Ревность способна на все

Что я чувствовал сейчас нельзя передать словами, сейчас я представлял из себя кипящий чайник, который вот-вот взорвется, раскурочивая себя полностью. И я даже не знаю, что, мне, блять, делать. Он хочет того, чего я не могу ему дать: публичности, открытых отношений. О Господи, Зеро, успокойся, ты ведь вроде как любишь баб. Но почему-то по ночам в памяти всплываeт не женская грудь, а шикарная подтянутая задница Джуда. Я потер свои глаза, шумно выдыхая. Я в полной жопе. Да еще он подливает масла в огонь, флиртуя с бровастым, которого порой хочется прикончить за то как он самодовольно смотрит на Джуда. Когда я на парковке догнал его, я не знал, что сказать, я хотел быть с ним, но такую роскошь я себе позволить не мог. - Я люблю тебя- выкрикнул я, не сдерживая эмоции. Он только горько улыбнулся и ответил. - Я тоже тебя люблю, но это ничего не меняет- он сел в машину и сорвался с места. Я же из-за всех сил пытался успокоиться, чтобы не разнести здесь все к чертям собачьим. Я должен был сосредоточиться на игре, но я не мог. В ушах до сих пор, не стихая, звучали его слова «Это ничего не меняет». Вдруг ребята начали выходить из раздевалки, и я старался очистить голову от личных проблем. Как только начало что-то получаться, так я увидел Лукаса, который куда-то спешил. - Ты куда- то спешишь?- спросил я его. - Я должен исчезнуть- проговорил он, как бы насмешливо улыбаясь. На мой немой вопрос он ответил. - Мы с Джудом вчера переспали. Он попросил о встрече после матча, но как ты уже понял, я с ним не встречусь. Рассказывал он мне таким голосом, что мне хотелось на месте его убить. Но он как бы этого не заметил и продолжал свой рассказ. - Хотя его тело просто потрясающее, а задница выше всяких похвал, говорю тебе, Зеро, его отец потел не зря- он ухмыльнулся, а я хотел его зарыть на ближайшем кладбище. Он только мой. Только я имею право видеть его задницу, и говорить о том, насколько потрясающее его тело, я вытрахаю из него всю ту дурь, что втрахал в него этот ублюдок. Пусть он только попробует к нему подойти, я, блять, отрежу ему голову и запихну в задницу, что бы он понял где его место. Мы выиграли в последнюю минуту, вырывая победу у соперников, впрочем, как всегда. Все выбежали на поле, поздравляя друг друга, обнимаясь и целуясь, но я искал только одного человека, который был для меня важнее всего. И вот он, стоит, осматриваясь по сторонам. На нем дорогущий костюм серого цвета, неизменная рубашка в тоненькую черную клетку и непонятного цвета галстук с косыми полосами. Я улыбнулся, рассматривая его, понимая, что чтобы не случилось, я никогда в своей гребанной, жалкой жизни не отпущу его. Я подошел к нему. - Я не могу говорить с тобой. Я здесь с кое-кем встречаюсь- проговорил, осматривая толпу. - Лукас не придёт- сказал я, наблюдая за его реакцией. Его лицо приняло озабоченное выражение. - Почему? -спросил он, хмуря брови. - Потому что я сказал ему это – сказал я, решая в своей голове, наверное, самый важный вопрос всей моей жизни. Пока я не передумал, я сделал шаг к нему, и немного приподнявшись на носках, он все же выше меня, хоть и на чуть-чуть, целую его. Он от неожиданности растерялся, но быстро взял себя в руки и ответил на поцелуй, проводя руками по плечам. Я слышу коллективные вздохи, буквально слышу, как падают челюсти на пол, и приподнимаются брови в немом восторге от новой сплетни. Но я обнимаю его сильнее, впиваясь в губы еще яростнее, наплевав на гул и фразы «наводи камеру», «вот это новость». Разрывая поцелуй, я опираюсь своим лбом об его, слушая его прерывающееся дыхание, и вот тогда я почувствовал это. Счастье. Ведь главное не слава, не миллиарды, нет, это конечнo, тоже хорошо, но без счастья- это ничто. И именно в эту минуту, эту секунду, я был счастлив. А что же Джуд? Он тоже счастлив, как и я. И я уж точно сдержу свое обещание вытрахивать и втрахивать его, на всех горизонтальных и вертикальных поверхностях.