К чёрту!..

Молодой гонщик Андрес в свои неполные 24 становится мировым чемпионом. После этого знаменательного события его жизнь меняется так же круто, как самый неожиданный поворот на трассе... Закончились многочисленные конференции, поздравления и званые ужины. Горьковато-сладкий, опьяняющий вкус победы сменяется на более сдержанное, но не менее приятное — остаточное послевкусие собственного самодовольства. Он — победитель!.. И карие глаза насмешливо щурятся. Не сказать, что Андрес целью своей жизни поставил одни кубки и лавровые венки, просто он любил скорость, а госпожа Фортуна была к нему вполне благосклонна. В дни состязаний стояла приятная погода, выходил любимый номер, а дальше парень, широко и радостно улыбаясь, давил на газ и с лёгкостью обходил самых матёрых гонщиков. Да, скорость — это его единственная и вечная любовь. Так же, как и человек может бесконечно смотреть на огонь, воду и то, как работает другой человек, так и Андрес не уставал от гонок. Это чувство, когда он сливался мыслями и движениями с бездушным и холодным металлом, сравнимо лишь с единением с кем-то по-настоящему близким. Он, дорога и его «гончая»... Когда кто-либо спрашивал Андреса о его любимом занятии, он без долгих раздумий улыбчиво отвечал: - Уж если умирать, то только на трассе. За эти слова он стал в глазах людей «сумасшедшим», «безумцем» и «гением», что, впрочем, одно и то же... Андрес вырос у отца альфы в мастерской, который в прошлом был легендой в своей специализации. Папа омега умер при родах. Единственный сын... Ещё мелким карапузом топал между «гончих» и гладил пухлой ладошкой блестящие на солнце номера и марки автомобилей. Его отец вряд ли думал, что гоняется на карачках за будущей звездой мировых гонок. Четырёхлетний Андрес не знал полностью алфавит, но мог с закрытыми глазами определить что где находится внутри десяти моделей «гончих». Мальчик с лёгкостью разбирался в технике, щёлкал включателями и следил за мигающими огоньками. В недалёкие 18 Андрес много выпендривался перед друзьями, самодовольно ухмыляясь на восторженные крики и визги толпы. Пугал альф лихими виражами и круто тормозил в паре сантиметров от потенциального врага. В 23 он мог похвастаться многочисленными кубками, покрытыми пылью в чердаке, дипломами и грамотами. Особо почётные отец всё же поставил на камине, гордо выпячивая грудь и весело хохоча над недовольной миной сына. Парень побеждал для себя и ради улыбки отца. Остальное его мало волновало... Отец. Он терпеливо выносил все гневные вспышки сына. «Тупые копы! Я правильно ехал!» «Да я пьяный вожу лучше всех трезвых!»... Он воспитывал Андреса по-мужски: скупо дарил ласки, больше критиковал, чем хвалил, говорил с ним на равных. За это парень его просто боготворил. Как известно, любая медаль имеет две стороны. За Андресом после удачного сезона начинается охота «жёлтых» репортёров... Они бросаются под шины его автомобиля, кидают камни в окна, досаждают звонками и сообщениями... Хуже всего вели себя омеги. Резали вены, кричали о любви с крыш зданий и, буквально в полуобморочном состоянии от течки, ходили по пятам... Так что Андрес вполне оправданно шарахался от бет и омег. «Кажется, в мире не осталось ничего нормального». Жгучий брюнет сидит в самом дальнем углу закрытого ресторана и настороженно смотрит на окружающих. Чёрная кепка с черепом и металлическими узорами скрывает его взгляд, а высокий воротник пиджака в стиле милитари полностью закрывает его родимое пятно. Выключенный сотовый остывает в кармане джинс. Последние двадцать сообщений парень не стал просматривать... Смысл? Затравленно сверкнув глазами в сторону окон здания, Андрес с нарастающим раздражением заметил небольшую толпу людей, собравшихся с камерами и микрофонами. К ним присоединялись мимо проходящие зеваки... В родном городе Андрес в мгновение ока стал жертвой. Самым редким и желанным зверем. За ним охотились, его стерегли, поджидали, заманивали... Временами парню казалось, что мир вокруг сошёл с ума: взрослые омеги, беты и даже альфы с остервенением рылись в мусорных баках его улицы, за ним молча следовали и сутками ждали возле дверей, звонили на номер и шумно дышали, порой стонали, вызывая отвращение и ужас молодого альфы. - Тебе нужна охрана. На эти вполне разумные слова своего отца Андрес насмешливо фыркнул. Он не певичка и не моделька, чтобы прятаться за спиной другого альфы. Этот