A Game of Romance

Боги, как он красив. Белые прядки волос, спускающиеся по плечам. Его бледная кожа, чарующая улыбка, его губы, в которые так и хочется впиться поцелуем - увы, лишь в собственном воображении я отчаиваюсь на подобный риск - притягивают меня словно мотылька навстречу огню. Но все же лорд Джууширо Укитаке - не огонь, напротив - он словно соткан из гармонии, царящей на дне глубочайших морей, из мудрости, присущей древним лесам. О, он может пылать во время битвы - я видел это собственными глазами - и те слова, что он способен высказать вам в лицо, ежели вы окажетесь теми самыми невезунчиками, что действительно их заслужили, могут поразить вас с размахом огненного смерча, хотя Джууширо никогда не поднимет на вас голос. Он никогда не опустится до крика. Даже несмотря на то, что в тот единственный раз я желал этого. Я ждал этого. И все же, единственное, что получил в ответ - пощечину. Мои губы все еще горят от воспоминания о ней. В тот день я наконец-то позволил себе поцеловать его, чувствуя, что он не откажет мне - нет, только не в этот день, когда с войной официально было покончено, и все вокруг предавались безумному веселью. Держа в объятиях совсем не удивленного Джууширо, я вдруг ощутил, что окончательно и бесповоротно счастлив. На секунду я позабыл обо всем. Где я находился, и кто я такой, и какого черта я делал то, что делал. Я помню, он льнул ко мне навстречу. Мой поцелуй не был безответным. Наконец я мог сбросить маску и заявить о глупой победе, но все же стоял там, медленно скользя руками вниз по его спине и бедрам, и терялся в близости его тела, в его теплом дыхании, в его губах, вкус которых шептал о давно позабытой мечте быть единым с кем-то. А потом все закончилось. В один миг. Высокие двери бального зала распахнулись, пропуская внутрь толпу - моих друзей и соперников, таких же старых и матерых ублюдков, каким был и я - не злых, но жестких, вдоволь изведавших въедливой горечи. И то, что в какой-то момент жизнь заставила нас всех стать такими, не имело значения - по крайней мере, не для Джууширо, чьи морали и принципы разительно отличались от наших. Они были светлее, добрее, сильнее и честнее среди всех, кого я знал. Пустое пространство заполонил смех. Джууширо осторожно отступил на шаг. Однако не сборище идиотов за его спиной заставило его лицо вдруг смертельно побледнеть, а глаза наполниться холодом льдов северных морей. Это были слова. - О, ты добился своего, Кераку! - Черт подери, ты старый подлец, видимо, еще не все силенки-то подрастерял! - Ребят, напомните, о чем был спор? - Что ж, я проиграл. Сколько должен, пятьдесят монет или больше? - Нужно было как следует трахнуть его, Шунсуй, прежде чем показываться нам, ну да ладно, победа за тобой. О, верно. Эта победа должна была стать победой всех времен и народов. Я должен был ощутить себя победителем и порадоваться тому, что толпа людей, застывшая передо мной, теперь должна была отстегнуть мне немалую сумму монет. Увы, на деле все оказалось не так. Джууширо смотрел на меня, ждал, что я скажу что-нибудь, попробую оправдать себя, но я не мог больше лгать ему. Поэтому - да - я молчаливо уставился на него в ответ - все это началось как игра. Ни влюбленности, ни любви, и все эти глупые преследования и милые слова и ухаживания - долгое-долгое время все они были ужасной ложью. Именно в этот момент он ударил меня. Люди смеялись и смеялись и смеялись, пока я прятал за ладонью разбитую губу. Они хлопали меня по плечам, поздравляли меня, нарекали меня самым искусным развратителем на свете - потому что даже так называемый Рыцарь Света лорд Джууширо Укитаке, видите ли, покорился тьме - хохотали они, а я чувствовал, как в горле встает ком. Я смотрел на его спину, на то, как он намеренно медленно отступает, и не мог дышать. Тогда я понял - он повернулся, чтобы бросить на меня последний, безжалостный взгляд, прежде чем покинуть бальную залу - дело было даже не в том, что я задел его гордость. Я ранил его чувства. И мог не надеяться на прощение. «Нет, это не ты пал», - подумал я тогда, - «Я, снова я». С того дня я не могу найти себе места. Я тону в горечи, едва ли покидаю собственный замок, и глаза Джууширо преследуют меня, воспоминание о его губах на моих преследует меня - вина пожирает меня заживо. Зачем я вообще ввязался в эту