За чертой

Семь лет. Ровно семь лет назад он уничтожил всех неугодных. Пролил кровь родных и спас невинных. Защитил от гордыни и страха, но обрек на кровавое существование. С детства показал, что кровь на руках Учиха имеется уже при рождении, передаётся генами и любовью семьи. Заставил ненавидеть, бороться за свою жизнь даже тогда, когда уже больше не за что сражаться. Научил видеть ложь в улыбках и предательство в глазах. Показал как искать счастье в том, что держишь в своих руках сейчас, а не гнаться за сладкими мечтами. Предоставил горькую реальность, измазал в родительской крови и научил улыбаться, светло, как в последний раз. А сам проливал кровавые слёзы над искалеченными судьбами детей, подростков, братьев, сестёр, родных. Плакал когда убивал, рыдал, перерезая бело-оранжевые полотна, и улыбался бесцветными губами, даруя клану новое будущее. Радовался, что надевает свою верную керамическую маску в последний раз, зная, что останется в ней навсегда. Хотел больше никогда ничего не чувствовать, клея красную фирменную роспись на лицо, расчерчивая ранами душу. Но даже тогда не колебался. Он любил, любит и будет любить свой проклятый всеми клан, даже тогда, когда придёт возмездие, даже тогда, когда родная рука пронзит грудь и вырвет сердце. Поцелуем отдаст последнее, что останется, и безликим уйдет к создателю, омываемый ледяным дождём. Но видно мечтать ему только об этом. Словно издеваясь, его не возненавидели. Поняли, позволили остаться дома, который он собственноручно окрасил в красный. Доверяют, советуются, благодарят, не замечая, что ему, Итачи, хочется похоронить себя заживо. Продают сладости за пол цены, передают гостинцы брату, просят помочь, не понимая, что у него нет на это сил. Разговаривают, интересуются, просят рассказать, показать, улыбаются, смеются, когда юноша желает, чтобы ему как можно больнее перегрызли горло. Обнимают, целуют в лоб, желают счастья, хотя оно уже давно утопилось в чужой крови. Ему страшно находиться здесь, среди родных. Сладковато-горько от их пожеланий. Холодно от улыбок и жарко от осознания того, что видит призраков умерших за спинами живых. Но не страшно, нет. Страшно было, когда катана пронзила первое тело, вошла в плоть, как нож в масло. Страшно было видеть непонимание в глазах родителей и брата, так некстати вернувшегося домой раньше, чем задумывалось. Дрожь била только тогда, когда прозвучало первое "Мы понимаем". Сейчас же только голос срывается иногда. А еще противно от собственной слабости. Теперь весь его мир раскрашен черно-красным пеплом, оставляя за Итачи право умереть в муках. И видимо сегодня исполнится приговор. Стоя под проливным дождём, брюнет чувствует могильный холод за плечами и впервые за долгое время расслабляется. Устал. Кто бы знал, как он устал чувствовать, видеть, двигаться. И вот сейчас, через несколько мгновений Учиха Итачи сможет, наконец, отдохнуть. Катана врезается под ребра, дробит кости, режет мышцы, выпускает кровь. За спиной – знакомые и странно любимые черные волосы, промокшие до нитки вместе со своей обладательницей. Той, кто никогда много не говорила в его присутствии, позволяя приятно помолчать. Той, что утирала солёно-горькие слезы, перемазывала кровь с юношеских бледных щёк на свои, немного загорелые, пахнущие солнцем и морем. Она любит этого мальчишку, но никогда не позволит себе нарушить его одиночество, зная, что причинит ещё больше боли. Сейчас он улыбается и смотрит в небеса, ловя лицом тяжелые капли. И кажется, что руки больше не дрожат. Перед собой, миражом, мужчина видит брата, но уже не наивного мальца, а будущего наследника клана. Того, кто откроет для семьи новые возможности. Перекрасит её в правильные цвета. Саске хмурит брови, пытается не плакать, но смотрит прямо, собираясь. Подходит и, смотря в родное и до боли любимое лицо, ладонью выталкивает острое лезвие из груди, пронзая насквозь собственную руку. Держит её на ране и говорит так, будто прощается. – Позволь освободить тебя, Итачи, отпустить и запомнить навсегда. Кровь брата из пореза скользит по давно ослепшим глазам, обесцвечивая черно-красное существование. Старший Учиха кивает и отдаёт брату последнее счастье, теплившееся в сердце. В эту безлунную ночь Учиху Итачи видели в последний раз, а после нескольких недель "поисков" могила самого молодого капитана АНБУ будет покоиться на фамильном кладбище рядом с родителями.

***

Деревня Скрытая в Водопадах, больница. В палате приходит в себя молодой человек с пронзительно голубыми глазами. Он не помнит ни имени, ни прошлого, у него нет родных или знакомых, но есть странное ощущение собственной свободы. Лёжа в палате, он хочет улыбаться, работать, разговаривать, учиться и жить. А ещё до дрожи хочется на море. Лечащий врач смотрит радостно, с потаённой теплотой, и лёгкой рукой отпускает птицу на свободу. Мужчина сразу пускается в путь, улыбается миру и заплетает длинные волосы в хвост, убирая несколько непослушных прядей с лица. А ещё вспоминает имя. Итачи. Просто Итачи. А на так пьянящем море он встречает её. В белом платье, с огромной соломенной шляпой на голове она стоит по щиколотку в воде и отпускает на волю розоватые кувшинки. А когда оборачивается, солнечно улыбается и разводит руки в стороны, будто обнимая после долгой разлуки. Смеётся, видя недоумение, и кружится в танце, разбрасывая брызги длинными черными волосами, скользящими по голубой глади воды. А ему хочется смеяться вместе с ней, влиться в её танец и раствориться в ласковой песне. И они кружатся в вихре горячего солнца, солёного моря, терпко-счастливых улыбок и искрящихся глаз. Дополняют друг друга, подхватывают, заполняют и раскрашивают в приятные глазу цвета. Привыкают, обжигаются. Живут. Дышат. Мечтают. Воплощают. Освобождаются. И однажды, спустя несколько лет, сидя в обнимку на берегу заветного моря, дыша одной жизнью, они наконец обретают своё собственное маленькое счастье. Оно сейчас резвится и купается рядом, сверкая на солнце знакомо голубыми глазами и ловя солнечные лучики маленькими ладошками. – Знаешь, Итачи, ласки*, оказывается, приносят не только несчастья... – Думаешь? – Уверена. Я вот счастлива.