Поймай меня, если сможешь

Парадная снова была окутана темнотой. Джууширо сглотнул вставший в горле ком и тихо шагнул вперед. Лифты не работали уже второй месяц, поэтому надеяться на то, что до квартиры удастся добраться быстро, не приходилось. Однако сегодня руки не были заняты пакетами, как позавчера. Возможно, в случае чего, получится… Что-то громко зашуршало за спиной, когда Джууширо преодолел ступени, ведущие к лестничной площадке второго этажа. Сердце ухнуло в пятки, и он замер, прислушиваясь к непонятному звуку. Шорох и визг доносился откуда-то снизу, и мужчина медленно выдохнул. Крысы. Всего лишь крысы, ползающие внутри мусоропровода, не иначе. Впереди еще четыре этажа. Надо взять себя в руки. Джууширо даже дышать старался тише и отчаянно следил за тем, чтобы каждый шаг не гремел в напряженной тишине, нещадно давившей на затылок. То, что ступеней не было видно вообще, отнюдь не помогало. Когда оставался лишь один этаж, ему показалось, что что-то блеснуло чуть выше над головой, и он тут же метнулся в ближайший угол, лихорадочно шаря глазами по мраку в страхе, что блеск повторится. Но темнота снова застыла, липкими объятиями опускаясь ему на плечи. Прошла минута, вторая. До спасительной двери собственной квартиры было практически рукой подать. Всего лишь один этаж, и можно будет спокойно поужинать и забраться в душ и лечь в постель и, наконец-то, встать спозаранку бодрым и отдохнувшим. Боже, и, конечно, самое главное - не с адски ноющей спиной. Джууширо раньше всегда был приветлив с соседями, и его даже радовало, что, в случае чего, за стенкой есть кто-то, кто сможет ему помочь - особенно актуально это было, пока он не вылечился от туберкулеза - но теперь каждый день он не уставал клясться себе, что уедет жить в глушь, как только сможет. Блеск не повторялся. Наверно, причудилось. В конце концов, за прошедшие несколько месяцев этого постыдного ада его нервы натянулись до предела. Джууширо прикусил нижнюю губу, тихо потоптался на месте и все-таки двинулся вперед. По-прежнему крадучись, словно заправский шпион в разведке, поднялся на свой пролет. Нет, наверно, сегодня, слава Богу, пронесет. Пульс почти пришел в норму, сердце уже не билось о ребра загнанным кроликом. За дверью его ждала полоска желтого света и вид на свою запертую квартиру. Ключи были в кармане наготове. Он улыбнулся краешком губ, взялся за старую, проржавевшую ручку и в облегчении распахнул дверь. - Привет, красава, - улыбнулся ему Шунсуи, ловко выставляя ногу в стремительно уменьшающийся проем. Джууширо попытался захлопнуть дверь, но не тут-то было. Шунсуи, словно молния, скользнул за ним в темноту. Оставалось только позорно бежать с поля боя в лучших традициях проигравшей стороны. Джууширо побледнел, в прыжке перескочил чуть ли не весь пролет и понесся обратно вниз по лестнице. Такой прыти в обычный будний день он от себя вряд ли мог ожидать. Но все равно… как и позавчера, как и за два дня до позавчера, как и за неделю до этого и за месяц… все попытки ретироваться были… бесполезны. В пролете третьего этажа Шунсуи его нагнал. Причем нагнал его со спины, что удачно предотвращало любые потуги Джууширо заехать наглецу коленом в пах. Шунсуи победно хмыкнул, вжал его в холодную бетонную стену с обшарпанной краской и привычно опустил свои губы на его шею. На улице бушевало лето, и Джууширо в сотый раз проклял жаркую погоду, которая заставляла его разгуливать по городу в легкой одежде. Ни воротников, ни длинного подола пальто, ни даже спасительных пуговиц и лишних молний. Господи. Он