Признание

Саднит щека, черт, как же сильно саднит щека. Прислоняю к ней ладонь и медленно поднимаю голову. Я никогда не был трусом, но сейчас смотреть на твои сгорбленные плечи невыносимо… страшно. Я еще не видел тебя таким. Даже в самых отчаянных заварушках в Академии, в пылу боя, мы всегда делились улыбками и усмешками. И всегда спиной к спине - я прикрываю тебя, ты прикрываешь меня. Лучшие друзья. На вечность вперед. - Это уже не игра, идиот! - звенит в мертвой тишине твой сорвавшийся голос, ты замахиваешься и вот теперь вот - саднит щека. Я знаю, что это уже не игра - хочется сказать мне. Закричать, схватив тебя за грудки, встряхнуть со всей силы. Это больше не игра. Мы капитаны, я знаю. Больше нет скрывающих свою рейацу, наблюдающих за нами преподавателей. Больше нет наставительных лекций, больше нет времени заранее продумать свою стратегию. Больше нет права на ошибку. А, кроме того - жжет в груди ответственность за своих ребят. И за тех людей, кто нуждается в нашей защите. И за тебя тоже. Высоко в небе рычат раскаты грома, яркая сетка молний взрезает черные тучи, секунда и - гроза обрушивается на землю леденящим ливнем. Тишину заполняет шелест дождя. Я вытягиваю вперед ладони. Крупные капли разбиваются о них, смывая грязь, смывая кровь, смывая невероятную усталость, скопившуюся в изрезанных руках и пальцах. Руках, которыми я сдирал маски пустых вот просто так, когда уже нельзя было медлить ни секунды, чтобы активизировать шикай - из страха, что чья-нибудь жизнь оборвется. Что твоя жизнь оборвется тоже. Но подкрепление прибыло вовремя. Где-то за поникшими под тяжестью воды деревьями ребятки из четвертого отряда уносят на носилках тех, кто уже не может идти сам. Я молчу о том, что ты бы мог быть среди них. Мог бы, но я не позволил. Потому что если бы позволил - никогда бы себе не простил. Достаточно и того, что ты еле держишься на ногах, и твоя левая рука безвольно свисает вдоль тела. - Зачем ты это сделал? - шепчешь ты, устало опираясь на одну из своих катан. Я почти пропускаю этот надтреснутый шепот мимо ушей - в шуме ливня едва ли можно разобрать что-то, кроме собственного хриплого дыхания. Зачем я это сделал? Зачем я рискнул своей жизнью, чтобы спасти твою? Что я могу ответить? Улыбнуться, напомнив, что ты мой лучший друг? Как глупо. Утекают минуты. Кажется, что гроза бушует прямо над нами. Порывы ветра терзают наши порванные хаори, швыряют воду прямо в лицо, и внезапно ты поворачиваешься ко мне. Ветер выпутывает еле держащуюся резинку, собирающую твои роскошные, седые волосы в хвост, а часть прядок налипает на бледные щеки, обрамляя твою неповторимую серьезность воистину неземной красотой. Господи Боже, как же ты прекрасен. Всю жизнь бы смотреть в твои бездонные, карие и бесконечно добрые глаза. Что же мне тебе ответить, если ты все равно знаешь ответ? Знаешь и ждешь, как и я - пожалуй, уже не первый год, верно - кто из нас первый оступится? Я не произносил этого вслух, ты не произносил этого вслух, но мы оба боялись и, быть может, боимся и по сей день неминуемой развязки. Так что же - снова смолчать? Нет. Не могу. - Я люблю тебя, - выдыхаю я - громко, не крича, но перекрикивая раскаты грома. И ты отшатываешься, катана летит на землю, и закрываешь лицо здоровой рукой. В поражении. Прости, но - да, я знаю, там внутри, где обитают наши души - я всегда был слабее тебя. И это затянувшееся ожидание, потихоньку отнимающее у меня каждый солнечный день и каждое дождливое утро и каждый заснеженный вечер и - самое главное - каждый твой вдох, больше невыносимо терпеть. Я делаю шаг тебе навстречу. Пусть я буду первый, пусть пострадает моя гордость, если я понял что-нибудь не так, но сегодня, когда свора огромных и голодных пустых нависла над твоим исхудавшим из-за болезни телом, когда на долю секунды я усомнился в твоих и в своих силах, и в твоей великолепной сноровке и рефлексах и представил - отчетливо-ясно представил - как эти твари раздирают тебя на куски… что-то сломалось внутри. Что-то, что все эти годы заставляло меня молчать. Ну, что, Джуу, а каков будет твой ответ? Втягиваешь губами воздух, пьешь холодные капли дождя. Шаг. Еще. Еще один и... Вжимаешься лбом в мое плечо, исцарапанные пальцы цепляются за насквозь промокший хаори на моей спине - чуть ниже эмблемы отряда. Ты дрожишь. - Никогда, никогда больше так не делай, обещай, - просишь тихо, и я обнимаю тебя за плечи и целую в макушку. Ты ранен и устал и, на самом деле, тебе нельзя стоять тут под дождем и мерзнуть, истекая кровью. Но, ни ты, ни я - мы никак не можем сдвинуться с места и разбить этот необыкновенный момент совершенно ненужными словами. Холод ливня убаюкивает боль в озябшем теле, но по-прежнему дико саднит щека. Ты не жалел силы, когда замахивался, Джуу. Потому что, наверняка, тебе, как и мне, в какой-то момент стало безумно страшно, что ты можешь меня потерять. - Пойдем? - наконец, предлагаю я, и ты поднимаешь глаза. - Пойдем, - отвечаешь, улыбаясь. Пальцы твоей руки скользят все ниже и ниже, пока ты не находишь мою ладонь. Под ногами разбухает земля, ноги вязнут, но мы идем. Вдвоем, вперед - под аккомпанемент грохота неудержимой грозы. В новый виток нашей жизни, скрытый где-то далеко-далеко за завесой серого дождя. Но мы обязательно найдем его. Вместе. Я отдам тебе все. Все, что у меня есть. Сердце радостно щемит. Ведь сегодня - ты ответил мне тем же.