вечер походил на десятки предыдущих, но в этот раз всё пошло по-другому... Андрес выпил свой кофе с виски и положил крупную купюру в книжку в кожаном перелёте. Его автомобиль, недавно приобретённый и пока неизвестный журналистам, спокойно поджидал хозяина на стоянке ресторана. «Гончая» городской модели. Конечно, она и рядом не стоит с его «малышкой» - истинной, собранной вручную по кусочкам, «гончей» Seler89А74... Но по крайней мере, никто в городе не сможет его догнать. Ближайшие три дня точно. - Это он, это он!.. «Твою мать», - шипит брюнет и быстрыми шагами пытается незаметнее свернуть в сторону парковки. - Андрес! Андрес, посмотри на меня! Я люблю тебя!!.. Парень втягивает голову в воротник и сдвигает кепку. Чёрт возьми, куда же поставили его автомобиль?! А, вот он... Андрес ловко уворачивается от длинного микрофона и бормочет «без комментариев». Вспышки фотокамер слепят глаза и приходится снимать блокировку и сигнализацию на ощупь. - Сколько заплатил Ваш отец организаторам за победу?.. «Что?».. Андрес замирает. Отец? Парень в ступоре смотрит на чью-то руку, с силой давящую на ручку двери автомобиля. Ему не дают открыть дверь и сесть в салон. Они оскорбляют его отца. Они не верят в его победу... Андрес медленно поворачивает голову в сторону наглого журналиста. Молодое лицо, смазливый парень с родинкой на левой скуле. Пухлые губы растягиваются в улыбке, заметив, что на него наконец-то обратили внимание... Андрес накрывает своей ладонью кисть журналиста. - Как Вы прокомментируете слух о том, что Ваш отец испортил колёса Вашего главного противника? Андрес усмехается. Но усмешка быстро превращается в бешеный оскал, и гонщик молниеносным движением выворачивает руку журналиста. С поистине мрачным торжеством в потемневших от ярости глазах, Андрес смачно впечатывает кулак в лицо парня, словно отдалённо слыша хруст ломаемой кости. Далее всё будто через пелену крови и неконтролируемой злобы... - Я сорвался. Всего два слова в оправдание тому, что теперь на него заведено уголовное дело, семь человек лежат в больнице с переломами и различными травмами мягких тканей, сломана дюжина аппаратуры пяти известных программ. Марк устало прикрывает глаза. Пусть у них и самый матёрый адвокат, с сыном что-то надо делать... Андреса можно понять. Не всякий человек выдержит 24 часа наблюдения за собой в течении пяти месяцев. Народ любит бунтарей и хулиганов. Особенно если они красивые, молодые и дерзкие. Звезду и всеобщего любимчика выпускают из полиции только при условии, что ещё одна такая выходка, и его не только посадят на пару лет, но и отстранят от спорта. При прослушивании выговора, Андрес расслабленно сидит на скамье и смотрит на потолок. Да, да, он всё прекрасно слышал. Только вот вряд ли стоит надеяться, что он сумеет сдержать себя в руках, если хоть кто-нибудь оскорбит его отца. - Нам надо поговорить. - Да, отец, - дома обстановка всё же лучше располагает к откровенному разговору, нежели камера временного заключения. Андрес садится на кресло и вопросительно смотрит на отца. Марк копается в бумагах на рабочем столе своего кабинета и что-то бормочет под нос. - Всё, нашёл. Андрес, ты против охраны, против того, чтобы уехать из города и поселиться где-нибудь на окраине, против постоянных переездов. Я правильно всё сказал? - Совершенно верно, - медленно кивает головой парень, насмешливо оглядывая отца. Что он на этот раз придумал? - Я нашёл выход, - засиял чище натёртого серебра мужчина. - И какой? - в душу закрались подозрения. Обычно так радуются, когда дурь вбивается в голову. - Пара. Тебе нужна пара, и все от тебя отстанут! - весь вид отца вопил о том, что он гениален! Однако Андрес не разделял этого восторга. Скептически скривив губы, парень протянул: - Отец, ты хорошо подумал? - И я даже нашёл тебе её, - глаза отца восхищённо заблестели, словно не замечая недовольную мину сына. Андрес закатил глаза... Его, вообще, слышат или нет?.. - Это как сделка. Андрес, этот парень уникален! Журналисты его за версту обходят, так что к тебе они соваться точно не будут. Я всё продумал... Он.. - Стоп-стоп-стоп. Его боятся? Интересно за что... - лицо Андреса выражало одновременно и ужас и восхищение. - Да, но он красив. Работает моделью. Я знаю его крестного отца. Мы уже договорились, но последнее слово за тобой. - А... - Николя согласен. Николя... Неожиданно нежное имя. В любом случае, это