глупую игру? Зачем согласился на то пари? Как мог я быть таким идиотом? Да, я стар. Старше Джууширо, по крайней мере, на пару дюжин лет. Частично мои волосы уже поседели. Я прожил долгую жизнь, сотворил много дел как один из лордов Королевства Сейрейтей. Верный слуга Его Величества Генрюсая Шигекуни Ямамото, воин, бабник, безжалостный убийца - за моей спиной мне давали много прозвищ, но я относился к ним равнодушно. Я сражался, я жил, я убивал, я трахался, и по большому счету мне было этого достаточно. Но все же я старел, и с каждым годом выносить одиночество было все сложнее. Как-то раз я чуть не совершил ошибку, вознамерившись жениться. Хорошо, что вовремя передумал. Сомневаюсь, что смог бы сделать девчонку счастливой - я никогда не знал любви, никогда не пускал никого в свое сердце. Я мог быть джентльменом, мог соблазнить кого угодно, но вряд ли бы из меня вышел надежный супруг - в те времена меня заботили лишь свобода и секс и дружеские соревнования, кто больше уложит любовниц в постель. Да, даже когда я собирался жениться, моя постель никогда не пустовала. Пять лет назад я увидел Джууширо впервые. Уверен, вряд ли кто-то пропустил тот момент, когда его высокая, завернутая в белое фигура появилась на пороге бальной залы. Его отец, лорд Укитаке, решил, что пора отойти от дел, и передал титул одного из советчиков Короля старшему сыну. Уже в свой первый бал Джууширо показал себя сообразительным, вежливым и элегантным - желчные старички и неопытные ровесники давились от зависти. Джууширо знал, как вести беседу, умел танцевать и своим вдумчивым поведением дал присутствующим понять, что всегда будет следовать своим взглядам и принципам, поэтому не стоит тратить время на то, чтобы пытаться сбить его с этой тропы. Он был словно огоньком света, дуновением свежего ветерка, и вычурную тьму охватил хаос. Придворные были одновременно очарованы и неприятно поражены. Я помню, что сам метался между этими противоречивыми эмоциями. Но в следующие два года я едва ли обращал на лорда Джууширо внимание - я замечал его во время балов и встреч с Королем, и, насколько понял, Джууширо довольно быстро нашел свое место среди придворной знати. У него теперь были собственные друзья и враги, и, конечно, целая толпа дамочек, горящих желанием посетить его постель. Я заинтересовался им, лишь когда слухи распалили во мне любопытство. Поговаривали, что лорд Джууширо отвергал одну даму вслед за другой - ни одна из них так и не смогла отведать его мужественности, шептались люди. Что ж, желание разделить постель с партнером того же пола среди знати не было особо популярным, но я видел войны и все еще помню, что на поле боя, когда твоя жизнь и жизни друзей и напарников висят на волоске, пол едва ли имеет значение. К тому же личная жизнь не просто так названа - она личная. Все же, некоторое время спустя, сплетники выведали, что лорд Джууширо отвергал даже мужчин, которые, в конце концов, набрались храбрости сделать ему постыдные предложения. Он был добр, когда говорил «нет», но придворные, и я в том числе, вскоре воспылали настоящим возмущением. Мужчина не был женат, не был обручен и даже не хотел секса? Он был асексуален или что? Месяц или около того люди отпускали шутки про лорда Джууширо и его коня, но, затем, неожиданно разразилась война с соперничающим королевством, и более времени на шутки ни у кого не оставалось. На поле боя Джууширо, всего лишь двадцати восьми лет отроду, был великолепен. Я, встретив свое пятьдесят второе день рождения прямо в разгаре битвы, пытаясь игнорировать боль и усталость в своих костях, не мог не завидовать ему. Я еще помнил себя в том возрасте - энергию и смелость и, Боги, каким талантом он обладал! Не было времени на размышления, я просто рванулся с бешеной скоростью и внезапно оказался прямо за его спиной, и так уж повелось, что всю войну, будто бы мы заключили негласное соглашение, мы дрались вместе. Мы никогда не говорили, после битв едва ли оставались силы даже на простые беседы. Чаще нас хватало на «Не ранен?», «Мертв?», «Отступаем?» и отрицательные или утвердительные кивки головы вместо ответов. Около года или того, после каждой битвы, не важно, шел ли дождь, была ли победа нашей, был ли он покрыт кровью или ранен, Джууширо всегда скорбел по погибшим - по друзьям и по врагам. Он садился