пропал. - Отпусти, - зашипел мужчина, когда чужая ладонь забралась под футболку и многообещающе прошлась по его животу. Колени дрогнули всего лишь от этого единственного прикосновения, и Джууширо сжал зубы, пытаясь отодвинуть голову от нахальных губ, без спроса оставляющих засосы на его шее. - Ладно тебе, Джуу, - коварно усмехнулся Шунсуи, его пальцы нащупали уже затвердевший сосок, и Джууширо задохнулся, едва сдерживая рвущийся наружу стон, - Сколько уже месяцев прошло с тех пор как мы начали это делать? Шесть, семь? Ты ни разу серьезно меня не оттолкнул, так что… долго еще собираешься сопротивляться? Тем более что у тебя встает, даже когда я просто на тебя смотрю. Ох, Господи. Джууширо попытался брыкнуться, но мужчина держал крепко. Чужие ладони скользили по груди, животу, забирались под пояс джинсов, дразня откровенными прикосновениями. Бедра вжимали его в стену. Джууширо едва не заплакал от бессилия. Тело, по которому разливался жар, предательски хотело сдаться. Разум же цеплялся за остатки гордости. Будь проклята эта чертова зима! Джууширо понимал, что сам во всем виноват. Что сам обрек себя на эту сладостную муку. Не нужно было тогда столько пить. И уж точно, возвращаясь из гостей домой, совсем не нужно было припирать едва знакомого соседа к ближайшей стене и разводить его на сумасшедший секс прямо под дверью собственной квартиры. Кажется, Шунсуи тогда только-только въехал. Даже пытался его остановить, когда Джууширо принялся пьяными руками расстегивать пояс его теплых брюк. Они и имен друг друга тогда еще не знали, но Джууширо был слишком нетрезв и слишком счастлив, чтобы остановиться. Он распрощался с болезнью, на улице вовсю праздновали Новый Год, а Шунсуи, который до этого так приветливо улыбался ему каждое утро на лестничном пролете, уже вторую неделю заставлял что-то в груди Джууширо странно екать. Такая задорная улыбка не могла не освещать все вокруг. Он не помнил, как потом дополз до кровати, но когда Шунсуи с утра позвонился в его квартиру и предложил сходить куда-нибудь выпить по чашке кофе, Джууширо почти провалился сквозь землю от стыда. Он долго извинялся, долго доказывал, что это просто глупая ошибка и что он самый настоящий моральный урод, но Шунсуи, глядя ему в глаза, лишь нахмурился и спросил, почему нет. Почему нет, Джууширо и сам толком не знал, но совесть и стыд клокотали на полную катушку, и он продолжил гнуть свою палку. Тогда и начались все эти глупые погони и игры в догонялки. Иногда Джууширо просто умолял, прося оставить его в покое, но Шунсуи на поверку оказался донельзя упрямым и отказывался щадить его нервы. Хотя, если уж быть честным с самим собой до конца, то Джууширо не мог отрицать того, что секс был классным. Его тело пело и оживало, а сам он в руках мужчины забывал обо всем на свете. Но он всегда хотел чего-то большего. Отношений, семью, равных обязательств и поддержки. Чего-то сокровенного, чего секс в общественных местах едва ли мог ему дать. - Пожалуйста, - выдохнул Джууширо, заметив, что Шунсуи каким-то невообразимым образом уже успел переместить их к невысокому, деревянному подоконнику у затемненного окна. Мужчина хотел его - Джууширо чувствовал, как чужое желание упирается в его ягодицы. Голова кружилась - сильные руки на его бедрах просто не оставляли ему выбора. Секунда - и Шунсуи отработанным движением уложил его на подоконник - спиной к себе. Ладонь скользнула вдоль позвоночника, пальцы требовательно сжали ягодицы, и Джууширо, упершись руками в старое дерево - ногти содрали верхний слой краски - не