просто сделка. Игра на публику с двух сторон. Андрес вертит в пальцах визитку с именем и контактным номером своего будущей пары. Ладно, если люди решили поиграть с НИМ, то играть они будут по ЕГО правилам. «- Здравствуйте, я... - Извините, занят. Перезвоню». «- Добрый вечер, Вы... - Извините, я перезвоню». «- Доброе утро, я Андрес... - Замечательно, но я занят. Извините, я перезвоню». «Сука», - злобно шипит Андрес, с силой сжимая руль и свирепо глядя по сторонам. Отброшенный сотовый валялся на соседнем сидении. Парень со вчерашнего дня пытался дозвониться до этого совершенно недосягаемого типа. За два дня он так ничего и не добился. И бесит это просто невообразимо! «Не Бог весть что» - именно так охарактеризовал своего будущего «фиктивного» парня гонщик. Долговязый, тощий, бледный... Абсолютно не цепляющая внешность. Как чистый холст, на котором стилисты могут написать любой образ своими паучьими пальцами. Тонкий нос, хрупкая переносица, ровные дуги белобрысых бровей, музыкальные пальцы и... ужасно холодный, высокомерный взгляд прозрачно голубых глаз с красивым миндалевидным разрезом. «Видали получше», и парень кинул ленивый, оценивающе-ласкающий взгляд на соседнего паренька-фотографа. Тот был полностью в его вкусе: легкий равномерный загар, лучистые карие глаза и тёмные вьющиеся волосы. От таких веет уютом и надёжностью... С такими хочется играть на пляже, кататься на автомобиле и просыпаться по утрам. Надув губы, Андрес покачал головой. От безделья уже бред всякий лезет... Надо было подождать, пока Его Сиятельство снизойдёт до падших грешных. С верхнего этажа студии доносилась музыка и визгливый голос, осыпающий комплиментами вперемешку с легкими замечаниями. Видимо, это надолго... Андрес поморщился. Напротив на всю стену висело изображение Николя в чёрном костюме и с пантерой на поводке. Задумчиво уставившись на плакат, парень подпёр кулаком подбородок. Фиктивный брак с этой ледышкой вариант всё же лучше, чем лишение прав участвовать на соревнованиях... Полтора часа изматывающего ожидания, и перед Андресом стоит его «парень» - успешная и известная модель Николя. «Циничная, высокомерная и холодная тварь», ласково за глаза зовут его журналисты, в очередной раз терпя полное фиаско из-за неприступности и несговорчивости парня. Амплуа «снежного принца» сдерживает журналистов, которые почему-то побаиваются подкатывать к этому красавцу с льдисто-голубыми глазами. Николя скользит по лицу незнакомого молодого парня недоуменным взглядом и вновь поворачивается к менеджеру. Сотрудник что-то говорил про предстоящий показ одного зарубежного дизайнера... Настойчивый и слишком внимательный взгляд незнакомца назойливым насекомым щекочет затылок. Николя, нервничая, теребит до безобразия растянутый рукав белого вязаного свитера. Когда наконец менеджер делает паузу, чтобы перевести дыхание и собрать мысли в кучку, Николя вновь оборачивается в сторону непрошеного гостя. «Где-то я его уже видел». Брови сходятся на переносице, выплывает старая привычка надувать губы и щурить глаза. Модель тщетно пытается вспомнить хотя бы сферу деятельности, где он мог бы приметить этого парня... Высокий жгучий брюнет. Таких пол-модельного агентства. «Может, он модель? Новичок? Нет, староват»... Сильные руки с цепкими пальцами. «Фотограф? Каскадёр?.. Мм, как его там?.. Ээ... Так. Юрист?» Николя с сомнением снова посмотрел на парня и повернулся в сторону своего букера. В 23 Николя обошел весь свет, представляя коллекции мэтров высокой моды. Им вдохновляются, его обожают, ему преклоняются... - Николя? От долгого молчания в горле немного пересохло, и тем не менее, голос Андреса как всегда завораживает глубоким тембром. Николя закрывает глаза... Вспомнил. «Твою маать!» Он забыл. Забыл, что сегодня должен был подойти его фиктивный парень на ближайшие пару месяцев. Кажется, он звонил ему пару раз... Ну или чуть больше. Оборачиваясь к своей «паре», модель профессионально натягивает чисто механическую улыбку, выработанную до совершенства. - Андрес? Я Вас не узнал. Вы, наверное, долго ждали? - Не особо, - кривится Андрес, замечая очаровательные ямочки на впалых щеках блондина. Николя несколько удивленно ловит его потеплевший взгляд. - Вы спешите? - Нет, и давай на «ты», ладно? Рано или поздно, все равно привыкать, - пожимает плечами Андрес, уже с чуть большим интересом наблюдая за мимикой модели. Тот кивает