прямо посреди груды свежих трупов и молился безжалостным Богам под осуждающими взглядами своих соратников. - Да что вы знаете о смерти? - резко спрашивал он, если чья-то невоспитанность тревожила уважительную тишину, - Что вы скажете этим людям, когда встретите их в мире за пределами нашего, где не будут иметь значение ни различия, ни глупая политика? Вы выжили сегодня. Неужели вам недостаточно того, что эти бедные души, лежащие в грязи, заняли ваше место? Я был слишком вымотанным тогда, чтобы восхищаться Джууширо. Это был тяжелый год, война бушевала на окраинах Королевства, и до тех пор, пока она не переросла в небольшие, неспокойные стычки на северных границах, я не мог выделить времени даже на осознание собственных мыслей. Воспоминания о смертях, о крови, о боли были слишком тяжелы - большинство отчаянно искало выход накопленным внутри, бурлящим эмоциям. В те дни лишь Джууширо гордо держался. Никто не видел, чтобы он пил, никто не видел, чтобы он злился, и никто не мог сказать, что он пытался забыться в сексе - как делал это я, как делали это другие, как делал это весь королевский двор. Нет, только не лорд Укитаке - слишком правильный на свою беду. Это раздражало, честно. Вот так, однажды вечером, томясь от скуки, будучи готовыми тут же рвануть обратно на поле боя, если бы приказал командир, мы заключили пари. Мы сидели за столом, полупьяные, невообразимая компания старых идиотов, и вдруг кто-то вспомнил, что не было еще на свете девушки, которая бы мне отказала. И, ох, не будет ли столь забавным доказать, что лорд Джууширо, несмотря на свои железные принципы, был всего лишь человеком? Я помню, как хохотал до хрипоты в горле и не мог дышать из-за душивших меня слез. Сама идея соблазнить Джууширо казалась такой смешной, что я не остановился пораскинуть мозгами. У меня была куча свободного времени. Кровь на руках, о которой я отчаянно хотел забыть. Дьявольская хитрость, обычно присущая изголодавшимся молодчикам. Вот так и начал я свою осаду. Я был осторожен - настоящий мастер из мастеров. Я начал с улыбок и долгих взглядов, направленных на Джууширо во время бальных вечеров. Сперва он игнорировал меня, но я был терпелив, и вскоре равнодушие превратилось в любопытство. Я мог понять ход его мыслей - лорд Шунсуй Кераку, старый пес, бабник - что вдруг лорду Шунсую могло понадобиться от юного Джууширо? Я не спешил, кружил вокруг него, салютуя в приветствии, играючи подмигивая ему, будил в нем легкое возмущение, оставляя его терзаться неверием, что кто-то осмеливается пытаться вывести его из равновесия. Я помню тот день, когда впервые закружил его в танце. Я двигался быстро - он был слишком расслаблен, находясь посреди толпы друзей в одной из сторон бальной залы, поэтому, подобно наловчившемуся, непредсказуемому охотнику, я поймал его руку в свою и потянул его в ряды танцующих. У него не осталось времени на слова протеста, и я не мог позволить ему отмахнуться от себя - время шло, и ставки росли все выше. - Лорд Кераку, что это вы делаете? - поинтересовался Джууширо, дивясь моей дикой выходке, но было уже слишком поздно сбегать. Я притянул его чересчур близко, и если бы он начал вырываться из моих объятий, вышла бы некрасивая сцена. - Танцую, конечно же, - я улыбнулся и почти засмеялся в триумфе, когда на бледных щеках появился румянец. Впереди лежал еще долгий путь, но в тот момент я ощутил маленькую победу и позволил себе раствориться в танце. Я не знаю, что заставило Джууширо позволить мне вести, но он покорился. Мы кружили по бальному залу, объединенные грациозными шагами и сменяющейся мелодией, и, даже когда музыка стихла, по какой-то странной причине я не хотел выпускать его руки. Джууширо остерегался меня после этого случая, будто что-то подозревал. Он определенно избегал меня, но я был старше, умнее и опытнее, и у меня были союзники, вот почему, если я хотел его найти и надоедать своим присутствием, мне всегда это удавалось. Я садился рядом с ним во время королевских советов, вовлекая его в такие провокационные дискуссии, что он не мог их просто проигнорировать; я утянул его в море танцев, и совсем скоро он даже прекратил избегать меня, если я вдруг оказывался чересчур близко, когда Двор отправлялся кататься на лошадях. Я не знаю, когда наступил тот предательский момент, когда внутри