don't lie

— Эй, Стайлс, какой следующий урок? — с другого конца коридора прокричал какой-то парень. — Я не знаю, Зейн, — Гарри отвернулся и быстро зашагал в противоположную сторону. Дело в том, что Зейн — полный мудак. Он ненавидел Гарри. Стайлс тоже ненавидел его, но тихо, в уголочке. А Зейн при любом удобном случае задевал его, а раньше и часто избивал. — ...потому что я терпеть не могу педиков! — несколько недель назад сказал Малик и со всей силы ударил Гарри в живот ногой. После того случая Гарри старался всячески избегать Малика, но согласитесь, если они одноклассники, то делать это было сложно. — Чего ты, принцесска, бегаешь от нас? — Зейн со всей своей компанией помчались за мальчиком, который был не очень хорош в беге. — Мы же не сделаем тебе ничего плохого! — друзья Малика громко заржали, всем видом показывая, что это ну очень смешная шутка. — Зейн, пожалуйста, отстань, — Гарри попытался обойти громилу Джейсона, который встал на его пути. — Я не сделал тебе ничего. — Ты чертов педик, Стайлс! Противно! — Зейн специально сморщил нос, чтобы Гарри понял, как ему неприятно находиться рядом с ним. — Простите, кого здесь называют педиком? — раздался голос позади, на который Гарри обернулся, словно собачка, услышавшая голос хозяина. — М-мистер Томлинсон? — испуганно похлопал ресницами Малик. — Нет-нет, Вам послышалось. Мы просто хотели спросить у Гарри, какой следующий урок. Мы уже уходим, правда, ребята? — остальные согласно закивали головами. Луи Томлинсон — двадцатисемилетний бизнесмен и спонсор школы, в которой учится Гарри. В первый раз, когда он ступил в это здание, он сразу же натолкнулся на Гарри, спешившего на урок. Тот, извинившись, попытался подобрать книги, выпавшие из его расстегнутого рюкзака, а Луи решил помочь мальчику, потому что по своей природе был добрым. А уже на следующий день он пригласил Гарри на свидание, влюбившись в застенчивого мальчишку, который смущался от любого взгляда, направленного прямо на него. В итоге получилось, что Томлинсон встречается с Гарри уже полгода и защищает его от нападений Малика, который очень боится Луи. Когда шатен находится рядом со своим мальчиком, никто не смеет даже неправильно посмотреть на кудрявого. Все знают, что в этом случае они крепко получат от Томлинсона. — Ох, Лу, я так рад, что ты пришел! — Гарри потянулся было к старшему, но тот оттолкнул его, недовольно смотря в глаза Стайлса. — Что-то случилось, Лу? В ответ на это Луи только потащил кудрявого к выходу из школы. — Объясни мне, пожалуйста, что происходит? — жалобно проскулил Гарри, пытаясь поспевать за широкими шагами Томлинсона. — Дома поговорим, — произнес старший и рывком усадил парня на переднее сидение машины. Поездка прошла в напряженном молчании. Луи следил за дорогой, а Гарри нервничал, чуть ли не до крови прокусывая губы и заламывая пальцы. Только дома Томлинсон решил заговорить. И лучше бы он этого не делал. — Гарри, подойди сюда, — медленно начал Луи, усаживаясь поудобней в кресло, стоящее по центру зала. Стайлс на дрожащих ногах подошел к мужчине, испуганно раскрыв зеленые глаза. — Что это? — Томлинсон вытащил из внутреннего кармана пиджака пачку фотографий, а Гарри начал с ужасом понимать, что за фото могли быть в руках шатена. Его опасения подтвердились, когда он увидел, что на фотографиях изображено. Месяц назад Малик с друзьями силой затащили Гарри на вечеринку, напоив, а потом заставили какого-то тоже пьяного старшеклассника трахнуть его. При этом сам Зейн снимал все на видео, смеясь за кадром. Но Луи тогда не узнал об этом случае, так как компания Малика пригрозила Гарри, что в том случае Томлинсон получит скриншоты из видео и сведения о том, что это было сделано с согласия Стайлса. Очевидно, сегодня Малик все таки исполнил это обещание. — Я слушаю твои объяснения, Гарри! — повысил голос Луи. — Лу, это не я на этих фотографиях, правд-да, — мальчик не знал, что можно сказать и понимал, что Луи узнает, лжет он или нет. — Лу, это