и улыбается живой улыбкой: - Хорошо. Мне, - Николя неуверенно махает кистью в сторону стаффа, - немного осталось. Час или полтора. Надеюсь, что закончим всё же раньше... Вот. - Я подожду. - Тогда я... Это... Пойду, - шаг назад. Смущенно поджав губы, Николя отходит в сторону съемочной площадки. Андрес пятится назад и садится на белый диван в фойе. Переводит взгляд на висящую фотографию... Неужели это один и тот же человек? Абсурд. Этот холодный, жесткий, ледяной, а Николя нежный, хрупкий и словно соткан из воздуха, из утреннего тумана и первых лучиков солнца, что ласково греют после ночной прохлады. Андрес прокручивает в памяти улыбку будущей «пары» и усмехается. Он почему-то уверен, что ему повезло больше, чем он мог предполагать... У каждого свой скрытый смысл в игре, которая проводится по их взаимному согласию, но всё же не без вынуждения. Съемки заканчиваются слишком рано, как думает Николя, и в то же время слишком поздно, как считает Андрес. Нет, он и правда никуда не спешил, но он спешил узнать поближе этого парня с обложки модных фешенебельных журналов. Без укладки волосы Николя выглядят пушистыми и волнистыми. Один чёрт знает, сколько он перепробовал всяких бальзамов, гелей и кондиционеров, чтобы волосы не потускнели и ломались от обилия химикатов в модельной индустрии. Всё же красота требует жертв... Переодевшись, смыв грим и морально немного подготовившись перед зеркалом в ванной, парень по привычке напяливает чёрные очки. Смотрит на свое слегка размытое водами отражение... Нет, нельзя. Снимает очки, трясет головой и неуверенно улыбается. - Надо быть собой. «Одуванчик». Ужасно заскучавший Андрес с интересом поглядывает на длинные и ровные ноги парня, обтянутые бежевыми брюками, тонкие запястья с массивными наручными часами и глубокий разрез чёрного шерстяного свитера. - Я всё. Как ребёнок перед родителем... Андрес улыбается. - Пошли? В закрытом кафе они многое хотят обсудить между собой, но всё время натыкаются на стену смущения. Да, каждый понимает, что это всего лишь фарс, ничего не представляющая на самом деле голая кость жадным собакам, но... Всё же это очень странно, завязывать отношения ради других, ради мнения общественности. - Может... Ты просто еще не встретил свою омегу? - вскинув бровь спрашивает Николя, мысленно ругая себя за бестактность. - Нет, - альфа усмехается, - моя единственная любовь - это гонки. Николя смотрит на свою чашку. "По-моему это уже клиника"... Голубые глаза настороженно глядят в карие омуты. У них не чувства, так, договор. Встречаться, чтобы не любить... При приглушенном свете настенной лампы искрится сережка в правой мочке уха Николя, спрятанная в прядках светлых волос. Андрес ловит себя на мысли, что это будет неправильно - встречаться с Николя без чувств и вообще, вся эта затея стала казаться ему просто кощунством. Однако со своей стороны Николя был согласен на эту игру. - А ты почему согласился на предложение? Николя морщится: - Многие воспринимают моделей как красивых игрушек, как статуэтки или картины. Знаешь, многие богатые люди даже коллекционируют их. Вроде как вносят в список своих «забав» и ставят на них метку. Это как свободный гарем. Ты можешь быть где угодно, но при этом ты его собственность и принадлежишь только ему. Моя цель проста - хочу чтобы они думали, что я занят. Мир красоты полон загадок, тайн, обмана и лжи. Он опутан ядовитой паутинкой жадности и алчности. Мир моды и искусства давно превратился в феодальное государство. «Хозяева» и «рабы», «высшие» и «низшие», «свободные» и «безвольные»... Красоту уродуют клеймом, калечат ревностью и рамками. Её захватывают и берут в плен. Быть особенным, прекрасным — это больше не признак высокого отличия, не гордость и не залог счастливой жизни. Красота стала проклятием. Каэс уже много лет был букером Николя, тщательно того оберегая и сопровождая на разных мероприятиях. Друг, который как отец. В свои тридцать бета был свободен и, казалось, всю нерастраченную любовь отдавал этому «снежному принцу». Многие шептались за их спинами, что всё это на самом деле «безответная любовь», но думать об этом им было до крайней степени странно. Поэтому после того, как несколько господ настойчиво изъявили свое желание видеть Николя со своим знаком, Каэс запаниковал и решил пойти на крайние меры... Через доверенного человека он услышал о проблемах молодого, но уже всемирно известного