Сохрани мою речь

      Привычный коридор школы.       Кто-то проходит мимо, беседуя о предстоящем уроке; кто-то балуется своими способностями и получает за это выговор от учителей; а кто-то выделяется из всего этого общества: мужчина преклонного возраста в своем любимом черном костюме, который сопровождает его далеко не первый год, направляется к кабинету, будто не замечая всей суеты. С такими сорванцами не стоило бы быть уверенным в своей безопасности. Но, кажется, его это не волнует, он погружен в собственный мысли, и, судя по угрюмому взгляду, они явно не радужные. Сегодня опять настал тот день, когда ему придется вспоминать события минувшего прошлого.       Эрик Леншерр.       Именно так звали нашего героя. Его возраст выдавали выцветшие глаза, седые волосы и морщины на лице. Но если вы спросите у детей про его характер и нрав, то вряд ли они поведают вам о ворчливом старике, часто проводящим время на диване за книгой и чашкой чая. Нет, Эрик был далеко не таким. Он постоянно был занят развитием школы, подготовкой материала к следующему уроку, обучением детей во время и после их занятий или же партией шахмат с самим собой, по старой привычке. Нет такого ребенка в этой школе, который плохо отзовется о Леншерре.       Уже многие годы Эрик занимает место директора, однако школа до сих пор не была переименована. «И никогда не будет,» — как говорил сам мистер Леншерр.       День Х*.       Эрик называет это «днем Х», как бы банально не звучало. Каждый год в школе проходит особый урок истории от мистера Леншерра. Он повествует детям об истории школы и ее создателе, ведь именно его имя весит на въезде. «Школа для одаренный подростков Чарльза Ксавьера».       Мистер Леншерр немного нервничает, — его выдает задумчивый взгляд и заторможенная реакция на вопрос.       — Эрик! — вновь повторила Рейвен, и тот наконец обратил на нее внимание. Сводная сестра Чарльза давно перестала ходить в своем обычном — синем — обличии, ведь в школе множество детей, которых это может смутить. Она была все той же милой Рейвен, как и тогда. На ее лице не было не одной морщинки, и по ней не скажешь о количестве прожитых лет, — особенность мутации. Ее взгляд был суров, ведь она пыталась обратить внимание директора на себя около пяти минут. — Эрик, который год, а ты все также нервничаешь.       Леншерр прекрасно это знал, поэтому просто попытался улыбнуться.       — Мне побыть здесь? — Рейвен задавала этот вопрос каждый год, прекрасная понимая, что опять кого-то придется попросить заменить ее урок. Как и раньше, она получила слабый кивок и благодарный взгляд. Она знала, что ему было тяжелее.