Собачий вальс

Фредерик Шопен – Собачий Вальс

      Когда в их с Филом жизни появляется Том, Дэн не сразу привыкает к нему. Фил же, казалось, наоборот, только этого и ждал, что подтверждали заливистый смех ребёнка и громкий, воодушевлённый голос Лестера. Дэн не может не улыбнуться — в их квартире какой-либо шум раньше не сулил ничего хорошего, однако сейчас он даже не против.       Да, Хауэлл как-то во время Live'а говорил, что хотел бы двух-трёх детей и был бы потрясающим отцом. Но он никак не ожидал, что мальчик с тёмно-каштановой копной волос и невероятно голубыми глазами ворвётся в их жизнь так скоро, уничтожив само понятие слова «покой». Томас живёт в семье Лестер-Хауэлл не более месяца, но создаётся впечатление, будто бы он вырос именно здесь, не в детском доме.       На какой-то момент Дэн сожалеет, что не слышал его первое слово, которое, скорее всего, под ужасным влиянием двух отцов-задротов было бы не «папа», а «игры». Он смеётся подобной мысли и задумчиво нажимает пару клавиш всё ещё сломанного пианино, едва заметно сморщившись из-за того, как ужасно оно фальшивит. И всё же, это не мешает ему сыграть вступление «Собачьего вальса», покачивая головой и прислушиваясь к невероятной истории Лестера о том, как они однажды потерялись в собственном дворе, свернув не направо, а налево. Дэн уверен, что когда-нибудь Том станет частью незабываемых историй, о которых он расскажет в новом видео.       Дэн никогда бы не подумал, что в их с Филом видео появится кто-нибудь третий и это будет не Луиз, Кэтрин, Феликс с Марцией (окей, это уже четверо, но не суть важно), а кто-то постоянный. Третий член семьи, третий игрок, на геймпад для которого Фил не побоялся потратить чуть больше нужного, третья комната — пришлось отдать офис, так что теперь видео снимались в спальнях, — третья порция хлопьев по утрам и третье полотенце в ванной комнате, зелёного цвета с очаровательной семейкой динозавров на углу.       Это всё казалось чем-то нереальным вплоть до момента, когда дверь в комнату аккуратно открывается, предательски заскрипев, и Хауэлла едва ли не спихивают со странного стула, за который ему впервые за все годы проживания в их квартире было по-настоящему стыдно.       Томас хватает его за руки, просит научить играть «вот это вот что ты только что сыграл оно звучало весело я тоже так хочу» и всячески мешает. Раньше бы Дэна это взбесило — сейчас он не может вспомнить, когда в последний раз ему было так весело.       Он щекочет мальчика так, что у того начинается икота из-за беспрерывного смеха и попыток ткнуть пальцем по какой-нибудь клавише и извлечь из пианино парочку фальшивых, но звуков. На помощь Тому вскоре приходит Фил, схватив Дэна за руки и с криком «Отомсти, Томас, за свой народ!» не даёт ему пошевелиться последующие три минуты, за которые — под самый коварный детский смех, который когда-либо приходилось слышать не только ему, но и Филу — Хауэлл бьёт все рекорды по сдерживанию отборной нецензурной лексики, заменяя её названиями цветов и приевшимся выражением «Бесконечные пончики!».       Когда они укладывают уставшего Тома спать, Фил стискивает Дэна в объятиях и шепчет «Спасибо», губами прижавшись к щеке.       Дэн не может точно сказать, когда в его голове засела эта мысль, но он уверен на все двести процентов, что Томас Лестер-Хауэлл уже стал неотъемлемой частью их жизни.