гонщика Андреса, который славился не только своими достижениями в соревнованиях, но и крутым нравом, приправленным абсолютной бесчувственностью. Отца Андреса Марка он нашел быстро, всё-таки деньги и влияние имеют власть. «Слишком самонадеянный мальчишка, - угрюмо глядя на огромном плазменном экране награждение Андреса, думал Каэс. - Слишком юн. Николя нужен кое-кто постарше. У этого на губах молоко не обсохло, никакой надежности и защиты не жди...» И сейчас, вечером у себя дома, он сидел на диване и крутил в пальцах визитку Марка. По громкой связи вполголоса переговаривал с Николя и слушал с некоторой тревогой в душе, как его мальчик, запинаясь и подолгу подбирая слова, рассказывает, что обсуждал с ним Андрес. - И как тебе он? Ты согласен? Молчание. Каэс почти улыбается, представляя, как Николя кусает губы и ерзает на месте, пытаясь собраться с духом и ответить. - Андрес подходит. Думаю, он лучшая кандидатура... - Ну, как он? Голос отца на громкой связи вызывает улыбку. Как курица наседка, честное слово... - Номмально, - гнусавит Андрес, сжимая нос и вдыхая ртом синеватый газ аэрозоля. Кашляет и стучит кулаком по груди, восстанавливая дыхание. Голос отца словно сквозь вату. - Андрес, мне недостотачно одного "нормально", отвечай развернуто. - Он мне понравился, - и быстро добавляет, - как человек. Думаю, с ним можно иметь дело. - Он омега, - железобетонно утверждает Марк, на что Андрес закатывает глаза и вздыхает. - Я на это не реагирую. И мне все равно, омега он или бета... Да хоть альфа. - Балбес... - мрачно обзывает Марк, на что парень злорадно фыркает. - Твое обоняние скоро совсем затупится из-за препаратов, и ты потом не сможешь узнать свою омегу. Альфа с сожалением смотрит на пустую упаковку. Шмыгает и, прицелившись, кидает в урну. - Кстати... Отец, купишь "AFERM4"? Штук 5... 6. - Уже закончились? - Да, осталась всего одна, и ее хватит только на три дня. Андрес вздохнул. Несмотря на собственную незаинтересованность в плане отношений, тело альфы требовало секса. И как тут устоять, если на тебя вешаются на каждом шагу? Андрес мотнул головой, сгоняя воспоминания своей несдержанности. В 17 лет он повелся на омегу, которая подрабатывала у них одно лето в мастерской бухгалтером. Потом, узнав от него все прелести плотских утех, Андрес понял, КАК именно на него реагируют омеги... Только вот с каждым доступным партнером Андрес убеждался, что такие отношения его не привлекают. Ему хотелось такого, что было и есть у его родителей. Преданность, верность, нежность, любовь... Марк после ухода Кая ни разу не посмотрел на другую омегу. "Кай со мной. Рядом, - Марк весело улыбнулся сыну, - в моем сердце, здесь. И вот здесь тоже, - теплая ладонь отца коснулась груди Андреса". Он никогда не показывал свою тоску по омеге. Во всяком случае, при Андресе он ни разу не плакал. Только грустно улыбался одними губами, глядя на фотографию молодого, озорно улыбающегося парня с непослушной, как у Андреса, темной шевелюрой... - По утрам пью кофе без сахара. - Сок. Свежевыжатый. Апельсиновый. - По вечерам хожу в спортзал на Шестом углу. - Бегаю по утрам. И вечером ванна. - Люблю когда мне делают массаж. Николя отрывается от записи и смотрит на Андреса. Ему показалось, или это прозвучало как предложение? Мол, имей в виду...? Альфа поднимает на него взгляд и чуть улыбается: - Что? - Ничего. Так, я... Не умею готовить. Наверно ему, омеге, это непростительно, но перед ним же не муж сидит? И почему же тогда скулы отливают нежным, легким румянцем? Андрес кусает полные губы, пытаясь сдержать широкую улыбку: - А я умею. - Люблю собак. - Аналогично. - Не умею плавать. - Умею. Брасс, баттерфляй, вольный и на спине, - ухмыляется альфа. "Хвастун", проносится в голове Николя. - Аллергия на кошек. - Никакой аллергии, - медленно, с расстановкой, почти пропел Андрес, хмуро разглядывая свои записи на блокноте, - есть три татуировки. - Где? - Николя мысленно горестно вздыхает. Его никогда не привлекали "плохие парни". Никогда. А сейчас напротив за одним столиком сидит альфа. Короткая стрижка, крепкая шея и гладко выбритая линия подбородка. Черная футболка с логотипом рок группы обтягивает торс, а свободные джинсы скрывают мускулистые ноги. Весь из себя такой брутальный и мужественный. С каким-то животным магнетизмом, сопротивляться которому почти невозможно... Андрес что-то бормочет и немного стягивает которую рукавку футболки, демонстрируя любопытному взгляду Николя на бицепсе непонятный символ. - И что это означает? - Это сигил. Знак Люцифера. - Мм... Ты либо сатанист, либо это символ твоей свободы, ну или ты Водолей, - неуверенно протянул Николя, зачарованно уставившись на черный рисунок. - Все, кроме первого, - хохотнул Андрес, с восхищением посмотрев на омегу, который даже не подозревал о его мыслях. А мыслей было много... Он почти влюбился в этого парня. Этот восхищенный взгляд небесных глаз, влажные тонкие губы и нежный румянец. - Надо же... Я тоже Водолей. 