меня что-то изменилось. Я не знаю, когда желание выиграть пари превратилось в нужду увидеть Джууширо, увидеть его улыбку или услышать капитулирующий вздох. Возможно, это произошло в тот день, когда его жеребец умудрился чуть поранить ногу - я намеренно отделил нас от толпы людей, снова вовлекая Джууширо в спор. Яма, скрытая кустами, осталась незамеченной, и его конь упал. По правде говоря, это была лишь незначительная царапина, но Джууширо слишком любил своего жеребца и не захотел напрягать его ногу. Однако дорога до замка была долгой, и Джууширо почти прожег меня глазами, наблюдая за тем, как мои губы сложились в дьявольскую улыбку. Ох, конечно, чтобы получить что-то всегда приходится отдать что-то. Судьба будто бы играла на моей стороне в тот день. - Я бы мог тебя прокатить… - предложил я, вложив в голос соответствующую интонацию. - Действительно, как мило с вашей стороны, лорд Кераку, - Джууширо закатил глаза, - В таком случае, сожалею известить вас о том, что вынужден отказаться. Не хотелось бы поранить вашего жеребца, не так ли? Я запрокинул голову и впервые за много лет искренне рассмеялся - казалось, даже Джууширо на мгновение удивился. Я тряхнул волосами, наклонился вперед и, радушно улыбаясь, как не улыбался, пожалуй, с самого детства, протянул ему руку. - Брось, Джууширо, замок далеко, ты помрешь от усталости раньше, чем доберешься до окрестностей. Когда бледные пальцы коснулись моей руки, что-то внутри меня дрогнуло. Джууширо осторожно уселся за моей спиной, и когда его ладони оплелись вокруг меня, я ощутил, будто вдруг оказался окутан бесконечным теплом. Я не хотел, чтобы этот момент заканчивался. Лошади медленно шагали вперед. Джууширо держался за меня, и мы молчали, но совсем скоро я почувствовал, как он опустил голову на мое плечо. Устал ли он? Белые прядки волос радостно танцевали под порывами ветра. Небо над нами темнело, обещая ливень. - Ты невозможен, - прошептал Джууширо так тихо, словно боялся своих собственных слов. С его губ не сорвалось больше ни одного слова, и я не стал на него наседать - укол вины медленно поднялся откуда-то из глубины души и болезненной хваткой охватил когтями мою грудь, но я проигнорировал его. Я уже по колено был увязан в происходящем. А раз так, то думал, что пойду до конца. Когда мы достигли замка, первые холодные капли оросили землю. Я оставил Джууширо ухаживать за своим конем и спрятался в гостевых покоях - у всех советников были свои собственные апартаменты в Королевском Замке. Тишина оглушала. Я стоял там, смотрел на свое отражение в зеркале, и внезапно почувствовал себя слишком старым. Небритые щеки, седина в волосах, глубокие морщины на лице, нашептывающие о прожитых годах - да я в отцы Джууширо годился, черт подери. С того дня что-то внутри меня сломалось. Я пытался остановить этот фарс, я пытался перестать видеться с ним, я пытался забыть все и начать жить заново, но, в конце концов, так и не смог. Вся ситуация ускользнула из-под моего контроля. Хотя мне больше не было дела до пари, когда я сказал ребятам отвалить, они просто не поверили мне. Конечно, они ясно помнили, каким настойчивым я мог быть, да и с чего мне так внезапно менять свои планы? Что еще хуже, Джууширо начал искать встреч со мной по своей собственной воле, и хотя я разрывался между желанием увидеть его и больше никогда не видеть его, первое желание победило. Я едва заметил, как минуло два года, и что, наконец, официально закончилась война, и внезапно Джууширо оказался так близко, и никого не было в округе, и я получил возможность сделать то, что так долго хотел, в чем так долго нуждался… так чертовски долго… у меня больше не было сил противостоять соблазну. И хотя я понимал, что обречен, я все равно позволил себе пасть. То, что эти идиоты выбрали именно сей чудесный момент, чтобы войти в бальную залу и убить все своими насмешками и ненужными комментариями, было лишь простым совпадением. Возможно, следовало пойти за Джууширо тогда и объяснить, что не все было ложью, но в то, теперь уже давнее, мгновение полной неудачи, я быстро решил, что так будет лучше. Я был стар, исполнен горечи, я устал. Я не смог бы сделать его счастливым, и самое главное - я ничем не заслуживал такого хорошего человека, как Укитаке Джууширо. Но одно лишь решение не может одержать верх над