сдержал стон. - «Пожалуйста, отпусти меня» или «Пожалуйста, продолжай», Джуу? – тихо рассмеялся Шунсуи, сам, впрочем, прекрасно зная ответ, - Вчера ты смог от меня убежать, сегодня не получится, красава. Я соскучился. - Ннн, - отозвался Джууширо, лицо пылало от стыда, и он вжался лбом в холодное дерево. Проклятье, но он снова не мог вымолвить ни слова против. Шунсуи - довольный, словно объевшийся рыбы кот - наклонился к нему, поцеловал его в оголенное плечо - футболка сползла, соблазнительно открывая взору бледную кожу. В кромешной темноте и звенящей тишине, которую разрывало только их частое и хриплое дыхание, звук расстегиваемой молнии прозвучал дико возбуждающе. Джинсы упали до колен - Джууширо кусал губу до крови. Чужие, безжалостные пальцы снова проникали в него там, где он не хотел позволять им быть. Мучительно долго растягивали его, позволяя на доли секунды ощутить отголоски грядущего блаженства. Стыд и позор, похоть и желание - все смешалось в тугой, пульсирующий клубок, сковавший бедра цепкой хваткой. Противиться этому не было ни сил, ни воли. - Шунсуи, - простонал Джууширо, нетерпеливо подаваясь бедрами назад, но мужчина неумолимо придержал его за талию. - Тихо, детка, не рыпайся, остался кондом, и я обещаю отправить тебя в рай, - шепнул Шунсуи. Наверно, он улыбался, выйдя в очередной раз победителем из их загадочной игры в кошки-мышки. Джууширо зажмурился, представив, как мужчина нависает над ним темноте - как движутся широкие плечи, пока он рвет упаковку презерватива. Ах, да, кондомы. Интересно, дворники еще не замучились убирать за ними это позорный мусор? Глупые, глупые мысли. Но они тут же вылетели из головы, когда Джууширо почувствовал, как Шунсуи прижимается к нему сзади. Тело забила дрожь. Они уже столько раз делали это за последние месяцы, что больно не было. Шунсуи вошел почти сразу, но все равно заботливо переждал минутку, чтобы он мог привыкнуть. А потом качнул бедрами, и Джууширо выгнул спину, встречая его на полпути. Господи, как же это было классно. Принадлежать кому-то, покоряться резким толчкам, приветствовать синяки на своей коже - там, где сильные руки больно впивались в его бедра, нещадно задавая сумасшедший темп. Глаза заливало белое марево, все плыло и кружилось, каждая клеточка тела натянулась, словно струна в ожидании развязки. Шунсуи шептал ему невозможные пошлости, зачем-то говорил о том, как он любит слушать стоны мужчины, припадал к его спине, чтобы оставить отметки укусов на плечах и шее, и Джууширо не выдержал. Скользнул за грань. Крик так и не сорвался с губ, но Шунсуи почуял этот момент, прижал его к себе так крепко, что Джууширо почти не мог дышать, и толкнулся внутрь него еще несколько раз. Джууширо дрожал под навалившимся на него тяжелым телом, ноги отказывались повиноваться, тело не желало возвращаться на бренную землю - ощущение невесомости проходило упоительно долго. Но вот заныли колени. Подоконник стал холодить вжатые в него бедра и немаловажную часть тела. Шунсуи над ним зашевелился, снял кондом - судя по звукам, снова выбросил его в прожорливый мрак - застегнул собственные штаны и, наконец, помог ему сесть, бережно обхватив его за плечи. Джууширо, натягивая джинсы на измученные бедра, ощутил, как удовольствие ускользает в небытие, оставляя его наедине с тоскливой пустотой. - Ну, так, может, все-таки хоть ко мне зайдем, выпьем чаю, кофе? - привычно спросил Шунсуи. Ладонь на его плечах на секунду дрогнула, пальцы прошлись по усталому лицу, убирая намокшую прядку со лба прочь. - Нет, - резко ответил