не я, это... — Нет, чертова маленькая шлюха, это ты! — Луи явно вышел из себя. — Мне плевать на обстоятельства, при которых это, — он выделил слово, — при которых это произошло. Ты должен, обязан был рассказать мне! Гарри дрожал, его ноги подкашивались, и когда он начал говорить, он заикался от страха, потому что такого Луи он ни разу не видел. Такого злого, разъяренного до красноты на лице и побелевших костяшек пальцев. — Л-луи, прошу тебя, н-не надо так кричать, — попытался Гарри успокоить парня, но тот только еще больше разозлился. — Ты, шлюха, почему не мог просто сказать мне?! — шатен рывком встал, вплотную подходя к мальчику. — Почему я узнал о том, что произошло с тобой, из гребаных фотографий, подброшенных под дверь моего кабинета?! Томлинсон размахнулся и со всей силы дал Гарри пощечину. Нежная кожа мгновенно покраснела и начала саднить, отчего Стайлс заплакал. — Нечего здесь реветь, шлюха! — Луи провел руками по взмокшим волосам. — Ты это, блять, заслужил! Гарри кивнул, что-то промычав сквозь слезы. Он еще тогда понял, что Луи не будет к нему снисходителен, если узнает. — В комнату, быстро! — сказал Томлинсон, грубо толкая мальчика вперед. Тот споткнулся об свою же ногу, но пошел, боясь, что Луи снова ударит его. Комната, в которую вел мужчина Гарри, была той самой комнатой, которую любители БДСМ обычно используют на сессиях. У Луи в доме была такая. Обычно они с Гарри ее не использовали, только в крайних случаях, когда мальчик вел себя из рук вон плохо. Сейчас как раз был такой. Когда двое оказались внутри, Луи запер дверь на ключ и толкнул младшего на кровать, стоявшую рядом со входом. Это было огромное мягкое ложе с бархатными бордовыми подушками и чуть более светлым покрывалом. Кровать была похожа на королевскую, потому что у нее была высокая спинка из красного дерева, на которой были вырезаны различные образы. — Раздевайся! — холодно приказал Томлинсон, усаживаясь на похожее на трон кресло, задрапированное в ткань такого же темно-бордового цвета, как и подушки. Гарри робко потянулся к пуговицам на рубашке, от волнения расстегивая их очень медленно, не попадая в петли. Луи нетерпеливо постучал пальцами по деревянному подлокотнику, сощурив глаза и оценивающим взглядом осматривая тело парня. На ключицах были видны следы оставшихся с прошлой ночи засосов. — Не могу поверить, что кто-то еще видел тебя таким, — сквозь зубы пробормотал доминант. — Шлюха. Гарри расстегнул ремень своих джинсов, которые сразу же упали к его ногам, потому что были немного большие мальчику. Луи довольно отметил, что член Гарри уже встал и истекал естественной смазкой, показывая, как мальчик был возбужден. Томлинсон поднялся и подошел к шкафу, в котором хранились разные игрушки. — Как ты думаешь, надеть на тебя кольцо или оставить так? В любом случае ты не кончишь, а с кольцом будет легче сделать это... — мужчина посмотрел на дрожащего мальчика, опустившего голову, и решил, что хоть как-нибудь облегчит его сегодняшнюю участь. — Ладно, надену тебе кольцо. Даже не думай о том, чтобы кончить сегодня, понял? — Д-да, папочка, — еле слышно сказал Гарри, опуская голову еще ниже и снова чуть не плача. Луи поднял его лицо за подбородок и посмотрел прямо в красные глаза мальчика и произнес: — Нечего плакать, маленькая шлюшка, ты заслужил, — и он снова залепил ему пощечину, не такую сильную, как до этого, но унизительную. Стайлс поджал губы и кивнул, тряся кудряшками. — А сейчас наденем вот это, — Томлинсон повертел в воздухе эрекционным кольцом и через минуту перегородил возможность Гарри кончить в ближайшее время. — Растяни себя, шлюшка, — приказал Луи, снова садясь в мягкое кресло. — Твоя задница понадобится мне сегодня. Стайлс кивнул и залез на кровать. Там уже лежала баночка со смазкой. Мальчик выдавил немного геля на палец и приступил. Сначала он ввел только один палец, чтобы смазать напряженное колечко мышц. Гарри застонал от резкой вспышки боли, когда палец вошел больше чем