желанием, поэтому день за днем горе пожирает меня заживо. Я повторяю себе, что слаб, я повторяю себе, что это мое наказание за все плохие поступки, что я совершил, но, несмотря на то, что минуло уже целых три месяца, мое сердце и мое сознание не могут найти покоя. Я вижу его во снах, я наблюдаю за ним издалека во время Королевских Советов; и во время балов, которые я не имею права пропускать, я сжимаю зубы, давлю ярость и ревность, когда вижу, что он танцует с кем-то другим. Я хочу, чтобы все это прекратилось. Это смятение чувств, эта бездна без конца, эти воспоминания о его живой улыбке, что выжигают шрамы в моем сознании. Я так сильно этого хочу, наблюдая за тем, как первый снег укрывает высокие башни королевского замка, что, кажется, пропускаю громкие шепотки внезапно разлетающихся из углов дорого украшенной бальной залы слухов. Как бы то ни было, я быстро вникаю в их суть, пока холодный вечер окутывает землю. - Бедняжка, тот молодой мальчик! - Ох, тише, сам виноват. Кто же покидает дом, в то время как эта ужасная болезнь сражает одну деревню вслед за другой! О чем он только думал? - Подозреваю, что хотел помочь людям. - Помочь, ха? Что ж, теперь остается лишь гадать, пощадят ли его Боги. Но это же, по крайней мере, не чума, верно? - Нет-нет, не чума, скорее серьезная простуда, но так много смертей… - Я слышал о ней. Целителям неведомо, кто выживет, а кто умрет. Так ему и надо, этому Укитаке. Слишком уж добр на свою беду. Меньше чем за секунду мир будто бы рушится. Исчезают все звуки, я слышу лишь свое частое дыхание. Нет. Нет. Больше нет других мыслей помимо «нет». Я чувствую, что бегу через залу, расталкивая людей, пока страшное предчувствие пожирает меня заживо. Нет, только не Джууширо. Кто угодно, но не он. Почему? Почему? Мои руки трясутся, пока я седлаю коня. Я должен увидеть его. Даже если он испытывает ко мне отвращение, я должен увидеть его. Воистину, это холодная ночь. Зима почти на подходе. Мой жеребец недовольно хрипит, ему не нравится тот яростный темп, что я требую от него, но ни в моем теле, ни в моей душе нет никаких колебаний. Ужасающее чувство потерянного времени и времени, которое я еще могу потерять, подталкивает меня вперед, несмотря на кусачий мороз. Поверх моих плеч лишь черный, едва застегнутый, плащ, защищающий меня от непогоды. Мне плевать. Поездка оказывается долгой, но, наконец, я достигаю владений Джууширо. На дворе глубокая ночь. На мгновение стража пугается меня - кто в здравом уме станет путешествовать в такой поздний час? - но вскоре они меня признают. И все же я не могу расслабиться. Лишь один человек понимает мое желание увидеть лорда Джууширо прямо сейчас. Этим человеком, конечно же, являюсь я. Но, Боги, я не могу принять их разумные предложения остановиться в комнате для гостей и подождать утра и решения лорда Джууширо, желает ли он меня принять или нет. И хотя мне сообщают, что ему нехорошо, и он сейчас спит, я не могу ждать. Я ужасно боюсь, что утром будет уже слишком поздно. К тому же - Джууширо не захочет встречи со мной, он просто отошлет меня подальше. Стража и слуги крайне взволнованы, потому что я вынужден прорываться внутрь замка практически с помощью силы. Я достаю свои мечи и приказываю им не мешаться и пугаю одну из юных служанок настолько, что она соглашается отвести меня туда, где отдыхает Джууширо. Они следуют за мной, но больше не решаются меня остановить. Я ведь лорд Шунсуи Кераку. Я искусный убийца, если того требует ситуация. Просторная комната наполнена тишиной. Маленькие огоньки танцуют в камине - воздух теплый, и из-за этого я дрожу. Только сейчас я начинаю понимать, насколько же было холодно снаружи. Джууширо недвижно лежит на постели, укрытый тяжелыми одеялами. Я чувствую, как мое сердце пропускает удар. Вопреки словам прислуги, Джууширо не спит. - Что вы делаете здесь? - он кашляет, хмурится. На его лице видны следы усталости, тени пролегают под его всегда красивыми, но сейчас такими затуманенными глазами, его волосы раскиданы ворохом белых прядок по подушкам, и я не могу сдержать себя. Я не могу остановить себя. Я бы не смог остановить себя, даже если бы хотел. Три шага вперед, и я падаю у его постели на колени - выгляжу жалкой развалиной, настоящим стариком. Я нахожу его бледную ладонь и бесстыдно целую тонкие пальцы. Я не могу