22 января. - 7 февраля. Николя кивнул. Записал, параллельно заправляя за ухо выбившуюся волнистую прядь. Потом, немного смутившись, снова посмотрел на альфу. Андрес понял его вопросительный взгляд. - Один на боку и третий на спине. Снять футболку? - Ннет. Поверю на слово. - А у тебя? - Ничего, только уши проколоты. Два справа и одна слева. Мне нельзя иметь наколки. - А, профессия? - понимающе кивнул Андрес. - Да, контракт. И не из-за самого рисунка, скорее из-за возможных последствий. СПИД и все такое... - смялся под конец Николя. - Если решишься, могу посоветовать одного мастера, он чисто работает. - Учту, - омега улыбнулся, - так, я... люблю смотреть на бои без правил. - Пас. Только гонки... Марк краем взгляда наблюдает за сыном. Вот уже полчаса альфа не может усидеть на месте и мается по комнате, сжимая в кулаке теннисный мяч. - Сын, иди уже. Андрес плюхается на кресло напротив. - Рано еще. А что, раздражаю? Марк легко касается сенсорного экрана ноутбука и хмыкает: - Нет, но ты меня достал. Вали отсюда. - Сегодня показ Николя. Он пригласил, но... Черт, такое чувство, что я ему неинтересен. - Николя, Бога ради, не вертитесь! Омега вздыхает и покорно смотрит вверх, пока стилист отработанным движением ловко чертит ровную линию черным карандашом по нижнему веку. - Все, сейчас... Николя дальше не слушает и сам закрывает глаза. По ресницам проводят красной тушью. Просят посмотреть на них. Омега послушно открывает свои голубые глаза и пристально смотрит на стилиста. Тот улыбается и показывает большой палец. В зеркале отражается падший ангел. Черные тени и красные кончики ресниц придают его льдистым глазам поистине черномагическую красоту. - Николя, Андрес в зале, - быстро шепчет в ухо голос Каэса. Омега замирает и кусает губы. Неуверенный взгляд хищно накрашенных глаз почему-то веселит букера и он ободряюще сжимает костлявое плечо Николя. Опыта в плане отношений у Николя - кот наплакал. Поэтому он совершенно не знает как себя вести рядом с Андресом, что говорить, как смеяться... Боже, да он тупеет рядом с этим альфой! Мнется, краснеет, смущается... Ужас. Устроив при входе в зал небольшую фан-конференцию, раздав десятки автографов, Андрес наконец садится в VIP ряд. Одаривает улыбкой двух знаменитых бет и заводит тихий, спокойный диалог с сидящим рядом знакомым критиком альфой. - О, какими судьбами, фаворит Фортуны? - Да так, заскочил по дороге, - нагло щурится Андрес, - а если честно, то пришел посмотреть на Николя Муна. Критик понимающе кивает: - Это даа... Он просто вдохновляет. Красив, горд, богат... Странно, что до сих пор свободен. Андрес кидает быстрый взгляд на альфу и усмехается: - Уже нет, Бен. - Что?! Нееет, ты не можешь. Парень, оставь кое-что другим. Оба весело ржут. По залу проносится шепот и достигает мира закулисья. Модели взбудораженно щебечут о молодом гонщике, который сидит в зале. Николя держит спину ровно, но все равно волнение не отступает... Вроде бы не такой и важный показ, не такое и грандиозное событие, но... Николя вряд ли себе скажет, что во всем виноват альфа с гайками в голове. Гаснет свет. Мощный прожектор освещает лишь блестящий зеркальный подиум. Андрес ерзает на неудобном кресле и оглядывается вокруг. Его охватывает чувство, будто он в таинстве секты... Под аплодисменты проходят несколько худощавых омег и бет в полупрозрачных балахонах. Следом за ними коллеция вечерних нарядов, состоящая из откровенных и немного нескладных костюмов. И вдруг тишина... Напряженный воздух режет пронзительный визг скрипки. Прожектор лишь на секунду гаснет и вновь освещает подиум на котором виден чей-то силуэт. В восхищении затаив дыхание, Андрес жадно наблюдает за каждым движением модели. Черные кожаные брюки обтягивают стройные ноги, аккуратные ступни уверенно шагают в закрытых красных туфлях с