Не забудь полюбоваться флорой

Энакин понятия не имел, как ухитрился так вляпаться. Они искали что-то на одной из тех затерянных одиноких планет, которые находились невообразимо далеко, дальше, чем Энакину приходилось когда-либо бывать. Она целиком состояла из джунглей — ярких, сочных, полнящихся жизнью во всех её проявлениях. Большинство этих проявлений почему-то хотели его съесть. Оби-Ван так некстати оставил своего напарника одного; должно быть, Энакин наступил на какую-то лиану или нечто… Растение вновь зашевелилось, медленно, осторожно опутывая стеблями грудь Энакина, надёжно фиксируя его в одном положении. Он старался не обращать внимания, как настойчиво тёрло растение его твердеющие соски, стыдясь невольной реакции своего тела. Толстый стебель скользнул по животу Энакина и проник под тунику, разрывая её на части. Ещё один стебель обвил его рёбра, и растение утробно заурчало. Энакин уставился на его ствол и заёрзал в попытке освободиться. Интуиция подсказывала ему, что нужно уходить как можно быстрее, но стебли сжались вокруг его тела, обездвижив обе руки. Энакин дёрнулся сильнее, однако это привело лишь к ещё большему притоку крови в пах — от трения член становился только твёрже. Энакин осознал, что запыхался, лишь когда приостановился, чтобы сделать глубокий вдох и смочить слюной пересохшее горло. Энакин почувствовал, как ещё один стебель обвился вокруг его ноги, заползая под брюки, и задёргался в панике; впрочем, не так активно, как до этого — он быстро вымотался и послушно обмяк в зелёных путах, возбуждённый, разгорячённый, истекающий смазкой. Стебель продолжил своё путешествие по ноге Энакина, и тот замер, когда растение обошло стороной его член, чтобы выглянуть из-за пояса брюк. Оно напряглось, извиваясь, и легко разорвало ткань, оставив Энакина неуютно обнажённым. Он снова забеспокоился, в который раз пробуя пошевелить руками, в то время как всё новые щупальца опутывали его голени. Растение приостановилось. Он почувствовал едва заметную пульсацию, когда растение напрягло свои стебли, вновь сжимая соски Энакина. Его лицо горело от стыда, и он всё ещё не терял надежды высвободиться из ловушки; неожиданная мысль о том, что Учитель может найти его в такой компрометирующей позе посеяла в юноше ужас. Но он не мог дотянуться до своего светового меча, лежащего на несколько футов дальше зоны досягаемости. Энакин попробовал использовать Силу, однако растение предупреждающе сжало хватку, полностью прекращая кровообращение в руках, и потянуло стебли в разные стороны, угрожая лишить Энакина обеих конечностей. Энакин решил не испытывать свою удачу. Растение всё ещё издавало эти странные хлюпающие звуки; Энакин оглянулся вокруг в поисках источника звука и обнаружил два стебля странной формы, выползших из-под лепестков. Энакин проследил, как они забирались вверх по его ногам и обернулись вокруг; головка одного из стеблей тёрлась о его бедро, будто какая-то омерзительная пиявка. Другой стебель не терял времени и поравнялся с лицом Энакина. Его кончик раскрылся, обнажив четыре пестика, и Энакин поморщился, разглядывая их. Растение выпустило какую-то липкую пудру, липнувшую к лицу и вызывавшую непреодолимое желание почесаться. Энакин слишком поздно испугался, что это мог быть яд; он попытался не вдыхать его, но пыльца уже осела в его лёгких, обжигая, заставляя закашляться. Постепенно ожог перестал быть неприятным, перетекая в жар, распространяясь по телу. Энакин сделал слишком глубокий вдох. И тогда он понял, что это было. Его член вновь ожил под воздействием пыльцы, и Энакин ахнул, когда растение вновь сжалось крепче, каждое касание кожи посылало заряд возбуждения в промежность. Он всхлипнул, когда один из стеблей обвился вокруг его подрагивавшего члена, заставляя бессознательно податься бёдрами вперёд. Энакин на время забыл о странных усиках, пока один из них не присосался к головке члена и втянул его в себя. Энакин тяжело дышал и постанывал, и когда стебель надавил на его губы, он послушно открыл рот, впуская растение внутрь, чувствуя, как оно подрагивает под влажным горячим языком и игнорируя нелепый, совершенно не цветочный привкус. Другой стебель обвился вокруг горла Энакина, надавливая, и Энакин приглушённо застонал, когда воздуха стало не хватать. Он задрожал, толкаясь в оплётшие член усики, напрягаясь, когда очередной стебель подобрался к его анусу. Он охнул от переизбытка ощущений — щупальце было влажным, горячим, таким инородным, что Энакин никогда не посмел бы мечтать об этом. Стебель вошёл внутрь почти безболезненно, тонкий кончик проходил настолько глубоко, насколько