видеть его тела из-за простыней и одеял, но я уверен в том, что сейчас он такой худой - волнение за него сводит меня с ума. Несмотря на болезнь, его лицо вспыхивает в тот самый момент, когда мои губы дотрагиваются до его кожи. Он пытается вырвать руку, но я не позволяю ему. Он слаб, он не может сопротивляться мне, и хотя это подлый поединок, я не сдвинусь с места. Кажется, он понимает это. - Оставьте нас! - хрипит он. Я слышу, как захлопывается дверь. Мне достаточно просто посидеть с ним. Слушать его тяжелое дыхание, неторопливо целовать вздрагивающие пальцы и наслаждаться тем фактом, что Джууширо жив. Я был бы не прочь счастливо умереть вот так. - Зачем вы пришли? - шепчет он. Я не отвечаю, нет таких слов, которые бы описали мои чувства, и как сильно я сожалею о случившемся, и насколько я полюбил этого замечательного человека. Я дурак, исполненный сожалений. Если я открою свой рот, я просто разрушу все еще больше. Молча я прижимаю его ладонь к своей щеке и склоняю голову на постель. Так тепло. Сидеть бы так всегда. - Это обычная простуда, лорд Кераку. Не стану заверять вас, что приятная, но ее недостаточно, чтобы свести меня в могилу. Предполагаю, слухи разлетаются сейчас с большой скоростью… преувеличены, как всегда, - немного неуверенно, словно все еще сомневается, что именно это послужило причиной моего появления, говорит он. Я верю ему, потому что он никогда бы не стал лгать. Даже мне. Страх отступает. Я остаюсь до утра. Хотя мои колени и спина вспыхивают болью из-за того, что я не двигаюсь в течение нескольких часов, это стоит того. Любая боль стоит того. Джууширо стоит того и гораздо большего. В какой-то момент ночи он засыпает, мы не говорим друг другу больше ни слова. Я не бужу его, когда ухожу. Зима оказывается морозной, бушуют бураны. Но мне приходится по душе свежий воздух и глубокие сугробы снега. Из-за сквозняков, юркающих по замку, вставать с кровати по утрам сложнее, но причина моих посещений светских мероприятий все та же. Я больше не рискую навещать Джууширо. Я не хочу надоедать ему, поэтому прислушиваюсь к чужим разговорам. И того знания, что он жив и здоров, почти достаточно. В эти дни меня переполняет грусть и одиночество. Из-за холодов, мое тело и шрамы от старых ран болят, повергая меня в бессонницу и усталость. Я бросаю взгляды в зеркало, замечаю, что седины в волосах стало больше. Боги, да даже моя щетина седеет. Вскоре придется обзавестись тростью, усмехаюсь я, застегиваю зимний плащ на плечах, готовясь к очередной бессмысленной прогулке на лошадях. Слуги следят за тем, чтобы снежный настил вокруг королевского замка не был слишком глубоким, чтобы лошади могли передвигаться свободно. Объятия скуки душат. Я бы предпочел остаться в постели сегодня, но Его Величество потребовал, чтобы собрался весь Двор. Для того чтобы развлекать и охранять его. Когда я был моложе, я кичился тем, что получил звание одного из королевских советников и рыцарей, но теперь этот утомительный титул лишь вгоняет меня в сон. Секунду назад я еще сонный, однако, в следующий момент я быстро прихожу в себя. Нет, этого не может же быть… или может? Джууширо тут. На своем белом жеребце, в своем белом плаще. Под белым небом. Такой же белоснежный, как снег. Один его вид похищает мое дыхание. - Выглядите так, будто бы увидели призрака, лорд Кераку, - улыбается он, подбираясь ко мне ближе. - Скорее ангела, - честно отвечаю я, чувствуя, как предательски взгляд опускается на его губы. Боги, но он идеален, я так его хочу. Никогда в жизни не хотел ничего, как хочу его сейчас. Я понимаю, что у меня нет шансов, но в моей жизни больше никогда никого не будет. Только он. Навсегда. Джууширо вспыхивает от негодования и рысью отъезжает прочь. Я не следую за ним, зная, что не имею на это права. Но думаю, что теперь смогу с этим жить. Если он будет в порядке. Теперь, когда Джууширо здоров и может посещать все светские сборища, дни тянутся. Наблюдать за ним каждый день настоящее мучение. Я чувствую, как на меня давит усталость. Чувствую пустоту глубоко на сердце, которое когда-то было переполнено миллионами улыбок Джууширо. И каким-то образом эта тяжесть отражается на моем теле. Становится сложнее ходить и держаться на ногах - возможно, тот факт, что я плохо сплю и ем, добавляет на чашу весов - но я ничего не могу с