острыми каблуками. Гибкий белокожий торс сияет в полутьме. Белокурые волосы непривычно прилизаны назад, открывая миловидное лицо с острыми аристократическими скулами. Будто фарфор. Драгоценный, бесценный... А взгляд хищный, расслабленный и цепкий. "Боже, он прекрасен" стремительно проносится в голове альфы и он хочет... Безумно желает сиюминутно оказаться на трассе, рассечь асфальт огненной линией. Хочет борьбы, крови, адреналина, хочет победы. А посвятить победу хочет вот этому холодному ангелу с потрясающе льдистыми глазами. Скрестив руки на груди и опираясь об капот шикарной городской "гончей", Андрес терпеливо ждет Николя у входа. Вспышки фотокамер слепят глаза даже через черные очки, а альфа грубо и коротко отвечает на вопросы вездесущих журналистов. Николя привычно растрепан и хрупок, со сползающим воротом широкого свитера, в авиаторах. Резко затормозив у выхода, омега смотрит на Андреса, который подзывает его ладонью. Будто окрыленный, с улыбкой на тонких губах, омега буквально бежит и шустро лезет в пассажирское место под откровенно удивленные взгляды прессы. - Ты был великолепен, - с придыханием делится впечатлениями восхищенный Андрес. И несмотря на то, что комплимент банален до ужаса, Николя смущенно благодарит и искоса наблюдает за своим спутником. Обычно после показов Николя себе не нравится. А сейчас и подавно. Он чувствовал себя жалким и неуклюжим до безобразия. Альфа был чертовски красив. Черная рубашка, узкие джинсы и стильная обувь. Лежащие рядом очки лишь дополняют образ брутального и сексуального мерзавца. После дежурных фраз они приходят к обоюдному решению покататься по городу. А что? Дома у них пусты, обоим далеко за 18... а город манит. Николя честно пытался держать глаза открытыми, но усталость за суматошный день накатывала мощным прибоем. И промычав на вопрос альфы что-то, похожее на согласие и сомнение одновременно, омега бессовестно засыпает. Когда горячая ладонь слегка треплет за плечо, парень с жалобным лепетом отмахивается от мучителя, окончательно засыпая под тихий смех и мерное урчание мотора. Андрес непривычно нежным для него движением заправляет за ухо выбившуюся прядь волос Николя. Расслабленное лицо кажется по-детски очаровательным во сне. Трудно дышать и смотреть на дорогу, трудно сидеть на месте и крутить руль, трудно придерживаться каких-то правил дорожного движения, когда рядом сидит такое чудо... Говорят, омеги ничем таким не пахнут на самом деле. Просто их организм вырабатывает специфические феромоны, которые привлекают партнеров. И если феромоны альф имеют почти одинаковый запах, то у омег он удивительно разнообразный. Омеги пахнут тем, что нравится альфе, который находится поблизости. Чем сильнее альфа, тем насыщенее его запах, чем желаннее омега, тем слаще его феромоны... Андрес сходил с ума. Омега пах божественно... Любимыми сортами яблок, утренней свежестью, новой книгой, старыми папиными духами, пряными восточными сладостями... Всем, что его безумно привлекало, что он любил. Час назад закончилось действие "AFERM4", и настигло это альфу в ванной. Внезапно закружилась голова, помутился рассудок и Андрес качнулся. Мотнул головой, сгоняя соблазнительные греховные мысли... Но желание сильнее рассудка, и Андрес уже стоит у своей постели, где безмятежно раскинулся Николя. Судорожно облизывая губы, альфа вдыхал запах омеги. Осторожно опустился на колени, сжал пальцами простынь и сунулся носом в волнистые волосы. Николя вздохнул во сне и отвернулся от жара чужого тела. Расфокусированный взглядом Андрес скользнул по слегка вспотевшей, нежной и мягкой шее омеги. Запах усилился... Боже, как так можно?.. Спит, даже не ведает, что творит... Красив, расслаблен, беззащитен. И альфа утробно рычит, еле сдерживая в себе звериную страсть. Девственен, горд и слегка эгоистичен. Андрес понимает, что стоит ему переступить черту, и дальнейшего горизонта ему не видать. Николя его к себе на километр не подпустит. Можно выбирать: насладиться им, испить его, овладеть грубо, жадно, ненасытно... Насильно. Или взять в себя руки, успокоиться и не торопить события. Добиваться его постепенно и мягко, приручить к себе. А потом, возможно, провести с ним не одну ночь и прожить гораздо больше, чем один день... Николя проснулся в полдень. Протерев осоловелые глаза кулаками и чудовищным образом зевнув, омега потянулся. Такое чувство, будто всю ночь вагоны