Эпоха возрождения Гауса IV

Это утро было самым замечательным, солнышко еще не грело, но и не было прохладно, запах напоминал какой-то морской бриз и хотелось смотреть на восход и летящих мимо птиц в сторону лилового неба, бесконечно.Господин Гаус — перебил наслаждение слуга, замечтавшегося тело на шведской софе.Что тебе inte en bra person? — (со Шведского- «не хороший человек»). Я извиняюсь, но видимо вы забыли, что сегодня тот день.Гаус напряженно отвел взгляд в сторону своих покой и неохотно встал с уютного гамака.Только не буди Мисс Элеонору и Уолтера, они не могли уснуть из-за вчерашних переживаний, да я и сам совсем не спал эту ночь, видимо нервов моему потомству не занимать. Слуга упорно сказал: — я сейчас же приготовлю все к церемонии. Хорошо, я буду ждать у камина. Хотя на улице было раннее утро, народ во всю суетился, не смотря на то, что лица были заспанные и потрепанная одежда, это только добавляло огня в глаза этим людям. Ведь какой уже день все готовятся к чудесному по их мнению празднику, пройдет коронация Гаусса IV. Давно известно, нет лучшего претендента на трон Разельвилля. Он был хорош собой, высокий, коротко стриженный, кареглазый, светловолосый мужчина, хоть и представлял собой образ угрюмого и сгорбившегося крепкого атлета, он был безусловно добрый и отзывчивый человек, любящий животных и природу, особенно своих окрестностей. Тронный зал был почти готов к приему гостей, стены были украшены в дорогие восточные ковры и античной культурой, ярко горели огни, освещавшие всю площадь. Геральд, стоявший возле стены, разговаривал с каким-то чужеземцем, одетый в плотный капюшон. Их разговора не было слышно и по этому никто не обращал должного внимания. Здравствуй брат: — сказал Гаусс и осмотрел вокруг сияющего, полного герцогами, торговцами, знатными и просто обычными людьми зала. Испуганным голосом пробормотал Гера: — Добрый день, брат. Что ты стоишь здесь, как не родной мне человек, совсем не готовый. Замешкавший, теребя шнурки на своей ремне, он не привлекая внимания махнул за спиной рукой, странник понял и в ту же минуту испарился. Га ты же знаешь, я не хорошо себя чувствую в последнее время, но я буду готов к началу, но сейчас извини меня, я удалюсь. Хорошо, ты всегда был не доволен, что трон переходит мне, хоть я и младше тебя: — проговорил в спину Гаусс. Не понимаю, при чем тут это, если отец решил, значит так полагается: — удалявшись ответил Геральд. Я бы никогда не хотел ссориться с братом, ну зачем отец это сделал, только бы он был жив, все было бы по другому, как раньше. Тут же разбавился этот недуг, тенью, стоящая позади коронующегося. Господин, пора начинать. Спасибо Ларенс, ты был всегда верен мне, я сделаю тебя главнокомандующим охраны, когда все закончится. Приму за честь, служить вам, мой Король. Все, надо начинать. На улицах стоял шум, все ликовали и призывали на балкон Короля Гаусса IV. В тронном зале застоялась на некоторое время тишина и люди молча стояли и ждали начала. Жена и сын стояли справа от трона и искренне радовались, одетые в красивые, шелковые наряды. Слева же стоял правая рука Га еще с какими-то непонятными стариками и пожилой леди. Да начнется церемония: — прокричал пророк. Я не буду выходить пока не увижу своего брата, он вышел во двор и остановился, глядя на ожидающую публику. Все кричали: — мы с вами, мы с вами государь. Но ничто так не радует, как присутствие самых близких людей в такой час. Пока мысли приходили одни за другими, Га переборол это затмение и пошел обратно. Заслушавший все, до единого слова, пророка, произнес: — Да прибудет свет и тепло в наши края, я воссоздам великую империю, к которой так стремился мой отец, но так и не смог осуществить свою мечту. Я клянусь быть: честным, справедливым, добрый, любящим свой народ царем, и пусть треснет царство, если будут ложно хотя бы одно мое слово. Люди кричали, радовались, прыгали, все были счастливы. Поступило приглашение пройти к столу, все расселись по своим местам, подали выпивку, разные закуски, все были довольны. Играла спокойная мелодия, танцоры знали свое дело, очень нравилось все это Уолтеру. Элеонор вся побледнела и попросила Гаусса подать ей воды, что с тобой: — спросил он. Как-то стало душно и давят виски, не могу дышать, рухнувшись на пол, не смогла больше ничего произнести. Все бросились к ней не задумываясь. Лицо ее стало желтым, через некоторое время опять белым, никто не мог разобраться, что происходит. Отец! : — прокричал Уолт и упал со стула. Засуетились знахари, Гаусс не мог стоять на месте, он побежал в башню к эскулапу, единственному к мог знать, что происходит. На входе в башню его перехватили 4 человека в капюшонах и заковали в цепь. Разъяренный Га не мог ничего поделать, хоть и пытался сопротивляться. Они остановились в какой-то темной комнате и кинули его на пол. Что вы творите, все вы будите сожжены, нет, сначала я вас повешу и отдам собакам. Успокойся брат. Геральд, помоги мне встать. Неужели ты ничего не понимаешь Гаусс, это я приказал им доставить тебя сюда. Я ничего не понимаю, брат, что ты наделал? : — прошептал Га. Твоя жена и сын, находятся под действием «слезы лисы», это душительный яд, я их спасу, но тебе придется отказаться от короны и покинуть- Разельвиль. Советую не думать. Я все сделаю…..брат, как ты мог, я не понимаю, брат…изнемогая от отчаяния, Гаусс дергался и рычал, как бык. Я все сделааааю, только спаси их! Хорошо, но тебе пора уходить! Бросив корону и не сказав ни слова, Гаусс бежал по просторным улицам, плача от утаившейся боли, нет, не просто утаившейся, от давящей во все сердце. В глубине души он знал, что Геральд был под влияниями эмоций, но он все равно искал методы и способы расправы с ним, злость и ярость зашкаливали, хотя и не привычное состояние для Гаусса IV. Он направлялся в сторону запада, придумывая на ходу, где можно остановиться и прождать этот мерзкий и холодный ливень, вместе с горем и необдуманными действиями.