sweet dreams.

      Миён замирает в дверях, как только видит Тэён. Сидящую, слабую, обнимающую себя за худые плечи. Ее светло-зеленая толстовка небрежно скинута на кровать, в типичном ее жесте — в вечной неряшливости. На подруге белое платье. Вчерашнее, отмечает про себя Хван и делает в сторону Ким шаг. Волосы Тэён распущены и местами спутанные. Руки так и чешутся расчесать и вернуть былой блеск.       Девушка подходит ближе и сразу замечает причину, почему Тэён сидит в одиночестве — на скуле чуть заметный кровоподтек. Ей хочется коснуться чужого лица, но Тэён перехватывает ее ладонь на полпути, переплетая пальцы. Немая просьба не трогать, не расспрашивать ни о чем. Но Миён состоит на шестьдесят процентов из заботы, а на сорок — любопытства. — Что произошло? — спрашивает Хван, а Тэён только поднимает на нее свои карие глаза. И, должно быть, думает, что подруга может все по ним прочитать. Но она не может, не умеет.       Миён садится на колени перед ней, упираясь подбородком о чужие коленки. Их сцепленные руки лежат на подоле белого платья. Такое носят на белый день. На праздник всех влюбленных. На праздник Тэён и Бекхёна. — Это ведь не… — Не он, — Тэён кротко отвечает, рассматривая маникюр на чужих ногтях. Красивый черный глянец, а на нем уместилась вся галактика: звезды, кометы и планеты. На скуле Тэён тоже зияло нечто подобное, нежно-розовым изъяном красило кожу. Млечный путь, должно быть. Хван страшно смотреть на галактику подруги. Она не выглядела захватывающей, скорее устрашающей. Болезненной. — Что тогда? — Просто все ненавидят меня, — жемчужный ряд зубов — ее улыбка режет скальпелем по сердцу. Ведь эта улыбка не от смеха и даже не из-за глупости. От боли, от безвыходного положения. И Миён понимает и принимает эту улыбку. Ведь на ее лице такая же. И у Бекхёна такая же, и у Никхуна такая же. — Это временно, это пройдет, — произносит подруга, отчасти себе самой не веря, а Тэён мотает головой из стороны в сторону, не соглашаясь. Она отворачивается от Хван, и тепло ее дрожащей руки ускользает.       Девушка берет со столика телефон и водит пальцем по экрану. Дождавшись щелчка, она передает девайс Миён. И той сразу вибрацией массирует ладонь. Нескончаемый поток грязи, ругани, обвинений вибрирует в ее руках. Она и представить не могла, что маленький прямоугольник может принести столько дискомфорта. А куда уж представлять Тэён. Несчастной, загнанной Тэён, которая никогда с такой массой зла не сталкивалась.       Хван Миён снимает телефон с блокировки, и сотни уведомлений социальной сети, словно выползают из металлического корпуса; скользят по телу и лужей к ногам. Зло испаряется и хмурой тучей нависает над головой Ким Тэён. Из тучи бьют молнии и мистически слышен гром. И Бекхёна нет рядом, чтобы прикрыть ей уши. Молний он сам боится, тоже старается избегать. — Вчера было так красиво. Знаешь… — начинает Тэён, подняв голову вверх к потолку, как будто на нем крутят документальным фильмом недавние события ее жизни. — Горели свечи и пахло сиренью, из проигрывателя доносился Синатра, — крошечная и почти неуловимая улыбка трогает уголки ее губ. На этот раз это нечто особенное, интимное. Что Бекхён видит чаще, чем Миён. — И что потом? — Мы потеряли счет времени и опомнились слишком поздно. — она смотрит куда угодно, только не на подругу, — просто так вышло. Плохие вещи происходят не всегда только с плохими людьми. Я успела шагов десять сделать, как в меня что-то прилетело.       Дыхание Хван сперло, и пелена слез уже готова застилать ее глаза, но девушка мужественно держалась. Ей не хочется расстраивать Тэён. Она ненавидит, когда Миён плачет. Скорее всего, из-за того, что чувствует себя в эти моменты крайне беспомощной перед ней, неспособной успокоить и уберечь от бури эмоций. — Было больно, — сердце Хван в сотый раз сжалось. — Она кричала, а у меня из головы не выходило, как его руки скользили по моим плечам, огибая ткань, — Миён завороженно наблюдала, как подруга скользит кончиками пальцев по ключицам, поднимаясь вверх к шее, восстанавливая маршрут чужих рук. — Я никогда еще не была так влюблена. Еще никогда не была настолько любима. Когда он рядом, я словно лечу, но стоит нам расстаться — все время падаю и понимаю, что не заслужено. — Он не защищает тебя. Ни здесь, ни тут, — Миён косится на телефон и возвращает его хозяйке. Тэён лишь морщится. — Его бы кто защитил, — Ким выдохнула полной грудью, а Хван уже начинало раздражать, что с ее лица не сходит эта сумасшедшая улыбка. — Ему тоже не сладко. — Тебе хуже, — парирует Миён, вставая с колен. Ее ноги затекли и ей безумно хочется размять их. — Как тут можно сравнивать — кому хуже, кому не хуже? У нас все на двоих. Ты бы видела его вчера. Нежный, как воздушный зефир и голос тягуч, словно карамель. — У меня от него скоро начнется кариес.       Тэён старается не реагировать, только закрывается пуще прежнего — наклоняет голову вниз, прикрываясь волосами, чтобы Хван не смогла уследить за ее выражением. И Миён думает, что Тэён все же чего-то не хватает, до неврозов не достает. Слова подруги звучат сладко, но Хван не покидает чувство, что Ким сама себя запутывает.       Он не спасет ее, потому что ему самому нужно спасаться. А вот Тэён спасет его, потому что она — просто она. Бекхён нужен девушке, потому что дает ей фантомную версию полета. И она платит за это слишком большую цену.       На следующий день Тэён меняет платье на джинсы и футболку. Сегодня она не осталась без внимания, герой статей, звезда инстаграмма. Миён смотрит, как подруга накидывает на голову капюшон, словно это укроет ее от темной тучи над головой.       Тэён выглядит хуже, чем вчера. И не стресс тому виной (хотя может и он, Миён не уверена), вечная вибрация никогда не прерывалась входящим вызовом. Сладкий Бекхён не звонил. Не чувствует вины?       Ким говорит, что все хорошо. Ведь она любима и это самое главное. Миён молча кивает на чужие слова и не говорит, что слышала вчера всхлипы из ванной комнаты.       Миён бы с удовольствием взяла на себя чужую ношу, потому что состоит на шестьдесят процентов из заботы, а на сорок из уверенности, что Бекхён — трус.