наполовину, потому что геля, очевидно, было недостаточно и внутри все осталось сухо. Но останавливаться он не мог, так как был уверен, что папочка рассердится. Вскоре он почувствовал, что готов ввести в себя второй палец. Тихий стон сзади обрадовал мальчика, теперь он был убежден, что все делает правильно. Когда внутри него оказался второй палец, он решил согнуть оба, и наконец-то почувствовал долгожданное наслаждение, о чем известил Томлинсона протяжным стоном. Гарри решил действовать и второй рукой, засовывая в себя еще два пальца. Было больно, но мальчик чувствовал на себе взгляд Луи и продолжал растягивать. Через пару минут, когда внутри Гарри свободно двигались по три пальца каждой руки, Луи решил, что этого достаточно. Он грубо поднял парня с кровати и потащил на противоположную сторону комнаты, к тому аппарату, который Гарри не любил больше всего. Это была машина, представляющая из себя что-то вроде длинного стола, на котором были закреплены кожаные фиксаторы. А сзади был пристроен стержень со сменными дилдо, который мог трахать дырочку несколько часов не останавливаясь. Иногда Томлинсон оставлял Гарри на этой машине, чаще всего тогда, когда мальчик был в чем то повинен. Стайлс терпеть не мог такую пытку, а Луи любил. Он считал, что Гарри выглядит безумно привлекательно с огромным резиновым членом в покрасневший заднице, возбужденный до предела и просящий о настоящем члене папочки внутри себя. Томлинсон почти бережно уложил своего мальчика на гладкую поверхность и принялся закреплять сначала его руки, а потом и ступни кожаными ремнями. Все это время Гарри наблюдал за мужчиной, часто моргая и слизывая с губ все катящиеся слезы. Наконец Луи закончил, удовлетворенно глядя на свою работу. А посмотреть было на что. Парень лежал на животе, выставляя на обзор аккуратную подтянутую задницу и спину, кожа на которой была практически белоснежной, как и на остальном теле. Томлинсон с удовольствием подошел в аппарату и прикрепил один из самых длинных и толстых дилдо, которые у него имелись. — Будет больно, но ты должен терпеть, ясно? — Луи погладил щеку Гарри, а следом несильно ударил. — Не вздумай кричать, а то будет еще хуже. — мальчик быстро кивал, хлопая ресницами и снизу вверх глядя на мужчину. Томлинсон включил аппарат и через пару секунд раздался короткий вскрик Гарри, когда головка резинового члена вошла в него. Луи безумно возбуждали эти хриплые стоны и крики, которые издавал его мальчик, пока резина заполняла его полностью. Розовые губы были приоткрыты, глаза с густыми длинными ресницами наоборот, почти закрыты. Весь Стайлс был похож на шлюху, ждущую, когда ее наконец-то оттрахает заказчик. — Па-апочка! — вперемешку со стонами произносил Гарри, и в эти моменты Луи чувствовал, как его член дергается в узких брюках. Мужчине просто необходима была разрядка, а рядом с ним находился обладатель такого прекрасного ротика и умелого язычка. — Хочешь член папочки, сучка? — Томлинсон расстегнул ремень, для которого найдется применение и потом. — Очень хочу, — все так же постанывая, сказал мальчик, кусая нижнюю губу. — Тогда поработай своим блядским ртом, — в одних боксерах парень подошел вплотную к лицу Гарри, бесжалостно хватая того за кудри на затылке и буквально впечатывая в свой пах. Мальчик застонал и от такой грубости, и от того, как правильно машина нашла его простату, застонал, создавая вибрацию возле и так возбужденного органа. — Давай, снимай эту ненужную вещь! — шатен снова от нетерпения слишком резко дернул Стайлса за волосы, отчего тот глухо вскрикнул. Гарри осторожно, чтобы не задеть чувствительную кожу, потянул ткань вниз. Луи застонал, запрокинув голову назад и почувствовав горячее дыхание на головке члена. Он посмотрел вниз и захотел кончить уже от того вида который открывался его взгляду. Такой беспомощный мальчик кончиком языка проводил по всей длине органа, иногда помогая губами, его задницу полностью заполнял внушительный резиновый дилдо, и весь вид