позволяло тело. Энакин вскрикнул, подаваясь навстречу, прикрыв влажные глаза от удовольствия. Стебель неожиданно отпрянул назад, и Энакин приоткрыл глаза, не понимая, почему растение остановилось; у него плыло перед глазами, и ему так хотелось… Оби-Ван стоял перед Энакином — обнажённым, опьянённым стимулирующей пыльцой, дрожащим — разглядывая его с открытым ртом. Энакин открыл свой рот чтобы сказать что-то, но стебель вновь вошёл в него, заставляя Энакина сорваться на всхлип. Энакин увидел, как его Учителя пробирает дрожь, и моргнул, позволяя слезам скатиться по щекам. — Вижу, ты хорошенько вляпался, не так ли? Оби-Ван смог найти в себе силы заговорить первым. Энакин откинул голову назад, пытаясь расслабиться, чему никак не способствовал стебель в заднице. Он вновь начал двигаться и Энакин пискнул, дёргаясь. Оби-Ван поправил брюки, пытаясь найти удобную позу. Член Энакина дёрнулся. — Хочешь, чтобы я тебя освободил? Освободить? Энакин непонимающе заморгал, завертел головой, в то время как стебель медленно протолкнулся внутрь и ещё медленней подался назад. Энакин пожал плечами и открыл было рот для ответа, однако другой стебель вновь заставил его замолчать. Энакин начал посасывать его, многозначительно покосившись на Учителя. Энакин не отрицал, что хотел Оби-Вана, притом достаточно долго. — Ты хоть знаешь, что это? В голосе Оби-Вана сквозило неприкрытое удивление. Энакин взглянул на него из-под полуопущенных ресниц и выпустил стебель изо рта. — Нет. Голос Энакина дрогнул, когда стебель в заднице вошёл ещё глубже, ещё жёстче. Вскрикнув, Энакин подпрыгнул, заставляя густые капли смазки стекать по стволу. Он тяжело дышал, не сводя глаз с Оби-Вана. — Мне всё равно, — пробормотал он, ухмыляясь. — Оно сожрёт тебя, как только закончит, — хмыкнул Оби-Ван. Он подошёл ближе. Энакин не подавал виду, как ему хочется, чтобы Оби-Ван сейчас … Стебель в заднем проходе, казалось, стал толще. Энакин закусил губу. Стебель набух и ускорил ритм, заполняя Энакина; юноша взвыл и попытался дотянуться до Оби-Вана, но этот стебель задевал все те заветные места и будто увеличивался всё больше и больше, растягивая Энакина невыносимо сильно. Слёзы катились по щекам Энакина, не сдерживаемые ничем, и Оби-Ван так смотрел на него, заставляя Энакина насаживаться на растение, задыхаясь и стеная и… Что-то влажное скользнуло вверх по бедру, и Энакин почти кончил на месте; Оби-Ван был рядом и целовал его, жадно хватая руками податливое тело. Он подтолкнул растение Силой, чтобы оно переместило Энакина в более удобную позицию, раздвигая его ноги шире и фиксируя руки над головой. Стебли на груди Энакина вновь пришли в движение, щекоча нежные соски, щипая их, изводя Энакина мучительным ожиданием. Оби-Ван тяжело выдохнул, когда стебли раздвинули анус Энакина так, чтобы туда поместился ещё и член. Энакин сорвался на хриплый вскрик, когда Оби-Ван ввёл внутрь головку, наслаждаясь жаром и приятным давлением. Он задал быстрый, грубый ритм, оставляя на бёдрах Энакина красные полосы от ногтей. Энакин подавался навстречу толчкам, роняя ругательства, бормоча имя Оби-Вана и нисколько об этом не заботясь, лишь наслаждаясь близостью с Учителем. Всё было идеально. Энакин был на грани, когда один из стеблей обвился вокруг его члена, уводя от долгожданной разрядки. Энакин всхлипнул в попытке избавиться от него, невольно насаживаясь ещё глубже на другой стебель и член Оби-Вана. Энакин задёргался, роняя несвязные обрывки фраз. — Прошу, пожалуйста, — всхлипывал Энакин, до крови кусая нижнюю губу. Он очень хотел кончить, умолял своего Учителя позволить ему, однако Оби-Ван отказывал ему в таком удовольствии. Энакин воспользовался Силой, чтобы вновь приблизится к разрядке. Это привело к всплеску Тёмной энергии, пославшей волну жара в низ живота. С третьей попытки ему всё-таки удалось освободиться от немилосердного стебля на члене; спустя пару толчков оргазм настиг Энакина, заставляя его протяжно застонать. Оби-Ван кончил вслед за ним, взрыкнув, когда стебель внутри Энакина сжал его член. Для обычной постельной болтовни не было времени, потому что Оби-Ван, прийдя в себя, тут же обрезал стебли своим мечом, придерживая Энакина, чтобы тот не упал в грязь. Энакин обмяк в его объятиях, будучи не в силах удержаться на ногах. — В следующий раз нам лучше держаться друг друга, — заметил Оби-Ван, пока тащил Энакина обратно на корабль. Энакин пробормотал что-то неразборчивое, всё ещё страдая от пыльцового похмелья. Впрочем, Энакин был не так уж согласен со своим наставником — в конце-концов, вся эта история не так уж плохо закончилась.