Джууширо, еле встал, но твердо оттолкнул мужчину на другой конец лестничного пролета, - И больше ко мне не подходи. На сегодня игры были окончены. Шунсуи тяжело вздохнул, следуя за ним наверх по пятам. Удивительно, как никто из соседей до сих пор не умудрился застать их с поличным - ведь лестницей при неработающих лифтах пользовались абсолютно все жители дома. Хотя тогда бы Джууширо точно всерьез задумался о переезде. Жить с таким позором он бы не смог… - Кстати, у меня вино есть, - настаивал Шунсуи, трагично вздыхая у него за спиной, - Может, просто посидим, поболтаем или посмотрим какое-нибудь кино. Я даже ужин сготовлю, ну? Я ведь неплохо умею… - Нет, - повторил Джууширо и хлопнул мужчину по руке, когда та вознамерилась опуститься сзади на его бедро. Свет ударил в лицо - они вышли на родной этаж, и Джууширо уже вытаскивал ключи из кармана. Ключ вошел легко, иногда заедающий замок сегодня открылся на удивление послушно. Шунсуи успел схватить его дверь за край, но Джууширо знал, что мужчина не переступит порог его квартиры без разрешения. Несмотря на их развратные выходки, он еще ни разу не перешел дозволенные границы, и Джууширо, на самом деле, был ему за это очень благодарен. Почему - он сам не понимал. Возможно, боялся, что если Шунсуи окажется в его доме, то он точно… точно что? Ох, нет, об этом лучше не думать. - Джуу, - как-то очень устало заглянул Шунсуи ему в глаза - медово-карие омуты, растрепанные волосы, выбившиеся из хвоста прядки, щетина, по которой вдруг так захотелось провести пальцем - непрошенные змейки невыносимо сжали сердце Джууширо, - Джуу, ну пожалуйста, я к тебе даже не притронусь. Просто посидим… - Да нет же! - в раздражении выдохнул он и захлопнул дверь. Шунсуи - вероятно, в надежде, что он передумает - ждал его еще несколько минут, но, наконец, в полной тишине зазвенели ключи и раздался хлопок закрываемой напротив двери. Джууширо стянул с себя смятую футболку и бросился в душ. Тело еще помнило чужие прикосновения, и он беспомощно застонал. Опять все случилось. Сколько это еще будет продолжаться? Да он же свихнется, если еще хоть раз они сделают это на лестничной клетке. Но, Господи… как же было волшебно… Да, да, даже несмотря на то, что с утра будет болеть поясница и зад. Джууширо сполз по стене душевой, запрокидывая голову. Как же низко он пал. *** С удивлением оглядываясь по сторонам, Джууширо спокойно отворил дверь. Прошло уже целых три недели, а он все ждал подвоха. В последнее время Шунсуи не давал ему подобных поблажек. Ловил его если не каждый день, так через день уж точно. Но сейчас лестничный пролет заполняла мертвая тишина, а в квартире Шунсуи даже не горели огни - Джууширо специально, перед тем как войти в парадную, бросил взгляд на его окна. Он нахмурился, ныряя вглубь прихожей. Всю первую неделю он был так рад полученной передышке, что даже не обратил внимания на то, что и самого Шунсуи не было видно по утрам. Конечно, собираясь или опаздывая на работу, они пересекались далеко не каждый день, но все же это происходило с завидной регулярностью, и Джууширо уже начал скучать по лихой улыбке, которой Шунсуи одаривал его с утра пораньше. Есть не хотелось. На улице еще с середины дня зарядил угрюмый дождь, и Джууширо вышагивал по квартире, не зная, чем занять руки. Новую книгу он дочитал еще вчера, скучный телевизор было даже лень включать - новости он и так посмотрел в перерыве на работе - и даже в интернет было не войти уже третий день подряд из-за каких-то животрепещущих проблем с кабелем. Джууширо и сам не заметил, что