разгружал... Он не у себя дома. Либо это очень комфортабельный отель, либо действительно дом Андреса. Судя по абсолютно домашнему обаянию обстановки, это все же дом... О, Боже, он спал в постели альфы! Окончательно проснувшись, Николя встал. По крепкому аромату кофе, он нашел хозяина в кухне. Альфа выглядел не самым лучшим образом. Николя стало неуютно под странным взглядом Андреса, который быстро пробормотав приветствие и извинения, вышел из кухни, обходя омегу, будто прокаженную. Николя было обидно до слез. Чем он заслужил такое обращение? Что он сделал вчера такого? Расстроенный, он даже не заметил свежевыжатого апельсинового сока на столе. Дома Николя осмотрел в зеркале свое усталое лицо. Эмоциональное напряжение из-за молодого гонщика слишком его изматывали... Трудно было принимать, что альфа мил и заботлив с ним только из-за контракта. Нет, по договору он поступает с ним честно и правильно, но... почему же так погано в душе? Вздохнув, Николя открыл рот и подцепил пальцем тонкую пленку фильтра на твердом нёбе. Потянул аккуратно и вытащил. В нос ударил запах альфы... Откуда?.. Пахло так, будто он был здесь, рядом. Сильный запах. Жесткость, властность, сила, мужественность. Пахло надежностью, безопасностью... Николя быстро облизнул сухие губы. Сжал тонкими пальцами свитер, поднес к носу и осторожно втянул воздух. Да, альфой пах он сам... а это может значить только одно. Андрес. Николя спал на его постели и запах альфы пропитал его одежду, кожу... Хрупкая омега обняла себя за костлявые плечи и осела на пол. По словам корреспондентов и журналистов, после начала отношений с "ледяным принцем" альфа стал более приветливым, вежливым и человечным. Это не могло не радовать его поклонников, обеспокоенных крутым нравом кумира. Если раньше Николя просто восхищались, то теперь его причислили к божествам... Омега краем уха слышал, что кричала толпа, и не мог улыбнуться в ответ. Столь откровенная ложь больно била по сердцу. Не сказать, что модель был и вправду святым во плоти, просто трудно слышать о своем счастье, на самом деле не ведая его. Ощущать его горячие ладони на своей талии, дыхание на коже щек и шеи. Слышать его голос, признания и чувствовать улыбку на полных губах... и просто представлять в глупых мыслях его по-настоящему крепкие объятия, твердость мускулов и неподдельное желание. Просто в мыслях. Пускай и в откровенных, жарких... и лживых. А потом "отказали тормоза". Они просто не попали в очередную вечеринку по случаю победы Андреса на гонке. Просто Андрес приехал рано, а Николя был не готов. Просто новый фильтр упал между шкафчиком и душевой кабинкой. Последний фильтр... А запах альфы был слишком умопомрачителен, силен и ярок. И Николя вряд ли замечал, что испускаемый его кожей аромат от возбуждения и волнения лишь усилился. И что последняя преграда между ними - аэрозоль Андреса - стремительно утрачивает свою силу под натиском завораживающего аромата... Почти жалобный и обреченный вздох альфы: "Николя, мы должны..." был прерван дрожащим голосом омеги: "к чёрту"... а губы накрыты жадным поцелуем. Настоящим, желанным и страстным. Николя ласкал, гладил восхитительно гладковыбритые щеки и подбородок Андреса, стонал в поцелуй и трогательно жмурился. Его обоже с силой провел широкой ладонью по гибкой спине и подхватил под попу, приподнимая над полом и вынуждая обхватить талию ногами. А дальше... дальше глубокие поцелуи, от которых кружится голова. Жадные касания, только разжигающие страсть. Торопливые и одновременно осторожные ласки, заставляющие забыть кто ты и где ты. Объятия, толчки и сцепка. Древние как мир движения. Танец возбуждения и желания. - Андрес... - Мм? - сонно мурлыкнул альфа, зарываясь носом в макушку омеги. - Мы... сцепка... и... - Что? - сон слетел, стоило лишь уловить тревогу в голосе персонального чуда. - Я не пил препараты, только фильтр... Я могу... Андрес улыбнулся. Широко и нагло. - Я знаю, что не безразличен тебе. И это делает меня счастливым. Николя, я надышаться тобой не могу... Омега сверкнул льдистыми глазами и смущенно чмокнул альфу в рельефное плечо. К человеку невозможно привыкнуть, не ограничивая свои интересы. Так и Николя выработал в себе привычку не волноваться каждый раз, когда супруг выходил на трассу. А Андрес терпел совместные фотосессии своего омеги с чужими альфами и бетами. Все таки на нем его запах и под сердцем их ребенок...