К звездам.

А ты когда-нибудь летал в небо?

Что делает нас особенными? Это любовь друг к другу. Однако в тот день я чувствовала себя как обычно. Как всегда, как и вчера, как и неделю назад. Все те же ненавистные игры. И уже кажется, что это никогда не закончится. Как куратор, я должна спасать их. Спасать этих маленьких, ни в чем не виноватых детей. Но, а как же спастись мне самой? Как помочь себе выдержать это? В окружении лживых, бессердечных Капитолийцев бесполезно искать поддержку. И лишь в глазах единственного я вижу понимание. Лишь он видит меня такой, какой я являюсь на самом деле. Хеймитч Эбернети. Ментор наших трибутов. В это утро был первый день 70-х игр. Черт возьми, сколько же я еще смогу терпеть это? Натягивай фальшивую улыбку и шагай вперед, в то время, пока внутри себя ты падаешь на пол, обессиленная. Никакого завтрака. Я, в напряжении, стояла у монитора, по которому шла трансляция. Глаза уже блестели от непролитых слез. Шансы? Я устало усмехаюсь про себя. О каких шансах может быть речь? Каждый год, единственное, на что ты можешь рассчитывать — это чертова удача. Неожиданно, на мое плечо мягко ложится рука. Я оборачиваюсь. Боже. Эбернети. Нет больше сил притворяться, что все в порядке. Я прижимаюсь к его груди и выливаю из себя все эмоции, которые накопила за это количество времени. Каждый раз, когда я вижу его — я будто бы хватаюсь за невидимый спасательный круг. Шепот на ухо. Его поддержка спасает меня. — Тише, тише, Эффи. Все будет в порядке. Я точно знаю. Он гладит меня по спине. Я снова заряжаюсь от него энергией и надеждой. Надеждой в невозможное. Он берет мое лицо в свои руки и сокращает расстояние между нашими губами до минимума. Сердце бешено колотится. Но Хеймитч смотрит только в мои глаза. Однако в его взгляде я вижу не просто потухший огонь. Наконец, я вижу все его страдания, потерю надежды и радости, будто бы он никогда не был счастлив в своей жизни. Потеряв свой путь, он освещает дорогу мне. Мне. Той, которая уже падает в пропасть. Молча, или же разговаривая, но мы делим нашу боль между собой, чтобы в конец не потеряться в этом загнившем мире. К концу дня, как и каждый год, без единого спонсора, оба наших трибута погибают в первые часы. Те самые выстрелы из пушек. Будто снова очередные частички меня разорвалась в клочья. Без единой эмоции на лице, без движений, я неотрывно смотрю на экран. Смотрю на детей, которые совсем недавно были тут, прямо рядом со мной. А теперь их нет в этой Вселенной. Первые слезы текут по щекам. Я, со всхлипами бегу к себе. Чертовы каблуки скидываю первыми, и, не запирая дверь на ключ, разрываю на себе ненавистное платье. И этого добивался Сноу? Из меня выжали все. Всех нас опустошили. Я почувствовала жуткое желание увидеть небо. Увидеть то, что еще не испортил этот гнилой мир. Смыв с себя остатки косметики и накинув простую рубашку в клетку, поднимаюсь на крышу. Огромное, бесконечное небо. Черное, поглощающее все эмоции. Обсыпанное миллиардами звезд. У края крыши я замечаю мужчину. — Эффи. И ты здесь, милая. По глубокому голосу я сразу узнаю Хеймитча. Тяжело выдыхаю, растирая слезы по лицу. Я приближаюсь к нему и теперь мы стоим вдвоем, бок о бок. — Знаешь, я долго думала. — начинаю я, после длительного молчания. Он поворачивает голову в мою сторону, и, как всегда смотрит на меня взглядом, понимающим всю мою сущность. — Раз мы потеряли все… Почему бы нам не стань одними из этих звезд? Мы оба смотрим на ночное небо с множеством пылинок, разбросанными по всему пространству. — Один миг — и ты там, наверху. Среди них. Ведь так? Ты выбираешь сдаться? — тихо произнес Хеймитч. — Эффи. Ты слишком сильная, чтобы сдаться Сноу. Ты не должна терять надежду и вот так просто уйти. Ведь все мы — для кого-то особенные. А что делает нас особенными? … Задав вопрос, он развернулся ко мне. — …Любовь. — одновременно закончили мы. Я во все глаза следила за его движениями. Одной рукой он взял меня за талию. Второй откинул прядь волос за спину и взглянул мне в лицо. — Ты — особенная, Эффи Бряк. В следующее мгновение он целовал мои губы, обжигая горячим дыханием кожу. Вы когда-нибудь летали в небо? В этот момент мы спасли друг друга. Мы вознеслись к звездам.