этим поделать. В эти дни меня тошнит от еды, а ночи приносят беспокойные сны. Совсем скоро моя голова перестает работать так, как положено, из-за постоянного головокружения - с горьким смешком я заказываю себе трость. На самом деле ходить с чем-то, поддерживающим мою мертвую тушку, гораздо легче. Но, думаю, что от танцев во время балов придется отказаться. Люди смотрят на меня, шепчутся за моей спиной, иногда они даже не узнают меня. Время от времени я гадаю, смотрит ли на меня Джууширо? Выдумываю ли я его серьезное, хмурящееся лицо, когда он замечает мой жалкий вид? Беспокоится ли он хоть немного? Я могу только гадать, но, наконец… я заставляю эти безнадежные мысли уйти. Ничего хорошего они мне не принесут. Еще одна холодная ночь. Королевский бал подходит к концу. Я прячусь в углу залы с бокалом вина, пытаясь отогнать холод, охватывающий тело. Джууширо где-то здесь, но я понимаю, что у меня совершенно не осталось сил на то, чтобы подняться и выискать глазами его доброе лицо, которое я бы снова запечатлел в сознании. Сегодня я чувствую, что путь назад в мои комнаты будет долгим. Медленно я заставляю себя встать. Полумрак холла окружает меня. Руки трясутся от напряжения - значит, трости уже недостаточно? Я прижимаюсь плечом к ближайшей стене, чтобы перевести дыхание. Боги, может ли человек пасть ниже? Зачем я все еще встаю по утрам? Зачем позволяю жить этой пустой оболочке, в которую я превратился? - Лорд Кераку. Джууширо. Он проследовал за мной? Горький смешок умирает на моих губах. Я не хочу видеть его. Я хочу освободиться. Он пришел, чтобы помучить меня еще? - Что? - спрашиваю я, пряча больные глаза. Когда мой голос стал таким хриплым? Когда в последний раз я использовал его? Рутина слуг стара как мир, им не требуется говорить со мной, пока я сам их не вызову. - Вы выглядите усталым. С вами все в порядке? В этот раз я не могу сдержаться. Я смеюсь, хотя из-за этого в моей груди вспыхивает боль, лишая меня остатка сил. - Сделай мне одолжение, Джууширо. Оставь свою заботу для кого-нибудь другого. - Но… - он может быть упрямым, когда хочет этого. - Я сказал убирайся! - кричу я, и внезапно груз тяжелого черного плаща поверх моих плеч заставляет мои колени подогнуться. Тем не менее, я не падаю. Джууширо не позволяет мне. В следующий момент я ощущаю, как он поддерживает меня руками. - Поверить не могу! - злится он, его лицо так близко, его темные глаза впиваются в мои, - Ты… - Пожалуйста, уйди, - умоляю его, желая совсем иного. Мне ничего не остается, кроме как просить его. Даже под всеми слоями одежды, я чувствую тепло его рук. Я знаю, что он хочет помочь, но этого недостаточно. Не сейчас, когда я уже потонул в нем. Джууширо размыкает губы, чтобы сказать что-то, но вдруг передумывает, чуть наклоняет голову, и с этого… начинается наша история. Я не отвечаю на его поцелуй. Не потому что не хочу, а потому что я повержен в молчание, и внезапно мое мертвое сердце взлетает к небесам. Вжимаясь в его объятия, я не могу перестать смотреть на его румяное лицо. Я молчу так долго, что глупый страх, что он покинет меня, въедается в кожу, заставляя мои дрожащие руки зарыться в ворох его белоснежных волос. - Почему? - я боюсь услышать ответ. Вдруг я что-то не так понимаю? - Шунсуй, - его голос ровный и сильный и уверенный, он не станет лгать, - Разве, когда я заговорил с тобой после болезни, я не дал тебе понять свои намерения? Я думал, что ты знаешь меня лучше. Я бы не стал приближаться к тебе, если бы не был готов оставить то дурацкое пари в прошлом. Но ты продолжил сохранять тишину, поэтому я сделал вывод, что ты передумал, и… Я не знаю, чего хочу больше. Смеяться или плакать. - Я идиот, правда? - шепчу я, и Джууширо улыбается. Кое-как мы добираемся до моих комнат. Одно лишь присутствие Джууширо дает мне сил дойти до кровати. Я отстегиваю плащ, и Джууширо приближается, чтобы помочь мне расстегнуть рубашку. Я эгоистично позволяю ему это. И хотя я счастлив, я чувствую такую усталость, что сомневаюсь, что тут же не провалюсь в сон. - Ты похудел, - отмечает Джууширо, пока его ладони скользят по моей груди и рукам. Я ощущаю, как холод отступает под его ласковыми прикосновениями. - Не стоит забывать о том, что я больше чем на двадцать лет тебя старше… - бормочу я, наконец-то расслабляясь, откинувшись на