***
Он шел, не видя дороги. Мелкий холодный дождь лил уже всю ночь, не переставая. На путнике не осталось ни одной сухой нитки, а на душе было мерзко. Не защитил, не уберег… А дождь все лил. Когда на востоке стали пробиваться лучи, предвещая зарю, ливень превратился в неуверенный моросящий дождик, словно боясь, что солнце уничтожит его. Но у героя все равно было серо на душе. По земле стелился плотный туман, дождь прекратился, торжествуя, что солнечным лучам не прорезать его нового воплощения, и даже ветер не мог разогнать дымку, перекрывшую дорогу. И как же точно природа передавала смятение Дана, не было пути, ведущего к двери из одиночества, укутавшего в свои объятия.***
Это был день настоящей революции. Небольшой, но отважный отряд моего клана кинулся освобождать из плена маленького младенца, принца… И нашего будущего короля. До сих пор я не мог поверить, что все мы доверились молоденькой человечке, которая зародила в наших сердцах надежду на объединение. Раскол произошел давно, со времен этого трагического события прошла не одна сотня лет. Для темных это норма, для нас трагедия, лесные эльфы всегда должны быть вместе, иначе гибель неминуемо ждет нас. Она пришла словно из пустоты. Никто из людей не осмеливался проникать в лес Дагнира, который стал словно ловушкой для потерявшихся, он был смертью. Даже мы переставали чувствовать песнь леса, сила вытекала из нас, ведь мы больше не были вместе, представляя собой лишь осколки, которые не собрать. Может, она тогда бы погибла, если я не подхватил бы её, когда девушка споткнулась и чуть не упала в овраг. Насмешка… Моя любовь упала в бездну, но не в тот день. Неуверенная, озирающаяся по сторонам, словно никогда не видела ничего такого, а мы были самым наивысшим чудом. Человек. Я и представить не мог, что от этого нежного, мокрого котёнка я услышу слова правды, которую мы все боялись произносить вслух. Что все мы пойдем на битву против все более могущественных темных эльфов. Они знали наше пророчество про принца и выкрали надежду, отдав нас на погибель. Наши черные братья, так хотящие стереть нас с земли навсегда. Она оказалась магом, но плохим воином. Сколько раз я не пробовал вложить в её руки меч, девочка неправильно держала его и была лишь легкой добычей. Откуда в ней было столько пламени и уверенности в победе? Когда она сама сгибалась от каждого дуновения ветра, когда неловко смотрела в мои глаза и я понимал, что влюбил это невинное создание. Но её любовь не была безответная, я хотел разделить с ней счастье, но лишь после всего ужаса, который нам предстояло пережить. К черту все эти витиеватые слова, манеры. Они все погубили! Я должен был прижать свою любовь к груди, сказать, что мы справимся, что победим… и, что я люблю её. Но тишина, молчание, скромная улыбка и печаль в глазах. Это все, что осталось у меня от неё. Она называла себя Ллиной, но мы же эльфы, никогда не нарекаем именем тем, что было при рождении. Плененный темный эльф в ярости назвал её «Калимдор Лик Судьбы», и навеки я хранил именно это имя в своем сердце. Я жалею о том, что тогда не перерезал горло нашему врагу — Айзану Эмдеру. Много раз я мог это сделать, но честь. Он же пленен, а мы свободны. Применив сильнейшую магию подчинения, мы заставили его показать нам путь к его сородичам, похитивших у нас надежду. Был бой, кровавый, яростный и беспощадный. Смерть унесла моих братьев, но и их сторона понесла ущерб. И главное, мы нашли принца, а девочка, державшая неуверенно меч, так и не убившая никого, тоже была жива. Я передал ей в руки младенца, и мы бежали — все. Мост… Мы должны были переправиться через него. Почему я тогда послушался Калимдор? Её же глаза тогда сияли как аметисты, но это был безумный свет. Все переправились… и я. Я кричал ей, чтобы она переходила немедленно, чтобы бросила план, что нужно остановить догоняющих при помощи магии. Никто ведь на такое неспособен. Я ошибся… Страх пронзил всё мое существо, когда мост обрушился, а она осталась на той стороне. Обманула. Странная магия вырвалась из неё в направлении отряда, бегущего за нами, но Айзан… Ну почему я его не убил?! Его клинки успели пронзить мою любовь, а после он исчез. Я не мог прижать её, не мог просить прощения. Я просто кричал как безумный на противоположной стороне, и не было моста, он сгорел дотла. Я видел её агонию, она была жива, и если бы я был рядом, то никогда не дал бы ей упасть. Никогда! Но вот одинокая фигурка накренилась и сорвалась в пропасть, которая была немыслимо велика, никто бы не выжил. Я перестал существовать в тот момент, мое сердце разбилось. И никакая любовь больше не поместилась бы туда. Принц был возвращен домой, и, впервые за столько лет, было празднество. Я видел счастливые улыбки, но не мог ответить тем же. Все, конечно, были благодарны девочке, вселившей уверенность во всех, но для них она была пророком, показавшим путь, а для меня… да, любовью. Лишь отец тогда утешающе сжал моё плечо, а ночью я взял свой клинок и отправился на неминуемую смерть, тогда я желал одного — мести. Увидеть, как Айзан задыхается в собственной крови, как его золотые глаза навсегда погаснут, однако я был наказан за всё, скован в вечных льдах, навсегда оставшись с самим с собой, ведь смерть не забирала меня.***
«Вечность и время — тогда они объединились. Смерть, смилуйся надо мной». И вот лед треснул…