в ее непривычно распущенные волосы. Ему так давно хотелось это сделать. А Грэйн даже не шевелится, боясь разрушить момент. - Мы потеряли так много времени, - тихо говорит девушка, хватаясь за руки Катона. – Если бы я только знала. Ван дер Гри ничего не говорит, лишь крепче прижимает Мирту к себе. Ему не хочется сейчас рассуждать о вечном или корить себя за что-то несвершившееся. Сейчас существуют только они, тишина и мрак гостиной, изредка нарушаемый огнями столицы. Грэйн холодная и хрупкая. Катону кажется, что сожми он ее еще чуть крепче в своих объятиях, - она рассыплется, исчезнет и оставит его одного. Блондин просто не готов ее отпустить. Ни сейчас, ни когда-либо потом. Для этого он здесь, на Играх. Чтобы быть рядом, чтобы найти успокоение для своей души. Чтобы закончить одно очень важное дело. - Как думаешь, нам бы удалось сбежать из Капитолия? – в шутку спрашивает Ван дер Гри, а потом хрипло посмеивается. - Если только найдешь мне кинжалы, - с легкой улыбкой на лице отвечает девушка, - но я бы сначала заглянула к Президенту Сноу. Побеседовать о справедливости. Катон прикасается к волосам Мирты с поцелуем и понимает, что совсем скоро он лишится таких простых радостей. Сноу вырвет его победительницу из рук Ван дер Гри и отнимет у нее жизнь. И непроизвольно его руки сжимаются еще сильнее. Если бы он только мог ее спасти. - Мирта, - глухо произносит Катон, выдерживая небольшую паузу. – Ты победишь в этих Играх. Я обещаю. Вот мой ответ на вопрос Брута, и я даже не желаю спорить с тобой. Брюнетка пытается дернутся в его объятиях, но парень держит ее слишком крепко. - Прекрати, мы понимаем, что вдвоем нам не выйти. Но я сделаю все, чтобы ты победила. Я верну тебе долг. Грэйн все-таки удается вырваться, и она отходит от напарника на несколько шагов. - С ума сошел? - Нет. – Катон проводит руками по своему лицу. – Если бы не я, то не было бы этого дурацкого условия. Этой Бойни среди победителей. Пусть Президент катится к черту со своими планами, я обещаю, что в этот раз победишь ты. И сделаешь это одна. Девушка подходит к нему и замахивается для удара, но не может довести начатое до конца. Она опускает руку и закусывает внутреннюю сторону щеки. Таких откровений от этой ночи победительница точно не ждала. - Я не хочу даже думать об этом, Катон. Все решится на Арене. - Она хватает блондина за лицо и заставляет взглянуть себе в глаза. – Но если я не доживу до финала, пообещай мне, что будешь бороться. Что будешь биться изо всех сил и победишь. - Мирта,.. - Нет, послушай меня. Можешь геройствовать сколько угодно, но вся злость Президента направлена на меня. И если так случится, что я умру первая, то поклянись мне, что не будет воображать себя Питом Мелларком, и уничтожишь всех трибутов, чтобы вернутся домой. Вернутся к своему Дистрикту. К своей семье. К своей жизни. Катон сначала думает, но, будто бы нехотя, кивает. В воздухе чуть ли не звенят несказанные слова о долге и чести, о тренировках и статусе профи. О том, что Второй Дистрикт при желании может сделать невозможное. - Мне ничего из этого не нужно, если тебя не будет рядом. – Непривычно мягко говорит Ван дер Гри, впервые за долгое время обнажая душу. - Как-нибудь справишься, красавчик. – Усмехается Мирта, довольная результатом. Они - не несчастные влюбленные. Не романтичная парочка, которая съест морник в конце программы, лишь бы навсегда остаться вместе. Они – профи, карьеристы. И пусть судьба так причудливо связала нити их жизней, но Мирта ни за что не позволит Катону последовать за ней в Ад, если будет хоть единственный шанс, что он выживет. О прочих исходах Грэйн старается не думать. Ведь она точно знает, что сценарий ее смерти уже лежит на столе у Сноу. Поэтому девушка мягко улыбается своему ангелу-хранителю и идет в сторону спальни, чувствуя, как сын мэра следует за ней. Они потеряли слишком много времени, чтобы просыпаться в разных комнатах. Пусть у Вторых есть только неделя, но никакие Игры не испортят этого единства, которого они, наконец, достигли.