подушки. - А это сейчас здесь причем? - смеется Джууширо, выпутывается из одежды, - Если бы меня волновало то, что ты стар и мучаешься сожалениями, я бы не стал мириться с твоими глупыми выходками с самого начала. Это действительно чудо, то, как легко и свободно можно чувствовать себя рядом с другим человеком. Я никогда не испытывал ничего подобного. И хотя Джууширо остается со мной в первый раз, мне кажется, что я знал его всегда. Нет ни сомнений, ни волнений, и он довольно вздыхает, когда я прячу лицо в его волосах и обнимаю дрожащими руками. - Останься со мной, - прошу я его. - Я уже с тобой. Эпилог Как десять лет счастья могут изменить человека? Изменят ли? - Шунсуй! Шунсуй! Поднимайся! Королевский совет через двадцать минут! - голос Джууширо звучит взволнованно и возмущенно. Он всегда такой, если мы просыпаем важные мероприятия. Лично меня это не беспокоит, поэтому каждый раз Джууширо делает виновника из меня, но я лишь смеюсь в ответ, потому что в разгар ночей не только я один мучаюсь ненасытной жаждой. Обычно именно он выгибается в моих руках и умоляет о большем. О лучшем любовнике и помыслить нельзя. - Да к черту их всех, - лениво отвечаю я, и когда пытаюсь потянуться, спина хрустит, а в ноге вспыхивает боль, - Мне уже за шестьдесят, знаешь. Подъем отнимает время. - Скажи это Его Величеству, - Джууширо закатывает глаза, и замирает на секунду, чтобы кинуть на меня взгляд, - Сильно болит? Я морщусь. - Переживу. Два года назад в отдаленных деревнях произошло восстание, и пока мы разбирались с ним, моей лошади не повезло словить стрелу. Я упал и довольно сильно поранил ногу. Из-за этого мне теперь постоянно приходится использовать трость. Какое-то время меня огорчал этот факт, но Джууширо смягчил удар, заявив, что будет любить меня, даже если я лишусь обеих ног. Внезапно белые прядки волос прячут от меня окружающий мир. Джууширо оказывается надо мной, его губы так близко, что я не могу противостоять порыву поцеловать его. На какое-то время мы теряемся друг в друге, но, когда я пытаюсь притянуть Джууширо ближе - чтобы коснуться чудесной бледной кожи его бедер и спуститься еще ниже - он прерывает меня. - Давай, ты поднимешься, и мы отправимся прямиком на совет, а позже наверстаем упущенное? - в некоторые дни этот намек на обещание в его прекрасном голосе - единственное, что заставляет меня вылезти из постели. Джууширо отнюдь не глупец. Он понимает, что я покину его гораздо раньше, чем придет его собственное время. Поэтому, так же, как и десять лет назад, он намерен выстраивать наши отношения наилучшим образом, пока у него есть такая возможность, и это меня в нем бесконечно восхищает. Неважно, насколько странен наш союз, вместе мы одно целое. - Давай заключим пари, - игриво предлагаю я, - Если я смогу высидеть пять часов мучений, коими является этот твой совет, как хороший и послушный мальчик, тогда… - О, нет. Даже не начинай. Поднимай свою жалкую задницу с кровати, старик, - приказывает Джууширо и исчезает из комнаты маленьким вихрем из величественно белого одеяния. Я улыбаюсь, наблюдая за его стратегическим отступлением, и неторопливо встаю, стараясь игнорировать боль. Также как Джууширо знает меня, я знаю, что он будет ждать за дверью в наши покои, пока не услышит, как моя трость начнет упрямо штурмовать пол. Только тогда он уйдет, и мы встретимся уже там, где собирается Совет. Даже будучи окруженным переговаривающимися советниками, Джууширо не забывает занять мне место. Я еще помню, как много лет назад Двор с удивлением и неверием наблюдал за тем, как мирно мы усаживались рядом друг с другом, но теперь люди настолько привыкли видеть нас вместе, что чаще слышно насмешливое «Кераку, да без Укитаке? Быть не может!» Я не совсем уверен в том, кто ведает о наших отношениях, а кто нет, но мы не так уж и скрываем их. Я ни за что не смогу высидеть совещание, если, к примеру, не буду держать руку Джууширо в своей. И хотя он потом ворчит на меня, он все равно позволяет мне эту вольность. Потому что он знает и понимает, что даже в рабочее время, столь простое выражение чувств - это маленький, драгоценный кусочек нас, и не стоит от него отказываться. Так, могут ли десять лет счастья изменить человека? Конечно, да. Пусть говорят, что лорд Кераку покорился Свету. Вообще-то, я и не хочу, чтобы было иначе.