Привет, меня зовут Эмили.

"Привет, меня зовут Эмили.       Это - моя первая и последняя запись здесь. Я собираюсь покончить с собой. По-вашему, это эгоистично, ведь у меня есть родные и близкие, которые любят меня и им будет тяжело. Но еще тяжелее, возможно, им будет, если я останусь, ведь весьма нелегко жить, видя, как дорогой человек медленно отдаляется от тебя, замыкаясь в собственном мирке, перестает рассказывать о том, что его тревожит, и, в итоге, не хочет ни общаться, ни, тем более, видеться. Это действительно очень трудно, если, конечно, тебе не плевать. Итак, от предисловия, к самой записи.       Именно то, что описывается выше, творится сейчас в моей жизни. И, знаете, я упустила тот момент, когда все это началось. Только сейчас я начала понимать, что внутри меня зияет огромная дыра, которая с каждым днем все разрастается и с тем вакуумом, что она создает, жить становится все сложнее: он съедает меня изнутри. Не хочу дожидаться, пока эта пустота поглотит меня полностью, а потому прерываю тоненькую ниточки жизни девочки по имени Эмили.       Я начала понимать, что чего-то во мне не хватает, совершенно недавно, но, честно, лучше бы так и оставалась в неведении. Возможно, не писала бы сейчас запись на каком-то левом сайте личных дневников. Тупость: выставляешь то, что, по идее, надо бы сокрыть, напоказ. Но сейчас не об этом.       Я оставила друзей и всех, с кем вообще общалась. Я замкнулась в себе, никому ничего не рассказываю, но много слушаю. Постоянно злюсь на всех, кто пытается мне помочь, поговорить, ссорюсь с ними. Я больше не дорожу никем. И это пугает больше всего. Мне не нужно ничего - ни общение, ни дружба, ни какой либо контакт вообще. Будь моя воля - я бы заперлась в чулане, как у Гарри Поттера, и не выходила бы всю жизнь. Однако, в силу того, что я делю одну комнату с братом и сестрой, это невозможно. И поэтому (а еще из-за слабохарактерности) контактов избежать не удается.       Знаете, а ведь это действительно страшно, когда ты начинаешь осознавать, что внутри тебя пусто: ты становишься асоциальным, все реже и реже выходишь куда-либо с друзьями или знакомыми. Тебя не радуют звонки близких, их голоса раздражают, одно неверное движение с их стороны, и вот он уже становится дальше от тебя. Это как в Симсе: твой сим сделал что-то, что неприятно персонажу, с которым он пытается наладить отношения, и бах, твои старания постепенно катятся коту под хвост. Это жутко. Жутко утомительно. Как морально, так и физически.       У меня не осталось каких-либо сил, чтобы бороться с этой ситуацией. Помощи не попрошу ни за что, потому что никто помочь мне не сумеет. Все будут пытаться вывести куда-то "проветриться" (что, кстати, возымеет эффект, длящийся около минуты), взрослые, как полагается, потащат к психологу, а тот начнет свои доставучие сеансы, за час которых моя мать отвалит больше, чем зарабатывает за неделю. Нет, я лучше уйду быстро, без лишних затрат тех, кто когда-то, в относительно недалеком прошлом, был мне невероятно дорог.       Итак, наверное, это вся моя запись. Забавно, никогда не думала, что первой и единственной заметкой в моем личном дневнике будет предсмертная записка. Да что это я, никогда не задумывалась о том, что буду вообще когда-либо вести дневник.       Хм, думаю, было бы неплохо написать что-то вроде завещания. У меня мало что имеется, но вся эта небольшая коллекция для меня очень ценна. И я хочу, чтобы эти ценности напоминали моим близким о девочке по имени Эмили, которая когда-то была любящей дочерью, верным другом, и, хоть и не лучшей, но вполне неплохой сестрой. Всё, чего не будет в списке ниже, остается моей маме (смешно, честно говоря, ведь в любом случае это достанется ей) Все мои футболки и толстовки, которые тебе нравились, теперь твои, Аври. Не смей отказываться от них. Коллекция винила, о которой ты так мечтал, Джош, лежит за моим комодом. Прости, не доживу до твоего дня рождения. А мои пластинки подари Оуэну, я знаю, он оценит. Тревс, оставляю тебе на память половину комиксов. Вторая половина для тебя, Алекс. Брен, братишка, забирай моего плюшевого медведя. Ты с ним действительно крепче спишь. Молли, любимая, теперь можешь не использовать украдкой мои духи. Я отдаю их тебе. Велл, сестренка, тебе оставляю после себя ноутбук и телефон. Мама, не выкидывай Саймона, он хороший, хоть и дерет мебель. Простите меня за все. Я вас люблю, хоть и вела себя последние месяцы по-свински. Прощайте."       Девочка нажала "готово", и её запись тут же появилась в новостной ленте какого-то сайта, на котором сотни тысяч людей делятся содержанием своих личных дневников. Глупо? Да. Зачем она пишет предсмертную записку с бонусом в виде завещания в социальной сети? Этому объяснения нет. Возможно, она хочет, чтобы это увидели, чтобы сделали выводы и внимательнее относились к друзьям, чтобы в их жизнях не произошло подобного.       Но, скорее всего, этот текст, как и сотни других, останется незамеченным пользователями. Но те, кому действительно стоит его видеть, прочтут это. Вот почему Эмили открывает свой пост в отдельной вкладке и оставляет ноутбук незаблокированным: она знает, что скоро придет её младшая сестра и сядет играть в онлайн-игры.       Эм выходит из комнаты, обувается, накидывает на себя легкую ветровку и покидает квартиру. Она идет по направлению к заброшенной больнице - устрашающего вида зданию, высотой в восемь этажей, окна (на первом этаже) и двери которого заколочены, дабы любители острых ощущений не лазали здесь. Однако все знали, что чтобы попасть во внутрь, можно просто вскарабкаться по выбитым кирпичам в стене.       Так, Эмили добралась до второго этажа, а затем и до крыши. Встав на край парапета, девочка взглянула вниз, туда, где вскоре окажется её бездыханное тело с кашей вместо внутренних органов и множеством переломанных костей. Она представила себе эту картину и легонько ухмыльнулась, её ничуть не пугала мысль о такой скорой и такой некрасивой гибели.        В последний раз набрав в легкие воздуха, Эмили шагнула с крыши, а через пять секунд на асфальтовой дорожке, возле клумбы, где некогда росли великолепные нарциссы, под розовеющим вечерним небом, прикрытым рваной простыней легких облаков, лежал сосуд её души, её маленькое, хрупкое тело.