все чаще выходит в прихожую и невольно прислушивается, не зазвенит ли знакомая связка ключей. Замер. Нет. Грузовой лифт неспешно проехал мимо его этажа. Лифты наконец-то починили еще несколько дней назад, и Джууширо потер щеки, вспоминая, как однажды Шунсуи развел его на секс в этом же самом лифте, нажав на кнопку стоп. Тогда он хватался за широкие плечи, обхватывал ногами крепкие бедра и бесконечно целовался с мужчиной, пока тот впечатывал его покорное тело раз за разом в твердую поверхность за спиной. Пожалуй, это было одним из самых яростных и жарких их… соитий. У Джууширо потом долго болела челюсть, но он не жалел. Может быть, все-таки хватит врать самому себе? Он и сейчас не жалел. За все это время… Раздался скрип раздвигаемых створок, и Джууширо, спохватившись, припал к дверному глазку. На этаж подъехал второй лифт - пассажирский. Там они, кстати, ведь еще не успели… В освещаемой части пролета показался мужчина - губы дрогнули. Это был Шунсуи. Но так не вязалась сейчас его сгорбленная осанка с воспоминаниями о надежных плечах. Отсюда Джууширо не мог видеть его лица, но то, что мужчина хромал, было невозможно не заметить. Волнение закопошилось в животе, и Джууширо распахнул дверь - Шунсуи заметно вздрогнул, но даже и не подумал к нему повернуться. Наоборот - заторопился вставить ключи в замок. - Шунсуи… - неуверенно позвал Джууширо, делая шаг вперед, и замер как вкопанный, когда его прервал грубый голос. - Не подходи, - рыкнул Шунсуи, похромал внутрь квартиры и резко захлопнул за собой дверь. Джууширо остался стоять один, моргая в пустоту. Стоял долго, неверующе глядя на запертый вход. Если Шунсуи хотел дать ему понять, что больше не собирается играть с ним в изрядно поднадоевшую игру «поймай меня, если сможешь», то он запросто мог сделать это по-другому. Например, сказать Джууширо, какой же тот невообразимый осел и плюнуть на него к чертовой матери, но чтобы… так? Нет, это совершенно не было похоже на Шунсуи, и Джууширо заволновался. Конечно, он не мог знать точно, ведь каждый раз, как мужчина предлагал ему действительно узнать друг друга поближе, он с завидным постоянством отшивал мужчину. Как последний идиот. А теперь вот даже не мог найти храбрости постучаться в соседнюю дверь и спросить, все ли в порядке, и где тот пропадал. Прошло еще два дня - выходные сменили будни, дождь продолжал затапливать город, а Джууширо по-прежнему никто не встречал ни внизу, ни у дверей лифта, ни у подножия отсыревшей лестницы. Хотя теперь свет в окнах квартиры Шунсуи горел, но сам мужчина, если и выходил из дома, то только когда Джууширо был на работе, либо спал, потому что все свободное время Джууширо вышагивал по прихожей в надежде перехватить мужчину. Но никто, естественно, вовсе не собирался потакать его упрямому желанию докопаться до правды. В субботу с утра небо было затянуто плотным слоем туч. Дождь барабанил по стеклу. Джууширо приготовил себе кружку, поставил греться чайник, набросил на нагое тело старую длинную футболку, скрывавшую его бедра, подтащил табурет в прихожую и сел читать свежую газету. Он едва услышал, как подъехал лифт, и даже не глядя, как был - бросился вперед и распахнул дверь, будто чуя, что это именно Шунсуи задним местом. Это и правда был Шунсуи. И мужчина, видно, не ожидал его встретить, потому что на его лице отобразилась такая вселенская досада, что Джууширо чуть не отшатнулся. Живот и бедра прострелила непонятная тягучая боль. Джууширо, как есть, босиком пошел к нему навстречу. Шунсуи попытался ретироваться в свою квартиру, но