Гарри говорил "оттрахай меня". Но сегодня Луи не собирался этим заниматься. Стайлс был слишком плохим. Решив, что без рук Гарри не справится, Томлинсон сам настроил темп, принявшись буквально трахать рот мальчика. Стайлс чувствовал себя настоящей шлюхой, отчасти из-за того, что ему нравилось такое обращение, отчасти потому, что он блядски давился членом, стараясь расслабить глотку и втянуть щеки, чтобы доставить папочке больше удовольствия. Луи это нравилось, он знал, и, поощряемый стонами сверху, продолжал двигать головой, стараясь успевать за темпом, который задал мужчина, и подстраиваться в такт машине. — А-ах, чертов Гарри! — закричал Томлинсон и кончил на лицо мальчика. — Глотай, — приказал он и Гарри послушно проглотил. Луи собрал оставшуюся сперму на два пальца и поднес к губам парня. Тот без слов понял и, смотря в глаза доминанту, принялся их посасывать. — Достаточно, — сказал Томлинсон, когда почувствовал, что его опавший член снова встал. — Сейчас мы будем делать кое-что другое. Мужчина обошел аппарат и выключил его как раз тогда, когда Гарри был уже близко и если бы не кольцо, то кончил бы. — Вставай, — проговорил Луи, отстегнув кожаные фиксаторы и любуясь на розовые отпечатки на нежных запястьях и лодыжках. — На кровать, в коленно-локтевую, быстрее! Гарри не ослушался папочку и через минуту уже был на кровати, как можно сильнее выпячивая зад. А Луи тем временем поднял с пола свой толстый широкий ремень, который ранее отбросил. — Сколько ты заслуживаешь ударов, шлюха? — нахмурившись, спросил у Стайлса мужчина, оглаживая его левую ягодицу. — Сколько ты захочешь, папочка, — покорно, опустив голову вниз, произнес мальчик, до боли сжимая кулаки. — Правильно, сучка, — Томлинсон шлепнул все ту же левую ягодицу и с удовлетворением отметил, как быстро появился светло-красный след на бледной коже. — Я считаю, что двадцать ударов пока достаточно. Но запомни, еще хоть раз такое повторится и будет в три раза больше! Понял? — Да, папочка. — Пропускаешь или забываешь один — начинаю сначала. Считай! — Луи встал сбоку от кровати и замахнулся ремнем. — Один, папочка! — вскрикнул Гарри, сминая руками одеяло. Еще удар. Теперь и правая ягодица приобрела красный оттенок. — Два, папочка! — в подушку пробурчал мальчик, выгибаясь. Удар. — Три, папочка! — Томлинсон заметил, что Гарри пытался потереться членом о жесткий бордовый плед и предостерегающе прикрикнул. Следующий удар пришёлся по спине. Лопатки тотчас пересекла красная полоса. — Четыре, папочка! — Гарри зажмурился от боли, смешанной с наслаждением и не имеющим выхода возбуждением. Удар. Очевидно этот был особенно сильным, так как ремень просвистел воздухе, прежде чем опуститься на поясницу, а парень особенно громко вскрикнул, забывая назвать цифру "пять". — Забыл пятый, шлюшка! Начинай сначала, — Луи взял ремень поудобнее, а Гарри уткнулся мокрым лбом в мягкую поверхность кровати. Удар. — Один, папочка! И снова удар, и снова. Мальчик больше не просчитывался, но эти двадцать ударов чувствовались, как все сорок, потому что Луи наносил их особенно сильно, это отличалось от того, как он порол Гарри раньше. Два последних удара он нанес пряжкой ремня, которая была довольно тяжелой и оставила два ярко-красных следа. — Что нужно сказать после наказания, а? — Луи сел на кровать и провел ладонью по красной заднице, нажимая в тех местах, которые были особенно яркие. — Спасибо, папочка. — Гарри заглянул в лицо парня. Его глаза были красными, заплаканными, но он все равно смотрел на Томлинсона с бесконечной преданностью и восхищением. — Сегодня спишь здесь. Думай над своим поведением, — Луи дал Стайлсу легкую пощечину. Помолчав, он добавил: — Ты шлюха, Гарри. Но только моя шлюха, личная. Запомни это, — с этими словами мужчина было вышел из комнаты, но потом на секунду вернулся. — И не лги мне больше никогда. — теперь он окончательно ушел, захлопнув дверь и оставив мальчика с возбуждением и эмоциями, который тот запомнит надолго.