мужчина схватил его за край вымокшей куртки и потянул к себе. - Что… что случилось? - дрожащим голосом спросил он. Шунсуи осторожно выпутал его ладонь из складок своей серой куртки и пожал плечами. На его правом глазу уродливо красовалась повязка. Из-под свежих то ли бинтов, то ли пластырей тянулась гневная, алая полоса. Наверняка, останется шрам. - Какая к черту разница, Джуу? - выдохнул Шунсуи, - Лишился глаза, да и все. Что ты еще хочешь знать? Прости, но больше бегать по темной лестнице мне не рекомендовано. Но ведь это и к лучшему, верно? Ты так хотел, чтобы я оставил тебя в покое, что я решил оставить тебя в покое. А теперь все, иди в дом, не мерзни. Под конец тирады голос Шунсуи совсем сошел на шепот, горечь заполонила черты его лица, он дернул плечом и зазвенел ключами. Свет над головой мигнул и выключился - похоже, опять настала летняя пора перебоев с электроэнергией. Хотя, может, что-то случилось с проводами из-за непогоды. Джууширо опомнился, лишь когда Шунсуи громко выругался - в темноте он не смог попасть в замок, и ключи полетели вниз на площадку. Он еще не успел додумать принятое решение, а ноги уже сами несли его вперед. Джууширо прижался к широкой спине, обхватывая мужчину за плечи. Ткнулся носом в крепкое плечо, и Шунсуи вздрогнул, бессильно опуская руки. - Пойдем ко мне, - попросил Джууширо, игнорируя то, как запылали собственные щеки. Шунсуи хрипло рассмеялся, покачал головой. Спина под хваткой Джууширо напряглась. Ветер теребил распахнутое настежь окно где-то пролетом ниже - ставни скрипели, вгрызаясь в тишину. Шелест сильного дождя эхом летел по этажам. - Брось ты, Джуу, на кой черт тебе одноглазый маньяк, а? Найдешь себе кого получше и… Джууширо не дал Шунсуи договорить. Разомкнул руки, обошел мужчину и поймал смуглое лицо в ладони. Шунсуи попытался сделать шаг назад, но в этот раз Джууширо сам его поймал. Щетина приятно колола подушечки пальцев, и он улыбнулся, чуть приподнимаясь на носках, чтобы достать губами до заветных губ. В конце концов, Шунсуи никогда не мог ему отказать, когда он умолял - а сейчас он именно что умолял поцелуем, настойчиво скользя языком в чужой рот, прижимаясь всем телом к мужчине, который с каждой прошедшей секундой сдавался все больше и, наконец, притянул Джууширо ближе к себе. Джууширо снова ухватился за чужую спину - руки легли на его бедра, скользнули на ягодицы, едва скрытые тонкой футболкой. Шунсуи разорвал поцелуй первый. Обнял его и прижался щекой к его виску. - Что, правда, можно? - сбивчиво проговорил он - дыхание никак не хотело возвращаться к прежнему ритму, - И ты угостишь меня кофе? Джууширо успокаивающе провел руками по плечам, которые наконец-то покидала дрожь. - Я даже пущу тебя в свою постель, если ты обещаешь вести себя хорошо, - улыбнулся он, целуя мужчину за ухом. - Ну, этого я обещать не могу, ведь столько времени прошло, а ты еще так соблазнительно одет… Вернее, раздет, - отозвался Шунсуи, и его руки нагло заползли под подол футболки, а Джууширо все-таки вспомнил, что стоит на лестничном пролете практически в чем мать родила. Он потянул мужчину за собой, и Шунсуи, переступив порог его квартиры, широко улыбнулся. По-видимому, к мужчине уже возвращались его жизнерадостность и боевой пыл. Он остановился лишь на секунду, сжимая пальцы Джууширо в своей ладони. - Только, Джуу, теперь игры кончились, хорошо? - Хорошо, - серьезно кивнул Джууширо, потянув мужчину за собой на кухню, где уже призывно свистел чайник. Да, игры кончились, - с улыбкой подумал он. Теперь начиналась жизнь.